***
2019, Среда, 11:04 — Что происходит с Ваней, как считаешь? — Ненавязчиво интересуется Пятый, отхлебывая свежесваренный кофе из большой кружки. — Понятия не имею, — расплылся в миролюбивой улыбке Клаус. — У всех нас иногда случаются неудачные дни. — Но не недели ведь. — Ну, иногда и недели, — почти равнодушно пожал плечами Клаус. — Карма, и все такое. Как я говорил своим последователям… — Сектантам, ты хотел сказать, — тут же поправила того Эллисон, зашедшая на кухню за бутербродом и услышавшая только последнюю фразу. — Ну… — привычно стушевался Четвертый, дернув бровью. — Я бы все-таки не стал их так называть, тут есть значительная разница. — Да ну? — Скептично посмотрела на него Эллисон, скрестив руки на груди. — И какая же? Пятый вздохнул и переместился из кухни к себе в комнату, где вновь воспользовался своим чемоданчиком. Очередной их спор на эту тему он бы точно не выдержал. Пятый озадаченно покачал головой. В тот раз Клаус не отпирался. Это было действительно странно — Клаус вел себя по-разному даже в одной и той же временной линии.***
2019, Среда, 11:12 Пятый проследил за тем, как Ваня одергивает руку от крана. Он тяжело вздохнул и поднялся. Он своими глазами видел, как Ваня включила холодную воду. — Знаешь если бы я не знал, что это невозможно, я бы подумал, что Ваню третирует кто-то невидимый. — Понятия не имею, к чему ты клонишь, но это не я. Конечно, это не ты, мысленно скрипнул зубами Пятый. Лично тот и правда ничего не делал. И черт бы с ним, если бы все ограничилось подобными шалостями, но Пятый слишком хорошо помнил, во что это потом переросло. — Бену бы это не понравилось, Клаус, — решился пойти во-банк Пятый, отчаявшись придумать хоть что-то. Он уже в третий раз перекидывает себя в прошлое, и он ни разу не слышал, что существует столько попыток изменить будущее. Он не хотел знать, чем все обернется, если он своими прыжками разрушит временную ткань. Вот только каждый раз, когда он думал, что остановил Клауса, тот вновь и вновь устраивал конец Света. Пятый невольно нахмурился. Он знал, что все они были опасны. Он уверовал в то, что Ваня и правда была бомбой замедленного действия — да и как это уже отрицать, — но Клаус… Клаус был опасен своей показной безобидностью. Слишком легко забыть, на что он способен. Слишком сложно предугадать его действия, тот был слишком эксцентричен. И в тоже время слишком хорошо умел продумывать свои шаги. Если Ваня — это бомба, то Клаус — это смертельный яд, передающийся воздушно-капельным путем, о существовании которого и не подозреваешь, пока не начинаешь хвататься за горло и осознавать, что тебе осталось не больше секунды. Было не по себе вспоминать, что тот устроил. И как грамотно обезвредил их всех, оставляя в живых и вынуждая смотреть на то, что осталось от их мира. — Бена здесь нет, — криво усмехнулся Четвертый, выдергивая Пятого из воспоминаний. — И знаешь, почему? — Отпусти его, — понимающе прикрыл глаза Пятый, отчего-то не думая, что Клаус всерьез сейчас на него нападет: они все-таки не допили кофе, должно же быть у него хоть что-то святое. — Бен и так был мертв, Клаус. И уже достаточно давно. — Это для вас он был мертв, — глухо ответил Клаус, отводя взгляд в сторону. — Для меня он был рядом. Всегда. Почти каждую секунду моего времени. Я видел его чаще, чем любого из вас. Он всегда был частью меня. А теперь он не будет комментировать мои действия, шутить, не будет улыбаться и читать свои гребаные книжки. Его больше не будет. — Клаус… — не зная, что сказать, тихо вздохнул Пятый. — Отпусти его. Ему наверняка и самому осточертело такое существование. — Я не могу! — Взорвался Клаус, отшвыривая кружку в сторону. — Я остался один, и это все — из-за нее! Чашка влетела в стену и разлетелась мелкими осколками, едва не задев и Пятого, и самого Клауса. Пятый невольно вздрогнул от неожиданности. Он как-то не задумывался, что Клаус физически сильнее него. Такие мелочи его никогда особо не волновали, с его-то навыками и способностями. Но именно сейчас неприятное ощущение липким холодком пробежало по спине и скрутилось комком где-то в солнечном сплетении. Все еще слишком сильно было воспоминание, где призраки удерживали его на месте, вцепившись мертвецки