Сказки на ночь

Он умеет обнимать так, словно ты принадлежишь только ему. Рука на шее, ладонь расслаблена, пальцы едва касаются кожи, но каждая мышца от запястья до локтя и выше невидимыми импульсами рассказывают тебе о своей силе и властности. Ты под его контролем. Он не держит, но и не отпускает. Одно его желание - и эти пальцы уже обхватывают шею, большой в качестве направляющего, поворачивая твою голову в сторону вечно ненасытных губ, или скользят по ключицам вниз, к сверхчувствительной плоти груди, изучая по пути волнистое строение грудной клетки. Но есть в его арсенале кое-что ещё, из серии запрещённых приемов, когда его ладонь ложится на живот, пальцы широко расставлены, каждый плотно вжимается в тело, в особой точке, согласно только ему известной схеме, от которой я вспыхиваю, как спичечный коробок. Подходит как всегда сзади и вжимает этой ладонью всю меня в своё тело, сминает волю, а все попытки протестовать завязывает в узлы сжигающего желания, которое питается от жара его руки... Я провела ладонью по животу, в том месте, где совсем недавно была его рука, снова утопая в воспоминаниях о вчерашнем вечере. Следы от его прикосновений, словно ожоги, то и дело напоминали о себе. На лбу выступили капельки пота, но легкий ночной ветер с океана, так откровенно пахнущий приближающейся грозой, тут же сцеловал их прохладным дыханием. Держать себя в руках, держать в руках... я повторяла эти слова, как мантру, но пока держать меня в руках лучше всего удавалось ему. - Я ждал тебя. Привет. Дан вынырнул высокой чёрной тенью из-за знакомого гранитного валуна, который отгораживал «его владения» от общей территории отеля. Я почти подпрыгнула на месте от неожиданности. - Господи, ты можешь не подкрадываться вот так? Ты такой загорелый, что сливаешься с темнотой. Передо мной тут же нарисовались поблескивающие в свете фонаря глаза, белозубая улыбка и светлые шорты, а вот мускулистый голый торс и ноги почти полностью сливались с пространством. Он стоял, опершись одной рукой о камень, словно встречал гостей, приглашённых в его владения. - Я хотел прийти к тебе. Я достал твой топ, - он протянул мне аккуратно сложённую вещь и улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. - Ну надо же. - Хотел занести его тебе лично и вручить при всех, когда вы сидели сегодня вечером в ресторане, но решил не компрометировать тебя ещё больше. А то ты ведь знаешь, где я живу... и руки у тебя сильные... - Уймись! - я легонько стукнула его кулаком в грудь, чтобы он прекратил свои издевательства. - Вчера все и так оценили мою обновку. Кое-кто до сих пор от шока не отошёл. Дан рассмеялся, зная, что я говорила о его футболке. Мне повезло, что ее на мне заметили только Паша и Антон, которые играли до поздней ночи в бильярд в гостиной и впали в состояние шока от моего убранства. Ну, возможно, ещё человек 10, которым почему-то не спалось и мимо которых я эффектно продефилировала с изображением полуголого Балана на спине, по пути к нашей вилле, решив заглянуть в бар за стаканом сока. Черт бы тебя побрал! Сначала мне искренне хотелось ее сжечь, но я не могла так просто отдать ему эту победу. - Я предвкушал. - Если ты хотел меня этим позлить, тебе не удалось, - я пыталась сохранять абсолютно равнодушный вид. Он искристо рассмеялся, зная наперёд, что я вру. Гад. - Я не хотел, я позлил. И даже больше, раз ты решила явиться ко мне в ней же. Ты же не из тех, кто так просто сдаётся. Я взялась за края его футболки, которую действительно надела специально, чтобы показать ему, что мне плевать, и потянула ее через голову вверх. Через секунду она уже была равнодушно заброшена на его плечо, а я осталась в чёрном бикини, которое выбрала тоже не случайно. Кажется, кому-то сейчас понадобится слюнявчик, мой сладкий. - Ох, это было эффектно, - произнёс Дан низким приглушённым голосом, и я почувствовала, как в его нотках вскипало возбуждение. - Готов отдать тебе навечно все свои футболки, чтобы ты повторила с ними то же самое. Он бесцеремонно обвёл взглядом мое тело, спускаясь от губ, по шее, к груди, едва прикрытой чёрным