Жертва №27.

- Я не позволяю тебе поднимать на меня свои бесстыжие глаза. Знай свое место… – и, притянув пленницу за ошейник, уже на ушко, смакуя слова, шепотом продолжила – Моя маленькая грязная псина... Оскорбленная натура девушки яростно заскреблась внутри. И она, закусив губу с досадой опустила взгляд на свое избитое тело. «Как же все болит после ее ударов… У меня будто каждая клеточка горит! Я вся в синяках и ссадинах… Да уж, фраза «места живого нет» обрела новый смысл… - хмыкнув своим безрадостным мыслям, Маша предпочла прикрыть глаза, дабы не видеть свою изодранную кожу – Сильно же она меня выпорола. И ведь я уверена, для нее это ничто, развлечение, легкая забава… А что будет, если она решит поразвлечься чем поинтереснее? Что тогда она решит со мной сделать? Она ведь может сделать что угодно! Что угодно может взбрести ей в голову! А я даже слова сказать не смогу… Вспомнить только в каком состоянии была та несчастная. Вся изувеченная, израненная, явно свежий шов на животе, и не известно еще что эта безумная там делала, и как именно копалась в ее внутренностях! Да, о чем это я? Один только способ подвешивания чего стоит! Это же надо было до такого додуматься! А как это происходило, я и вовсе знать не хочу! Одно радует, она позаботилась, чтоб та женщина не умерла, даже попросила меня помочь ее снять, да и раны зашила, вроде как… Ага… Чтоб не сдохла раньше времени, чтоб помучать подольше… Что же теперь со мной будет?.. Она полностью оправдала и даже сумела переплюнуть мои самые смелые мысли о ее жестокости! А я что? Я ведь полностью беззащитна перед ней, мне нечего противопоставить… Я такая слабая, по сравнению с ней… Остается лишь подчиниться, и не важно, хочу ли я этого, меня заставят…» Слезы жалости и обреченности такого бедственного положения начали скапливаться в уголках глаз, но гордость не позволила показать свою слабость, от чего Мария лишь еще сильнее сжала губы в попытке удержать нахлынувшие чувства. Маньячка, все это время стоящая на небольшом расстоянии, с упоением ловила каждую эмоцию из бушующей бури чувств на этом миленьком личике, медленно погружающемся в пучину отчаяния. - Знаешь, я еще ни разу не пожалела о том, что выбрала именно тебя. Ты потрясающе эмоциональная! Это так заводит! Так забавно наблюдать за твоими душевными терзаниями, за тем, как ты своими же мыслями загоняешь себя еще глубже в эту тьму. Как эмоции сменяют друг друга на твоем лице... – облизнувшись, Светлана обошла свою жертву со спины, мягко проводя кончиками пальцев по контурам нанесенных ран - А ведь ты реально оцениваешь свое положение, не ищешь пустых надежд, не молишь меня о пощаде. Знаешь, что это бессмысленно. Потрясающее смирение! – склонившись над ухом, она с чувством зашептала, вызывая толпы мурашек – Я хочу узнать тебя получше… Мне интересно, что же творится у тебя на душе? Может вскроем эту очаровательную головку и попытаемся найти ответы там? – проведя рукой по волосам, женщина коварно захихикала, заставив пленную еще сильнее сжаться от страха, до крови закусив губу, в попытке успокоиться и не тешить больше своего палача выказываемыми эмоциями – Ты такая забавная – усмешка вновь расползлась по губам – Хотя, я придумала кое-какой способ поинтереснее, чтоб узнать тебя поближе. Присев перед шкафом, маньячка долго копалась там, то и дело недовольно цокая языком и бормоча что-то под нос. Наконец, она поднялась, держа в руках какой-то аппарат. Оттерев от пыли, женщина поставила светло-серый механизм на операционный стол, сама же, с явным предвкушением плавно приблизилась к заключенной. Звякнул металл. Замочек упал на пол. Ширкнула веревка. И вот девушка, не успев опомниться, оказалась на полу, стоя на четвереньках, прижимаемая за шею к холодному и все еще влажному от брызг собственной крови и пота кафелю у ног своей госпожи. Убийца одним стремительным движением защелкнула ошейник на петле в полу. Мария оказалась в незавидном положении. Прижатая лицом вниз, она была вынуждена стоять кверху попкой, потому как ноги ее все еще были прикованы в разведенном виде. Руки же, в попытке найти удобное положение и сбалансировать позицию, блуждали по полу, размазывая уже начавшие подсыхать алые брызги. - Ты так мило барахтаешься. – ухмыльнувшись садистка и пристроила механизм к заду пленницы – Это так забавно смотрится. Неужели так неудобно? Сейчас я тебе помогу. Хищный оскал оголил белые зубы, а сильные руки, сдавив запястья, резко дернули тонкие кисти наверх, заворачивая измазанные в крови ручки девушке за спину. Вновь звякнул металл, и кисти оказались скрещены на уровне лопаток и надежно закреплены, прикованные друг к другу и к короткой цепи, натянувшейся от ошейника до замочка на стальных браслетах. Нестерпимая боль пронзила плечи и локти девушки. Без возможности хоть как-то пошевелиться, не причиняя себе ужасные мучения, Мария вынуждена была уткнуться лицом прямо в пол у ног своего палача. Обнаженная, без шанса пошевелиться и хоть как-то прикрыть себя, открытая и полностью беззащитная, она была готова провалиться от раздирающего на части стыда и смущения. Личико покраснело до самых кончиков ушей, а тело дрожало на грани перенапряжения, балансируя в неудобной позиции. В голове же