***
Крылья защищали от холодного ветра, как и одежда, но от очередного порыва перья затрепетали. Эхо отметила, что с обстановкой она угадала верно: старая лачуга оказалась на редкость паршивым укрытием и, когда погас огонь, окончательно перестала хоть как-то спасать от мороза. Энирипса ждала не так долго, но пара часов уже заставила продрогнуть. Собеседник задерживался… О возможности чего, впрочем, предупредил. Будь обстоятельства обычными, Эхо не стала бы терять здесь так много времени: его ценность она понимала достаточно, пусть кровь богини и дракона и давала ей почти вечность. Но сейчас на кон было поставлено слишком много. Тот, кто просил о встрече, определённо знал, где её назначать и что упомянуть, чтобы энирипса точно пришла. Вздохнув, Эхо смела пыль со старых бумаг. Буквы уже были едва видны… Слишком много лет прошло с тех пор, как сюда в последний раз кто-то заходил, и энирипса предпочла бы не воскрешать воспоминания. Отчасти счастливые, отчасти жестокие, лучше бы они остались в прошлом. Но на вопросы следовало найти ответы… А до тех пор оставалось лишь ждать. Рассматривать вещи в старой лачуге и предаваться ностальгии Эхо не испытывала ни малейшего желания. Но и просто стоять — тоже. Может, стоит продолжить переписывать рецепты?.. Многое она сделала раньше, но работы по-прежнему оставалось много. Пожалуй, и правда… В прошлый раз она увлеклась и опомнилась только спустя полчаса… Но неведомый всё никак не приходил, так что пустоту времени не помешало бы чем-то запомнить. Стол и стул испытание часами Кселора выдержали с честью: энирипса могла не боятся, что они сломаются от малейшего прикосновения, а с учётом времени, когда это место оставили… Сделали их когда-то на славу. Карандаш, толстая записная книга, несколько листов с заметками — вот и всё, что сейчас было нужно Эхо. Всё же не зря взяла с собой… Книгу рецептур, что забрал чуть больше года назад юный Адамай, энирипсе было отчасти жаль, но она сама не стала мешать этому. Не так много там было записано информации, чтобы за неё переживать, а что до рецептов… Там давно уже была только часть, продублированная и в других местах, а в произошедшем Эхо усмотрела возможность наконец переписать всё в отдельную книгу начисто, разобравшись с пометками и распределив информацию. Тем более что украденный дневник изначально был для записей на месте, лишь мелочи. Будь там что-то критически важное, не стала бы она так часто беспечно его забывать, даже зная, что он вернётся из-за печати. Впрочем, то, что Адамай снимет ту, всё равно стало для Эхо небольшой, но, тем не менее, неприятной неожиданностью… Впрочем, драконам была подвластна многая магия, а энирипса сама его отправила слушать лекции старого феки… Пальцы на мгновение сжали карандаш чуть сильнее: о том, что Адамай там сначала спал, а потом и вовсе перестал приходить, она была осведомлена, что до сих пор вызывало недовольство. Вполне возможно, что дракон разобрался с печатью и сам, но, скорее всего, ему помогла Глисса… Девушка неподдельно уважала Эхо, но была весьма себе на уме и к тому же нашла в Адамае какого-никакого товарища… Насколько могла судить энирипса, близкими приятелями они не были, слишком замкнуты изначально, но в иных обстоятельствах вполне могли бы назваться друзьями. И фека более чем могла помочь дракону как вспомнить, так и донести послание до Юго. Карандаш выводил ровные строки. Ещё минут двадцать, и придётся искать, чем растопить камин — уже не только ради тепла, но и света… Старая записная книга если не уничтожена, то, скорее всего, у Адамая: в его комнате той не нашлось, а уходил дракон из Братства Забытых с небольшой наплечной сумкой, вполне мог положить туда… В той ситуации Эхо обошлась малой кровью. Она надеялась, что дракон, пусть порывистый, но вполне разумный, сможет в дальнейшем стать надёжным соратником… Но собственные сомнения и желание обыграть обернулись против неё. Ловушка захлопнулась, но Адамай увидел уже слишком много. Энирипса могла объяснить, более чем… Но