топом из глянцевого латекса и вставок из полупрозрачной сетки, а потом вниз по дорожке пресса, ведущей к краю чёрных обтягивающих шорт. - Хватит пялится, - я попыталась пресечь его разрастающийся голод, будто пришла вовсе не за тем, чтобы его разжечь. Все ещё не отрывая от меня темных блестящих глаз, он стянул с плеча мою футболку и прижал ее к лицу, шумно вдыхая мой аромат, оставшийся на ней. - Знакомый, знакомый запах... - Угу, - отстранённо ответила я и сделала шаг назад, словно хотела спрятаться в густой тени камня от слишком напористого взгляда. - Пахнет только тобой, - он продолжал расщеплять аромат на ноты, словно выискивал что-то в нем. - Не даёшь ему себя обнимать? - Кому? - «Одному проценту». Я видел, кто явился с тобой на остров. - Он приехал со своей девушкой, Дан, а не со мной, – нервно воскликнула я. - Хватит этой дурацкой ревности к нему. Между нами ничего... - У тебя, может, и нет, а вот у него... Я видел, как он смотрит на тебя. - На меня много кто так смотрит, - я дразнила его отговорками, намекая на его собственный откровенный взгляд, - но это вообще ни о чем не говорит... - «Вообще», - передразнил он, надолго зацепившись заинтересованным взглядом за изгиб моей обнаженной ключицы. - Смотрю, пожар на твоём теле я вчера успешно погасил. - Не ты, а мазь. Ты как раз... - я вдруг осеклась, испугавшись, что сболтну лишнего. Молчи, Тина, молчи. Скользнула ладонями по плечам. На коже на этом месте ещё вчера разливалась вулканическая лава, от которой почти не осталось и следа. - Где ты ее взял? - О, это подарок Оби. Я ведь тоже по приезде играл с солнцем в опасные игры. - Оби? - Это один из местных жителей, познакомились как-то... и подружились. В общем, это длинная история. - Смотрю, у тебя целый арсенал длинных историй. - Сказки на ночь. Для тебя. - Так что там с той девушкой Ухуру? - Пойдём? - он протянул мне руку и несколько секунд терпеливо ждал, что я отвечу на это. А потом не выдержал, сам взял мою ладонь, и мягко, но привычно властно, потянул меня к себя. - Дан... Я пришла вернуть тебе футболку. Я не собираюсь... Я и правда надеялась улизнуть домой, так как чувствовала, что эта сейшельская сказка меня затягивает в омут. - Ладно. В этот раз он не настаивал. Мы молча шли по пляжу, Дан по щиколотку в воде, а я по по прохладному мокрому песку, который приятно ласкал уставшие стопы. С океана тянулись грозовые тучи, то и дело озаряя водную гладь вспышками молний и врываясь в наше молчание сердитыми раскатами грома. Дан остановился и какое-то время всматривался в чернеющее небо над головой. - Обожаю предгрозье. В нем такая концентрация энергии, которая не находит выхода. Чувствую ее томление, бурлящее, неистовое, напряженное. Как тело перед экстазом. Сейчас оно на пике. Чувствуешь? - он повернулся ко мне, загадочно улыбаясь, и протянул руку. - Иди ко мне. Я послушно приблизилась к нему, словно очарованная его магнетическим зовом. Он встал сзади и закрыл одной ладонью мои глаза. - Прислушайся. Почувствуй. Молнию можно ощутить, даже не видя ее. - Дан, - я смущенно улыбнулась, каждый раз удивляясь его странным выдумкам, - я не могу... Попыталась убрать ладонь, но вторая его рука ловкой змеей поймала в кольцо мою талию, фиксируя тело к телу, сводя на нет все мои попытки увильнуть. Его фирменное. - Я помогу. Ладонь на моем лице сжалась еще плотнее, и я оказалась в кромешной тьме и каком-то вакууме. Все мысли притаились в далеких уголках сознания и на первый план выступили совершенно другие оттенки осязания. Я чувствовала, как расползается жар от его пальцев на моем животе, как меня обволакивает легкий аромат его тела, как он глубоко дышит южным ветром у моего виска. Я глубоко вздохнула и попыталась абстрагироваться. И у меня даже начало получаться. Воздух вокруг стал наэлектризован до экстремального предела. Я чувствовала, как он содрогается от напряжения, как трепещет от предвкушения непогоды океанская вода у ног, каким требовательным и порывистым стал здешний ласковый ветер. Мое сердце стало биться сильнее от непонятного волнения, и я чувствовала спиной, как