его проблемы - мои проблемы, или просто: почему нельзя покупать поддержанные телефоны

      Маятник качнулся из стороны в сторону, утягивая за собой внимание девушки. Она нервничала. Ей было некомфортно. Она не знала где Бен и что с ним. После той ситуации с убийством девушки в школе, она совершенно не знала как ей оставлять его одного. Ни кто не одаривал каплями яда на её действия. От этого было некомфортно… Одиноко. — Я слышала, ты рассталась с парнем, — говорит психиатр, поправив очки, — Наверное, это для тебя большой стресс. — Ну да… Это… довольно неприятно. — Ты не думала, что этот… Бен, как ты его называешь, просто твой способ убежать от проблем. — Извините?       Эмма с вопросом и претензией посмотрела на врача. Та сделала какую-то пометку и продолжила: — Отсутствие отца в семье, серьёзная ссора с лучшим другом, буллинг в школе, расставание с парнем. Это достаточно серьёзные проблемы, для твоего возраста. — Вы хотите сказать, что считаете меня сумасшедшей? — Я хочу сказать, что у тебя тяжёлая жизнь.       Девочка опешила, выпучив глаза на психиатра. Эмма как рыба открывала и закрывала рот, пылая от своего гнева и изумления. Ну надо же. Поставить ей на ряду с какими-то психами. Мало что оказалась словно в неудачно крипипасте, так ещё и смеют ей тут высказывать что-то. Как можно? Это все точно было правдой, просто не могло не быть. Да, дух мальчика которого ни кто не видит, мог на это походить, и в самом начале своей истории она бы ещё была согласна с врачом. Но не сейчас. Бен столько раз взаимодействовал на весь внешний мир, на других людей. Это просто не может быть совпадением.       А ещё, она могла поклясться, что точно чувствовала прикосновение холодных, мокрых рук к её плечам. Она чувствовала как каждый раз, ложа на неё руки, с Бена капала вода. Она мочила ткань, спускаясь небольшой дорожкой по подростковому телу к полу. И где-то в районе поясницы совсем исчезала, не капая дальше. Волосы каждый раз становились мокрыми, свисали сосульками. И многие пугались такого резкого изменения.       Согласиться сейчас с доводами врача — перечеркнуть всё то что было до этого, предать её Бена. Он может остаться один навсегда так и не вспомнив всего до конца. А ведь она пообещала. Она пообещала ему.       Девушка невольно прошептала одними губами эту фразу. Но мозгоправу это было словно сигналом. Она что-то черкнула в толстеньком блокноте и, не отворачиваясь, прошлась к столу, что-то нажав. Эмма следила за ней глазами. От нажатия какой-то кнопки психиатром, внутри что-то перевернулось и рухнуло вниз. — Я думаю, это надо побыть немного у нас тут в гостях. Как считаешь?       Спрашивать, на самом деле, её ни кто не хотел. Все решено было изначально. Словно так и было предначерчено судьбой. Да, всё именно к этому и шло. Её отец умер, когда девушка была ещё совсем маленькой. В школе не замечали, а попытки выделиться и стать «кем-то» в глазах одноклассников привели к травле. Парни на неё как на девушку никогда не обращали внимания. Тот, кто вроде, был рядом и кому она могла хотя бы постараться выговориться (даже если он не слушал) по сути был всего лишь фальшей. Друзья, узнав о всём, отвернулись. Так-что по сути она осталась одна, в холодной и бездушной коробке. Одна, подростком, что обозлился на весь свет.       Стены коридоров были белые с небольшим отливом в какой-то жёлтый. Подобно побеленным стенам заброшенных зданий, на которых бесстыдно мочились бездомные или бесстыдные подростки. Дурные ассоциации. Редко когда, но рядом проходили люди, что были словно в прострации. Они просто шли, с пустым кукольным взглядом, вперёд, без мыслей, покачиваясь как зомби. Их голова на каждый шаг под собственным весом «падала» на другое плечо. Лишь у одного из пяти, которого ввели по коридору две санитарочки, была дебильная улыбка. Эмму тогда всю передёрнуло. Неужели лечение состоит в том, что она станет — такой? Аморфной, бездушной, безвольной куклой?       