роились самые разные мысли, от ощущения своей беспомощности и обреченности вкупе со страхом, до размышлений о том, как смотрится это все со стороны, что подумает Кристина, все еще с ужасом в глазах наблюдающая за каждым движением своей мучительницы, и как же это все выглядит для Светланы Дмитриевны. «Стоп! А почему это я думаю об этом? С какой стати меня должно это волновать? Наверняка, она здесь и не такое видела, все-таки, что она только с людьми не творит!.. Но все же… А если я выгляжу глупо? И спина моя неестественно выгнулась дугой… А если это смотрится как-то странно? Может попробовать слегка прогнуться в пояснице? Может, так мне будет легче балансировать, да и выглядеть буду хоть чуточку привлекательнее? Как-никак, а мне сейчас очень важно выглядеть милой и очаровательной, чтоб у этой ненормальной не возникало желания изувечивать такое красивое тело! Да что за глупости я несу?! О какой красоте может идти речь? Я вся в синяках и ссадинах. Наверняка там уже все припухло и покраснело… Ладно хоть побрилась… Надеюсь я ничего там не оставила?.. Хотя, уже все-равно поздно что-либо исправлять… В такой-то позе уж точно ВСЕ видно… И даже не прикрыться… Боже, как же стыдно… Она все видит, смотрит на меня, разглядывает там все. Я такая открытая и беззащитная. Она может сделать со мной абсолютно все, что угодно. Может мучать меня, избивать, истязать, резать, даже убить, а я и сопротивляться не смогу. Я двинуться-то не могу, о каком сопротивлении может идти речь? Руки болят ужасно, она их так сильно загнула вверх. И ошейник теперь на горло нещадно давит. Приходится руки напрягать, чтоб себя не задушить, а от этого они болят еще сильнее… Вот же зараза… Знает, что сделать, чтоб люди сильнее мучались… И спина теперь ноет… Да и ноги тоже. Чувствую себя ужасно избитой… Интересно, что же она там копается сзади?» Глухо стукнул по полу пластик. Скрипнули по кафелю ножки механизма, вплотную прижавшегося чем-то холодным и твердым к промежности девушки. Раздался странный щелчок, недовольный цык и тихие шаги, остановившиеся в сантиметре от головы девушки. Марию грубо схватили за волосы, приподнимая лицо. Тут девушка смогла увидеть присевшую над собой маньячку, ее надменное и кровожадное лицо. - Я хочу видеть твою мордашку, когда мы начнем нашу маленькую игру, так что смотри вверх перед собой, пока я не позволю тебе опустить глаза. Я сказала смотреть вверх, а не на меня! Безмозглая псина! – звонкая пощечина заставила это наполненное ужасом личико отвернуться в противоположную сторону. С трудом удержав резко отпущенную голову в вертикальном положении, пленница кое-как сглотнула. Ошейник еще сильнее впился в горло, перекрывая поток воздуха, а голова из-за неестественного положения тела так и норовила вновь встретиться с полом. Сжав покрепче зубы, Мария изо всех сил напрягала окаменевшие мышцы, стараясь не злить еще больше эту безумную убийцу нарушением приказа. А Светлана лишь ухмылялась, видя безуспешные попытки своей жертвы. Ей всегда нравилось ставить своих пленников в подобные патовые положения, причиняя им невыносимые страдания их же телесной ограниченностью. - Да, так мне, пожалуй, нравится гораздо больше… Думаю, тянуть больше нет смысла, так что начнем. Итак, это самотрахающая машинка, как я ее называю, или, кратко, СТМ. Будешь себя хорошо вести, еще не раз сможешь хорошо провести с ней время. А пока у меня кое-какие другие цели. Садистка наклонилась к русой головке, открыв замочек кляпа. Почувствовав резкое ослабление давления, девушка приоткрыла рот, выпуская черный шарик наружу. Резиновый комочек, легко выскользнув из влажного, сочащегося слюной ротика, пару раз качнулся в руке маньячки, прежде, чем отправиться на столик к испачканным в крови инструментам. - Светлана Дмитриевна, прошу, пожалуйста, не надо! Умоляю, я больше так не могу! Отпустите меня! Мне больно!.. - занемевшая челюсть с трудом подчинялась приказам мечущегося в страхе мозга. - Отпустите, мне больно… - передразнила ее женщина – Как же хорошо было без этого нытья!.. Заткнись сейчас же! – рявкнула маньячка. - Пожа-алуйста… - уже полушепотом пробормотала пленная, а слезы, так долго сдерживаемые покатились по щекам. Девушка заплакала, уткнувшись лбом в пол. - Неужели я позволяла тебе опустить голову?! – с нажимом спросила женщина. - Нет… Простите, я больше не могу… - Не можешь, значит? Хорошо, в таком случае, я сама тебе ее подниму! - Нет, пожалуйста! Испугавшись, Мария напрягла последние силы и, с натужным полу-хрипом – полу-стоном, оторвала свинцовый лоб от холодного кафеля. Но было уже слишком поздно. Маньячка уже размотала веревку и присела перед заложницей. Под гневное шипение задрав непослушную головку за волосы, она завязала несколько тугих узлов на растрепавшихся прядях, а затем с силой потянула, заставив девушку неестественно сильно выгнуть шею. - Теперь тебе не придется самой напрягаться. На этих словах, убийца, под болезненный рык, всадила в приподнятую попку анальный крюк. Веревка скользнула в петлю, еще сильнее притягивая голову. Однако теперь болезненное давление, мерно усиливаясь, окутало не только натянутые слишком сильно волосы, но и плотно сжавшуюся, засочившуюся кровью дырочку. Послышался звук