ускоряется сердце Дана, словно пытаясь поймать мой ритм. Небо вверху стало почти ощутимым, будто его мягкая плотная материя касалась моей макушки. Потом невидимое пространство вокруг меня беззвучно треснуло, достигнув пика своего напряжения, и по нему, как по разбитому стеклу, в разные стороны побежали угловатые жилки трещин, а моя кожа вся покрылась мурашками от ощутимого энергетического разряда. - Да... - сорвалось тихим стоном с моих губ. Я вцепилась в руку Дана на своей талии и запрокинула голову назад, словно пыталась слиться с его телом в поисках защиты от этих слишком сильных эмоций. И он обнял ещё крепче. И сразу же грянул гром. Я невольно вздрогнула, почувствовав, как небесный тяжелый рык прогремел прямо над головой. Руки потянулись к ладони Дана, все ещё лишавшей меня зрения. Мне почему-то стало очень страшно в этом виртуальном мире, в который он погрузил меня. Захватывающе страшно, словно нутром я коснулась чего-то сверхъестественного. Грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания, воздуха катастрофически не хватало, пересохшие от возбуждения губы приоткрылись, словно искали источник утоления сумасшедшей жажды. Все мое нутро заполнили слишком острые и мощные ощущения. - Всегда восхищался твоей чувственностью. Вместо неба, на мою макушку приземлился его тёплый подбородок, и сильные руки, ощутив мою дрожь, обхватили меня в свой защитный кокон. - Ты уловила ее. Здорово, правда? Какая-то доля секунды, а столько магии в ней. Он укачивал меня в объятьях, пока я рассматривала грозовое небо, словно ребёнок, надежно скрытый от таящейся в нем опасности. - Ты пахнешь домом, Тина, - он зарылся лицом в мои волосы, вдыхая их аромат. По спине снова побежали мурашки, и мне стало слишком жарко в его объятиях. - Соскучился уже по дому? - я пыталась поддержать разговор и направить его в более нейтральное русло, параллельно ослабляя его хват. - Ты знаешь, совсем недавно я почувствовал, как это, когда дом - внутри. Я все бежал куда-то, искал, строил и рушил, а мой дом всегда меня ждал вот здесь, - он коснулся моей грудной клетки в месте, куда обычно при рождении нам вкладывают душу. - И я рассмотрел его там и успокоился. Я на своём месте. Устав от суеты, этого вечного калейдоскопа из людей и событий, я прихожу «домой», зажигаю свет, и мне больше ничего не нужно. Я живу там не один. Есть ещё один человек, который наполняет это место особой энергетикой, которая, как вечная музыка, звучит только для меня и я всегда спешу на ее зов. Я спешу домой. Она, собственно, и делает это место домом. Она зажгла в нем свет, как маяк для корабля, чтобы я наконец, перешел с опостылевшего дрейфа на верный курс. Он помолчал немного, нежно поглаживая меня по плечам. - Иногда источник этой особой энергетики покидает мой дом, бросив окна и двери нараспашку, я и страдаю от сквозняков, которые высасывают такое любимое мной тепло. Я не могу их закрыть, потому что создал их не я и они не в моей власти, хоть являются частью моего жилища. Но, знаешь что интересно? Уходя, этот человек никогда не выключает свет. Свой особый свет. Чтобы я всегда сумел найти дорогу сюда и чтобы он сумел вернуться, когда этому придёт время. Он замолчал, задумавшись о чем-то своём, а я закрыла глаза, и воображение тут же нарисовало мне ауру места, которое он только что описывал. Что-то очень тёплое, что-то безумно любимое им... Я чувствовала спиной какое-то особое тепло, будто это свет, исходящий из его внутреннего дома, согревал мне спину. - Кажется, в твоём доме кто-то устранил сквозняк, - я повернулась к нему лицом и улыбнулась, заглядывая в темные глаза, полные покоя и мечтаний, и приложив руку к солнечному сплетению, добавила: - Тепло так и струится. - Да, так и есть. Но даже со всеми пронизывающими сквозняками, которые наполняют меня тоской, отчаянием и унынием, я не стану любить его меньше. - ...