— Ты и Тай Лунг, как эти бумажные фонари, — мастер кивнул головой в их сторону, чтобы обратить на них и внимание Лотоса тоже.
Воин обернулся и, увидев за своим правым плечом два источника света, вытянулся в лице.
— Очень приятно, мастер, — громко бурчала сидящая панда, повернувшись обратно к Шифу. — Звучит, как оскорбление.
— Чем они отличаются, как думаешь? — мастер сдержанно встал на ноги, проигнорировав ученические претензии. Периодически это очень даже полезно.
В его плечи и, от слегка опущенной вниз головы, затылок продолжали пялиться недоумевающие зеленые глаза По. Тот в знак мимолетного замешательства выдохнул, вдобавок ко всему вспомнив, что еще ни одной беседы с Шифу не прошло без познавательных уроков. Отвертеться никак не получится.
— Ну… — растерянно и долго промычал Лотос, глядя на то, как малая панда подходит к фонарям. — Один ваш, другой мой.
— Еще подумай, — сухо и коротко попросил тот, остановившись.
А вот кто уже не желал останавливаться, так это Лотос. Мужчина продолжил логические размышления, пока, так сказать, мысль прет.
— Ваш меньше.
Воин боялся что-то упустить или сказать лишнего, поэтому принял весьма суровое решение: говорить все подряд. Он, широко открыв зеленые невинные глаза, смотрел на точно такого же цвета мантию учителя, плотно обвивающую его спину, и искренне не представлял, какой конкретно ответ может его удовлетворить и что именно он хочет сказать этим. Не шибко хотелось провалиться под землю и во весь рост опозориться перед мастером на таких элементарных вопросах. Здесь ведь даже кунг-фу не при делах, а значит, задача еще элементарнее. Хотя, кто его знает. Если этот псевдо-допрос — все-таки очередное внеплановое упражнение Шифу, то мастер или очень сильно сдает позиции, воин просто знает, что мастер может лучше, или его настроение сегодня, по особому случаю, громко поет: «Какой чудесный день, моя
струится лень!» Что в принципе невозможно. Это же Шифу. Максимум радости, который на его лице можно проследить, это: «Я сломаю тебе пару ребер своей левой, вытащу зубы — правой, ну и, если поуговариваете и не будете меня бесить, улыбнусь».
Подобные смелые высказывания ведь из воздуха не берутся, так ведь? Они обоснованны. В общем, со следующей поступившей просьбой подумать лучше, Лотос снова предпринял усердные попытки сосредоточиться и не выбешивать наставника. Пора уже закончить решать эту «головоломку века».
Вдруг, он крикнул, словно ошпаренный, указывая своим черным пальцем на светящийся фонарь, который был размером побольше.
— Мой уже грязный!!! — словно почувствовав себя настоящим гением, громко выпалил По, заливаясь от этого детской радостью. — Где я уже успел, интересно? — от осознания собственной крутости, панда аж запыхалась. Так срочно нужно было крикнуть, что аж воздуха набрать не успел. — И почему я только сейчас заметил это…
Но Шифу вновь остался не удовлетворен.
— По-о, напряги извилины, — уже слегка умоляюще просил мастер, коротко глянув на воина из-за плеча и подняв брови. — Ты замечаешь то, на что обычно смотрят в последнюю очередь.
— Ваш похож на фрукт.
С этими словами, Шифу хрипло выдохнул. Терпение мастера с грохотом взорвалось, и он с легким хлопком закрыл себе глаза левой рукой.
— По, подумай, пожалуйста. Хоть чуть-чуть. Я уже даже не прошу тебя использовать философию в ответе. — свободная рука немного сжалась в кулак.
Мастер в один момент просто перестал улавливать эту грань в характере По. Серьезно. Между «Я — нормальный, серьезный и ответственный воин» и «Я — маленькая фея и мне нужны игрушки» прослеживалось катастрофически мизерное расстояние, и мастеру Шифу частенько приходилось подстраиваться под это. А порой даже перенастраивать ученика, чей подобный термометр мог зашкаливать в обе стороны одновременно и нехило сбивать с толку.
Шифу продолжал легкое наступление:
— Используй голову, а не то, чем пищу перевариваешь! Я уже опущу тот факт, что ты — Воин Дракона, один из лучших мастеров кунг-фу в Китае, который должен идеально чувствовать взаимосвязь и гармонию окружающей тебя среды, а не то, как твой желудок превращается в черную дыру!
— Один светит чуть ярче. — машинально пролепетал По, будучи напуганным сменой климата на лице мастера Шифу.