обрывающихся, словно перетянутые струны, волос. Еще несколько узлов, и заложница уже не могла ни то, что пошевелиться, просто дышать уже было невыносимо больно. - А чтоб ты не падала, так и быть, немного пожалею тебя и привяжу к потолку. И вновь скрипнул металл напрягшихся под массой тела звеньев. Цепь протянулась до кандалов, охвативших тонкие запястья, оказывая еще большее давление на горло и более сильную боль вывернутым костям и сухожилиям рук. - Ааааааа-а-а-а… – крик плавно перетек в утробный рык и сдавленный стон. - Ничего, ты скоро привыкнешь… Скоро твои руки начнут медленно неметь, и боль на какое-то время отступит. - насмешливо успокоила садиска. - Пожалуйста… - сиплый голос с трудом выговаривал слова – Пожалуйста, я больше не выдержу… Умоляю… - Продолжишь в том же духе и твое положение ухудшится вдвое. – отрезала убийца. Внутренне подобравшись, девушка из последних сил подавила в себе порывы хоть как-то разжалобить маньячку и облегчить свое положение. До крови закусив губу и зажмурившись, она глубоко вздохнула, успокаивая разбушевавшиеся эмоции. Одинокая слезинка скатилась до сжатых в узкую полоску искусанных губ, дополняя солоноватый привкус крови. Светлана же вальяжно расселась на операционном столе прямо перед пленницей, и, уперевшись одной рукой позади себя, закинула ногу на ногу. Второй же рукой она поигрывала с пультом управления от СТМ. - Итак, мне очень любопытно отчего же ты такая странная? Какие же события твоей жизни на тебя так повлияли, что ты так смиренно принимаешь все, что я с тобой делаю?.. Обычно тут никого так просто не заткнешь. Даже когда я начинаю воплощать угрозы в жизнь, они все еще продолжают вопить и умолять о пощаде. Тебе же достаточно один раз приказать, чтоб ты замолчала… Нажатие на кнопку отозвалось мерным писком, и аппарат начал медленные возвратно-поступательные движения. Глаза девушки вмиг расширились, а рот раскрылся в немом крике. Жесткие механические толчки неумолимо вдалбливали в девушку резиновый фаллос. Бугристая поверхность с трудом на сухую проникала в сжавшееся от пронизываемого неприятными ощущениями нутра, пробирая насквозь, вызывая ужасную боль и жжение. Мария так и застыла с распахнутым ртом, пока на нее не накатило осознание того, что кислорода почему-то стало катастрофически мало. Тело одеревенело от накатывающей волнами боли, а легкие не желали делать вдох. Втянув, наконец, со свистом воздух, девушка, полукрича, гулко застонала. Маньячка же все это время с упоением наблюдала за всеми изменениями, происходящими на этом очаровательном, искаженном страданиями личике. Ее огромные безумные зрачки будто пожирали все эмоции, которые испытывала жертва, доводя женщину до какого-то полу-эйфорического состояния. - В прошлый раз из тебя аж вытекало, на столько ты была мокрая… Что же случилось сегодня? Почему же сегодня ты такая сухая? Хотя не важно, все-равно я уже решила, что для тебя лубрикант не буду использовать вовсе… Чуть не плача, Маша изо всех сил держала себя, чтоб снова не начать молить садистку сжалиться над ней. Руки уже начали неметь, однако боль не отступила, а, напротив, стала еще более невыносимой, спину невероятно ломило от перенапряжения, а ноги дрожали в безуспешных попытках хоть немного уравновесить положение и облегчить раздирающее чувство от проникающего в спазмирующее нутро фаллоса. Одно радовало, девушка начала понемногу намокать, от чего резкие механические рывки стали ощущаться чуть мягче. Хотя, что же послужило смазкой, естественные соки или же кровь, это уже был отдельный вопрос. - Итак, на чем мы остановились? Ах, да! От чего же ты столь послушная? – надменный голос резко ударил по барабанным перепонкам, врезаясь в сознание острыми шипами требовательного тона. Девушка зажмурилась, тяжело задышав. Было видно, что она пытается хоть звук из себя выдавить, но в таком положении из нее выходили лишь сдавленные утробные рыки и вскрики. - Ты так пыхтишь, наверное, тебе очень тяжело… - ненавистный обреченный взгляд уперся в ехидные глаза убийцы – И ты только что нарушила мой приказ… Милая улыбка перетекла в оскал, а аппарат, подчиняясь нажатию кнопки ускорил темп, с еще большей силой начав вдалбливаться в девушку, с каждым толчком выбивая все новые вскрики. Убийца же с беззаботным видом легко покачивала ножкой, явно наслаждаясь мучениями своей подопечной. - Продолжим. Ты так и не ответила на мой вопрос… - коварная ухмылка растеклась по губам. - По-жа-лу-ста… Я… Я… Не… Не-мо-гу… - чуть не закатывая глаза, свозь сжатые зубы, вытужила из себя пленница. - Ладно, так и быть, облегчу немного твою участь. Как-никак, а вопросов у меня еще мно-ого… - рука мягко вздернулась вверх, ритмичным писком знаменуя снижение мощности работы СТМ-а. Возвратно-поступательные движения резинового члена стали гораздо медленнее и с куда меньшей амплитудой. Вздохнув с облегчением, девушка благодарно прикрыла глаза. - Я, пожалуй, начну с самой маленькой скорости. Каждый раз, когда мне будет хоть что-то не по душе, я буду увеличивать на одну. - Спасибо… - тихо прошептали истерзанные губы. - Точно говорят, забери у человека все, потом отдай половину, и он будет благодарен… Удивительно, не правда ли? Но давай вернемся к теме… Немного