Спасибо

      Мастер Шифу плотно закрыл глаза. Сильную свободную руку он сжато вознес распахнутой ладонью над раной По.       — Учитель, я давно хотел спросить у вас, — говорил По, пристально наблюдая за такими необычными, как для мастера Шифу, действиями.       С каждой секундой его рука опускалась ниже, губы малой панды легонько шевелились, нашептывали что-то неразборчивое, неземное. Воин на секунду забыл, что хотел сказать, настолько чудное было зрелище. Нет, бесспорно. Панда частенько наблюдала за явлением, когда ее мудрый флегматичный учитель увлеченно разговаривает сам с собой, что-то тихо бурчит, спорит, даже возмущается. Это ни для кого не было новостью. Но черт возьми. Чаще всего это происходило с таким энтузиазмом, с такой душевной отдачей, что случайно проходящим мимо ученикам никогда не удавалось устоять перед такой милотой, и им приходилось вопреки всем своим делам оставаться, находить очень надежное укрытие и продолжать наслаждение от подобного шоу, которое, самое главное, ни в коем случае не должно закончиться ущербом в их все-таки не бессмертную ученическую сторону. Ведь мастер больше всего терпеть не мог, когда кого-то подслушивают и за кем-то втихаря подсматривают. А когда подобный непростительный ужас касался его самого, коварное сознание превращалось в настоящее исчадие ада и было способно придумать превосходные убийственные муки всего за пару мгновений для тех счастливчиков, кто осмелился свершить подобное над ним. Но все же самое милое, что можно было каким-то образом выжать из этой истории, это то, что идентичная привычка, — болтать с собой, — была у лучшего друга мастера Шифу. Судя по всему, именно у него он ее и позаимствовал.       Рука малой панды плотно прижалась к дышащей открытой ране, и ладонь Лотоса, немного сморщившись от раздражения, оказалась зажатой с обеих сторон внимательными пальцами мастера.       Он на секунду отвлекся от своего процесса, так как вспомнил о желании По.       — Говори, — не меняясь в лице, сказал Шифу, продолжая после своего согласия еле слышно ворчать себе под нос какую-то заумную белиберду и крепче прижиматься к немного кровоточащей ладони ученика.       Снова здоровяк болезненно скривился. Такие безобидные движения Шифу начинали приносить дискомфорт и покалывающую боль. В общем, чему удивляться. Лезвие топора вряд ли способно оставить такие же безобидные повреждения, что и обычная игла. Придется малость пострадать мазохизмом.       — В общем… — стараясь терпеть и не обращать внимание на нарастающие по ощущениям пощипывания, начал По.       Когда до его черно-белой головы в полном объеме смысла дошло то, о чем снова сейчас пойдет речь, Лотос остановился и начал неистово переживать. Воин Дракона знал, что сейчас скажет, и знал, какой жгучий осадок остался у мастера на сердце после всей этой ситуации, которую тот всеми силами закапывал под землю, а он, — неугомонный ученик, — осознанно и так настойчиво хочет ее выкопать. Лотоса терзали мысли. Пустоту должны были заполнить ответы на вопросы, и если снова отложить этот разговор на «потом» — не суждено ему априори сбыться. Только вот, стоят ли эти ответы возможных переживаний мастера?       На свой страх и риск Лотос быстро бросил на одном дыхании:       — Я превзошел его?       Мастер живо поднял голову. Его глаза продолжали быть закрытыми, но уже на данном этапе в них можно было рассмотреть ужас и тревогу. Имен никаких не упоминалось, но только дурак бы не понял, кого имели ввиду. У Воина Дракона от этого жеста мурашки побежали по спине, его ладонь в руках мастера немного вспотела, он постарался от греха подальше высвободить ее. Но Шифу, на удивление По, сдержался, почти ничего не сказав, но и руку ученика не выпустив из своих.       — Тай Лунга? — будучи спокойным, как удав, уточнил Шифу, как ни в чем ни бывало возобновив процесс. — В плане кунг-фу?       По притормозил с ответом. Нужно было чуть больше времени, чтобы адаптироваться под погодное настроение учителя. Ведь то, что сейчас панда ответила очень спокойно, еще не значит, что через секунду она не выпустит пар из носа.       — Да во всем в целом, — По неуверенно начал ерзать на месте.       — А почему ты именно сейчас о нем вспомнил? — мастер выдохнул, его напряженная рука резко обмякла. Теперь она не прижималась к ране Лотоса, а лишь заботливо накрывала ее. — Столько лет ведь прошло.       С этими словами, мастер медленно открыл глаза. Его рука сползла вниз, дала панде вновь увидеть свою поврежденную топором конечность. На ладони По и след простыл от раны, кожа плотно затянулась. Только вокруг когда-то бывалого ранения остались контуры присохшей старой крови. Воин Дракона ошарашенно посмотрел на свою ладонь, как на новую. За Тай Лунга на время забылось. Оказывается, уровень владения ци у мастера Шифу значительно вырос. Тот в свою очередь улыбнулся, увидев такую бурную реакцию ученика. Оказывается, он еще не разучился удивлять его.       — Во-о-оу! Мастер, это как?!!! — пищал от радости Воина Дракона, даже не обратив внимания на исчезновение действия паралича у другой руки. — Как же потрясно, мамочки!       Мастер лукаво и немного самодовольно наблюдал за пандой. Проведенная медитация помогала телу удерживать в себе силы. Без нее Шифу вовсе бы свалился с ног, а так ему приходится чувствовать лишь легкую усталость и приятную ломоту в мышцах спины.       — Излечить полностью я смогу тебя лишь завтра, — малая панда выдохнула. — Поэтому, как закончу тренировку с Пятеркой, я тебя найду.       Мастер улыбался шире.       — Превзошел Тай Лунга, — спокойно поспешил напомнить он, пока вопрос был относительно свеж. — Продолжай. Или ты хочешь услышать от меня что-то более конкретное, По?       Сказать, что По удивила реакция мастера — вообще ничего не сказать. Ученик был в замешательстве. А где же перепады настроения? А где же презрительные взгляды и мысленные намеки на то, что он все еще ничтожество и мокрое место по сравнению с его сыном? Шифу отреагировал на упоминание ложного Воина Дракона так равнодушно и почти безэмоционально, что у Лотоса теперь вместо оставшихся нормальных мыслей в голове образовалась противоречивая каша из банальных и пустозвонных подозрений. И это нормально. Мужчина за несколько недель до осуществления этого разговора на всю катушку представлял, как после повторного упоминания Тай Лунга получит по шее, как мастер даст ему чем-то тяжелым по голове, с целью наконец выбить воспоминания о барсе, или что похуже.       Но По поспешил с выводами. На лице малой панды все же выступило легкое недоверие. Шифу немного заставила подсуетиться заинтересованность По. Возможно, мастер просто не был морально готов к тому, что настанет момент, когда все то, что он рассказывал Тигрице, придется рассказать и Воину Дракона. Зато сам медведь в упор не находил ничего странного и подозрительного в своих словах, поэтому не особо понимал осторожность мастера Шифу в данный момент.       По, все равно не до конца поняв, что теперь за рукой не нужен столь строгий уход, очень осторожно положил ее себе на ногу, чтобы не мешала. Ну, и еще это был повод не только на нее отвлечься, а и не смотреть в глаза Шифу в данный момент.       — Да я как-то случайно задумался во время отжиманий о том, что он был вашим лучшим учеником. И я подумал… А вдруг он им и остался.       — И? — нетерпеливо подгонял Шифу.       Он продолжал так же пристально глядеть на По, будто пытаясь увидеть сквозь него настоящие намерения и цель разговора. И к его большому сожалению, панда не выдавала себя излишним проявлением нервов, а оставалась выглядеть так же невозмутимо, спокойно и совсем невинно, как для тех предположений, которые по кирпичику выстроились в его учительском сознании.       — Он должен был быть на моем месте, но потом что-то пошло не так, все такое. Ну вы сами знаете, чего я тут рассказываю. Тай Лунг должен был стать лицом дворца, стать вашей гордостью, вашим продолжением. И тут появляюсь я и… Все вам порчу. Все то, к чему вы шли столько лет и…       — Не должен, — холодно и внушительно отрезал мастер, как никогда строго посмотрев на ученика. — Если я сейчас разговариваю с тобой, а не с ним, По, значит Тай Лунгу было предначертано то, что он сейчас имеет. Ты об этом хотел поговорить со мной?       