холодными пальцами. — Клаус… — сглотнул Пятый, буквально кожей ощущая, как весь его план летит к черту. Четвертый вел себя еще хуже, чем в прошлый раз. Все выходило из-под контроля. Он никогда не думал, что ему придется подбирать слова, когда говорит с Клаусом, и бояться сделать неверное движение. Это было слишком сюрреалистично. Это был будто ночной кошмар. Клаус всегда был на его стороне. Всегда улыбался, несмотря на собственную боль, никогда не отказывал в помощи, и несмотря на все свои недостатки, всегда был человеком, на которого действительно можно положиться. Пятому было больно. Ему было холодно, несмотря на то, что в комнате было плюс двадцать пять. Клаус никогда не был для него чужим. И вот, внезапно стал его противником. До отвращения равным противником. С которым приходилось считаться и от которого стоило ожидать удара в спину. Пятый прожил столько лет в апокалипсисе, что ему снилось больше тысячи кошмаров, наверное. Но даже в них такого поворота никогда не было. — Клаус, — чувствуя, что не хочет больше продолжать этот бред, приглушенно произнес Пятый и закрыл глаза. Он все равно не знал, что еще может сказать. Да и не было в этом смысла, откровенно говоря. Вряд ли он действительно скажет что-то новое. — Ты боишься? — Услышав растерянный вопрос, Пятый все-таки открыл глаза и поднял их на Четвертого. — В смысле ты — меня? В голосе Клауса было столько непонимания, что Пятый тоже немного растерялся. — С чего бы? — Привычно огрызнулся Пятый. — Подумаешь, устроил брат зомби-апокалипсис, с кем не бывает. Валяй, развлекайся, мне-то не привыкать вас останавливать, это для меня третий конец Света за месяц. — Что я, прости, сделал? — Опешил Клаус. — Устроил конец Света, — сглотнул Пятый, ненавидя себя за то, что голос все-таки дрогнул. — И не пытайся обмануть меня, будь так добр. — Но я… — Я в курсе, что Ваня уже сидит в той комнате, Клаус, — все еще сидя напротив брата, как можно незаметнее потянулся рукой под стол Пятый. — И я в курсе того, что ты подсыпал Эллисон в чай снотворное. Диего задержат через пятнадцать минут на улице по подозрению в продаже наркотиков. — Я… — открыл было рот Клаус, не мигая смотря на Пятого, но тот вновь его перебил. — Я задолбался возиться с вами, — честно выдал Пятый, судорожно держась за ручку чемодана и молясь, чтобы он не понадобился. — Ты сейчас скажешь, что все осознал, и что больше так не будешь, и я даже не поставлю тебя в угол. — Лютеру это заливай, — откинулся на спинку стула Клаус, скрестив руки на груди и прищурившись. — Ты не успеешь. — Что? — внутренне похолодел Пятый. — Ты не успеешь переместиться, — склонил голову набок Клаус, вновь цепляя забытую парой минут ранее улыбку. — Но мы же с тобой друзья, верно? — К чему ты клонишь? — Не решался телепортироваться Пятый, в душе надеясь на хороший конец. — Скажи «пожалуйста», — шире улыбнулся Клаус. — У меня есть топор, — предупредил Пятый, справедливо полагая, что Четвертый решил над ним поиздеваться. — Нет, Пятый, «пожалуйста», — закатил глаза Номер Четыре. — Пожалуйста, Клаус, у меня все еще есть топор. — Слушай, ты ведь… — Клаус не успел договорить. Пятый успел понять, что Ваня все-таки выбралась из комнаты в подвале, а выстрел энергии в Солнце убьет все живое всего через пару секунд. — Прости, — шепчет Пятый, и перемещается.***
2019, Среда, 13:14 Пятый раздраженно дернул бровью. Только поехавшего крышей некроманта ему и не хватало. Он вытащил Ваню из подвальной комнаты до того, как та очнулась, и убедился, что она мирно спит в своей кровати, прежде чем переместился к Клаусу на крышу. Да, он уже практически начал, но у него все еще оставался шанс. Мы ведь с тобой друзья. — Ее пытали, Клаус, — с непривычки мягко сказать это у Пятого не вышло, несмотря на все усилия, отчего он досадливо цыкнул. Но, к счастью, Клаус его, кажется, все равно понял. Его взгляд тоже заметно смягчился, перестав быть таким острым. — Я понимаю, почему ты ее защищаешь. Я даже не злюсь на то, что ты ее вытащил, но и ты меня пойми — она сама виновата в том, что ее тогда поймали. Она просто бросила нас всех. Более того, она сломала жизнь обычной семье, которая приютила ее. — Клаус… Энергия в воздухе начала материализовываться. Раздавались