успокоившийся, но все еще подрагивающий от напряжения и боли голос тихо разлился по комнате: - Просто я понимаю, что у меня здесь нет иного выбора… Либо я подчинюсь, либо мучительно сдохну. И, знаете, как бы то ни было, а жизнь мне дороже… - Занятно… Однако, ты все еще не сломалась… Ты очень гордая и своенравная… - больше риторически подметила Светлана. - Если я подчинилась, это не значит, что я смирилась. Я просто делаю то, что считаю наиболее правильным в данной конкретной ситуации. Что бы я ни делала, в любом случае, я остаюсь тем, кем являюсь, и при первой же удачной возможности сделаю все, ради свободы. – решительно, но достаточно тихо ответила пленница. - Посмотрим так ли это будет через пару дней… - кровожадно ухмыльнувшись, женщина прибавила одну скорость. Мария прикрыла глаза и поджала губы, привыкая к усилившимся толчкам. - Как тебе твое положение? – оскалившись спросила убийца – Наверняка никто еще не встречал тебя столь радушно. А ведь я еще не с кем не была так добра и терпелива, как с тобой! Тебе просто несказанно повезло подпасть под мою симпатию! Девушка лишь, сжав губы, обреченно отвела взгляд в сторону клетки с изувеченным телом, забившимся в угол и с ужасом наблюдающим за каждым малейшим жестом садистки. «Да уж, несказанно – это точно… Надеюсь ее симпатия не доведет до предсмертного состояния…» - Знаешь, мне начитает это надоедать. – холодный голос резанул по ушам - Чтоб мне не было так скучно, а ты пожила чуточку дольше, позабавь меня своей историей? Расскажи, как же ты докатилась до такой жизни? - Вот не поверите, пошла себе спокойно учиться, все было замечательно, сдала сессию на отлично, а тут на тебе! – голос выражал полное безразличие, но глаза были полны ехидства и нескрываемой ненависти – И моя преподавательница внезапно оказывается серийным убийцей, при том, выбрав именно меня очередной своей игрушкой… - А ты забавная. Даже в таком положении не можешь удержать свой маленький дерзкий ротик от язвительности! – со стальными нотками в насмешливом тоне заговорила маньячка – Не часто попадаются такие экземпляры… Ты – первая, если быть точной… Такая дерзкая и наглая… - из насмешливых рассуждений тон вдруг переменился на резкий, с нотками нетерпеливости и азартными искорками – Мне вот любопытно, что же еще такого я должна с тобой сделать, чтоб ты, наконец, сломалась? Я более чем уверена, что твое тело в данный момент пронзает ужасная боль: растянутые сухожилия, удушающее давление на шею, волосы при малейшем дуновении лопаются от натяжения, промежность уже давно вся в крови. Ты и шелохнуться не можешь, не причиняя себе дополнительных страданий. Я уж не говорю про стыд и унижение. Ни физическое превосходство тебя не берет, ни психологическое давление. Я уж надеялась, что ты сдашься, увидев, на сколько я могу быть жестокой на примере этой мрази, даже позволила помочь мне ее снять, чтоб ты из первых рядов смогла насладиться этой картиной. Но и это тебя не взяло! Потрясающий цинизм! На сколько же ты непробиваема? Ты просто нечто! Знаешь, я передумала пока тебя убивать! Я докопаюсь до твоей сути, выпотрошу твое сознание, а потом вдоволь наиграюсь с твоим телом! – безумство сквозило в каждом жесте, в каждом слове, в интонации, витало вокруг, окутывая сердце ужасом, а разум заставляя неистово биться в попытке сбежать – Да! Решено! Ты будешь до-олго мучиться! – с предвкушением чуть не пропела садистка – Я тебя так просто не оставлю! Изучу тебя всю вдоль и поперек! Выверну душу наизнанку! Заставлю страдать! Надеюсь, ты меня не разочаруешь! Моя Псинка! Заливаясь истеричным смехом, убийца откинулась назад, уперевшись локтями в стальную поверхность, а голова запрокинулась, чуть не касаясь затылком стола. Грудь ее безудержно дергалась, выдавая все новые взрывы бешеного хохота. Внезапно она затихла, порывисто села обратно, уткнувшись ледяным безразличным взглядом в ошалевшие глаза перепуганной до смерти пленницы. Мария окаменела, забыла, как дышать, сердце неистово колотилось в грудной клетке, пытаясь продолбить себе путь наружу, а в голове среди звенящей тишины, пульсировала лишь одна мысль: «Лишь бы эта сумасшедшая успокоилась. Лишь бы чего не удумала… Лишь бы выбраться отсюда и никогда больше не вернуться! Плевать на все! Пусть делает, что хочет, но я больше сюда не приду! Никогда! – и тут накатило осознание - Хотя стоп, если я не приду, она убьет всех, кто мне дорог… Пожертвовать ими и спастись? Да! Но где гарантия, что эта ненормальная снова меня не найдет и не затащит в свое логово? Тогда… видимо у меня нет иного выбора, пусть уж тогда все достанется мне одной, чем в ее лапах окажется еще и столько невинных людей! Я должна! Должна это пережить! Уж лучше я улучу момент, и сама попытаюсь ее убить! Тем более что у меня столько возможностей… в отличие от моих предшественников…» - О-о, какое же милое у тебя личико! Мне это нравится, продолжай! Продолжай смотреть именно так! Это будоражит мою кровь! И, кстати, ты снова нарушила мой приказ. – и вновь щелчок кнопки, и СТМ загудел сильнее, ускоряя темп, а садистка разразилась новым приступом смеха. А ведь девушка уже и позабыла о нарочитых толчках и боли, волнами окутывающей все тело. Сковывающий ужас перед всепоглощающим