Сказки на ночь

Все ещё стоя перед зеркалом, я вдохнула потрясающий кокосовый аромат от свежевымытых волос и собрала их в небрежный хвост. Белая полупрозрачная рубашка, наброшенная поверх телесного комплекта из топа и шортов, подчеркивала приятный золотисто-коричневый тон загара. Сегодня, к сожалению, принять солнечную ванну мне не удалось. Да и вообще, все пошло наперекосяк с самого утра! Проснувшись, я обнаружила, что моя голова просто полна битого стекла от вчерашней чертовой настойки, и я едва могу смотреть на свет, не морщась от пронизывающей ее боли. Но каким же было мое удивление, быстро сменившееся яростью, когда в ванной я обнаружила в отражении зеркала то, что за ночь случилось с моим телом... Я снова раздвинула края рубашки, прикрывающие грудь и живот, и провела ладонями по обнаженным участкам тела. На них все ещё оставались заметные следы от чернил, которыми кое-кто полночи выводил на мне свои тайные письмена. Кончики пальцев медленно скользнули вниз по шее, вдоль выдающихся ключиц, вниз по груди, к солнечному сплетению, вдоль тонкой линии пресса, ниже пупка. Везде на мне были слова, выведенные его размашистым почерком воодушевленного художника. Образ Дана, обнимающего меня на камне прошлой ночью, вспыхнул в моей памяти так ярко, что мне на какой-то миг показалось, что он стоит за моей спиной и смотрит на мое отражение. А его слова на моей коже наливаются огнем, словно я - волшебное кольцо из произведений Толкиена, а он - мой властелин. Сегодня пол-утра, сгорая от адской боли в ожидании действия аспирина, я отчаянно пыталась смыть с себя следы его преступления, но тщетно. Они лишь стали менее выразительны, чернила потеряли насыщенный цвет, но кожа, словно многовековой папирус, уперто хранила вверенные ей автором строки. Выбравшись из душа я рассматривала своё нагое тело, до пояса покрытое словами на румынском, и долго не могла поверить своим глазам. Прощай массаж, прощай бикини, прощай пляж... Чертов хитрец. А я тоже хороша, дошутилась с огнём. Все ещё затуманенный похмельем взгляд тут же отыскал на шее ещё заметное покраснение от его жесткого поцелуя, и в животе заныло от досады, ярости и желания, сплетенных во мне им в один узел. Тело как будто больше не принадлежало мне. Оно принадлежало ему. Утром я долго смотрела на себя в зеркале в каком-то диком исступлении, не соображая, что делать дальше, но вдруг мое внимание привлекла строка на украинском, изящно выведенная на холмике левой груди и упирающаяся крайними буквами аккурат в линию между загоревшей и бледной кожей, скрытой тканью нетронутого бикини. Ты сама скромность, Дан. Дурацкое сердечко рядом, которое, казалось, запечатлело в себе его довольную ухмылку. «Ты все равно принадлежишь мне». Я раздраженно запахнула края рубашки и застегнула ее почти на все пуговицы, оставив свободной только верхнюю. Недалеко от моей виллы на общественной части пляжа была обустроена небольшая зона отдыха. Вдоль берега, над самой водой были развешены квадратные плетеные гамаки, закреплённые на широких деревянных перегородках. Я облюбовала себе один ещё вчера и поспешила туда в обнимку с книгой, но на нем уже воркотала какая-то парочка, и мне пришлось занять самый крайний гамак, чтобы не смущать друг друга. Устроившись поуютнее на мягких подушках цвета песка, я погрузилась в райскую атмосферу тёплого вечера, который, наконец, выдохнул и расслабился после насыщенного жаркого дня. Солнце лениво катилось за горизонт, оставляя за собой густые мазки огненного цвета, словно рисовало маслом на полотне. Его косые лучи коснулись век ласковым тёплом и я зажмурилась от удовольствия, отложив книгу и погрузившись в калейдоскоп цветных пятен, которые создавал его свет, проникая сквозь закрытые веки. Мою медитацию прервало ощущение того, что мой гамак начал крениться