Спасибо

      По лениво переставлял трясущиеся ноги, держа в перемотанной бинтом руке бумажный фонарь. Он возвращался на кухню с вечерней тренировки, которая снова без особого успеха прошла под его командованием, и отчаянно вздыхал. На улице же было спокойно. Настолько тихо и безветренно, что впервые за столько трудовых месяцев не хотелось баррикадироваться в излюбленных комнатах, закидываться напитанной сюжетом бумагой, заливаться давно остывшими литрами чая с бергамотом и убиваться, как это бывало у многих, по отнюдь несуществующим проблемам. Хотелось чего-то более душевного и открытого, чем это. Хотелось уединения с природой, с самим собой, с близкими и родными. В конце концов, со своим прошлым, а очередное животное совокупление с работой и незавершенными делами, чьи ненасытные и дико похотливые личности вечно жаждали повтора, до тошноты надоело. Хотелось элементарной тишины, дурманно давящей на голову и сводящей многих со здравого ума, хотелось просто пожить. Но жить не как самая элементарная единица строения и жизнедеятельности организма, которая изо дня в день следует одному и тому же избитому алгоритму, а по полной. Ни в чем себе не отказывая.       Только почему-то эти простейшие желания с каждой секундой обретали вес, теряли свою элементарность, превращались в настоящие мечты. И их свершение постоянно откладывалось. Из самых любимых для души и тела дел вытекали протертые временем обязанности, которые после еще пары повторений с концами превращались в ненавистную рутину. График каждого воина дворца настолько плотно был набит различными важными для их карьер пунктами, что успевать поболтать друг с другом их присохшим от «излишней сговорчивости» ртам удавалось только впопыхах. Завтраки проходили в полной тишине. Будто соблюдался строгий обет молчания, чей конец был известен одному господу Богу.       Теперь все изменилось. Оказалось, вселенной может хватить всего одного жалкого дня, чтобы растворить в своем пространстве нечто для себя незначительное, но именуемое в простонародье «проблемой галактических масштабов». Китай снова начал жить. А для некоторых даже слишком. На этот раз недели шли настолько сухо и обычно, что даже такому темпераменту девушек, как Тигрица, становилось тошно от однообразия. Понимаете, да? Вот и Вселенная тоже поняла, что каплю перестаралась. Что уже говорить за весельчака Воина Дракона, чья яркая от приключений жизнь уже в ближайшем будущем станет похожа на судьбу чахлого брокколи. Сейчас его, как и всех остальных мастеров дворца, привыкших к занятой беготне, радовала всякая мелочь, абсолютно любые эмоции, непохожие на те, которые они испытывали во время поедания пресной пищи, разбивания пресных бандитских физиономий, желающих безнаказанно нажиться на потом и кровью добытых вещах жителей долины, и поглощения пресных фраз из уст такого же пресного на вид мастера Шифу, которого, по его словам, одного все целиком и полностью устраивало. Да, кто бы мог подумать, что когда-то необычный мозг По будет искренне приветствовать даже покалывания в районе лопаток, а сегодняшнее ранение, полученное в результате тренировочной схватки с Гадюкой, и то принесло больше радости, чем печали. По крайней мере, хоть что-то новое за эти нереально скучные серые будни.       Фонарь безобразно болтался в его руке. Сначала вперед, после — назад. Изредка Лотос пинал его коленом, стандартная для каждого практика. Ему было завидно. В связи со своей занятостью, По упустил момент, когда у этого крашеного куска бумаги жизнь стала и то в разы интереснее, чем его собственная.       Лотос устало поднял голову, не желая глазеть на фонарь дольше, чем положено, и мешать ему хвастливо наслаждаться жизнью. Зеленые глаза остановились на лучшем, что в свое время сотворили известнейшие архитекторы Китая. Мастер Угвэй. Все таки он чертовски удивителен. Он не потерял ни грамма величия даже после преображения в громоздкую статую, не потерял авторитет и после смерти. Это дорогого стоит.       