Буря

      На небе луна полная. Желтая-желтая, как угольки в камине. Как тарелка супа. Холодного. Жутковато на самом деле, будто бы небо на голову падать будет, суд начнется. У Тсуны ручки худые. Если упадет, то переломает их. Жаль конечно, но подходить не стоит — загрызет. Ее руки в крови чужой, трапеза в полуночной тишине не должна прерваться. Отойди же подальше дурашка, не приближайся же. Не видишь разве, что не тот это ребенок медовый из воспоминаний твоих. Будет больно. Ты итак алая, не выпускай свой цвет наружу. Прочь иди, пока не заметили тебя. Но Хаято не идет, от любви своей не отречется, все же дурочка она, совсем жизнь свою не ценит. Поглотит ее шторм невидимый. Такой же алый наверное. Как при извержении вулкана. Перемешать ложкой и съесть, перед этим пеплом посыпав. Хаято не понимает, она лишь смотрит как Тсуна ест. Слишком заметна. Уйти не может, привязанность собачья зеленым цветом отдает. Противно. Они встречаются глазами и долго молчат. Слишком тихо, даже насекомые не стрекочут. Тсуна улыбается, обнажая свои медвежьи клыки. Все такое алое и яркое, весь рот в крови аж противно. Беги же, Хаято. Ты как ветер луговой неуловима, что стоит исчезнуть здесь? Беги пока можешь. Слишком поздно, приглашение на трапезу получено. Тсуна ждет, глазами янтарными слишком пристально глядит. Хаято идет на несгибающихся ногах, немного из стороны в стороны покачивается. Как Тсуна плоть и кровь чужую ест, давится. Слезы соленые прямо в рот ее падают в перемешку с мяса кусками. Молчат. Кричать хочется, но молчат они. Знать бы, кто в их трапезе едою стал, но Хаято не спрашивает. Ей неинтересно. Её в принципе никто кроме Тсуны не волнует. Надо будет и себя она в эту жертву принесёт. Может в этом и судьба её? Частью Тсуны стать. Кровью по венам и артериям бежать. Ее глазами видеть. Чтобы кости с хрустом как листья засохшие крошились. Или недостойна? Плевать, главное рядом с ней быть, одним воздухом дышать, один кров делить, одну пищу есть. Вот бы и Хаято медведем стать. Преодолеть стену эту раз и навсегда. Получится ли? Хаято больше никогда сомневаться не будет. С толпой не смешается. Надо будет, против мира всего пойдет. Как медведь есть людей будет. Позабудет заветы все. Как пафосно и мерзко. Вот и конец пиршества. Хаято бы бежать подальше, да одуматься. Не стрелять в отражение свое, не она тут девочка небесная. Но пока на земле сырой лежит она, с губ ее Тсуна кровь слизывает. Луна все такая же полная. Закурить бы сейчас.