Цветочное настроение

Эдди откинулась на спинку стула, отложив книгу, и прикрыла глаза. Мягкое утреннее солнце проникало своими лучами через открытое окно и щекотало веснушчатое лицо, нежно проводило по каштановым немного вьющимся волосам, собранным в аккуратный хвост на макушке и будто бы приобнимало за хрупкие плечи, даря невиданное спокойствие. Золотистая занавеска трепыхалась от легкого теплого ветерка, и Эдит ни за что бы не согласилась сейчас закрыть окно, хотя ее отец – Виктор Каспбрак – определенно потребовал бы это сделать, перечислив все то, чем может заболеть девушка, если ее продует. Но, к счастью, мужчина сейчас был на работе, так что Эдди могла дать себе немного свободы. Эдит легко поднялась со стула и подошла к подоконнику, чтобы поправить цветочные горшки, в которых возвышались темно-зеленые стебли кливии, игриво сверкающие желтыми бутонами. (Кливия по языку цветов означала удачу, и если честно, Эдди верила, что именно благодаря ним в последнее время фортуна повернулась к ней лицом, потому что сама Каспбрак удачливостью не отличалась) Закончив расставлять горшки так, чтобы все они стояли по одной линии, Эдит вновь прикрыла глаза и широко улыбнулась. Потому что недолго им стоять на своих местах. Потому что Рейч все равно устроит тут хаос, когда придет к ней, и не то, чтобы Эдди против, хоть и ругается для вида. Тозиер почему-то – если честно, из-за нежелания лишний раз разговаривать с мистером Каспбраком, искренне считавшем, что колготки-сеточку могут носить только проститутки (сама Рейчел гордо называла себя последовательницей стиля гранж) – упрямо игнорировала входную дверь, из раза в раз продолжая взбираться по растущему у стены дереву на скат крыши, а дальше по нему в окно. А Эдди потом приходилось обрабатывать на удивление нежную для ее образа жизни кожу Рейч, которую та из раза в раз стирает, хватаясь за жесткую кору. Опять же, не то, чтобы она против. Ей нравилось касаться Рейчел, нравилось аккуратно сжимать ее запястье, нравилось заботиться о непоседливой девушке, у который всегда был новый синяк или необработанная царапина. — Хей, принцесса, спусти спусти свои спагетти! — послышалось с улицы, и Эдит, немного слишком поспешно выглянула в окно. Рейч стояла прямо у основания дерева в своих сетчатых колготках с дыркой на коленке, черной футболке с названием неизменно любимой группы Nirvana и клетчатых шортах. Ее кудрявые темные волосы были привычно заделаны в неопрятный пучок, а новые и модные очки, которые Тозиер все же смогла выпросить у родителей, съехали на кончик носа. Обычно солнечной называли Эдди за ее вечные свитшоты ярко-желтого цвета, белые шортики и кеды с подсолнухами Ван Гога. Сама же Каспбрак искренне считала Солнцем Рейчел. — Несмешная какая-то шутка, — ответила Эдит, высунувшись в окно, впрочем, широко улыбаясь в противовес своим словам. — Ну ты-то точно знаешь толк в таких, — фыркнула Рейч с настолько искрящейся улыбкой, что сердце Каспбрак пропустило пару ударов. — Да ладно тебе, Эдди-Спагетти, открой окно пошире, я кое-что принесла! Только сейчас Эдит заметила в руках Тозиер какой-то пакет. Подгоняемая любопытством, она поспешила распахнуть окно до конца и села на кровать, дожидаясь, когда Рейчел заберется внутрь. — Смотри, сегодня никаких повреждений! — первым делом радостно заявила та, покрутив ладошками, когда перелезла через раму, конечно же задевая цветочный горшок и сдвигая его с законного места. Кливия в нем недовольно заколыхалось. — Тем не менее иди и тщательно помой руки с