Небо не слышит шёпота

— Билл и Флёр выбрали неподходящее время для торжества, тебе так не кажется? — я отчаянно пыталась застегнуть молнию на платье, пока Фред стоял в другом конце комнаты, рассматривая фотографии на тумбе. — Не кажется, Герм. Они просто спешат жить, как родители в своё время, — слово «родители» больно резануло по мне изнутри. Так, будто рану, на которой едва запеклась кровь, снова раскромсали тупым лезвием ножа. Дурацкая молния раз за разом заедала, не давая застегнуть платье. Я уже ненавидела её, эту глупую металлическую застёжку, не позволяющую мне нормально одеться. Я, конечно, понимала, что рядом есть Фред, и он не откажет мне в помощи, но было как-то неловко просить его. В итоге, мысленно чертыхаясь и пыхтя, я, видимо, пыталась застегнуть её слишком долго. Фред сам подошёл ко мне. — Тебе помочь? Не дожидаясь моего ответа, он схватил бегунок и потянул вверх. Мне пришлось выпрямить спину, чтобы не задохнуться в пусть и тканевом, но каком-никаком корсете. — Спасибо, — тихо прошептала я. Он обнял меня со спины. Уизли знает, как я обожаю такие его объятия. Его голова оказалась на моём плече. От него пахло лесными орехами и корицей. Меня уже несколько дней мучает сон, в котором во время свадьбы Билла и Флёр кто-то из гостей оказывается пожирателем и убивает Фреда. А потом я просыпаюсь в холодном поту в кольце его же рук. Если мне повезёт — то я услышу размеренный стук его сердца, а если нет — то Фред проснётся. Обеспокоенный, сонный, он будет пытаться меня успокоить и приласкать, как кошку. Чем ближе свадьба, тем больше мне кажется, что все мы в опасности. Хах, очень смешно, Гермиона. Ты говоришь это тогда, когда к власти приходит Тёмный Лорд, когда собираешься идти искать крестражи, когда ты уже в опасности. Вы в опасности. — Гермиона, я тебя л... Резко разворачиваюсь и накрываю его рот ладонью. Нет! Нет, Фред, не сейчас. Вижу его непонимающий взгляд и на грани слышимости выдыхаю: — Фред, давай договоримся? Ты скажешь мне это после войны... Но... Я хочу, чтобы ты знал: я тоже. Он наклонился ко мне и посмотрел прямо в глаза. Где-то на дне его голубых очей плескалась надежда, смешанная с беспокойством. — Обещай, что вернёшься. Фред знал, что мы с Роном и Гарри уйдём. Знал, что можем не вернуться, понимал, что можем погибнуть. Он пытался напроситься с нами. Мы с Гарри с трудом переубедили его. Я тогда, как мантру, повторяла то, что буду писать. Он нехотя, но согласился. — Обещаю... Сейчас я чувствовала, что наши часы на исходе, но мне не хотелось в это верить. Я надеялась, что у нас ещё много времени.