вперёд, меняя угол расположения моего тела. Я открыла глаза и тут же наткнулась на жадно изучающий меня взгляд. Судя по мокрой взъерошенной шевелюре, Дан только что вынырнул из воды и «пришвартовался» у края моего гамака, упираясь локтями в плетённую ткань. Он молча смотрел на меня и улыбался краем губ, а на мускулистом загорелом теле янтарем поблескивали капли океанской воды. - У девушки Ухуру были длинные волосы цвета песка самых уединённых здешних бухт, бархатная кожа, нежно обласканная солнцем до золотистой бронзы, а в глазах покоилась безмятежная синева Индийского океана. Она походила из древнего племени нарту, которое веками жило на этом острове. Люди из ее племени имели особую связь с природой, умели разговаривать с китами и видеть лесных духов. Не сводя с меня загадочных глаз, Дан сильнее оперся на локти, выныривая из воды всей верхней частью тела и своим весом накренил меня ещё больше. Мое тело невольно скользнуло к нему по наклонной, но я успела притормозить, уперевшись босой стопой в его прохладное мокрое плечо. - Отпусти гамак, - я попыталась возмутиться, но он тут же схватил меня за щиколотку, убрал ее с плеча и с издевательской усмешкой легонько коснулся косточки губами. - А то что? - Я заеду второй в твой прекрасный лоб. В ответ Дан лишь с двойной силой прогнул под собой гамак, и от резкого крена я почти влетела к нему в воду, не найдя за что ухватиться. Рубашка не поспела за телом, и лёгкая ткань скомкалась в районе груди, обнажая живот в оставшиеся россыпи его слов на коже. - Так и знал, что смоешь. Между прочим, я записал на тебе куплет новой песни. Вот он, - прохладная мокрая ладонь своевольно скользнула по обнажившейся левой стороне пресса, и я вздрогнула от касания. - Дан, ты заметил, что у меня даже слов нет, чтобы прокомментировать твой поступок? У меня! Чертов ты собственник! - Яяя? - протянул он, наигранно возмущаясь. - Просто ты уснула на моем блокноте. Мне негде было писать. - Ну, конечно! - Меня с детства учили, что, если приходит в голову какая-то интересная мысль, или мелодия, или слова поэтические строки, то их нужно обязательно записывать. Вдохновение мимолетно, как и счастье, оно не терпит равнодушия и отлагательств. Его нужно брать в руки ещё пульсирующим, трепещущим от чистой энергии. Он обхватил ладонями обе мои лодыжки, которые уже болтались в воде, и с силой потянул вниз, подтягивая меня ещё ближе к себе и все больше погружая в воду. - Дан, я же одета! Я уперлась руками в его мокрую грудь и изо всех сил старалась удержаться на гамаке, чувствуя как он заводит мои лодыжки себе за спину. Парочка, которая развлекалась на соседнем лежаке, заинтересовалась происходящим и принялась рассматривать нас. К счастью, мне быстро удалось приглушить их интерес одним яростным взглядом в их сторону. - Дурак, сейчас сюда сбежится толпа зевак. Отпусти меня. - Тссс, - шепнул он. Мокрая ладонь коснулась верхних пуговичек моей рубашки и расстегнула их одна за одной. - А это не стёрла. Он провёл кончиком пальца по остаткам строк на груди и улыбнулся, пристально наблюдая за моей реакцией. Мои губы тут же разомкнулись, выдавая сумасшедший внутренний трепет в едва слышном вздохе. - Здесь был «Не дощ» на румынском. Ты ведь спрашивала, какие твои строки мне нравятся больше всего. Поскольку кое-кто перебрал с настойкой и уснул, мне пришлось отвечать именно так. Я оставил тебе подсказку, чтобы было понятней, вот здесь. Его холодные палец пробрался под нижний край топа, к тому месту, где он написал строку на украинском, и ноготь слегка царапнули нежную кожу. - Дан... - выдохнула я, цепляясь за его запястье, но не находила в себе сил оторвать его руку от себя. Я проигрывала этот бой слишком быстро. - Однажды Ухуру сидела на берегу, встречая рыбацкие лодки. Но вместо лодок на горизонте