мылом, — наставительно произнесла Эдди, принимая принесенный пакет и отставив его на заправленную цветочным покрывалом кровать. Тозиер закатила глаза, но послушно направилась в ванную, параллельно стягивая с запястий фенечки и кожаные браслеты, чтобы не намочить их. — Можешь пока заглянуть в пакет! — крикнула она сквозь шум воды. Эдит по-доброму закатила глаза и, пока Рейч не видит, насколько же ей действительно любопытно, поспешно заглянула внутрь. В пакете лежало несколько явно использованных баночек с краской, палетка и несколько кистей. Эдди недоуменно приподняла брови. — Это еще зачем? — пробормотала она себе под нос и достала из пакета баночку с темно-зеленой этикеткой в намерении рассмотреть поближе и понять, зачем Тозиер их принесла. — Это специальная краска, которой рисуют на коже, — раздался немного хрипловатый от регулярного курения голос Рейчел прямо за Эдди. Дыхание подруги опалило шею, из-за чего мурашки побежали по телу и, Каспбрак, на мгновение зажмурившись, как можно спокойнее сделала шаг в бок, открывая Рейч вид на пакет. — Я позаимствовала их на одном детском празднике, ими еще рисуют эти мордашки деткам. — Позаимствовала? — отреагировала Эдди, бросив недвольно-настороженный взгляд на Рейч. — Только не говори, что ты… — Да правда позаимствовала, — фыркнула Тозиер, принявшись вытаскивать наружу все богатство. — Знаю пацана, что этим промышляет, он разрешил взять на время взамен на пачку сигарет. Грустно, конечно, было с ней расставаться, хрен достанешь же, но вот я с красками тут. — Ладно, верю, — немного успокоилась Эдди, но настороженный взгляд с Рейч не увела. — Но зачем они тебе? И почему они тут? Я на себе ничего рисовать не дам! В детстве отказывалась, и сейчас откажусь. Это вредно в любом случае. — Камон, Эдс, — закатила глаза Рейч, залихватски ей улыбнувшись. И эта улыбка так сочеталась с солнцем, с желтыми цветами на подоконнике, с колготками-сеточкой и мягким плюшевым мишкой в углу кровати, что Эдит почувствовала, как все ее позиции лопаются. — Нет, — четко, но на самом деле уже не так уверено ответила Каспбрак, стараясь держать и дальше хмурый взгляд. — А если я попрошу, чтобы ты порисовала на мне? Эдит отчетливо услышала в своей голове хруст, с которым надломилось ее сопротивление. Каспбрак вновь поднесла к лицу баночку, вчитываясь в мельчайший текст. Все еще было тревожно, но вроде ничего такого ужасного она не нашла, только кучу заверений, что это безвредно. — Пожалуйста? Ну все. Хрустнуло. — Ладно, — с тяжелым вздохом произнесла Эдди. — Но немного, и ты сразу же смоешь. — Обожаю тебя почти также сильно, как твоего папика! — хлопнула в ладоши Тозиер и плюхнулась на кровать Эдди, устраиваясь поудобнее. Эдит уже хотела сказать что-то по поводу задолбавших шуток по поводу ее отца, но тут Рейч рывком стянула с себя футболку, оставаясь лишь в легком черном и немного потрепанном лифчике, и у все слова на пару секунд вылетели из головы. — Ты чего? — единственное, что Эдди смогла выдавить, и тут же захотелось стукнуть себе по голове за такое красноречие. — Ну не лицо же красить, оно итак красивое, а вот спину самое то, — пояснила Рейч. — А что, не нравлюсь? — ехидно добавила она, поворачиваясь к Эдди корпусом, открывая вид на свои молочно-белые ключицы, редкие веснушки и еле заметные даже с лифчиком холмики груди. — Да нет, — пробормотала Эдит, сама не понимая, почему краснеет. — Просто неожиданно. — Значит, нравлюсь, — довольно заключила Рейч, возвращаясь в предыдущее положение. Эдди, надеясь, что ее бьющееся в