безумием перекрыл всё: все чувства, все ощущения, покрывая тьмой, непроглядной, липкой, холодной тьмой… Резко одернув себя, она отвела взгляд, чтоб еще больше не провоцировать эту психопатку. - Вот теперь я наверняка вижу, что ты прониклась! – губы растянулись, в хищном оскале оголив острые зубы – И какого же это? Как это, ощущать полную беспомощность? Собственную слабость? Невозможность хоть как-то повлиять на происходящее? Как это, чувствовать абсолютную власть над собой? Над своим телом? Над разумом? Над каждым движением и даже вздохом? – с упоением затараторила убийца, ловя малейшие изменения в мимике своей жертвы. А милое личико с каждым словом все сильнее бледнело, покрываясь испариной. Губки растянулись в немой мольбе, а глаза, наполнившись слезами, изо всех сил зажмурились, чтоб не видеть более лица этой помешанной на пытках маньячки. - Ну же, ответь мне своим тонким голосочком! – с немой угрозой крутя в пальцах скальпель, заискивающе попросила убийца. Мария в ответ только сильнее стиснула зубы, закрыв ротик. Она не знала, что можно ответить на подобное. Она и сама не понимала, что чувствует. Эмоции смешались в один большой бурлящий поток. И лишь единственное чувство пронзало ее до самых кончиков пальцев – дикий, нечеловеческий, душераздирающий ужас! - Я все еще жду… Три… Два… Один… Легко спрыгнув со стола, женщина присела перед пленницей, тут же прижав острие к влажной от слез дрожащей бледной щеке. - Знаешь, я ненавижу ждать… - мягко надавив на скальпель, грубо произнесла садистка. От легкого давления на бледной коже начал появляться тонкий надрез, проступило несколько капель крови, а свежую ранку защипало от прокатившейся новой слезинки. Девушка болезненно зашипела, отстранившись, на сколько это вообще было возможно в ее положении. - Я не позволяла тебе двигаться! - сурово одернула она вздрогнувшую девушку. - Пожалуйста, прошу вас… - еле сдерживая накатывающую истерику, залепетали дрожащие губки – Умоляю… Не надо… - Тогда отвечай! – гневно, с явным нетерпением прикрикнула маньячка. Схватив несчастную за волосы, она притянула ее к себе, прижав лезвие к пульсирующей жилке на шее. - Пожалуйста не надо! Мне страшно! – истошно завопила бледная как мел девушка – Умоляю… - и уже шепотом, чуть не плача продолжила – Мне очень страшно… - Чего же ты боишься? – с нажимом глумливо уточнила Светлана. - Вас!.. Я до ужаса боюсь, что вы сделаете мне больно, что вы убьете меня! - Молодец, хорошая псина. – грубо похлопав подопечную по окровавленной щеке, она нарочито медленно поднялась, вновь нажимая на злосчастную кнопку – Что еще? Что еще ты сейчас чувствуешь? - Стыд. Унижение. И боль... очень сильную боль. - Хорошо, что еще? – вальяжно расхаживая по комнате, она поигрывала перепачканным в алом скальпелем. - Вашу силу, свою беспомощность. Чувствую себя жалко… - Что еще? - Пожалуйста, я уже все сказала. Умоляю, отпустите, мне очень больно, я больше не могу! Мои руки! Я их уже не чувствую! Пожалуйста, отвяжите… - хныча взмолилась девушка. - Об этом я и говорила. – резко наклонившись к самому лицу, глядя в упор в эти заплаканные красные глаза, произнесла садистка – Ты все еще надеешься на мое сочувствие. Прекрати скулить, это жалко. – потянув подбородок слегка на себя, женщина заставила ошейник впиться в тонкую кожу, удушая – Давно уже пора принять тот факт, что здесь у тебя нет и быть не может никакой надежды. Здесь нет шанса на спасение. Есть лишь Я. И ты все еще жива только потому, что Я этого хочу. Единственное, что тебя может спасти, это рабская покорность и потакание всем моим прихотям, пока ты мне не наскучишь. Только так ты сможешь хоть немного продлить свою жалкую жизнь. – прибавив сразу две скорости, убийца резким движением одернула непослушную головку. Тяжелые стоны вновь вырвались из сдавленного горла. - Как же приятно ты стонешь! – с упоением закатив глаза, Светлана расплылась в довольной улыбке, вновь щелкая на переключатель. Девушка истошно зарычала от усилившейся боли. - Какая прелесть! Наконец природа начала брать свое и кто-то намок. – усмехнулась и прибавила еще одну скорость – Вы только послушайте как застонала! Какой чудесный голосок у моей похотливой псинки. Он как мед для моих ушей! Так приятно слушать! – зажмурившись от наслаждения она вновь ткнула на пульт. Раздался долгий пронзительный писк. К радости пленницы, это означало, что СТМ уже на максимуме своих возможностей, а значит хуже уже не будет. - Надо же, ты все-таки добралась до конца, мне всегда кажется, что этих скоростей слишком мало, ведь они совсем не дают полностью раскрыться. Так ведь, девочка моя. – с легким разочарованием проговорила Светлана – Ну ничего, наша игра не закончится так быстро, все-таки у тебя такой приятный голосочек! Особенно, когда ты на пределе своих возможностей. – и уже более резко добавила – Постарайся быть послушной псинкой. Девушка испуганно зажмурилась и захлопнула ротик, прекращая поток звуков. «Все! Ни стона больше! Я не могу и дальше тешить неадекватные наклонности этой чокнутой. Но, как же тяжело сдерживаться! Мне так больно! Такое чувство будто с меня там всю кожу сняли и наждачкой трут! Сколько еще это будет продолжаться!? Я больше так не могу! И тело мое