слушать её уже не желали: юный дракон был весьма категоричен. Эхо прикоснулась к правому плечу, хотя и знала, что ожог зажил ещё до того, как Адамай очнулся после Обливио. Именно непримиримость и стала последней причиной, почему вместо того, чтобы просто спутать отварами его память — потом он бы в ней разобрался и принял решение между прошлым и будущим здраво — она решила её стереть. Только вот с дозой не угадала, слишком плохо на драконов действовали зелья… А она предпочла перестраховаться. Не отпусти спокойно Эхо Адамая, когда пришёл Юго, то ей бы пришлось сражаться на два фронта, а к этому она была не готова. Она рисковала и теперь… У Адамая к Братству Забытых было недоверие, опасение — вполне возможно, что саму Эхо он и вовсе ненавидел — даже в последние месяцы. Но не неистовая ярость, что была бы иначе — и кто знает, только ли у одного из близнецов… Драконы ревностно относились к тому, что считали своим, и покушений на это не прощали. «Меча над троном» в виде всё больше и больше сомневающегося Адамая Эхо не желала. А сейчас, по крайней мере, у неё было время решить проблемы внутри Братства… Или хотя бы попытаться. Кто-то из тех, что были близки к верхушке, настойчиво тянули одеяло на себя. Эхо никогда не требовала для себя единоличной власти… Но причин, с которой ту пытались заполучить, принять не могла, пусть даже не знала их. Цель оправдывает средства только до определённого порога, и тот предатели уже давно перешли… Поэтому энирипса старательно искала, кто так настойчиво прятал концы в воду. Сегодня должна вернуться Глисса… Феку Эхо отправила в окрестности Фелеса с несколькими целями, и пора узнать, добились ли их. Глисса не выходила на связь так долго, что Эхо посчитала, что и она решила покинуть Братство — примерно в тех краях бродила «причина», по которой когда-то фека пришла, — но недавнее письмо показало, что с выводами энирипса поторопилась. Девушки не было довольно долго, несколько месяцев, об уходе Адамая она пока знать была не должна… Стоит проработать реакцию. Если собеседник Эхо так и продолжит задерживаться, то узнает об отсутствии дракона фека определённо раньше, чем энирипса ей сообщит. Но подробностей ей всё равно в Братстве Забытых будет получить неоткуда. Впрочем, стоит быть осторожной, нельзя игнорировать шанс, что с Адамаем Глисса могла пересечься. Постоянного наблюдения за ним и Юго не было, приходилось довольствоваться редкими сведениями от агентов, проезжающих через Емельку, но близнецов примерно месяц в таверне их приёмного отца не видели точно… Вспышка — что-то приземлилось за спиной. Эхо стремительно обернулась. Почему не заметила рань… Энирипса застыла. На лице того, кто её сюда позвал, мелькнула усмешка. В руках — блеснули багрянец и смоль. Как?.. — Прости, что пришлось задержаться, Эхо. Проблемы возникли… Голос был одновременно знаком — и в то же время практически нет. Не смутившись отсутствием ответа, вошедший откинул капюшон. Лачугу озарило голубое сияние.14. Ожидание
10 декабря 2022 г. в 09:50
Примечания:
Как и обещала, бонус, знаменующий начало выкладки третьей части
Полумёртвый лес не мог похвастаться множеством звуков, так что даже тот, кто жил здесь множество лет, порой вздрагивал от резкого шороха. Хозяин долины умел чувствовать живых и узнал бы, подберись кто-то близко к нему, но он уже давно не доверял магии, противящейся его воли.
О полу балахона потёрся, подняв морду, Иргар. Стоявший едва слышно стукнул посохом о каменный пол — для того, чтобы вздохнуть, у него давно не было в легких воздуха — и, наклонившись, пару раз провёл рукой по загривку пса. Тот довольно зажмурился и махнул хвостом, огоньки на шкуре вспыхнули на мгновение ярче. Наверное, не будь кожа хозяина долины давным-давно иссушенным пергаментом на костях, то он бы даже улыбнулся… Перерождением ли старого друга была собака, просто смелой душой, решившейся верно жить с ним — ему было неведомо… Но Иргар уже долгие годы оставался практически единственным, с кем можно было разделить время.