Кажется, уши малой панды пребывали в состоянии оргазма. Как и сам мастер, собственно. Наконец они оба услышали то, что нужно.
Шифу, опуская вниз чешущиеся ручки, успокаивающе выдохнул.
— Спасибо, мастер Угвэй, — держась на последнем волоске от потери душевного равновесия, устало пробурчал мастер, — небось, стоите сзади и подсказываете ему на ухо.
Панда восприняла это, как передачу эстафеты. Теперь можно и ей покричать, как бы.
— И что же в этом такого, что напоминает меня и Тай Лунга? — возмущенно выпалил обиженный словами учителя По, обеими лапами указывая на фонари. — Он чище, а я грязнее?! Или я толще, а он стройнее? — панда остановила возгласы, тут же поймав на себе убийственный взгляд Шифу в знак реакции на вопросы. — А, ну да.
По стало неловко. Весьма оправданно, что мужчина не мог сразу разглядеть того, что Шифу уже видел издалека. Явление объясняется элементарным отличием учения. У обеих мастеров оно разное, да и «стаж», так сказать, значительно разниться. Если мастеру Шифу понадобился на это не один десяток лет, то что уже говорить за По, который познакомился с кунг-фу практически вчера. Шифу за пять лет обучения только осознал, что размеры его тела совсем не главное.
— Тот фонарь, который светит ярче — это Тай, — начала малая панда, ласково произнося имя сына и решив пока не заострять внимания на очередной выброс из уст ученика.
Он бережно взял бумажное изделие в свои руки, словно это спящий маленький ребенок. Словно это барс, которого Шифу однажды держал точно так же. Лотоса при виде пары настолько счастливых и блестящих от воспоминаний глаз мастера пронзила ревность. Его личные поступки никогда не делали наставника таким счастливым.
— Да, в свое время он вытворял идентичные вещи, — мастер говорил медленно, иногда переходя на гортанный хрип, сдержанно улыбаясь… Воспоминания проектировали перед глазами те прекрасные родительские будни. — Излучал энергию, силу, неуправляемое могущество. Он горел. Полыхал. Порождал и поддерживал огонь во мне.
На время он замер. По смотрел на учителя и впервые не понимал, чего же ждать от него дальше. И не ошибся. Энтузиазм в голосе Шифу поубавился.
— Пока в один неожиданный для всех нас момент не подул ветерок и не потушил все с концами. Сперва погас Тай, а после это настигло и меня. Ведь не важно, насколько ты силен. Умереть можно от любого пустяка.
С этими словами Шифу резко сжал в своих руках оранжевый фонарь, заставив его не только перестать гореть, но и с хрустом раскрошиться, дождем осыпаться под ноги, огреть его ладони расплавленным воском. Выдерживалось молчание. По затаил дыхание, Шифу, сцепив зубы, молчал. Вот так слегка желтоватый свет бесследно исчез с лица мастера всего за одну секунду. Так же бесследно, как когда-то внутри Тай Лунга исчезла вера в продолжение жизни. Как когда-то внутри Шифу за секунду рухнул целый мир.
— Тай Лунг потух, — печально заключил мастер, опустив голову и смотря на кусочки бумаги под своими ногами. — Правильнее даже сказать — перегорел. От одной свалившейся на него проблемы — позолоченного куска бумаги, несущего нечто для всех нас неизвестное. Не спорю, я сам был в том возрасте, когда мечтал об этом свитке, жил ради него.
Мастер до конца сжал остатки фонаря в своих руках, полностью скрывая их из виду. Скрывая из виду боль. Ненависть. Те от подобного обращения противно захрустели в кулаке малой панды.
— В один момент великий мастер Угвэй показал мне, что моя жизнь не станет без него хуже или лучше. Что я продолжу жить, познавать новое, учиться. Сейчас у меня нет этого свитка, и я не скажу, что плохо живу, — мастер раскрыл ладони, заставляя все их оставшееся содержимое высыпаться на каменный пол. — Но для Тай Лунга все было по другому. Эх… Моя вина, мое воспитание, мои несбывшиеся подростковые мечты. У моего сына почва из-под ног ушла, когда мастер Угвэй не направился с почестями доставать свиток, а грустно покачал головой в ответ. Фонарь внутри него горел так ярко, что тот даже не замечал, как тратит на это больше сил, чем нужно. А я — молодой и глупый слизняк, просто за этим не уследил. Был ослеплен его ярким светом, ослеплен неземной гордостью. Как же жаль, что я понимаю это только сейчас, когда и от Тай Лунга, и от меня самого осталась одна пыль. Возможно, был бы я умнее хотя бы пять лет назад, ничего этого не было бы… Я смог бы уничтожить его, сил было бы достаточно, пусть в это слабо верится. Хотя, теперь это не так важно. Не воспринимай мои слова всерьез, я… Не привык обсуждать эту тему.