на пределе, мышцы еле держат! Ошейник душит… Если это сейчас же не прекратится, я просто повешусь здесь! Я больше не могу держаться, слишком устала, тело не слушается… Но послушает ли она? Или, может, эта ненормальная того и добивается? Что же делать? Но, если ничего не предпринять, Я СЕЙЧАС УМРУ!!!» - Све… Моя Госпожа… - с трудом выдавливая звуки из зажатого горла, обратилась к своему палачу – Пожалуйста… Я больше не могу… Я больше не выдержу… Прошу… Я сейчас задохнусь… Недовольный цык резанул по ушам. - Опять это нытье… Хотя меня и забавляют твои попытки просить о помощи, вдолби в свою маленькую головку, что, если у тебя хватает сил болтать, значит ты все еще способна терпеть. - Пожалуйста… - слабым голосом захныкала девушка. - Как же тянет размозжить твой череп! – кровожадно прошипела садистка - Неужели ты думаешь, я буду слушать твое нытье? «Что же тогда делать? У меня не остается выбора. Она уж точно не снизойдет до жалости… Может попробовать это?» Тело задрожало, напрягая мышцы из последних сил. Вдохнув побольше воздуха, сквозь слезы Маша предприняла еще одну попытку: - Моя Госпожа, пожалуйста, хотя бы руки. Они меня душат. Я правда больше не выдержу. От мертвой меня вам толку не будет… - Ты права. – внезапно воодушевленно, но грубо ответила Светлана - И ты умнее, чем кажешься. Однако, ты кое в чем просчиталась. Хитрая улыбка наползла на лицо. Женщина обошла пленницу, и, присев перед заплаканным бледным лицом, притянула русую головку за подбородок, удушая впившимся ошейником. Прожигающий взгляд черных, как сама ночь, глаз уперся в расширившиеся покрасневшие от слез и асфиксии глаза пленницы. - А знаешь, в чем твой просчет? – ехидный шепот раздался над самым ухом, спугнув табуны мурашек – Твои манипуляции смешны и бесполезны. Думала получится дергать меня за ниточки? Смелая попытка, но ты не учла, что мне доставляют удовольствие твои мучения, что я люблю наблюдать за страданиями моих подопытных кроликов. – ехидно захихикав, убийца отпустила руку, когда тело перестало брыкаться, а глаза начали закатываться. Со свистом втянув такой желанный воздух, девушка закашлялась. Тяжелое сиплое дыхание эхом отдавалось от стен, сопровождаемое тихим надменным смехом садистки. - И знаешь, что из этого самое интересное? - помешательство все нарастало, а голос дрожал от возбуждения – Я не дам тебе просто взять и сдохнуть, я буду наслаждаться твоими мучениями, твоим страхом. Каждая пролитая тобой слезинка, будет доставлять мне удовольствие, я буду выжимать из тебя все соки, пока ты сама с большой благодарностью не ринешься в мои объятия, дабы наконец оборвать эту жизнь! Так что прекращай скулить и не мешай мне развлекаться. – в насмешливом тоне засквозили металлические нотки. - Да как вы так можете?! – расшатанная психика не выдержала перенапряжения, и Мария разразилась новой истерикой, а слезы полились ручьем – Я не понимаю, как вы можете быть такой жестокой! Как можно так обращаться с живыми людьми!? Это бесчеловечно! Да вы хоть раз ставили себя на место всех этих людей, которых затаскиваете в свое чертово логово!? Даже звери не убивают ради удовольствия! Вы просто безумная психопатка! Вы ненормальная! Почему вы такая жестокая? За что вы так с другими? За что вы так со мной!? Что я вам сделала? – истерика набирала обороты, неистовый рев перешел в надрывные крики – Почему именно я!? Чем я отличаюсь от тысяч и миллионов других людей! Почему именно я? Это не должна быть я! Я никогда не делала ничего, за что мне пришлось бы ТАК расплачиваться! Я не заслужила такого! Как вы вообще смеете так со мной обращаться?! Никто не давал вам такой власти надо мной! Вы не имеете никакого права так издеваться! Тем более ради удовлетворения своих больных фантазий и сумасшедших желаний! Полоумная садистка! Отвяжите меня сейчас же! Прекратите меня мучать! - Заткнись, пока я сама тебя не заткнула! – скомандовала Светлана. - И что же вы сделаете? Убьете меня? Мне и так недолго осталось! Мое тело на грани! Еще немного, и я просто повешусь на вашем ошейнике! Мне уже нечего терять! Вы довели меня до такого состояния, а теперь говорите заткнуться? Не смешите! Это какой-то гребаный идиотизм! Сначала доводите до края, провоцируете, а потом учиняете расправу за то, что человек просто не выдерживает! Да вы просто вынуждаете переходить эту грань, чтоб потом якобы оправданно вдоволь поизмываться! Вы - неадекватный конченный живодер! А, знаете, ничто не дает вам права творить всякие зверства и так легко распоряжаться чужими жизнями! И я не позволю вам больше творить всякие непотребства со мной, с моим телом! Я не ваша вещь! Я свободный человек! Такой же человек, как и вы! И я бы еще посмотрела, как вы бы себя вели, сделай с вами кто-то хоть малую часть из всего того, что вы делали с другими! Я не понимаю, как можно позволять себе вытворять подобные ужасы!? Как вообще можно скатиться до такого!? Это просто безумие! Вы не можете так обращаться ни со мной, ни с кем-либо еще! И я требую нормального к себе отношения! Я требую, чтоб вы меня развязали прямо сейчас! Отпустите меня, наконец, и оставьте меня в покое! Надменная бровь взлетела вверх, прожигая насмешливым взглядом. - Хотя, знаете, мне уже все это надоело! Делайте, что