клетке ребер сердце из-за такой близости с лучшей подругой, не так слышно, как ей кажется, села прямо за спиной Рейчел и, макнув одну из кисточек в захваченную Тозиер из ванны баночку с водой, приготовилась рисовать. Рука по коже поехала сама, и Эдит не знала, что конкретно она рисует сейчас темно-зелеными линиями, она просто впитывала в себя электричество этого момента. Рейчел молчала, что делало и без того интимно-странное происходящее еще интимнее и страннее, потому что молчащая Тозиер – это ненормально. Но она лишь глубоко дышала, немного выгибаясь под холодком кисти, наверняка ощущая бегущие по коже мурашки. Эдит продолжала рисовать, теряя критическое мышление, опасения, сомнения. Прямо сейчас была только она и холст в виде молочно-белой спины Рейчел, на которой – теперь Эдди знала, что она выводит – расцветали под ее кистью солнечно-желтые кливии. Каспбрак и сама не заметила, как, прикусив губу, отдалась магии момента и пробежалась по едва засохшим стеблям цветка своими пальцами. Рейч от этого действия как-то рвано и громко выдохнула, Эдди же наоборот дыхание потеряла, застыв с пальцем на коже Тозиер прямо где-то между ее лопаток. Прямо сейчас они стояли на какой-то невидимой границе, и Эдит не знала, что их ждет по обе стороны от нее, как ей дальше быть, но внезапно проснувшиеся инстинкты толкнули вести палец дальше, и вот Каспбрак уже обводит бутоны на плечах Рейчел, чувствуя, как мешается бретелька лифчика. — Сними его, — на выдохе попросила Эдди, и в ее ушах раздался звон разбитой границы. Обратного пути уже нет. — Или нет, я сама. Перед тем, как Рейч успела даже пошевелить руками, Эдит уже потянулась к застежке и трясущимися пальцами открыла ее, позволяя Тозиер стянуть с себя мигом обвисшую ткань самостоятельно. Минус преграда, и Эдди снова берется за кисть, соединяя линиями стебли кливий там, где раньше мешалась полоска нижнего белья. На удивление, кожа Тозиер была еще более фарфоровой там, где проходила ткань лифчика. — Готово, — немного севшим от напряжения голосом оповестила Каспбрак, и Тозиер неуверенным, но быстрым движением повернулась к ней, открывая Эдди вид на свою действительно небольшую, но оттого не менее прекрасную грудь с небольшими нежно-розовыми пятнышками сосков и парочкой темных волосиков вокруг них. Эдит и не заметила, что завороженно замерла, пока Рейчел мягким движением не потянулась к ее руке, забирая кисточку. — Можно я все же..? — тихо спросила она, глядя прямо в глаза. Ни сил, ни желания сопротивляться этому у Эдит не осталось. — Да, — выдохнула она и немного неуклюжим движением стянула с себя мягкий свитер, открывая взору Тозиер полушария второго размера, покрытые хаотично разбросанными созвездиями из родинок и веснушек и прикрытые чисто-белой тканью лифчика. Эдит уже хотела было повернуться к Рейч спиной, но та ее остановила, придержав за плечи. — Сиди так, — попросила она и потянулась руками куда-то за спину Каспбрак. Та слишком поздно сообразила, зачем. И вот ее лифчик лежит у нее на коленях, а Рейч окидывает невероятно странным и будоражащим взглядом ее грудь. Это было смущающе, но почему-то Эдди не хотелось, чтобы оно прекращалось. Тозиер макнула кисточку в голубую краску и аккуратно поднесла ее к ключицами Эдди. От прикосновения холодок пробежал по всему телу и Эдит прикрыла глаза, подаваясь вперед от нахлынувшего наслаждения. С закрытыми глазами каждое прикосновение кисти ощущалось в сто раз сильнее. Вот она прошлась совсем рядом с чувствительной горошиной соска, и Эдит от холода бросило в