***
Звук будильника пронизывал мозг насквозь. Пока Кларк добралась до телефона, чтобы его отключить, она успела сто раз всё проклясть за то, что поставила этот звук. На часах 7:05 АМ. Это значит, что у неё в запасе полтора часа на то, чтобы приготовить завтрак, поесть, одеться, умыться, сделать мейкап… Одним словом, типичное утро. Она берет в руки телефон и снова проматывает новости. С облегчением выдыхает, когда видит, что нет никакого шума в сетях. Но и нет ничего хорошего. Она вспоминает эту ночь и то, что заснула лишь под утро. Настроения не было никакого. Когда она вышла в коридор, то поняла, что мама с отчимом уже ушли. Она надеялась на то, что этим утром она будет улыбаться, но в мыслях лишь два слова: Найл Хоран. Эти переживания заставляли её терять рассудок. Она чуть было не разбила посуду, пока пыталась приготовить что-то съестное. Из-за того, что из рук всё валилось, ей так и не хватило полутора часа на то, чтобы собраться. На часах уже 8:50 АМ, а уроки начинаются в 9:00 АМ. Засунув всю косметику обратно в косметичку, она понеслась собирать книги в рюкзак, хотя должна была это сделать ещё вчера. Бесконечные взгляды на стрелку часов лишь только усугубляли ситуацию, так как отбирали драгоценное время. В итоге она вышла за три минуты до начала уроков, предварительно забыв закрыть дверь. Пришлось возвращаться.***
Время 9:55 АМ. И она стоит около нужного (как она надеется) кабинета, пытаясь отдышаться, после чего заходит, постучав. — Здравствуйте, можно? Перед собой она видит своего нового классного руководителя — миссис Кэмпбелл. На вид ей было около пятидесяти лет. Рыжие кудри лежали на её плечах, а очки увеличивали её и без того большие глаза. Недовольная тем, что её прервали, она медленно развернулась к Камилле, громко захлопнув книгу. — Мисс Кларк, не так ли? — Да, это я. Извините, не могла найти кабинет. Камилла окинула взглядом класс, словив на себе недобрые взгляды. Она сглотнула подступивший к горлу ком и снова уставилась на учителя. — Не удивлена, мы же в лесу находимся, — процедила женщина. Раздался смех, и все ученики активно зашевелилось на своих местах, то и дело перешёптываясь. — Что ж, Кларк, занимай свободное место и открывай восьмую главу с логарифмами. Буду тебе очень признательна, если впредь ты будешь надевать юбку подлиннее. И снова гнусные смешки в её сторону. Она пошла вдоль парт, взглянув на свою юбку, которая была едва ли выше колена. Неужели в этой школе всё настолько строго? Она старалась не придавать значения этим словам, тем более что она действительно выставила себя не в лучшем свете этим опозданием. Она проходит дальше, иногда поглядывая на учеников. Рядом свободное место, однако сесть на него не удается, так как рядом сидящая блондинка с ярким макияжем демонстративно ставит на стул свою сумку, надувая большой пузырь жевательной резинки. Вскинув брови, Камилла идёт дальше. «Не нервничай…» Шепот становится всё громче, пока в один момент она не начинает слышать отчётливые слова, а затем до её ушей доносится ясное и чёткое «шлюха». — Ты сядешь или так и будешь стоять? Ты отнимаешь у меня время, — звучит голос учительницы за спиной. Дальше свободных мест не было, так что Камилла разворачивается и снова подходит к месту, на котором стоит сумка. — Извини, — обращается она к девушке с резинкой, — ты не против, если я сяду? Мест больше нет. — Ты это так говоришь, словно не хочешь сидеть со мной, но ты вынуждена. «Так и есть.» — Я тоже не горю желанием сидеть с тобой, — продолжила девушка. — Да, но мне нужно сесть, — Камилла берет сумку, чтобы освободить место, как вдруг ощущает сильную боль в кистях: только что соседка по парте ударила её по рукам. — Не трожь своими руками мои вещи, откуда мне знать, что ты ими делала?! — Мне долго ждать?! — вскрикнула разгневанная миссис Кэмпбелл. — Мисс Кларк, я сказала, чтобы вы сели на место! — Как я могу сесть, если она мне не даёт?! — Ты ещё жаловаться вздумала?! Постыдись, тебе