Его избранник невольно поддался этой красоте, остановился. За все недолгие годы, что черепаха простояла здесь в таком виде, По понял, что ни разу не позволял себе вдоволь налюбоваться этим. Поперек горла постоянно вставали все, кому не лень: миссии, тренировки, Обезьяна, отцы, кулак Тигрицы… И пусть По не так знал мастера Угвэя, как его знал мастер Шифу, он все равно тосковал за мудрейшей черепахой не меньше. Поддержка, которую Угвэй оказывал еще когда-то обычному лапшичнику, помогла ему не сломаться. Не каждый может выдержать натиск немного импульсивной малой панды, которая, как могло показаться, переживала кризис среднего возраста, но на самом деле, всего-навсего, когда злилась, могла собственноручно выбить парочку ненужных зубов, или же запустить несносную панду, словно бумажного змея, лететь с места расположения Нефритового дворца куда-то очень далеко за горизонт. Однозначно, По пришлось тяжеловато.       Взгляд испытавший все это панды плавно блуждал по граненому камню, тщательно изучал утонченные детали этого шедевра. В нем все было превосходно: от изображения боевой стойки до морщин на улыбающемся лице. Как бы там ни было, По никогда не забудет, что мастер Угвэй для него сделал. Никогда.       Наслаждение резко прервалось и сменилось чем-то другим в час, когда Воин Дракона разглядел своего учителя. Любимого мастера Шифу. Кто бы мог подумать, да? Буквально пару лет назад при виде этого беспощадного монстра волосы ставали дыбом, дрожали колени, в страхе поджимались ягодицы, по которым тогда чем только не прилетало.       Мастер переводил дух у статуи из чистого нефрита. Она казалась такой могучей и несравнимо величественной в сравнении с размерами малой панды, сидящей лицом к неодушевленному лицу черепахи, что на том приличном расстоянии и при плохом освещении обессилевшему после тренировки По привиделось, что ученик величайшего Угвэя просто слился с ним в одно сплошное сочетание оттенков зеленого цвета. Не зря сейчас на плечах Шифу, как и полагается, свободно сидела мантия старшего мастера Нефритового дворца. Со стороны смотрелось достаточно эпично, ведь на нефритовом отображении Угвэя была запечатлена точно такая же мантия.       Несмотря на возраст и количество боевых ранений, собранных за целую вековую жизнь, спина учителя с потрясными ушами оставалась такой же ровной, без намерений в любой момент согнуться. Плечи Шифу продолжали бетонно находиться на месте, и пока грудь спокойно вздымалась вверх — легкие равномерно наполнялись воздухом. Малая панда в полной мере вкушала прелесть покоя внутреннего мира, контроля над сознанием и степень гениальности того, перед кем ему никогда больше не выпадет честь поклониться в знак безграничного уважения.       По, глядя на наставника, замешкался. По хорошему счету он должен сейчас находиться в казармах и приводить себя в порядок, как и все остальные, но то, чем панда занимается в данную секунду, больше было похоже на безобразную трату времени. Юный мастер не торопился куда-либо уходить. Не вдаваясь в подробности функционала своего мышления, По смог допустить мысль о том, что Шифу очень сильно изменился за все это время. Что уж там говорить… В день их первой встречи учитель менялся как раз таки не один раз, но только не духовно, а в лице. Казалось, что перепады настроения тогда атаковали малую панду с такой же силой, с которой Тигрица атаковала в своих снах черно-белую проблему и, по мнению По, позволяла себе грешить этим занятием и по сей день.        Лотос вовсе погрузился в размышления. Он не сходил с тропы, которая вела в казармы, но и не спешил следовать ее направлению. По что-то держало, не отпускало. Будто напоминало, о чем же тайно мечтал Воин Дракона во время заполненных обязанностями дней. Парень опустил взгляд с силуэта Шифу ниже, на каменные ступени, на точно такой же оранжевый фонарь. Эта картина напоминала ему тот самый вечер, когда все начиналось: Ци, Кай, отец, Тигрица… Теперь все у него есть. Почти.       