показался огромный корабль, - его рука скользнула вниз по животу и обвилась вокруг талии, притягивая меня вплотную к его торсу. Я уже не противилась ничему. Мои руки невесомыми касаниями изучали мускулистые предплечья, потом аккуратно перебрались на плечи, а губы отыскали своё любимое место с пульсирующей жилкой на шее. - Всегда, когда ты так делаешь, мне кажется, что одно неверное движение - и мне конец. Я ведь знаю, что умеют твои зубки. Признавайся, в твоей голове именно такой план? - Не волнуйся, я дождусь, пока ты закончишь сказку. - Что ж, тогда мне придётся растянуть ее на 1000 и 1 ночь. - Дан?... - Да, малыш? - он легонько потянул за резинку на моих волосах и освободил волну кокосового аромата, тут же разлившуюся по моим плечам и спине вместе с волнистыми локонами. - Я скучала по тебе. Просто захотелось ему это сказать. - Не понравилась тебе твоя свобода, Кенгуруш? Я оторвалась от его плеча и пристально посмотрела в темные глаза. Океан. Столько всего колыхалось в них, что я попросту начала тонуть в его течениях, не находя слов для ответа. - Сложно, да? - он словно почувствовал и решил упростить мне задачу. - А чей это было корабль, Дан? - Какой корабль? - Ну, который увидела Ухуру. Он ласково улыбнулся и запустил обе ладони в мои волосы, заботливо убирая их назад от лица. - Ты голодна? Собирался вечером приготовить рыбу по местному рецепту. Хочешь поужинать со мной? - Это что, свидание? - А что, ты против? - Разве я ответила «нет»? - Мы так и будем обмениваться вопросами? - он громко рассмеялся, будоража вечернюю тишину своим заливистым смехом. - Почему бы и нет?! - Это ответ на приглашение? - Предположим. - Тогда приглашаю тебя на свидание. Ты со мной вплавь? - Ну уж нет! - я рассмеялась, отталкивая его. - Я по берегу. Он отпустил, наконец, края лежака, позволив мне встать на ноги, а сам медленно ушёл под воду, не сводя с меня игривых глаз охотящегося хищника. Я подобрала свою обувь и решила сначала заскочить домой, чтобы оставить вещи, а затем босиком отправилась в сторону его виллы. Дан сидел у бассейна и разжигал огонь в мангале. - Что у нас сегодня в меню, шеф? - поинтересовалась я, с интересом наблюдая, как он укладывает пальмовые ветки сверху на огонь. - Маринованная дорада с овощами. А на десерт... - он выпрямился во весь рост и подошёл ко мне поближе. - Что на десерт?.. - мои пальцы опустились к фруктовой тарелке, воруя тайком огромную аппетитную виноградину, но глаза пристально следили за каждым его движением. Он на лету перехватил мои пальцы, сжимающие лакомство, и поднёс их к своему рту. Откусив половинку виноградины, он произнёс своим грудным голосом, от которого волосы на моем затылке встали дыбом: - Не перебивай аппетит, малыш. На его губе застыла полупрозрачная капля сладкого виноградного сока, и я невольно облизнулась, чувствуя, как начинает сбиваться мой фокус. - Я только попробовать... - Попробуй, - он вернул мои пальцы на изначально выбранный маршрут и коснулся сладкой мякотью винограда моей нижней губы, рисуя сочную линию по всей ее длине. - Вкусно? Он не сводил глаз с моих губ и мне пришлось ответить ему языком, кончик которого тотчас же скользнул изо рта за запрещённым нектаром на губах, который был выдан мне в дразняще скромной дозе. - Вкусно, - ответил сам себе, а у меня внутри все начало медленно и податливо плавиться от его близости. - Но на десерт будет кое-что другое. Он взял меня за руку и повёл за собой на кухню. Пока он доставал из холодильника нужные продукты, мое внимание привлек какой-то странный шарообразный предмет, с виду напоминающий... женские бедра? - Это что, Дан? Он тут же рассмеялся, заметив мое изумление. - А на что похоже? - Я надеюсь, это как раз не то, на что оно похоже! - я уже смеялась с ним в такт. - Это Коко-де-мер, сейшельский орех. У