Хриплое карканье — на лозу, вившуюся по стене здания, опустился ворон. Немного раздражённо взмахнуть рукой — и птица обиженно полетела прочь. Никаких новостей… Существо в балахоне перевело взгляд на вьюн. Исцелённый юной садидой примерно… полгода назад? он невероятно цеплялся за жизнь, и даже отравленная энергия не смогла ему помешать: он изменился, но сумел её выдержать, продолжая расти. В какой-то степени чудо: сколько бы ни бился хозяин долины в те века, когда вакфу ещё легче подчинялась рукам, подобного добиться он едва сумел. А пришедшая с Юго девушка вряд ли понимала, через что растению придётся пройти. Пожалуй, она весьма талантлива для своего народа… Насколько хозяин долины представлял Мир Двенадцати.
Как же он его ненавидел… Уже давно всё, чего хотелось — свободы. Наконец уйти отсюда: в то, что ему суждено исцелиться или хотя бы снова научиться чувствовать ту радость жизни, которой порой называли и его, стоявший на пороге дома из тёмного камня давно не верил. Во всяком случае, не в этой жизни. Когда-то он просто не понимал предателя… Когда-то — раз за разом проклинал. Теперь же, спустя собственные тысячелетия с желанием одного только забвения, мотивы старейшины стали отчасти ясны… Лишь отчасти. Хозяин лощины смог его понять. Принять действия — едва ли, даже теперь… Ведь как бы он ни ненавидел приковавший его мир, это была исключительно его ненависть — и из-за неё другим страдать он не даст.
Потому когда-то и решил не покидать это место… Иргар около ног жалобно заскулил, и стоявший покачал головой. Один жест — и к собаке подлетело мясо, приготовленное с утра. Чистое, из внешнего мира, запасы из кладовой для немногочисленных и редких живых гостей… Созданные совсем недавно, и полугода не прошло. Но на живущего в полумёртвом лесу сегодня отчего-то напала сентиментальность. И от радости пса он окончательно убедился, что сегодня не зря столько времени потратил на открытие и запирание замков.
Иргар был одним из немногих существ проклятой части долины, которые смогли бы спокойно найти место во внешнем мире. Но он по-прежнему оставался здесь, помогая сдерживать других созданий… Хозяин лощины устало опёрся о дверной проём. Уже не одно столетие к нему стекались твари, привлечённые его силой, и меньшее, что он мог сделать, раз они признали его — сдержать их здесь. Многие из них жаждали выйти в Мир Двенадцати… Стоявшему в балахоне было даже интересно, а что делали боги и жители этого мира, раз в нём, изначально полном вакфу, находилось… подобное. Причём даже не демоны… Создания были очень похожи на то, чем был он теперь. Но ответ, откуда они появились — и чем именно он обязан своему состоянию, — был для него неведом. Хозяин долины крепче сжал посох. Ещё немного… По крайней мере, теперь в мире наконец есть те, кто, возможно, сумеет пролить хоть немного света на произошедшее тысячелетия назад… Если только они помнят.
Спокойней… Осталось подождать не так много, и он узнает… Сейчас он наконец сможет с ними поговорить… Но после веков бесцельного существования даже дни стали для него сейчас нежданной пыткой. Потому он и отправлял постоянно воронов искать.
— Как думаешь, Иргар, может, их поторопить? — собственный голос в который раз резанул слух. Подходящий для ходячей мумии, что жила практически в склепе… И совсем не ассоциирующийся с тем, кем он был изначально. Он и сам едва был в силах поверить, кем был когда-то, едва мог вспомнить юность. Но… Он должен. Ради всех, кто тогда ушёл. И ради сестры.
В сложившейся ситуации хозяина лощины уже долгие годы радовало ровно одно: она не застряла, в отличие от него, между жизнью и смертью. Когда он только-только пришёл в себя после взрыва, каким-то «чудом» — проклятьем! — не унёсшим его жизнь, то раз за разом взывал, чтобы сестра тоже оказалась жива, что её гибель — ложь… Теперь застывший на грани был благодарен, что на его молитвы не откликнулись. Ещё бы объяснили, за что обрекли его…
Быть может, вместе они бы нашли выход… А может, она бы только страдала вместе с ним. И, пусть даже память о сестре с каждым годом всё больше норовила ускользнуть, он был рад, что ей не пришлось пережить такое.