дом или того второго человека? Он взглянул на меня с какой-то особой нежностью и спокойствием, и ответил не сразу. Притаился и навис надо мной в паре с напряженным небом. - Я перестал их для себя разделять, Тина. Когда он произнес эти слова, небо озарилось очередным электрическим всплеском, будто кто-то сверху сделал наш снимок со вспышкой. «Птичка вылетела». И вслед за беззвучным взмахом ее ярких крыльев по небу покатился грузный рык грома. Неразделимые. Дан молча взял меня за руку, пока я пыталась обрести себя хоть в каком-то измерении, утопая в его глазах, словах, смыслах и ярких вспышках всего вокруг, и повел в сторону вилл. Впереди на берегу, в самом центре общей зоны отдыха, находилось огромное дерево с широкой кроной, с которого свисали декоративные фонарики. Мы остановились прямо под ним, с улыбкой рассматривая друг друга. Мы оба были разрисованы витиеватыми тенями, которые отбрасывали на нас светящиеся фонари с кружевными стенками. После очередного предупредительного сигнала, небо хлынуло на нас щедрым прохладным потоком. Я тут же поёжилась, чувствуя на коже огромные холодные капли, которые уверенно миновали листву и после соприкосновения с телом сбегали по мне будоражащими струйками. - Кажется, тебе пора, - рассмеялся Дан, видя как я быстро покрываюсь пупырышками и прячу грудь из-за моментально промокшего и ставшего не к месту откровенным купальника. - Так что это была за девушка? Та Ухуру... Ты мне расскажешь, наконец? Дан взъерошил в миг промокшие кудри, игриво улыбаясь, и наклонился ко мне, почти касаясь тёплыми губами мочки уха. - Сказки на ночь - только на моей территории, Кенгуруш. Последнее слово заставило меня заметно вздрогнуть, словно небесная молния добралась-таки до моего тела, взорвав внутри целый мир воспоминаний. Не отстраняясь, он едва ощутимо коснулся губами кончика носа, обжог горячим дыханием губы и приземлился целомудренным поцелуем на мой похолодевший мокрый лоб. - Какой вкусный на тебе дождь. Мягкие губы оставили ещё пару горячих следов на лбу, вдоль линии брови, а затем мелкими касаниями скользнули с виска по скуле, словно пытались по капле собрать всю влагу на мне. Я чувствовала себя каким-то сторонним наблюдателем, словно душа покинула обездвиженное его действиями тело и парила над нами двумя, в изумлении и сладкой истоме от происходящего. - Этому жаждущему острову не хватало тебя, как и этой грозы... - его слова легли бархатным полушепотом на мою шею и растворились там, смешавшись с мелкими пупырышками от изводящего меня озноба и дождевыми каплями. - Спокойной ночи, моя грозовая. Он оторвался от меня и, сделав ловкий поворот через плечо, направился в сторону воды. - Куда это ты? - бросила я ему в спину первый из сотни вариантов фраз, которые роились в моей голове. Он тут же остановился и, обернувшись, протянул мне руку. - В воду. Не могу отказать себе в удовольствии искупаться в ливень. Пойдём? Мой взгляд застыл на его руке, словно мне протягивали запретный плод и я была в полушаге от того, чтобы принять его. - Нет, я не пойду. Я не люблю ночное море, я боюсь... - Боишься? - Дан изумлённо хихикнул, не веря мне. - Не могу, когда не видно горизонта, дна... и что там... - «...что там дальше, Дан?» - перебил он, цитируя мои же слова, сказанные ему перед нашим расставанием, и ухмыльнулся. - Если ты чего-то не видишь, то это не значит, что этого нет. Эта истина стара, как мир. Дно, например, можно почувствовать сделал всего один шаг в воду. Давай. Он все ещё держал руку протянутой мне навстречу, но все мое тело словно вросло в песок, и я не могла заставить себя сдвинуться с места. Дан опустил руку и рассмеялся. - Ну, ты и трусиха, Кароль. Он долго и задумчиво всматривался в мое лицо, по которому ручейками струился дождь, вперемешку с чьими-то снами, мечтами, признаниями, озарениями, молитвами - всем тем, что мы посылаем ему, устремив взор вверх. И я ощущала себя каким-то фильмом, транслируемым только для одного внимательного зрителя. - Ну, ничего... - наконец, заговорил он. - Мы это исправим. До встречи завтра ночью? Вопрос, брошенный на прощание в паре с фирменным взглядом навылет, на какое-то мгновение завис в воздухе и растаял, как только его автор с разгону нырнул в чёрную материю океана, которая тут же поглотила его, желанного, в свои мягкие объятия.