жар. Хотелось раствориться в касаниях Рейчел, хотелось расплавиться на острие кисти. Хотелось большего. И в следующую секунду после этой мысли Эдди почувствовала мягкое касание на своих губах. Ушло несколько мгновений, прежде чем она поняла, что Рейчел ее целует. Нет, не так. Рейч. Ее. Целует. Не в силах сдержаться, Каспбрак приоткрыла рот, отвечая на этот трепетно-нежный, свой первый, поцелуй, позволяя Рейч обхватить ее губы своими, и это было невероятно приятно, все электричество момента будто сосредоточилось в их прикосновении. Не отрываясь, Рейчел обхватила руками Эдит за талию, притягивая ближе к себе и, судя по стуку, уронив часть красок на пол, но обеим сейчас было не до этого, потому что Эдди почувствовала, как ее соски утыкаются прямо в соски Рейчел, и крышу со стоном прямо в поцелуй снесло окончательно. Рейч, услышав его, вся будто очнулась и, на секунду оторвавшись, посмотрела на Эдди ошалевшим взглядом, который застилало возбуждение. Каспбрак же не стала открывать глаза, просто прижимаясь еще ближе, отвечая на заданный молчанием вопрос, что да. И Тозиер ее поняла, поэтому в следующую секунду Эдит уже прижималась спиной к мягкой постели, а Рейчел уткнулась губами ей в шею, оставляя легкие поцелуи-бабочки и вызывая все новые и новые рваные выдохи-стоны. — Ты так прекрасна, — прошептала ей прямо на ухо Рейчел и поцеловала прямо под мочкой уха. — Рейч, — простонала ее имя Эдди, вцепившись в плечи подруги, вжимая в себя, и это даже не казалось ей неправильным, будто все идет именно так, как оно должно. Тозиер тихо простонала в ответ и позволила Каспбрак вовлечь себя в новый поцелуй. Левой рукой же она провела по телу Эдит, несильно сжав грудь, ловя очередной выдох губами, и двинулась дальше, остановившись в нерешительности лишь у резинки шорт. Но Эдди была настолько соблазнительна и открыта сейчас перед ней, что неуверенность испарилась, и Рейчел просунула пальцы под резинку, почувствовав немного влажную ткань трусиков, едва ли не прилипших к половым губам Каспбрак. — О матерь божья, — со стоном выдала из себя Эдди, распахнув глаза и по инерции вжимаясь в руку подруги. — А я и не думала, что ты настолько громкая в постели, — как-то чересчур довольно произнесла Рейчел, массируя клитор Эдди через ткань, следя, как она выгибается от удовольствия. — Да пошла ты, — сквозь выдох ответила Каспбрак и резко притянула Тозиер на себя, уткнувшись ей прямо в шею, опаляя ее горячим дыханием. Пришла очередь Рейч постанывать, пока Эдит легко прикусывала ее кожу, зализывая оставленные ранки, пока Тозиер продолжала потирать Эдди сквозь трусики. Уже будучи на грани, Каспбрак вновь вернулась к губам Рейчел, целуя так, будто в следующую секунду ее не станет, и Тозиер отдалась ей в этом поцелуе в ответ, чувствуя, как под ее пальцами все пульсирует, как Эдди выгибается сильнее, чем прежде, и протяжно стонет прямо в Рейч. Все это накрыло с головой, и Тозиер почувствовала, как набухавший все это время в ней пузырь лопнул, даря небывалое наслаждение. Следующие несколько минут они просто лежали на кровати, пытаясь восстановить дыхание и придти в норму, что Эдди удавалось с трудом, так как все это время Рейчел нежно поглаживала ее руку, обнимая. — Может, я одолжу краски и на завтра? — разрушила тишину Тозиер, и как-то подозрительно испуганно-взволнованно заглянула Эдди в глаза, будто ожидая, что ее пошлют куда подальше и больше никогда не позовут. — Одолжи, — тепло улыбнулась ей Эдит. — А лучше приходи просто так. И Рейч солнечно улыбнулась ей в ответ.