— А к-какой же я фонарь, мастер? — еле прошептал По, слегка открыв рот от услышанной речи.
Мастер Шифу слегка посмеялся и покачал головой, вытряхивая руки.
— Неугасающий, панда, — учитель сказал это с такой уверенностью, будто пытался показать, что знает, о чем говорит. Якобы погасить По попытки были, и не однократные. — Какой бы ветер на тебя не дул, даже если этим ветром порой являюсь я, ты не гаснешь, не опускаешь руки, не идешь против своих. — Шифу посмотрел прямо в воодушевленные глаза мужчины. — Ты продолжаешь гореть. Через силу, через боль, но с каждым разом твое пламя становится сильнее. Ты продолжаешь гореть, пусть и слабее, чем секундой назад, но ты делаешь это, потому что думаешь не только о себе. Тебе удается помнить, По, что если ты перестанешь бороться, и твое пламя бесследно исчезнет, кто-то останется без этого необходимого тепла, счахнет с холода или с горя. Вот, чем вы отличаетесь.
Мастер сложил уже чистые руки за спину. После этого действия им двоим показалось, что речь окончена. Как и разговор, собственно. Уж слишком грозно выглядел учитель в данный момент, чтобы продолжать. Но стоило Шифу медленно повернуть в сторону ступеней и сделать пару шагов к ним навстречу, разговор внезапно возобновился:
— Не получив долгожданный свиток — Тай рассвирепел, да до такой степени, что не побоялся противостоять нам с мастером Угвэем. Хотя, я уверен, он понимал где-то глубоко в подсознании, что не справится с нами двумя. Но вступить в осознанный бой с собственным отцом… — вздрогнул Шифу, переступив через пару ступеней. — Иногда мне бывает так интересно представлять, что же было бы, если бы Угвэй не вмешивался в тот вечер. Что если бы Тай достал свиток, посмотрел на себя, на свое отражение, после — на меня. Неужели, его душа успокоилась бы? Не знаю. Одно знаю точно — я не хотел бы его видеть после этого. Пусть бы и прекрасно понимал, что передо мной стоит плод моей безграничной любви и ослепленных надежд. Вот так вот, По. Ты бы не бросился сметать со своего пути родителя не при каких обстоятельствах. Даже если бы между вами стояла твоя мечта. Как между мной и Таем когда-то встал этот проклятый свиток дракона. Ты продолжаешь видеть ценность и смысл жизни даже тогда, когда судьба не дает тебе того, чего ты очень сильно хочешь. Но я пытался. Пытался дать Таю все и даже больше. И в итоге заигрался. Перестал замечать, как мы оба потихоньку переходим черту. Как я начинаю любить Тая за его достижения и рвение быть моей гордостью, а он начинает забывать, что в первую очередь является не учеником, а любимым сыном.
— Я никогда не говорил вам этого, мастер, — сквозь подступающие от трогательной истории слезы говорил По. — Но вас можно понять.
Остановившись практически у подножия лестницы, Шифу навострил уши.
— Это еще почему? — его лицо слегка повернулось в сторону ученика.
— Ваш отец был точно таким же по отношению к вам, — указал рукой на Шифу По. — Пытался дать вам все.
Шифу ехидно, но тихо посмеялся.
— Ты моего отца совсем не знаешь, чтобы так говорить, — удерживал на лице улыбку мастер. — Я даже сам до конца не уверен, что знаю его столь хорошо, чтобы сейчас оправдывать.
— Эм… — занервничал По, начав один за одним быстро стучать кончиками пальцев по своему животу. — Помните, я попросил у вас помощи в поисках свитка, где написаны все упражнения с мечами-дао вашей бывшей коллегой — мастером Снежной Пантерой?
Лотос всегда видел удивление на теле Шифу, когда ему приходилось менять тему. Но сейчас что-то пошло не так, и мастер не крикнул ему вдогонку: «Причем тут это, панда?!»
— Верно, — мастер Шифу нормально повернулся лицом к все еще сидящему в позе лотоса По. — Мастер Пантера прекрасно владела холодным оружием, и я не мог тебе не помочь. Прекрасный свиток для обучения, я и сам пользовался им еще очень и очень долго.
— Вы перепутали свитки, — через силу выдавил из себя Воин Дракона, представляя, что сейчас будет после озвучивания вслух казуса учителя. — Вместо свитка с приемами, вы, мастер, дали мне письмо вашего отца, адресованное вам.