вас разве нет такого на вилле? Местная достопримечательность. Произрастает на здешних островах, но конкретно на Фелисите сейшельских пальм, на котором он растёт, нет. Эти штуки привозят сюда поразвлечь туристов. Он, кстати, съедобный, можем попробовать, - Дан игриво подмигнул мне, тут же ловя зорким взглядом мое смущение. - Только не говори, что это и есть твой десерт. - Мой «десерт» имеет некое сходство, - он продолжал блуждать по мне бесцеремонным взглядом, на расстоянии возбуждая мое тело до дрожи своими недвусмысленными намеками. - Но для тебя я приготовлю кое-что другое. Он очистил от кожуры несколько спелых бананов и залил их кокосовым молоком. - Вот так, им нужно немного постоять. А пока пойдём готовить рыбу. Он снова взял меня за руку, словно побаивался, что я куда-то сбегу, и увлёк за собой к бассейну. - Оби жарит дораду, хорошенького замариновав ее в специях и исключительно на пальмовых ветках. Никаких сковородок. Дерево придаёт мякоти изумительный аромат копчения, сохраняя ее нежной и сочной, а металл в этом плане слишком груб и резок. В ресторане такая роскошь недоступна, хоть они и балуют своих туристов всякими изысками, типа рагу из летучей лисицы или акульего мяса. Я скривилась, вспомнив, как вчера официант долго пытался впарить нам за ужином те самые «изыски». Пока Дан укрощал огонь, пытаясь поддерживать равномерную температуру приготовления, я села у бассейна, погрузив ноги в тёплую воду, и с наслаждением наблюдала за ним. В его движениях была особая красота и плавность, присущая танцорам, объединенная с мужественной резковатостью и силой, в которых не было и капли грубости, приправленная воодушевлением и его особой магией. Он то и дело поправлял рукой непослушные кудряшки, спутанные ветром и соленой водой, и постоянно спадающие на высокий лоб, каждый раз вызывая во мне улыбку. Хотелось запустить ладони в его волосы, усмирить этот хаос и аккуратно завить своенравные локоны у загорелого лица, закручивая их на кончики пальцев, как он любит... - Тина? - мягкие прикосновения рук к моим плечам заставили меня вздрогнуть и спугнули все мои мысли. - Что с тобой? Не могу никак тебя дозваться. Ты смотришь прямо на меня и не отвечаешь. Я даже не заметила, как он подошёл. Я смотрела на него сверху вниз, улыбаясь, и мне не верилось, что все это происходит сейчас, прямо на моих глазах, будто нас двоих просто вырезали из всего былого, привычной реальности и вклеили в новую, даруя шанс написать ещё одну, очевидно очень интересную, историю. Он присел со мной рядом и протянул мне тарелку с едой. - Ммм, как изумительно пахнет! - воскликнула я, вдыхая ароматы блюда. Мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание от неповторимой комбинации ароматов. Руки тут же потянулись к аппетитному стейку, но я успела притормозить свой порыв. - А приборы? - Малыш, мы полураздетые сидим на полу, бултыхаясь в бассейне, и едим рыбу, приготовленную на костре. Не рушь романтику момента, - Дан рассмеялся, отломил руками кусочек рыбы и протянул мне. - Главный мой дегустатор, открывай рот. Вкус дорады оказался ещё более впечатляющим, чем ее запах, хотя я была уверена, что степени выше просто быть не может. - Ты просто маг, - подытожила я, восхищенно закатив глаза, наслаждаясь последним оставшимся кусочком. - Это волшебство. Меня ещё никогда так вкусно не кормили. Дан довольно улыбнулся, наблюдая, как я самозабвенно облизываю кончики пальцев, и, отставив тарелку, соскользнул в бассейн. Он ушёл под воду с головой и через пару секунд снова показался на поверхности, вынырнув прямо между моих коленей. - Сейчас остыну немного и перейдём к десерту, - он едва заметно коснулся губами правой чашечки и обжег меня взглядом. Его глаза, казалось, сияли ярче всех «звёзд» подсветки его бассейна. Он скользнул мокрыми ладонями