не восемь лет! — Давай, Кларк, — раздался мужской голос, — тебе не привыкать садится на что-либо! Класс снова наполнился смехом. Лютая ненависть и обида овладели Камиллой в этот момент, так что она взяла и скинула сумку обидчицы на пол и заняла своё место, после чего спокойно начала доставать учебники. — Ах ты тварь, да вся твоя жизнь не стоит столько, сколько эта сумка! — девушка вскочила и вцепилась Камилле в волосы. Та не растерялась, ударила одноклассницу по лицу, и затем началась драка. Поначалу никто даже не думал их расцеплять, и только миссис Кэмпбелл кричала, чтобы это немедленно прекратилось. Потом только несколько человек подошли и расцепили девушек. Камилла больше не видела смысла оставаться среди этих людей, поэтому она собрала все свои вещи и побежала в туалет. Стоя перед зеркалом, уперевшись руками в белую раковину, она видела себя: жалкую, побитую, в слезах. Волосы спутаны, тушь растеклась по щекам. Она не знала, кого ненавидела сильнее в этот момент, себя или этих людей. Ни о каких уроках идти речи уже не могло. Умывшись, она дождалась звонка и, затерявшись в толпе, покинула двери школы, побежав скорее домой. Как же ей хотелось сейчас обратно в Фармингтон, в свою школу, к своим друзьями, которые всегда поддержат, защитят её. Сейчас не было никого, кто мог бы ей помочь. Но больше всего ей хотелось прильнуть к плечу отца. Он — единственный человек, на которого она могла была положиться. Дома никого не оказалось, что радовало. Забежав в комнату, она принялась вышвыривать все вещи из тумбочки. Вытащила ящики, всё из них высыпала, и вскоре нашла её — фотографию. Фотография, на которой она могла лицезреть себя, маму и папу. Этот снимок был сделан два года назад в Англии, когда они ездили к дяде. Видимо, он и фотографировал. Все здесь выглядят счастливыми, улыбки искренние, глаза сияют. Камилла провела рукой по изображению отца и ей казалось, словно фотография передает ей тепло близкого человека. Обхватив фотографию обеими руками, она упала на кровать, прижав снимок к груди, и громко заплакала.***
Она открыла глаза. Взглянув в окно, она поняла, что уже вечереет, а помимо этого не на шутку разыгралась погода: шёл сильный ливень, а в небе то и дело громыхало. На часах — 6:07 РМ. Как же долго она спала! И всё снова из-за того, что ночь обернулась бессонной. Фотография лежала рядом. Камилла села и подумала о том, что было бы неплохо приготовить что-нибудь к приходу мамы и отчима, заодно и поесть самой. Голова гудела, виски сдавливало, а от света болели глаза. Она зажмурилась, закрыв лицо руками. Когда боль немного стихла, она открыла глаза и развернула голову. И лучше бы она этого не делала. То, что она увидела потом, заставило её отскочить на другую сторону кровати. Прямо в этот момент, прямо сейчас перед собой она видела никого иного, как Найла. В её комнате. Парень просто ходил и разглядывал статуэтки, стоящие на полках, словно всё так и должно быть в этот обычный вечер понедельника. Быстро поняв, что к чему, девушка с облегчением выдохнула. — Отлично. Теперь у меня начались галлюцинации. Видимо, приезд в этот город — лучшее, что со мной происходило. Она встала и пошла на кухню. Парень, недоумевая, проводил её взглядом и тут же последовал за ней. Камилла потёрла глаза. Её действительно напрягало то, что она только что увидела. Зрительные галлюцинации бывают, но это была уж очень сильной и реалистичной. К тому же раньше она никогда не сталкивалась с такой проблемой, но кто знает, стресс может сильно подкосить твое здоровье. Но вдруг она увидит что-то ещё? Не такое приятное, как Найл, а что-то страшное? А ведь она боится темноты, а теперь боялась еще больше, ведь вероятность того, что из нее что-то выскочит, возросла. Пытаясь себя отвлечь, она начала замешивать тесто. Двигая венчиком в густой субстанции, она пыталась думать о хорошем, но выходило у нее не слишком хорошо. Все ее мысли были только об инциденте в школе. Пытаясь