Третий лишний

Чуя и Осаму с давних пор весьма близки друг к другу. Они сблизились еще тогда, когда шатен пытался совершить очередную попытку самоубийства. Зимой этот придурок пришел на излюбленный мост, где чаще всего и бывал, после чего спрыгнул и провалился под тонкий слой льда. Несмотря на то, что в Японии и особенно в Йокогаме зимы тёплые настолько, что не выпадает снег, вода все равно там очень холодная. Этим Дазай и воспользовался... Возможно, он погиб бы от переохлаждения, но к несчастью вмешался Чуя, который забрал Осаму домой и согрел пледом и горячим чаем. — Чуя, я же себе рот обварю! — мелькают их голоса в воспоминаниях рыжего, которые помнятся, к сожалению, не так ярко... Будто эти воспоминания с самого детства. — Пей говорю! А то насильно залью его тебе в рот! И ведь сдружились они очень крепко... Так крепко, что нашли свою гармонию, которую мотивировала на самом деле вовсе не крепкая дружба, а любовь. Конечно, Чуя часто ворчал, но стоит Дазаю прижать его к себе, как на его лице сразу же сияет широкая улыбка, а руки, облачённые в изящные кожанные перчатки обвивают шею шатена. Даже очередные попытки самоубийства сменили желаемый исход: когда Накахара чем-то занят, Осаму таким образом привлекал к себе внимание, и получал его от Чуи сполна. Но в последнее время эта гармония Нарушилась... Каждый раз, когда Осаму обнимает своего рыжика, в ответ он ничего не получает, а Накахара только сжимается и отводит взгляд. Конечно же шатен не собирался на это всё смотреть, и потому пригласил синеглазку на небольшую, но очень приятную прогулку. — Куда ты меня ведёшь? — Недовольно фыркнул Чуя, поправляя повязку на глазах и быстро идя следом за шатеном, стараясь не споткнуться. — Потерпи немного, Чуечка. Осталось совсем немного! И вправду... Не прошло пары минут, как они прошлись по какому-то мостику. Накахара не знает, но Осаму привел его на большую яхту. Давно Чуя хотел этого... Шатен снял повязку с глаз рыжика, и он увидел, что стоит на палубе яхты, а перед ними обоими расстилались просторы моря, и прекрасный закат, который своим на сегодня последним светом играл на лицах парней, поблёскивая на радужках глаз. — Ого... — Любитель дорогих вин и шляп с восхищением смотрел на морскую спокойную гладь, а после с улыбкой на Осаму. — Спасибо тебе. — Не стоит меня благодарить, Чуя. Я не за этим тебя сюда привёл. — Дай угадаю, ты хочешь со мной поговорить? — Парень отвел взгляд, боясь, что Осаму задаст вопрос, на который он не хочет отвечать. — Верно. Почему ты так резко стал холоден? Накахара опустил голову, явно не желая смотреть в глаза любимому человеку, которого предал. В эту минуту Накахара проклинал себя за абсолютно всё, что тогда сотворил. Чувство вины переполняло парня, и из-за этого опять хотелось плакать... — Чуя... — забинтованные ладони медленно легли на плечи низкорослого, и через пару мгновений оба прижались друг к другу, обнимая. — Прости меня, Дазай... — С извинения начал рыжевласый, стараясь не заплакать. Но сказать не поворачивается язык, и потому он взял руку шатена, медленно и аккуратно запуская ее под свою одежду. Как только рыжий положил ладонь шатена на свой живот, тот сразу мог понять, что в этом животике уже развивается будущая жизнь. Конечно, Осаму удивило не то, что Чуя смог (Ведь он сам знает, что над организмом Чуи был поставлен удачно прошедший эксперимент, благодаря которому теперь может иметь детей), а то, что это вообще произошло. Однако, Осаму нахлынула радость. На лице тут же появилась широкая улыбка, а глаза вот-вот заплачут от счастья. — Чуя, это же прекрасно! — Замолчи! — сорвался и перебил Чуя, заставляя Осаму вздрогнуть. — Это чадо не от тебя! Разве это прекрасно?!