Иргар на мгновение отвлёкся от мяса и, подняв умные глаза, несогласно тявкнул.
— Пожалуй, и прав…
Тем более что несколько недель назад один из зверей сообщил, что дофуса королей — равно как и записки с ключом — больше нет в горах. А белого дракона в далёком небе он заметил и сам… Ещё немного стоит подождать — если они всё те же, то не станут медлить слишком долго. Хозяин долины сумеет подождать…
В третий раз отпускать их оказалось даже сложнее, чем во второй, когда Юго стоял перед ним. В первый, больше полутора лет назад, иссушенное существо просто не успело — слишком быстро переместился юный элиатроп после битвы с горным монстром… Что иронично, приманенным энергией даже не проклятой долины, а дофуса. При следующей встрече… Ни сам хозяин лощины, ни элиатроп готовы не были. Отчасти поэтому стоявший в балахоне тогда представился услышанным когда-то в странствиях именем… Отчасти — потому что своё имя уже едва мог назвать таковым. Да и некому к нему было так обратиться уже очень, очень давно…
Короли были сейчас даже младше, чем он и сестра: когда всё произошло, то они уже считались пусть и не завершившими обучение до конца, но достаточно взрослыми, чтобы в экстренной ситуации выступить наравне с остальными… И именно им тогда доверили закончить всё. Хозяин лощины не жалел о том, что тогда он и сестра исполнили свой долг перед народом: то был их выбор, и выполнить приказы тогда уже мертвецов их ничто не заставляло, кроме самих себя. Жалел лишь, что подробностей они узнать не смогли. Как и узнать, был ли то умысел…
Нет. Не стали бы.
Сейчас Юго и Адамай были юны: двадцать один год — ещё подростки для элиатропов. А обучение завершили и того раньше, в… Стоявший в лёгком раздражении пару раз стукнул посохом об пол, пытаясь вспомнить, когда ему рассказали о смерти Фаэриса — а ведь к нему хозяин лощины так и не решился прийти… Долгое время не знал, где синий дракон, а потом… А потом никак не мог набраться решимости… Дотерпелся, чтоб всё. Лет семь назад это было?.. Значит, близнецам изумрудного дофуса было тогда четырнадцать… Быть может, что-то ещё было поздней?
Короткие когти на костлявой руке беспомощно царапнули стену. Цепляется за соломинку. Но, даже если его не до конца сдохшие надежды бесполезны, то он хотя бы постарается помочь им… И, быть может, тогда мать над ним смилуется… Смилуются мать и отец. Если они ещё слышат, что творится в мире смертных.
Вдали раздался громкий, утробный вой. Иргар резко припал на лапы, готовясь перекинуться… Хозяин лощины крепче сжал на мгновение посох, сосредотачиваясь. Мгновение — вой стих, а пёс снова спокойно занялся куском мяса. Судя по всему, выло одно из новых порождений…
Чем дальше, тем больше стоявшему в балахоне не нравилось происходящее. Он видел, где обитали твари, подобные тем, что века стекались сюда… И был уверен, что за собой не оставил лазеек. Гибели Мира Двенадцати он не желал, потому тщательно проверил завесу между этим цветущим миром и землёй стазиса, когда шёл туда… И когда возвращался. За ним никто не последовал.
Но… За последние полгода пришло три новых твари. И ещё две — за десятилетие. Не какой-то мелочи — смысл ту считать?.. — крупных. Когда раньше пять даже за век не всегда приходили… Хозяин долины скрипнул зубами. Ткань миров колебалась всё больше и больше… Воплощение смерти, встреченное им в отравленном измерении, не сдержало слова — не подарило забвения — только больше приблизив к связанным с ним порождениями… А значит, и он не обязан выполнять свою часть сделки и не вмешиваться, продолжая спокойно жить здесь.
Если Юго и Адамай не объявятся в течение месяца, то стоит их поторопить… А до тех пор вполне можно подождать. От того, что он будет напряжённо вглядываться в лес, братья точно быстрее не появятся.