Шифу застыл в резко настигнувшем его состоянии оцепенения. Его глаза распахнулись шире, рот открылся, чтобы что-то сказать. Но вместо слов мастер просто выдохнул, опуская и заводя за спину руки.
— Так и знал, что нужно было поделить отсек со своими свитками на две части: личное и рабочее, а не держать все в перемешку. Почему я только Угвэя не слушал.
Малая панда развернулась и вновь продолжила путь, отдаляясь от ученика.
— Мастер Шифу, — бросил в спину учителю ученик, вставая вслед за ним на ноги. — Вы не сердитесь?
— А смысл? — громче крикнул Шифу, чтобы его было слышно. — Это было практически шестьдесят лет назад, уже поздно о чем-то жалеть. Иначе быть и не могло.
— Я представляю, как вам было больно, мастер, — запыхавшись отвечал По, вот уже твердо стоя на земле, что странно, ведь изначально панда думала, что его уставшие ноги ничего и никого уже не поднимут, — особенно когда вы узнали, как погибла ваша мать. Мастер, я еще никогда так не плакал, правда. — По остановился, отвлекаясь на лежащий у своих ног посох наставника. — Только Тигрице не говорите этого, — продолжил По, наклоняясь, чтобы поднять его.
— Да что ты, По. Мне просто было немного грустно.
— А вы плакали, мастер?
— Нет.
Дочитав до конца, Шифу медленно поднял голову. Он повернулся, выставив на показ свои блестящие на солнце глаза. Бурого цвета шерсть вокруг них была уже напрочь мокрой.
— Мастер Угвэй, — сквозь зубы процедил Шифу, почти шепотом, — простите меня за то, что я сейчас сделаю.
Не успел великий учитель среагировать, как почувствовал, что его ученик изо всех сил прижался к нему, крепко обнимая. Из глаз парня градом осыпались такие тяжелые слезы, что охватывало ощущение, будто они насквозь прожигают панцирь черепахи, каплями капая прямиком на его старое сердце и передавая все те же чувства, которые сейчас переживал воин. Наконец он узнал правду, пусть и настолько страшную правду.
«Солнце»
Услышав за собой быстрые шаги подходящего ученика, Шифу сам замедлил шаг, чтобы дать тому возможность его догнать.
— В любом случае, я должен поблагодарить тебя, По.
— За что, мастер Шифу?! — крикнула панда, начиная идти рядом с учителем и перекидывая посох мастера с одной руки в другую. — Это я вас благодарить должен! Вы же… Вы же… Да, блин, вы же Шифу!!! — торжественно кричала панда. — Вы спасли меня от лапши…
— По, не спорь, — строже предупредил мастер Шифу, слегка толкая панду в бок своей правой рукой. — Это я по гроб жизни обязан тебе.
— За то, что победил вашего сына? — По метнулся на пару огромных шагов вперед, чтобы стать лицом к учителю и остановить его уверенную ходьбу в сторону казарм. — Мастер, вот давайте без этого. Я знаю, что если бы мастер Угвэй отвернулся и не было б у вас на сердце настолько теплых воспоминаний, вы б и сами надрали этой котейке мохнатый и самовлюбленный зад!
— Панда! Ну, вот что ты несешь?!
— А… — По замер. — Вы разве не это имели ввиду?
Шифу покачал головой.
— А что тогда? — По протянул Шифу посох, удерживая его двумя руками.
— Ты спрашиваешь, превзошел ли Тай Лунга…
По одобрительно промолчал, почувствовав, как руки мастера касаются изделия, лежащего горизонтально в его ладонях.
— Вот, что я скажу тебе. Да, Тай был превосходным мастером. И не буду скрывать, от одного взгляда на него мне становилось безумно тепло. Я был как никогда счастлив, — мастер не спешил забирать окончательно предмет из рук По. Ему был важен этот контакт. Он напоминал ему уход Угвэя. — Но ты уже знаешь, какой после ценой обошлось мне это счастье. Он чуть не убил нас всех.
По выдохнул, опуская взгляд на ноги мастера Шифу. Воин Дракона все прекрасно знал и видел. Видел, как одна из них до сих пор заставляет наставника хромать, как тому приходится скрывать это и ходить максимально уверенно и ровно. У каждого подобное зрелище вызывало всего лишь жалость к старому мастеру, но панду оно безжалостно резало, пронзая любой участок тела до костей. Если не насквозь. Ненависть к уже давно мертвому Тай Лунгу росла быстрее, чем к медитациям и диетам. Он никогда так не сделает. Ни за что.