Снова Лотоса начало укачивать от таких качель в манере голоса наставника. Хотя По догадывался, что с мастером Шифу все вполне нормально, а это вина, прежде всего, его собственная. М-да. Теперь четкое понимание того, что нужно просто проводить с ним вечера почаще, стало одной из самых скорых необходимостей, требующих выполнения. А то поди потом пойми высказывания, которые он там набрался во время своих медитаций.       — Почти, — досадно выдохнула панда, видя, как все равно выводит мастера на эмоции.       Внезапно, тот охладел.       — Пойми, — мастер Шифу вдруг наклонился вперед и положил свою маленькую ладонь поверх большой и широкой ноги ученика. — Тай Лунг превзошел самого себя. В этом и заключалась когда-то его уникальность. Он… Прыгнул выше головы.       Мастер замер, смотря куда-то в бок. Лотос видел, как он терпит, как старается в который раз оставаться спокойным, как снова усмиряет начинающие пробуждение чувства, но продолжает говорить ради него, ради По, который сидел, слушал и боялся заслушаться. Редко у мастера появлялось настроение, чтобы так открыто и легко делиться с кем-то помимо Угвэя своими переживаниями. Воин Дракона ловил каждый момент.       — Он работал над собой без перерыва. Тебе нельзя сравнивать себя с ним, — Шифу поднял глаза и убедительно посмотрел на По, стараясь что-то активно внушить ему. — Вы разные. Ты даже не представляешь, насколько. Что сводит с ума одного, вызывает у другого лишь зевоту. Вот это ваш случай, и я ни в коем случае не хотел этими словами бросить камень в чей-то огород.       Вопросов в голове панды становилось больше. Учитель отвечал, рассказывал, делился с ним, но По было этого нереально мало. Воину нужны были более точные объяснения, почему так, и никак иначе, почему именно он, почему случайности не случайны.       — Но ведь он стал реально сильным воином! — на повышенном тоне провозгласил Воин Дракона, пытаясь таким образом показать Шифу, что поднабрался аргументов и готов с ним спорить. — Или вы хотите сказать, что это плохо? Мне кажется, Тигрица столько тренажеров не перебила при всем ее огромном желании, сколько перебил ваш… Ну, старший сын.       — Быть сильным — это не плохо, — контратаковал учитель, убирая свою руку с ноги ученика, и после чего сразу же подняв на него глаза. — Но идти этой же силой против своих далеко не показатель Воина Дракона. Тигрица ведь, когда не получила заветный свиток, не превратила Долину Мира в последствия апокалипсиса! Феньхуан не превратила! Я, черт возьми, не превратил. А ведь мы учились не двадцать лет, как он. Мы учились гораздо дольше. Пролили больше своей и чужой крови, намного больше порвали связок и с корнями выбили зубов. Нам тоже было не сладко, По, мы тоже жили от тренировки к тренировке, мечтали о том дне, когда можно будет просто выспаться. Но никто из нас не находил в себе столько наглости и неуважения к учителю, чтобы жаловаться на жизнь. Тай — единственный, кто сорвался из всех нас. Единственный.       Огни в глазах мастера снова начали гаснуть. Голос стал тише, его уши расслабленно опустились.       — Он тогда не мог этого понять. Не хотел слышать. А я уже ничего не мог изменить. Никто не мог.        По глубоко выдохнул, возможно, даже в унисон с самим Шифу. Только вот тот сделал это в своей душе, не желая выставлять свету на обозрение свое разочарование и такое же свежее, как и раньше, чувство вины перед барсом. Мастер продолжал самобичевание, только уже не так ярко, не так болезненно. Внутренний покой нереально помогал сдерживаться, отпускать сына, не терзать себя и, в первую очередь, помнить учения Угвэя. Без них малой панде было бы гораздо труднее.       После вздоха панды усы Шифу не остались неподвижны. Они слегка качнулись в сторону, пока они, два мастера, погрузились в омут из каких-то своих мыслей, продолжая напряженно молчать. Внезапно старый мастер обратил внимание на недалеко стоящие от них бумажные фонарики.