хотите! Можете меня убить, я больше не хочу терпеть все эти издевательства! Уж лучше сдохнуть, чем все это! Так убейте же меня! Вам ведь это ничего не стоит! Убейте! Что же вы стоите? Перережьте мне глотку и дело с концом! Найдете себе другую марионетку! Я ведь ничто! Так просто убейте меня! Я не хочу ТАК жить! Светлана расплылась в коварной ухмылке, а затем, выключив СТМ, порывисто встала и обошла свою жертву, оказавшись перед ее лицом. Рука скользнула в карман, и, вынув небольшой ключик, открыла замочек, удерживающий ошейник прикованным к полу. Глаза пленницы вдруг наполнились воодушевлением. - Вы все-таки одумались и решили меня освободить? Отлично! А то я уж думала… Или же… – взгляд самодовольный вдруг начал наполняться ужасом, а на побледневшей коже проступила испарина. Маньячка же, все с тем же безразличным видом продолжила развязывать узлы, ослабляя хватку на шее. Веревка выскользнула из петли анального крюка, волосы рассыпались свободными прядями по плечам. - Что бы вы там не задумали, я не позволю над собой больше издеваться! – вновь воинственно заговорила пленница. - Да заткнись ты уже. – с нотками раздражения в голосе оборвала женщина, отстегивая кандалы от ошейника. Девушка немного поутихла и потупила взгляд, с болезненным шипением аккуратно выпрямляя все еще сцепленные руки за спиной. Однако в душе ее играли победные фанфары. - Не ожидала, конечно, что мои слова возымеют хоть какой-то эффект, но рада, что вы все-таки прислушались. Светлана, не выдержав подобной дерзости, резко отвесила достаточно сильную пощечину, выбив короткий вскрик. Следом еще несколько гулких шлепков оставили заалевшие отпечатки на щеках, заставляя голову отлетать от каждого удара в сторону. Затем, схватила девушку за шею, приподняв над землей, и заглянула в эти дерзкие непокорные глаза. Однако, Мария, переполняемая воинственностью, не желала так просто сдаваться, и, усмехнувшись, плюнула своему палачу в лицо. Маньячка с еле сдерживаемой яростью вытерла щеку и отбросила эту нахальную девку, с грохотом приземлившуюся на пол. От раздирающей злости на лбу проступили венки, а жилка на шее неистово заколотилась об кожу изнутри. Пару раз глубоко вздохнув, женщина с остервенением злорадно произнесла: - Знай одно. Когда я отстегиваю кандалы, для ВСЕХ моих пленников это может означать всего две вещи: либо они умрут СЕЙЧАС, либо они умрут ПРЯМО СЕЙЧАС! – коварно захихикав маньячка зашла внезапно побелевшей и запаниковавшей от страха жертве со спины, чтоб вытащить девайс из анального отверстия. Отправив металлический предмет в мойку, убийца с неутолимой кровожадностью во взгляде пошла по направлению к заложнице. Из кармана вынырнула небольшая связка ключей. Это были те самые ключики, отмыкающие все замки на оковах, плотно обнявших запястья, шею и щиколотки несчастной. Рывком убийца притянула свою добычу за ошейник. Щелкнул замочек. Звякнул упавший металл. Затем маньячка так же устрашающе плавно обошла заключенную со спины, и резко вывернула руки вверх, заставляя согнуться вдвое. Девушка вскрикнула. Сухожилия натянулись, а затем вновь скрипнула сталь и руки, все еще в холодных браслетах, свободно опустились вниз. Пленница с опаской посмотрела на своего палача, но тем не менее начала потихоньку распрямляться. Тут Светлана резко остановилась, бросила ключи на столик с инструментами и развернулась в сторону выхода. Мария немного воодушевилась, а потому с надеждой в голосе тихо пролепетала: - Но вы так и не сняли... Так вы меня не убьете? На губах садистки заиграла глумливая улыбка. - А с чего ты так решила? - Нет, постойте, подождите! Освободите меня! Но дверь бесцеремонно захлопнулась, отрезая девушку от внешнего мира, обрекая остаться в этой темной, холодной комнате, без шанса на спасение. Тишину разрывало лишь сиплое дыхание, доносящееся из клетки. - Не-е-е-ет! –душераздирающий крик, вопль отчаяния эхом отразился от стен вмиг опустевшей комнаты. Заперев дверь, Светлана устало облокотилась на стену. Однако лицо ее с выражением восторга и упоения расплывалось в довольной улыбке. «Да, моли о пощаде! Награди меня своими сладкими стонами! Умоляй, унижайся, распинайся, кричи! Дай же мне насладиться твоим отчаянием! С нетерпением жду, когда же ты сгинешь в этой пучине!» Из закрытой комнаты еще долго раздавались гневные крики вперемешку с плачем и мольбами, с яростными тирадами и истерическим смехом. Все стихло только глубоко за полночь. Светлана пару раз после этого тихо проверяла пленницу, каждый раз обнаруживая ее в самых разных позициях. То Мария стоя пытается каким-то образом вывернуть руки и вынуть их из кандалов, то тщетно пробует дотянуться до столика с инструментами. То она, уже лежа на полу, пытается дотянуться до ножки этого же столика, чтоб пододвинуть его чуть ближе и добраться, наконец, до злосчастных ключей. То она неистово дергается в путах в надежде на то, что каленая сталь даст слабину и выпустит из своих цепких лап окоченевшие конечности. Однако, безуспешные попытки выбраться тоже не продлились долго и прекратились около пяти утра, вновь сменившись мольбами и воплями. Когда же все окончательно стихло, убийца подождала для верности до вечера, и, уже ближе к ночи, спокойно вошла в пыточную. В нос ударил тяжелый запах мочи и пота, вперемешку с металлическим привкусом крови. Девушка лежала на полу, в уже подсыхающей луже своих же испражнений, пустым взглядом блуждая по комнате. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, даже когда под потолком внезапно загудели лампы. Она лишь безразлично скользнула заплаканными глазами по представшей перед ее взором убийце и вновь впала в прострацию. Слезы беззвучно скатывались с ресниц, из носа к полу протянулась длинная мутновато-белая слизистая субстанция, из приоткрытого рта вытекало, из-за чего под щекой красовалась внушительная лужица. Девушку казалось уже не заботило ничего в этом мире. Лицо ее не выражало абсолютно никаких эмоций, а в покрасневших глазах не было даже намека на проблески сознания. «Хм, похоже она уже готова. А ведь она так и не смогла дотянуться до ключей. – отметила про себя женщина, окинув взглядом стоящий чуть поодаль столик с инструментами – Жаль, ведь у нее был такой шанс! Такая прекрасная возможность повеселить меня своим отчаянием чуть сильнее и дольше! Ведь она-то не знает, что все эти ключи – лишь жалкая подделка, а настоящие ключи все это время были у меня, тогда как эта связка была лишь приманкой! – ухмыльнувшись подумала похитительница – Хм-м... А ведь можно будет использовать это в следующий раз! Точно! Поиграю с ней еще немного!» Садистка по-хозяйски подошла, приподняла раскрасневшееся личико, сдавив щеки. В пустых глазах, тупо уставившихся в гранитные зрачки садистки, блеснула искра разумности. Тем временем спокойный и властный голос растекся по комнате, проникая до самых дальних уголков сознания. - Я же тебе говорила, что рано или поздно ты сломаешься. Ты смиришься. Ты примешь все, что я тебе дам. Ты прекратишь какие-либо попытки бороться. Ты будешь полностью в моей власти. Ты будешь безвольной куклой, которой я буду вертеть, как мне будет угодно. И вот, наконец-то ты моя. Теперь ты принадлежишь мне. Всецело и полностью. Я - твоя Госпожа. А ты – моя собственность. Каждая клеточка твоего тела принадлежит мне и никому более. Твое дыхание, твоя жизнь, сама твоя суть, все это принадлежит мне. Ты – моя! Ты это поняла? Смиренный взгляд опустился в пол, как на зло натыкаясь только на ноги этого кровожадного и властного существа. Покорный от безысходности сиплый голос еле слышно вырвался из истерзанных губ. - Да. Слегка одернув эту хрупкую русую головку, Светлана вновь заставила смотреть в свои надменные глаза. - Что-то я не расслышала… - с легким нажимом проговорила маньячка. Тяжело вздохнув, обреченная собрала волю в кулак, заткнула заскребшуюся было на задворках сознания гордость, и уже чуть более решительно, глядя в лицо своему палачу, ответила: - Да, моя Госпожа… - Вот и умничка. Погладив свою подопечную пальцем по все еще сдавливаемой крепкой хваткой щеке, женщина притянула ее к себе и смачно чмокнула девушку во все то сопливое состояние, что было у нее на лице. Непонимающий взгляд проводил грациозный силуэт, опустившийся у ног пленницы, чтоб отстегнуть кандалы. Когда последний стальной браслет со звоном упал на пол, все еще недоумевающая от происходящего жертва продолжала шокировано, но не без ужаса наблюдать за действиями своей похитительницы. - Дай мне свои руки. Сильные теплые пальцы охватили оледеневшие запястья, не туго опутывая кисти бечевкой. Перехватив длинный конец веревки на манер поводка, Светлана повела покорную девушку в душ. - Залезай в ванную. Пошевеливайся. Молодец. А теперь стой смирно. Настроив воду, женщина намылила мочалку, и, под болезненное шипение, аккуратными движениями принялась обмывать это юное истерзанное тело. Смыв кровь и остатки испражнений, маньячка насухо вытерла бледную кожу и обработала раны антисептиком. - Вылазь, следуй за мной. На этот раз замотанную в полотенце пленницу отвели не в комнату пыток, а в гостиную, и, усадив на диван, приказали ждать. Мария терпеливо сидела, разглядывая интерьер и коллекцию фарфоровых статуэток животных на полке. Спустя час, когда девушка уже немного пришла в себя, и, даже расслабленно развалилась в мягком сидении, вошла Светлана, уже переодетая в брюки и блузку, те самые, которые были на ней в тот злосчастный день экзамена. Она принесла заложнице аккуратно сложенную стопку ее одежды. Вытянувшись по струнке от внезапного появления своего мучителя, все еще недоумевающая о происходящем, девушка приняла вещи и спешно оделась. - Иди к выходу. Обувайся. Все еще растерянный взгляд начал наполняться осознанностью и счастливые искорки заплясали в расширившихся черных зрачках. Маша аккуратно юркнула мимо своей госпожи и спешно направилась к входной двери. Женщина, так же молча повязала черную ленту на глаза своей подопечной и, надев наручники под локоток вывела ее к машине. Ехали на этот раз меньше, чем обычно – ночь, дороги пустые. Когда повязка упала с глаз, пленница обнаружила, что находится буквально в квартале от дома. - Можешь идти. Не забудь, что завтра у тебя прием у Екатерины Владимировны. Надеюсь, ты меня не подведешь. - Я помню, моя Госпожа. - Хорошо. – удовлетворенно улыбнувшись, женщина немного смягчилась – В таком случае, я буду ждать тебя в понедельник в два на этом же месте. Свободна.