по моим бёдрам и, добравшись до талии потянул на себя. - Залезай в воду. - Кажется, десерт нас ждёт там, - я кивнула в сторону кухни, параллельно расстёгивая пуговички рубашки. - Все верно, - Дан ухмыльнулся, жадно ловя каждое мое движение. - Я без купальника, Дан. - А зачем он тебе сейчас? - он хитро подмигнул мне. Я сняла шорты, оставшись в нижнем белье и топе, не решаясь раздеваться дальше, и медленно сползла в воду, придерживаясь за сильные руки, расставленные клеткой по обе стороны от меня. Намокшее белье сразу же слилось с тоном тела, подчеркнув все его контуры. Дан не сводил с меня глаз. Казалось, все его тело, каждый напряженный от ожидания мускул, накаляется внутренним жаром, и вода вокруг нас вот-вот вскипит. - Сейчас фрукты домаринуются в кокосовом молоке, - начал он в полголоса, изучая мои губы, словно собирался готовить на десерт их. - Затем их нужно будет окунуть в смесь из кокосового масла, ванили и корицы. Потом мы измельчим орехи, и обваляем каждый кусочек в ореховой крошке, чтобы в процессе жарки образовалась хрустящая корочка... Он коснулся моего носа своим, вздергивая его вверх, словно пытался подступиться к губам не только взглядом, и от этого его движения меня с силой вжало в стенку бассейна. Низ живота моментально ответил на этот ход мягким покалыванием. Все струны моего тела натянулись и словно только и ждали, когда же он нарушит их напряженное безмолвие. Но Дан продолжал играть в свою излюбленную игру. - Потом кусочки бананов обжариваются на гриле, а по готовности поливаются сверху карамелью, - он рассказывал свою кулинарную сказку, с упоением наблюдая, как я прямо на его глазах, под звуки бархатного, пробирающего до костей, голоса превращаюсь в тот самый десерт. - Пойдём? - Пойдём. Мы выбрались из бассейна, немного покачиваясь то ли от невесомости пребывания в воде, то ли от пьянящих ощущений. Он подхватил полотенце с лежака и укутал меня, а потом отправился на кухню, где с не меньшим энтузиазмом взялся за заключительный этап ужина, а я осталась сидеть у воды, лаская появившуюся из зарослей папоротника белую кошку. - Давай как-то назовём тебя, малышка, - обратилась я к сладко урчащему под боком животному. - Это плохая идея, - раздался с кухни голос Дана, сопровождаемым его привычным раскатистым смехом. - Почему? - удивилась я, поглядывая в его сторону. - Вкус на имена у тебя не очень, малыш, уж прости. - Это ещё почему? - мне стало досадно от его слов. - Я не доверю эту малышку женщине, которая назвала свою кошку в честь какой-то кабардинской жижи. - Эй, это не я! - Я встала на ноги и направилась на кухню, чтобы высказать ему свои возмущения, но запах готовящегося десерта просто сбил с ног всю мою решимость. Откровенно сладкий банановый аромат в сочетании с легким кокосовым, молочно-маслянистым, и все это в тандеме с пряностями и обожаемым мною запахом поджаренного ореха... - Ты что-то хотела? - Дан бросил короткий взгляд через плечо, увлечённо ворочая фрукты на сковороде. - Я даже забыла, за что пришла тебя журить... ты творишь какие-то незаконные вещи. Я шумно вдохнула букет ароматов и закрыла глаза от наслаждения. Мои нюхательные рецепторы просто обрели свой рай. Не успела я прийти в себя, как мои веки снова погрузились во тьму из-за опустившейся на них ладони. - А ну-ка, попробуй. Я улыбнулась, послушно принимая его игру, и приоткрыла рот, куда тотчас же был отправлен остывший кусочек лакомства. - Оооочень вкусно, - я даже вдохновенно облизнулась, смакуя невероятными оттенками вкуса десерта. - Это незаконно, Дан. Ты в курсе, что несёшь ответственность за тех, кого кормишь на ночь такой безбожной вкуснотищей? - Я помогу тебе потратить лишние калории, если понадобится, - муркнул он мне на ухо, и по моему телу тотчас побежали мурашки. - Отстань, - рассмеялась