вспомнить, что именно о ней говорили тогда, за спиной вдруг раздался до боли знакомый голос. — Так значит, это я твоя галлюцинация? От неожиданности Кларк выронила венчик на пол и развернулась, в ужасе округлив глаза. — Чёрт… Это уже совсем нехорошо… — она снова потёрла веки, надеясь, что видение исчезнет, но Найл, наоборот, казался ей только чётче, да ещё и сделал к ней несколько уверенных шагов. — Ты что меня видишь?! — Нет! Нет, я не должна тебя видеть! Это… Это всё подсознание! — она старалась не смотреть на него, как глаза сами уставились на парня. — Но ты… Ты словно живой… — она осмотрела его с ног до головы и прослезилась. Вот же он. Стоит перед ней. Вот те самые голубые глаза, вот пушистые волосы, стройные ноги. Все эти годы она смотрела на любимого исполнителя лишь через экран, а теперь он стоит у нее дома посреди кухни как ни в чем ни бывало. От наплыва таких мыслей голова пошла кругом, и Камилла пошатнулась. — Ты… Господи, чёрт! Я сошла с ума! — Послушай, ты вовсе не сошла с ума. По крайней мере, я охотно в это верю. И у тебя нет галлюцинаций, я настоящий. — Ну да, конечно! Найл Хоран сейчас не лежит в реанимации с кучей торчащих трубок, он просто решил взять и прийти ко мне выпить чаю, это ты хотел сказать? Чёрт возьми, да с кем я вообще говорю? После этого она истерично усмехнулась, съездив ладонью себе по лицу. — Нет, — продолжил Найл, — он лежит. Но я… Я и есть Найл Хоран. Там, в больнице… Там лежит лишь моё тело, но сам я здесь, и… Ты вообще-то не должна меня видеть. Скажи, у тебя уже бывало такое раньше? — Конечно, бывало, каждый день общаюсь со своими кумирами. Например, вчера твой коллега Лиам Пейн водил меня в кино, я же чокнутая. — Да послушай же ты! Я… Видимо, я как-то вышел из тела или что-то такое, как душа. Вернее… Это лишь то, как я понимаю то, что со мной произошло, но я не уверен. Послушай, я знаю столько же, сколько и ты! — Душа? Душа, да? Хочешь сказать, ты умер, а я вижу твоего призрака? Слушай, если ты думаешь, что я обладаю какими-то сверхспособностями, а здесь сейчас должны появиться Сэм и Дин Винчестеры, то ты ошибаешься! Ты — часть моего воображения! — Ты тоже смотришь этот сериал?! Камилла увидела на лице Найла ту самую улыбку, в которую однажды она влюбилась окончательно и бесповоротно, и ненадолго её пыл погас, но в ту же секунду снова вернулся и она закричал еще громче обычного: — Да замолчи ты! Как тебя заставить замолчать?! Твоя речь сводит меня с ума, как и твой вид, и это не просто выражение, это всё происходит в прямом смысле! — Я просто хочу, чтобы ты мне верила! Ты единственная, кто меня видит, я должен поговорить с тобой! Камилла резко рванула в комнату и нырнула в кровать, укрывшись с головой одеялом. На секунду ей показалось, что её знобит. Трясло её знатно. Она продолжала лежать, пытаясь прийти в себя. Как же она надеялась, что сейчас она встанет, откроет глаза, и всего этого словно и не было. Меньше всего ей сейчас хотелось идти на приём к психиатру. Прошло пять минут. Наконец-то дрожь сошла на нет, к пальцам снова вернулось прежнее тепло. Она встала. Осмотрелась. Вокруг не было ни души. — Слава богу. — выдохнула она и направилась на кухню. Все её надежды на спокойный вечер рухнули в одно мгновение, когда она снова увидела Найла, сидящего за столом. — Что?! Нет, не может быть! Не может этого быть! Хватит, пожалуйста, перестань! Перестань, прошу! — она упала на колени, запустив руки в волосы и царапая ногтями кожу головы. Она чувствовала, что Найл сидел рядом и смотрел на неё, не отрываясь. Когда она подняла голову, оказалось, что так и было. Всё же она изо всех сил старалась соблюдать рассудок (ведь от стресса галлюцинации лишь сильнее?) поэтому, немного погодя, решилась и спросила спокойным, но изрядно трясущимся голосом: — Хорошо. Что ты от меня хочешь? — Я всё тебе скажу. Только обещай, что поверишь мне. Обещаешь? Дай слово. Выдержав паузу, она, наконец, ответила: — Даю слово…