пока еще редкие крики — почти проявившиеся орды призраков, которых уже могли видеть люди. Пятый помнил, как это выглядело потом. Он правда не хотел повторения. Призраки, которые могут убивать, но до которых даже нельзя дотронуться. Пятый примерно догадывался, где Клаус брал такую прорву энергии, и почему мертвецы не слабели, но он правда не хотел об этом думать. Точно также он не хотел думать о том, что единственное, что все это время не давало Клаусу слететь с катушек — это Бен, которого рассеяла Ваня. — Да, она ни черта не помнила, но ведь даже ее характер не изменился, — в отчаянной попытке донести свою точку зрения, Клаус схватил Пятого за плечи, почти незаметно встряхнув. — Плевать ей на чужие проблемы, ее волнует только она сама. Как ее недооценивают, и не дают все, чего она захочет. Пойми это уже наконец! — В детстве Ваня… — В детстве, — передразнил его Клаус. — А ты случайно не помнишь, что и в детстве она не всегда была такой уж сострадательной? Ты разве не помнишь тот переломный момент, когда она изменилась? — Нет, — совсем обмяк Пятый, позволяя Клаусу удерживать себя, раз уж тому так хотелось. — Нет, дело не в этом, просто… Призраки, которые уже начали было воплощаться, отчего-то пошли рябью. Эти «помехи» давали Пятому понять, что он все же на верном пути. Клаус сомневался. — Просто в один прекрасный день она изменилась и начала ходить за тобой хвостиком, Пятый, — устало закончил Клаус, продолжая держать Пятого уже скорее для того, чтобы тот не начал куда-нибудь заваливаться. Клаусу почему-то показалось, что тот был ой как близок к этому. — Дело не в этом, — упрямо повторил Пятый, уже скорее просто по привычке оправдывая сестру. — Никто из нас не идеален, Номер Пять, — глухо проронил Клаус, медленно выдыхая. — Моя главная проблема в том, что я трус. Если бы я не тянул время, Бен мог бы быть сейчас со мн… с нами. И свалить всю вину на Ваню намного проще. Даже если она и правда во всем виновата. Я не должен сваливать все на нее. Вот только если я начну думать о том, что я не попрощался с ним, о том, как вел себя с ним весь последний год, как он был вынужден таскаться за мной по притонам, терпеть мои выходки, и я просто… если бы он знал, что я на самом деле из себя представляю… — Клаус, — тяжело вздохнул Пятый, у которого не было сил даже на то, чтобы поднять руку и хотя бы приобнять брата в ответ. — Бен был с тобой круглосуточно. Он прекрасно знал, что ты там из себя представляешь, а что — нет. Благодаря тебе он не был один. Ты меня, конечно, извини, но это не ты нуждался в Бене. Это Бен всегда нуждался в тебе. Ты дал ему все, что только мог, но теперь он свободен. Он обрел покой, который и так оттягивал слишком долго. Ради тебя. Он обрел покой, Клаус. А ты можешь гордиться собой. А теперь просто отпусти его также, как отпустили его когда-то все мы. И еще: ты не остался один, придурок. Клауса отчего-то не заботило, что он чуть было не устроил зомби-апокалипсис, а Пятый все еще судорожно держал в руке топор. Самого Пятого уже тоже не особо волновало, что там собирался устроить Четвертый, потому что сейчас он стоял на ногах только благодаря тому, что Клаус держал его. Призраки, которые сжирали людей живьем, как мог часами ранее увидеть своими глазами Пятый, смирно колыхались лишь рядом с ними. И то, уже почти рассеявшиеся. Пятый смутно помнил, что в концентрации трезвому Клаусу равных не было. Значит, он правда почти передумал. Как ни странно, стало почти плевать. Как ни странно, он все еще не вырубился спустя восемь суток без сна. — Давай ты не будешь выпускать зомбарей в мир и устраивать конец Света, — миролюбиво предложил Пятый, позволяя себе уткнуться носом в ключицу Клауса и выронить на пол топор, разжимая руку. — Хотя бы на этой неделе. Мне бы правда не помешал перерыв. — Только если вернешь мне двадцатку, — осторожно приобнял брата Четвертый, не до конца уверенный, что ему сейчас будет позволено схватить того в охапку и отнести спать на какой-нибудь ближайший диван. — Разумеется, — заверил того Пятый. — Разумеется, Клаус. Где-то через две недели Клаус понял, что Пятый его обдурил. И почему-то даже угроза устроить еще один зомби-апокалипсис на него не подействовала.