Неожиданно для себя, Лотос понял, чего он так давно хотел и хочет до сих пор: поговорить с Шифу, как с одним из тех, кого он считал своей семьей. Вот так просто подойти и поговорить о всяких пустяках, о погоде, настроении, может, немножечко о кунг-фу, выразить благодарность, в очередной раз показать ему, что каким бы он ни был воином с повадками ребенка, взрослость, которую он обычно прятал для поддержки нужного образа, никуда не делась, а наоборот — окрепла. Хотел просто-напросто показать, что и жертвы Шифу во имя его блага не были напрасны, что количество вытрепанных нервов не ушли зазря, а новая партия седых волос с головой себя оправдала, и мастеру очень даже к лицу. Не все же к минусам относить, правильно?       Парень одумался и, убедившись, что хочет именно этого, стал подходить ближе. Его спокойный взор снова поднялся к силуэту наставника. Он стал каким-то другим. Родным, что-ли? Уже не таким пугающим и зловещим? Возможно…       В конце концов мужчина осознал, что даже никогда словесно и не благодарил мастера Шифу за то, что он для него однажды сделал. А сделал мастер немало: воспитал в нем настоящего Воина Дракона, послушал наставления учителя Угвэя, проглотив обжигающую глотку гордость, притупив свое громкое протестное мнение, переступив через чопорного и упрямого себя именно тогда, когда это было труднее всего сделать, исполнил свой долг, искупил вину перед народом. Да что уж там мелочиться. Он не выгнал панду после разговора с черепахой, когда именно это хотелось сделать в самую первую очередь. Прислушался к окружающим, доверился им. И только сейчас панда понимала, что для мастера это не просто слова и действия. Это жизнь с чистого листа, с новым собой. Огромный шаг вперед, на который он, многих пример для подражания, решился.       По ступал по выложенной камнем тропе; на него смотрели такие разные пары глаз боковых статуй. Ему это нравилось, пусть их владельцев давно уже не было в рядах живых.       Уже который год парня переполняло чувство счастья от того, что в его жизни все обернулось именно так, пусть и приходилось взамен получать от Шифу, в лучшем случае, по лицу, и, в еще лучшем случае, исключительно кулаками. Без экзотики. Лотос радовался, что только спустя годы их отношения с абьюзивных перетекли в нечто похожее на отношения между отцом и сыном. Искренне радовался. Но поклоны в знак уважения по прежнему оставались поклонами. Их было недостаточно. Поняв это, По начал где-то далеко в подсознании выжидать тот день, когда ничего и никто, никакие обстоятельства не будут торопить их, когда голова будет пуста, а душу не посмеют тревожить чувства подходящей опасности. Лотоса грызла эта недосказанность. Ведь он как никто другой в этом дворце знал и чувствовал, когда мастер смотрит ему в спину, как шепотом гордится им, но из-за ранее допущенных ошибок боится делать это громче. Наконец, этот день настал.       Воин Дракона остановился в полутора метрах от своего учителя. Настраивался, думал, стоит ли оно того? А вдруг Шифу сейчас, как это частенько бывало раньше, не в духе, и просто прогонит его своей всемогущей палкой. В любом случае времени на подумать у панды не было. Шифу рано или поздно услышит его дыхание за своей спиной. Подчеркиваю — дыхание, а не вонь из рта.       Наконец мысли панды нашли в себе силы материализоваться, и уже через секунду из ее уст с трудом вырвались следующие слова:       — Добрый вечер, мастер Шифу, я… — черной-белый медведь мягко и очень застенчиво улыбнулся, словно он маленький мальчик, который просит у родителей съесть всего одну конфетку перед обедом и прекрасно знает, что те не откажут, — не помешаю Вам?       