я, чувствуя, как напряглись его пальцы на моем лице. - А рука-то зачем? Для остроты ощущений? Все и так... - Для неё. А теперь скажи мне, чего здесь не хватает. Я тебе рассказывал об ингредиентах... Я притихла, пытаясь воскресить в памяти его слова, сказанные в бассейне, но вспоминались мне вовсе не слова. Подумав ещё немного, я все же догадалась. Этот ингредиент было сложно перепутать с чем-то другим. - Карамель. Не хватало ее сладости, да. - А так? - его язык ловко проник между моих губ, и тьма под моими веками вспыхнула десятком фейерверков. Его губы быстро включились в игру с ощущениями и накрыли мои, обволакивая своей привычной нежной настойчивостью. Он легонько сжимал зубами то нижнюю, то верхнюю половинку, то жадно захватывал их обе, а насладившись вволю своей доминантность, начал рисовать какие-то свои знаки кончиком языка, дразня, не давая мне поймать его в новый поцелуй. Из груди вырвался приглушённый стон, когда его ладонь скользнула по ноге вверх, легко забралась под полотенце и надавила на бедро, вжимая мое тело в край кухонной поверхности и облокачивая назад. - Как теперь по сладости? - он прервал поцелуй и решил достать меня из полусознательного состояния неожиданным вопросом. - Недостаточно, - все, на что меня хватило на данном этапе «дегустации». Все ещё лишенная зрения, я ловко поймала его затылок и притянула обратно к себе. Губы жадно лакомились им, соревнуясь в страстности и чувственности с его губами и языком. Зубы то и дело сжимали плоть, будучи в силах куда более доходчивее рассказать о чувствах, разрывающих нас изнутри. Осознав, что задыхаюсь, я оторвалась от его губ, поставив неуверенную точку приглушённым стоном и прижалась устами к горячей коже на его груди. - Проводи меня... домой... пожалуйста. У гранитного валуна который уже стал негласной границей между нашими «государствами», он выпустил мою руку, коснувшись ее губами напоследок. - Было волшебно, Дан. Спасибо, - я заглянула в его темные глаза и поспешила отвести взгляд в сторону невидимого горизонта, боясь снова утонуть в них. Дан полез в карман и через секунду в его руке показалась бутылочка с какой-то смесью. - Держи, это поможет удалить чернила с кожи. Я внимательно посмотрела на его лицо, согретое нежной улыбкой, потом на бутылочку, а потом снова на него. - Почему именно «Не дощ», Дан? - Чувствую ее. Что-то на подсознательном уровне. Прозвучит странно, но мне почему-то кажется, что она моя. Будто я ее написал, понимаешь?.. - Надо же... - Вот так, - он улыбнулся и нежно провёл пальцем по контуру моего лица. - Приходи завтра пораньше, хочу тебя кое с кем познакомить. Пока я медлила с ответом, Дан снова протянул мне флакончик. - Возьми. - Незачем, - я мягко отстранила его руку. - Прости, что испортил... тебя. - Испортил?.. Я рассмеялась, а затем подошла к нему вплотную и обхватила лицо ладонями, направляя его неудержимые океанские течения в глазах в себя. «Ты один из самых невероятных людей в моей жизни. Океан, галактика, космос - все то, что не имеет границ, а если имеет, то мне не хватит сотни жизней, чтобы достигнуть их. Мой загадочный свет, за которым слепо следует душа и которого панически боится разум. Я знаю, какой из этих двух полюсов во мне зрит твою настоящую суть, Дан. Пожалуйста, закрой мне глаза ещё раз, раствори в себе, погрузи в своё космическое пространство, в свою магию, чтобы, когда я снова увижу свет, я ощутила себя всецело и навсегда твоей», - немо взмолилось все внутри. - Пожалуйста... - и только единственное слово вслух. В ответ он обхватил мои запястья своими ладонями и прильнул страстным поцелуем к все ещё припухшим от его ласк губам, словно так обещал выполнить мою немую просьбу. - Я приду, Дан, - на краешке его нижней губы остались догорать мои едва слышимые слова. - До встречи завтра ночью.