До встречи

Рэймонд не любил навязываться. Работа, безусловно, иногда вынуждала, но в целом Рэймонд никогда не отличался прилипчивостью. С тех пор, как Тренер сказал, что надеется не увидеться, — они не виделись полгода. Поэтому случайная встреча двух муравьев в случайной кофейне огромного Лондона-муравейника стала настоящим сюрпризом. Мужчины поздоровались, обменялись вежливыми любезностями, как будто никогда не убивали людей друг у друга на глазах, а потом застыли — диалог был исчерпан, как и, судя по всему, желание Тренера продолжать подобное общение. Рэймонд очень редко терялся в своих мыслях и — тем более — словах, но Тренер в очередной «шоферской» кепке, устало озираясь на часы, лишал его всякой возможности о чем-то спросить — из общечеловеческого дружелюбия, конечно. Когда они оба поняли, что смысла притворяться нет, Тренер как-то вяло кивнул в знак прощания и не спеша вышел из кафе. На улице он нахмурился, осмотрелся, решая, в какую сторону нужно идти, и повернул за угол. Рэймонд изучал остывающий американо в своем стаканчике. Глухая обида саднила голодный желудок. Он как-то задумался о том, что его никогда не тревожило одиночество. В последнее время (всегда) его окружали люди с разным значением, и его это устраивало. Босс, для которого Рэймонд — лучший из его людей. Банни и компания, для которых Рэймонд — босс. Флетчер, для которого Рэймонд — объект множества приторных, гадких целей. Постоянное окружение в виде недалеких торчков, для которых Рэймонд — тьма на рассвете. А потом появился Тренер, с которым не нужно было эти роли играть. И одиночество вдруг сменило свое значение. Кофе показался горче, чем был на самом деле. Рэймонд скривился и понял, что перед уходом Тренера почти сказал ему «до встречи».