Шифу обернулся, не ожидая в такое время вообще кого-то услышать. Старый мастер уже несказанно привык проводить поздние вечера в одиночестве или же в компании нефритового Угвэя, поэтому, нежданный визит лучшего ученика его слегка сбил с текущей мысли и взбодрил. А если быть с самого начала честным, то мастер прекрасно знал, что По стоит в нескольких метрах от него. Возможно, Шифу в какой-то момент даже представлял примерную траекторию движения его любопытного взгляда, перебирал варианты возможных мыслей, которые в эту секунду могли крутиться в голове Лотоса. Но при этом мастер предпочел не подавать виду, продолжая скрытно ждать того, что будет дальше.       Так как следить за своевременным сном Неистовой Пятерки было давным-давно поручено Тигрице — лидеру, мастер Шифу не стал расспрашивать измотанного парня, почему он до сих пор здесь. Воин Дракона наконец вырос, а значит вправе нести ответственность за самоуправство, самостоятельное распоряжение той чуточкой свободного времени и прочие мелочи.       Узрев слегка измученное, но улыбающееся выражение лица По, Шифу улыбнулся в ответ уголком губ, не сумев мужественно сдержаться. Как никак, давно он не видел его одного и так близко.       — Вечер действительно добрый, По, — мастер, не переставая улыбаться и показывать радость от прихода панды широко открытыми глазами, покачал головой, — конечно не помешаешь, присаживайся.       Тонкой ладонью малая панда задала направление, где предлагается ученику сесть. Тот помедлил, хорошенько подумав, а правда ли сможет сейчас расслабиться и поговорить с мастером по душам, без использования колких шуточек и легких ударов в бок, как это происходило обычно. В общем, рядом с Шифу не помешает быть в какой-то степени обходительным и осторожным. Поэтому, опять же, прежде чем сесть, По внимательно глянул на мастера Шифу, в частности на выражение его лица. На нем все также было неизменно, что странно, ведь Лотос целиком и полностью убедил себя, что наставник сейчас шарахнется его неожиданному визиту и подумает, что лучшему ученику впервые стало скучно и одиноко. Это ведь так на него не похоже.       Спустя еще парочку мимолетных колебаний Воин Дракона таки уселся недалеко от малой панды, чуть отодвинув в сторону ее бумажный фонарь и поставив рядом с ним свой собственный. Трудно было что-то говорить. Как было сказано ранее, дни проходили настолько одинаково, что даже не нашлось темы, которую можно было в принципе поднять на обсуждение хотя бы для начала.       Неожиданно, По принял решение, что лучше начать с чего-то повседневного, заговорить внезапно даже для самого себя, а там уже по ходу ситуации надеяться на какие-никакие ответы мастера и на сидящее далеко в своих жирных от пельмешек недрах умение импровизировать.       — У-у-учи-итель? — вздыхая, обратился По к только отвернувшейся от него малой панде. — В общем, я тут это…       — Не поверишь, но я тоже, — Шифу, не поворачивая головы, холодно посмотрел на ученика, — давно собираюсь поговорить с тобой.       По удивился, и его пухлые щеки вытянулись.       — О… у, правда? — неловко замялся воин, поняв, что болтовню не получится, как изначально планировалось, разбавить второстепенными темами, а придется сразу атаковать в лоб. — Ну ладно.       И уже на этой почве разговор как-то не пошел. Мастер Шифу молча перевел взгляд на Угвэя, а после и вовсе закрыл глаза, чтобы, по всей видимости, продолжить медитацию и копить ци. По озабоченно выдохнул. Было как-то непривычно ощущать себя таким тихим, желающим обсуждения откровенных и личных тем, да еще и с наставником, с которым подавно кроме кунг-фу и всяческих мудростей ничего не обговаривалось.       По засуетился еще больше. Затея обретала странный характер.       — Как медитируется? — для чего-то сказал Лотос, подняв глаза на малую панду и скрестив от волнения руки на животе.       