Стены в палате были белые до боли в глазах. Волосы ей обрезали по плечи и заплели тугую косу. В углу комнаты, на кровати, сидел старенький дедушка, смотря расплывчатым взглядом в потолок.       Ей дали таблетки, которые девушка спрятала под язык, и ушли. Лекарства почти сразу улетели в из рта девочки под матрас, что бы ни кто не видел. За окном стояла хорошая погода. Ни облачка, ни тучки. Солнце. Жарка уже не было, просто тепло. «такой чудесный день, а я заперта здесь», — устало вздохнула девушка.       Осмотрелась. Четыре кровати и у каждой по тумбе. И ни чего большего. «у мамы, наверное, теперь проблемы с органами опеки… Что же это делается?.. "       Дедушку на койке передёрнуло, от чего он сел ровно, потом встал и протянул к девушке руку, выставив указательный палец. Она сжалась на своей кровати комочком. — Ты, — прохрипел старик, усиливая бас. — Ты! Ты чувствуешь?! — Ч. Что я должна чувствовать?.. — прохрипела Эмма, прижимаясь спиной к стене. — Это, — громогласно заявил мужчина, указав в потолок.       Эмма побледнела, от всего того ужаса, которое вселял этот странный мужчина. Дверь с тихим открылась, впуская санитарку в белом халате и ярко-красных тапочках. — Ну Дмитрий Степанович, — разочаровано сказала вошедшая женщина, — слезайте с кровати. Ну какая у нас с вами была хорошая тенденция. — Они роботы! — пытался, крайне эмоционально, объяснить свою позицию дедушка, — Они заполонили весь свет! Они роботы, и заполонили все вокзалы! — да-да, — помогая спуститься старику, кивнула санитарка, — мы всё это уже слышали. Пойдёмте я дам вам таблетку, из-за которой роботы не смогут вас подменить.       Мужчина послушно слез и пошёл вслед за женщиной. Эмма лишь крепко обняла белую подушку. В ещё одной кровати показалось шевеление. Из-под неё вылез мужчина лет тридцати. Он, как испуганный хорёк, осмотрелся и вновь залез назад. Больше у неё соседей «по палате» не было. Но её напрягало отсутствие разделений по полам.       Под таблетками, Дмитрий был довольно интеллигентным и приятным в общении человеком. Он довольно быстро поделился с девочкой своей трагичной историей. Во время поездки по работе мужа в Ростов-на-Дону, его старшая дочь стала жертвой Чикатило. Зять, не хороня жену, взял единственного внука в охапку и уехал из страны. Больше он внука не видел. Года два или три назад, он похоронил сына, который разбился в автокатастрофе на его машине. У него с женой было лишь двоя детей, поэтому в семье пошёл разлад. Жена бедного старика была уверена, в смерти сына виноват он, а не заключившие «Гугл карты». Вскоре жена, обвиняя мужа в черствости, словно он робот, повесилась в их саду на ветке яблони, которую когда-то посадила их дочка. В этот момент разум старика совсем пошатнулся и он прожил так, обнимая труп жены и моля её поверить ему, несколько дней, пока всю картину не увидела волонтёр, что парой приносила одиноким старикам продукты.       В психушке было много разного народа. Кто-то правда просто косил от армии по их словам, а кто-то на почве своих отклонений портил себе внешность. Так один парень, вдохновившись популярной крипипастой, разрезал себе щёки. Он не говорил из-за этого, а только противно мычал, пытаясь как-то коммуницировать с миром. Было много суицидников. Кто-то из них, наверное, оставил лезвие в общей женской ванне. Девушка даже попыталась сама закончить все свои мучения тем же способом. Но из запотевшего зеркала, нависая над ней грозной тучей, на бедную девочку, смотрел разъярённый утопленник. Так-что от этой идеи она тут же отказалась, не успев начав. По коже прошлись мурашки. Но обернувшись, ни какого духа не было…