— Тай Лунг дарил мне счастье, после сделав обреченным на безутешную боль.
Только я осознал это позже — уже лежа на кровати в компании бегающих вокруг меня мастера Угвэя и целого полчища врачей. Мне было так плохо, По…
Лотос поднял глаза на лицо учителя. Его лоб был слегка сморщен, глаза почти до конца закрыты.
— При всем моем нежелании жаловаться кому-либо, тут я промолчать не могу. Моя жизнь потеряла смысл… Ты же сделал иначе. Ты научил меня быть счастливым без всего этого. Я… — руки Шифу сжали посох крепче, от следующих слов у него пересохли губы. — Полюбил тебя не за твои достижения, а за то, что ты просто у нас есть, По. Мастер Угвэй сказал мне однажды, что тот, кого он выберет, принесет покой в мою душу… Знаешь, он и правда не ошибся. И я до сих пор не знаю, как отблагодарить тебя.
— А я вот знаю как, — спокойно сказал По, добро улыбаясь и наконец отдавая мастеру его вещь. Руки сейчас ему самому очень даже пригодятся. — Дайте наконец обнять себя.
Шифу вновь застыл, как вкопанный, чуть не выронив из рук посох, ошарашенно смотрел в глаза панды, в его груди что-то трепетно дрожало, заставляло дышать медленнее и тише.
— Э…Я… — неуверенно хрипел мастер, не отводя взгляд.
Старый учитель сделал еле заметный шаг назад. Противился. Возможно, даже боялся. Ведь простецкие объятия были самым невинным и одновременно страшным для мастера Шифу. Они приносили ему двоякое чувство: чрезмерной нужности и проявлением своей же слабости. Да. Ему казалось, что по-настоящему слаб тот, кто требует этих объятий, подобной немой поддержки, зависим от этого. А малая панда не любила от кого-то зависеть. И пока Шифу глотал ком неуверенности и страха в горле, настраивался на столь необычное событие в своей жизни, По радовался, сиял и чертовски умилялся такому детскому волнению на лице старого мастера. Да, теперь он вновь умеет улыбаться, как умел, по легенде, до Тай Лунга, вновь умеет радоваться. Но умеет ли мастер доверять и быть собой до конца? Воин Дракона знал, что нужно помочь. И его терпение закончилось. Не дождавшись согласия учителя, что опасно, между прочим, По упал на одно колено, быстро рванул к мастеру и крепко сжал его в своих руках, прижал к своему такому большому и тёплому плечу. Просто если раздумывать дольше, мастер может улизнуть, как это бывало раньше. Защитная реакция. Очередная попытка спрятаться от мира и от самого себя. Мастер от неожиданности вздрогнул. Его тело ощущалось непробиваемым камнем в ладонях По. Дыхание казалось таким же холодным, как и сам мастер, таким же осторожным. Но объятия не прекращались. По своего не добился.
— Как я вас обожаю, мастер, — со счастливой улыбкой прошептал Воин Дракона, зная, что учитель это очень хорошо слышит. — Спасибо вам за всё.
И не ошибся. Непоколебимый мастер Шифу всё же слабо улыбнулся, его конечности уже не так были сжаты, ослабились. Слова лучшего ученика, которые были сказаны искренне и от чистого сердца, действительно тронули его. Тронули, как много лет назад, когда Тигрица случайно назвала его папой, когда Тай случайно назвал мастером, когда Угвэй случайно назвал сыном… А может и правда всё не случайно, и черепаха, чёрт возьми, права.
Только через время подобных раздумий наставник с облегчением горячо выдохнул в чёрный мех ученика и окончательно расслабился. Как бы смешно это не звучало, но оба мастера впервые почувствовали, какими на самом деле мягкими могут быть они оба. Каким может быть По, когда он говорит серьезно, не использует свои шуточки и смех без причины. Каким может быть мастер Шифу, когда прячет свои иголки, начинает делиться своим теплом. Сейчас они стояли, неловко обнимаясь, но зато прекрасно знали, что это должно было случиться. Они должны были открыться, должны были стать ближе. И это случилось.
По счастливо улыбнулся, ощущая теперь не что-то напряжённое и твердое в своих руках, а мягкое и такое… Уязвимое? Уровень гормонов счастья в его крови начал превышать норму. Ему хотелось затискать учителя, который в свою очередь доверчиво упёрся лбом в плечо ученика.
— Взаимно, Воин Дракона. — еле слышно пробурчал Шифу, будучи вплотную прижатым к По.
Оказалось, с казарм очень даже неплохо видно всю эту картину. Похоже, Тигрице тоже нужен подобный разговор.