Брови Шифу подскочили на уровень выше, чем обычно, когда его что-то удивляло. Он как-то странно посмотрел на сидящего справа ученика. Если судить по бегающему по его пухлому лицу волнению, можно предположить, что парень с нетерпением ждал хоть какой-то ответ. И пусть учителю до самого конца не верилось, что По сумел породить такое некорректное любопытство, молчать дольше значило дать понять, что к диалогу присоединилось смущение.       — Неплохо, — Шифу, не быв до конца уверенным, что именно это хочет услышать По, просто повернулся лицом обратно к статуе, — но бывало и лучше.       Воин Дракона в ответ лишь немного улыбнулся. Для панды теперь было не менее важным, чтобы захотел поддержать разговор именно учитель. Поэтому, он молчал. Молчал и продолжал ждать, когда мастер Шифу проявит ответное желание пообщаться с ним. Ведь навязывать кому-то свое громкое «Я» тоже не хотелось, с мастером это тем более не работает. Если он не хочет разговаривать — будет уворачиваться от всех вопросов и попыток разболтать его. Однажды, По попробовал стать первым, кто сделает это. Вот не хватает у парня проблем на свою жо, понимаете? Выхватил по самое не балуйся. Но сегодня, к счастью, Лотосу не пришлось рисковать какими-то частями своего тела и долго держать рот на замке. Мастер оказался в хорошем расположении духа.       — Каковы твои успехи? Как прошла тренировка? — полной грудью вдыхая воздух, поинтересовался мастер Шифу.       В груди Воина Дракона что-то весело зашевелилось. Кажется, сегодня обойдется без драки.       — Ой, даже не спрашивайте, — восторженно воскликнул черно-белый медведь, махнув лапой и явно будучи немного не в восторге от реального процесса протекания его «успехов». — Скучно и нудно! Вы точно не хотите вернуться на свой былой пост? Я, конечно, не спорю, почевать в компании великого Угвэя это круто, но, мастер Шифу, без вас мы уже ржавчиной покрываемся. Тигрица так быстрее всех. Вы бы видели, с каким постным лицом она реагирует на мои задания, так сильно они ей надоели. Аж, знаете, полоски на ее лице в трубочку сворачиваются! Бр-р-р, — вздрогнул По. — Противно смотреть.       Учитель добро посмеялся, узнав в горьких от грусти словах расстроенного ученика себя самого.       У большой панды следом поднялось настроение. Впервые Лотос смотрел на учителя и не мог вдоволь насмотреться. Уж больно сильным успокоительным служил радостный голос мастера для его сердца и ушей.       — А что вы смеетесь?! — наигранно возмущался Лотос, радуясь еще больше от одного вида счастливого лица малой панды. — На вас, небось, Тигрица не смотрела, как на безмозглое одноклеточное! А даже если и смотрела, то я уверен, что не долго! Ей ведь хочется еще пожить.       Шифу закивал головой, сохраняя самодовольную ухмылку. Панда знает, о чем говорит.       — Есть мастер, который смотрел так на меня ровно до тех пор, пока я наконец не одержал над ним победу в … тренировочном бою, — рассказывал Шифу, чье лицо блаженно растягивалось от воспроизведения этого самого боя в своем сознании. — После моей победы мы начали общаться на равных. Ну, как общаться, — Шифу немного потянул резину. — Старый мастер Чао дней пять не мог разговаривать нормально. Уж больно точно я попал ему по челюсти. В общем, он сам напросился. Это уже его проблемы.       Лотос подсел ближе, вытаращив глаза.       — Да ладно! — выдал восхищенный По. — А сейчас он жив? — громко смеясь, намекал Лотос на то, какими последствиями вероятнее всего закончились для этого самого мастера издевки над Шифу. — Познакомите меня с ним?! Или вы совсем его… Ну…       — Это вряд ли, По, — поспешил замять тему Шифу, всей игривостью своего голоса давая понять панде, что ей уже не светит повидать легендарного Чао. Ведь у него должен быть всего один любимчик. — А по поводу тренировок — учись. Мне ведь тоже не с первой попытки далось. А если говорить за нынешний объем опыта, то он меня совсем не оправдывает, По, а наоборот, наставляет учиться дальше. Как видишь, к тебе я подход нашел не сразу, а значит, я еще не изжил себя и свои возможности.       — А когда вы обучали Тай Лунга, — вдогонку спросил восхищенный мужчина, выждав момент, когда из уст мастера перестанут доноситься звуки. — Сколько вам было лет?       По так интересовала эта тема обучения, которую он не поднимал еще со времен жизни этого самого Тай Лунга, что на радостях, что учитель сейчас расскажет ему, подсел чуточку ближе и на какое-то время перестал сводить с малой панды глаз.       Старый мастер чутка сморщился, копаясь в воспоминаниях и примерно подставляя возрастные цифры под когда-то происходящие события в его такой длинной жизни. Но получалось как-то не особо. Отдыхающая весь день голова была слишком расслаблена, чтобы перерыть в себе и своих архивах все вверх дном. Однако, что-то выкопать все же удалось.       — Что-то около тридцати, если не больше, — лишь бы как ответил Шифу, понимая, что это не имеет особого значения, ведь тогда он правда был очень молод и неопытен для преподавания и какой возраст сейчас панде не скажи, ничего не изменится.       — И… Это был ваш самый первый ученик? — словно ребенок Лотос подпер голову лапой и, слегка склонив ее, посмотрел на мастера.       Так интересно ему еще никогда не было. Да и так радостно тоже, ведь круто понимать, что кроме тебя эту информацию больше никто не слышит, что мастер уделяет свое внимание персонально тебе.       — По идее да… — кончики белых ушей Шифу опустились, а его голос стал значительно серьезнее и безрадостнее. — Ох и настрадался я с ним в свое время. Хотя, судя по конечному результату и по слухам, которых, я уверен, ты сполна наслушался, больше страдал он.       По в непонимании сузил глаза. Он, не зная, зачем, приподнялся, хотел ответить на такие странные высказывания мастера, но нужные слова подобрались с таким диким запозданием, что несколько секунд панда сидела молча, максимально нелепо, и просто с открытым ртом.       — А почему страдали вы? — все же спросила панда, чья раненая лапа возмущенно отлепилась от собственного лица и просто указала в каком-то неизвестном направлении. Подобный бред По слышал впервые. — Мне ведь и правда рассказывали, что Тай Лунг буквально схватывал все на лету. Уникум, в своем роде.       — В том-то и дело, По, — низко и с еще большим подтоном грусти в голосе прохрипел Шифу, резко посмотрев на Воина Дракона. — В один момент это просто перестало быть чем-то положительным. У Тай Лунга выросла гордыня, да до таких размеров выросла, что ее мог сбить только мастер Угвэй своим посохом. Моих предупреждающих слов порой оказывалось недостаточно.       Внезапно, По взволновался. Он увидел у Шифу знакомые мимические изменения.       — Мастер, — сочувствующе выдохнул По, увидев, как наставник приуныл из-за его любопытства и снова начал себя грызть, теребя прошлое, — я знаю, вам сейчас возможно будет не совсем приятно это слышать… — интерес вместе с былым восторгом окончательно пропал с лица медведя; взамен появилось переживание за настроение учителя. По хотел помочь, загладить вину. — Но Тай Лунг с самого начала был рожден для того, чтобы убивать. Вы сделали все, что от вас зависело, и вам не за что себя винить.       — По… — совсем отчаянно выдавил мастер, протяжно проводя ладонью по своему лицу. Кажется, его бросило в жар. Кто бы мог подумать, что однажды ему снова придется цитировать столь страшные, но правдивые слова ушедшего Угвэя. — Все мы рождены для того, чтобы убивать. Включая себя. Убивать добротой. Убивать любовью. Ты сам прекрасно знаешь это. И я знаю не хуже, просто поверь на слово. Тот, кто грозит убить, никогда не убьет. Но при определенных обстоятельствах убить способен каждый, — мастер грустно посмотрел на По. — Это жизнь.       Шифу прикрыл глаза. Его ладонь остановилась на подбородке, помогая придерживать голову. Как же ему было паршиво понимать, что и он, и его сын тоже относятся к числу подобных убийц. Как в прямом, так и в переносном смысле. Мастер боковым зрением случайно увидел бинт, и старые переживания резко стали прозрачным фоном для новых.       — Что с рукой?       По перевел взгляд с расстроенного мастера на свою руку и приподнял ладонь, чтобы ее было обоим лучше видно.       — А… Ничего серьезного! — немного сморщился Воин Дракона, оповещая о действительном отсутствии чего-то значительного. — Топор за лезвие схватил во время боя. Немного неправильно, вы учили по-другому.       Мастер Шифу так и застыл с огромным вопросительным знаком на все лицо.       — Топор? За лезвие? — взволнованно говорил он, став выглядеть в разы напряженнее. — Дай посмотрю.       Только Шифу потянулся своей рукой к ладони Лотоса, тот отодвинул ее ближе к себе и дальше от обеспокоившегося мастера, чьи намерения теперь были так же серьезны, как и он сам.       — Мастер Шифу, оно того не стоит, — все еще не поддавался По, решив проигнорировать настойчивость малой панды.       Но ученик Угвэя решил не церемониться.       Шифу коротко, но так сильно ударил Воина Дракона по предплечью здоровой и препятствующей осмотру руки, что хозяин в миг перестал ее чувствовать. Лотос вскрикнул от неожиданной вспышки мастера. По руке быстро пробежалась волна ярко-синего цвета, временно блокируя ее работоспособность. И пока По корчился от боли, наблюдал за тем, как его рука, словно лишаясь всех костей и сухожилий, неподвижно висела, мастер спокойно, зная, что Лотос не будет мешать ему своими протестующими конечностями, взял обеими ладонями раненую руку своего ученика и начал постепенно разматывать бинт.       — Мастер! — возмущенно и недовольно сказал По, наблюдая, как Шифу самовольничает, а он сам даже не в состоянии как-то ему препятствовать. — Могли бы тогда вообще не спрашивать!       — А я и не спрашивал, — очевидно ухмыльнулся мастер, продолжая разматывать ткань.       Наставник делал все очень плавно, ведь опыт подсказывал ему, какого уровня там рана. Его маленькие ладони бережно, но крепко держали широкую ладонь По, профессиональный взгляд по количеству вытекшей крови подсказывал диаметр ранения. А Лотос все сидел, но не понимал, чего там высматривает учитель. Зато, честно, ему было чертовски приятно. Наверное, впервые мастер так заботился о нем. Только вот руку вовсе не обязательно было парализовывать. Ну, это же мастер Шифу. Нежно бить он не умеет.       Со временем, мастер прохрипел:       — Еще немного — и пострадали бы твои тыльные межкостные мышцы. Ты, как всегда, легко отделался, — Шифу поднял глаза на почему-то улыбающегося По и строго посмотрел на него. — Но это не значит, что тебе разрешено тренироваться, панда.       — Но Шифу, мастер здесь я, — счастливо отвечал Воин Дракона, умиляясь такому поведению наставника. — Я не могу заставить ребят тренироваться, если при этом просто буду стоять и смотреть на них.       Шифу басисто посмеялся. Он здесь мастер, надо же. Малая панда слегка сжала раненую ладонь По, заставив того сжаться, запаниковать и позабыть себя любимого-прекрасного.       — Эй, мастер Шифу, больно! Вы чего?! — слегка затупотел ногами мужчина, глядя в подозрительно хитрые глаза учителя.       — А теперь, По, внимательно послушай своего мастера, который у тебя, между прочим, еще есть и никуда не делся, — говорил Шифу с саркастичной улыбкой на лице.       Ему вспоминался день в Нефритовом Дворце, когда он держал эту когда-то жирную, дрожащую и обычную панду за мизинец, угрожал тем, что его органы будут оттирать от пола, а он просто посмеется с этого. Какое же острое дежавю. По сути, ничего не изменилось с того дня. Он — все тот же ужасный и коварный мастер, а По — его вечно маленький и ничего не понимающий ученик.       — Я отстраняю тебя от тренировок, пока твоя рука не вернется в нормальное боевое состояние. С пятеркой, так уж и быть, я позанимаюсь сам, уверен, они поймут.       Мастер, сполна насмотревшись на различные искривления лица По, разжал его ладонь. Воин Дракона аж расплылся от блаженства.       — А пока попробуй расслабиться.