Тихо...Я люблю

* * * И тишина. Соичи замер с абсолютно пустыми глазами. До него начало доходить! Как был прав Хирото! Это пиздец. Полный и неповторимый. Тацуми боялся пошевелиться, да что там пошевелиться, он просто боялся опустить глаза и посмотреть на Моринагу. «Твою ж мать, это конец! Как я мог такое сказать? Как оно вообще могло вырваться? Нашёл, блин, момент языком молоть. Я и мой большой рот!» Мысли перепуганными тараканами метались в голове. На удивление, Соичи переживал о том, что он СКАЗАЛ Мори, а не самом смысле фразы. Это нервное. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пусть он не расслышит, не обратит внимания, не разберёт спьяну. Да всё, что угодно, только пусть не узнает об этом! Буду отпираться до последнего!» - и, всё ещё сжимая в руке так и не раскуренную сигарету, Соичи посмотрел на Моринагу. Семпай был готов буквально ко всему, но когда его взгляд наткнулся на спину Тецухиро - мужчина оторопел. Он был готов к удивлению, слезам радости, ехидной улыбке, воплю «Семпаааай» в прыжке на шею и т. д. Но то, что кохай даже не пошевелится… «Может он не расслышал? Не верит своему счастью? Или же он ждёт, что я сам к нему подойду?» - молодой человек пошатнулся. Он только что пережил, наверное, самые страшные минуты в своей жизни, а оказывается ещё не всё! Паническое «Боже, за что мне это?» и шаг вперёд. Ночную тишину прервало злобное шипение вперемешку с рычанием, которое так же резко прекратилось, как и началось. Тацуми, зажимая рукой себе рот, тупо смотрел на Моринагу. А тот спал. Запрокинув голову назад, насколько это позволял столб, и чуть приоткрыв рот. Вихрь эмоций за мгновение пролетел у семпая в сознании. От радостного «Боги, вы есть! Вы меня услышали!» до раздражённого «Я тут такое говорю, а он СПИТ!». Все мысли в момент вылетели из головы. Пусто. Абсолютно пусто. Соичи не сводил ошарашенного взгляда со спящего парня. А в теле, казалось, больше не осталось ни капельки сил. Чуть расставленные ноги, руки, всё ещё прижатые ко рту и огромные пустые глаза. Казалось, что если расслабиться, то тело рассыплется на мелкие кусочки. «Что же делать дальше?». Встрепенувшийся разум ехидно посоветовал начать дышать. Что собственно семпай и сделал. А ещё нужно удостовериться в том, точно ли Моринага спит. «Нет! Он прикидывается! Неужели ты не видишь, как дрогнули ресницы, а губы чуть изогнулись?» - возопило ожившее недоверие. Подтянулась и паника. Так. Стоп! - Мо…ри? – голос сипло прошелестел в тишине. Чуть осмелев, мужчина сглотнул и повторил попытку, сделав шаг к сидящему на асфальте. – Моринага…ты спишь? Никакой реакции. - Моринага, сволочь, хватит притворяться! – нарочито громко проговорил Тацуми, сжав руки в кулаки, чтобы унять предательскую дрожь. Ни-че-го. Ничего не изменилось в спящем. Вытянутые ноги, одна рука на бедре, вторая лежит на асфальте ладонью вверх, расслабленные пальцы немного согнуты. Голова съехала на плечо и теперь на щеке образовалась смешная складка, губы приоткрыты и едва улавливается спокойное дыхание. Да… Всё-таки спит. Соичи вздохнул и провёл руками по своим волосам. Паника утихла, а её место заняла растерянность. Как себя теперь понимать прикажете? То ли облегчение, то ли разочарование. «Что я ляпнул? Какого? Неужели я и правда…». Недоумение, да и только. Себя понять тяжелее всего. «Что ж за ночь сегодня такая ненормальная!» И тут в семпаевскую голову ненавязчиво так забрела ещё одна мысль, которая отобразила насущную проблему – а что всё-таки делать со спящим Моринагой? Душевные терзания никуда не денутся, а вот Мори… собственно, он тоже никуда не денется. Сидит себе спокойненько, посапывая в обе дырочки. Тацуми огляделся по сторонам: людей нет, машин нет, светает. Весело. Мужчина вздохнул и попробовал разбудить кохая. Но фиг! Дыхнув на Соичи непередаваемым букетом запахов, а потом грустно так всхрапнув, Мори продолжал спать. Опять же – пиздец! И пусть этому гаду Хирото ещё раз икнётся. - Откуда ты только на мою голову взялся! – пробурчал несчастный блондин, прикидывая, как будет удобнее тащить Мори до дома. Потянув горе-алкоголика за руки и обняв за талию, семпай придал парню мало-мальски вертикальное положение. Правда без помощи всё того же столба сохранять это положение Моринага не мог. - Какой же ты тяжёлый! – Соичи познал, как это тащить на себе пьяного в хлам друга (ээ… почти друга) и от этой роли он явно не в восторге. Примеряясь и так и сяк, Тацуми понял, что самый оптимальный вариант транспортировки - это на закорках. И началась веселуха, то ноги из рук выпадают, то руки Моринаги соскальзывают с шеи Соичи и «драгоценный» груз рискует свалиться на землю. «Впринципе, хорошая идея, уронить его – может, проснётся и сам пойдёт… но может и не проснуться, а опять взваливать этого телёнка на спину…» Прервал невесёлые размышления сам виновник этих мыслей. Тецухиро что-то начал бормотать во сне и водить рукой по груди семпая, а потом вообще ногами болтать. - Сиди уже спокойно! Или скину тебя здесь – сам ползти будешь. Нанимался я, что ли, алкоголиков по домам растаскивать? – Соичи подтолкнул сползающего Моринагу немного вверх и сцепил руки в замок под его ягодицами, стремительно при этом краснея. Блаженно протянув «ыыы», кохай затих. * * * «Ну наконец-то!!!» – мысленно завопил семпай, подходя к двери квартиры. Спина болела, а руки уже порядком затекли. Открыть входную дверь со спящим Моринагой на спине оказалось довольно сложным делом, но увлекательным. К счастью Соичи, судьба, видимо решив, что уже навеселилась вдоволь, не стала преподносить больше никаких сюрпризов. Ключи не выпали из рук, захребетник не свалился на голову (в прямом смысле этого слова) и да здравствуют выключатели на уровне ладони опущенной руки! Семпай протопал в комнату Тецухиро. - Ох, - положив парня на кровать, Соичи выпрямился. – Ксо! Как же всё болит! – зашипел он, буквально чувствуя, как сокращаются мышцы. Повернулся. Что-то хрустнуло. - К чертям всё. Душ потом – сейчас только спать! – Тацуми окинул взглядом спящего кохая, немного подумал и укрыл его одеялом. Вот теперь точно всё. Тихо вышел из комнаты. * * * Первые лучи солнца нашли лазейку в шторах и заглянули в небольшую комнату. В глубине квартиры послышался какой-то стук и приглушенная ругань. Потом всё затихло. Парень, лежащий на кровати, улыбнулся с закрытыми глазами и уютно укутался в одеяло. - Я тоже люблю Вас, Семпай.