Death and Dark, Nothing More

Северус снова начал жаждать лезвие, но Ника помнила его приказ, чтобы она никогда не приносила его никуда, кроме комнат профессора. Это был третий день пребывания в больничном крыле. В конечном итоге это был его собственный выбор. Поппи смирилась с тем, что он знает, когда ему нужна дополнительная помощь, и поэтому позволила ему принять решение, когда он собирается остаться или уйти. Он не признал, что ему больше нравится избегать профессора Грейнджер. Она оставила его одного после их почти поцелуя, и он был рад, что ему не пришлось объясняться. Или того хуже, извиняться. Он отказывался думать о снах, которые ему снились после того, как он проснулся. Он не мог контролировать своё подсознание. Даже его окклюменция была не такой уж и сильной. По крайней мере, это то, что он сказал себе, когда глубоко дышал, тяжело просыпаясь. Тяжелее, чем раньше, в большей части своей взрослой жизни, выстанывая её имя и проливаясь на простыни, даже не касаясь себя. Он внезапно сел прямо. Кто-то или что-то взломало защиту его кладовки с зельями. Он потянулся к заложенным им чарам и проверил их. Это был кто-то, волшебник или ведьма. Взрослый, или, по крайней мере, старшеклассник. Ему ещё не удалось заставить своих подопечных различать 16-летних и взрослых. Он тихонько зарычал и отошёл от кровати, чтобы надеть сюртук. Он снова превратил ночное белье в свою обычную одежду и вылетел из больничного крыла. Он шёл по коридорам, его пальто развевалось за спиной, а неизменно свирепый взгляд рассекал море студентов. Он свернул в коридор возле своего класса и замедлился. Его шаги теперь были беззвучными, и он подождал секунду за пределами своей личной кладовой, чтобы проверить, слышит ли он кого-нибудь внутри. Он толкнул дверь, чтобы увидеть, кто был в помещении, и решить, как к ним подойти. Если это был сотрудник, нужно было меньше запугивать, чем если бы это был студент. Если только это не был один из младших сотрудников. Тогда было бы так же весело проявить его довоенный образ – Летучая мышь из Подземелий. Он заглянул в кладовую и, кроме того, что заметил пропажу нескольких вещей, больше ничего не увидел. Шум из его частной лаборатории заставил его вздрогнуть, и дверь за ним захлопнулась. Он тихо выругался себе под нос и прошёл через вторую дверь кладовки в свою личную лабораторию. — Добрый день, Северус. Рад снова видеть тебя на ногах. Как ты себя чувствуешь? — Драко Малфой стоял за верстаком и улыбался Северусу, пока резал и готовил ингредиенты. — Что здесь происходит, Драко? — Северус говорил со смертельным спокойствием, гордясь тем, что сохранил холодный вид. Проблема с его крестником заключалась в том, что Драко всё ещё оставался, по крайней мере, в глазах Северуса, избалованным надменным мальчишкой, которым он всегда и был. — На что это похоже? Я готовлюсь варить зелья. Драко закатил глаза и ухмыльнулся Северусу – жалкая пародия на его собственную ухмылку. Северус открыл рот, чтобы ответить, но из коридора раздался второй голос . — Драко? Он сменил от нас пароль. Можешь впустить меня? — голос был приглушенным, но знакомым, и Северусу пришлось подавить недовольный вздох. Не она. Кто угодно, кроме неё. Он с легким ужасом наблюдал, как Драко подошёл к двери и впустил Гермиону Грейнджер в своё личное святилище. — Мне интересно, куда ты подевалась. Почти всё готово. У тебя есть котлы? — Драко провёл её в комнату, даже не заметив, что Северус всё ещё был здесь, и выпрямился во весь рост, пытаясь запугать. Глаза Гермионы метнулись к нему, прежде чем она повернулась к Драко. — Конечно, они у меня есть. Я никуда без них не пойду, — профессор Грейнджер подняла странную сумку, которую она всё ещё носила даже после войны. Она уже начинала выглядеть тусклой и обесцвеченной, и Северус часто думал, что её преподавательской зарплаты должно было хватить, чтобы найти замену. Он с легким восхищением наблюдал, как она полезла в сумку и увидел, как её рука исчезает в ней по плечо. Он знал, что его глаза расширились, когда Драко засмеялся, поймав его взгляд. — Самая яркая ведьма своего возраста! Я забыл о твоей особенной сумке, — Драко ухмыльнулся Гермионе, и она мило покраснела, её глаза заблестели, когда она вытащила три уменьшенных котла, поместила их на верстак и вернула их к своему истинному размеру. — Ради чего, Мерлин, тебе понадобились все эти ингредиенты, Драко? — Северус отказался разговаривать с профессором Грейнджер, но ему только что пришло в голову, что эти котлы намного больше, чем им нужно. К сожалению, на вопрос ответила Гермиона. — В больничном крыле заканчиваются стандартные запасы, потому что кто-то не занимался зельеварением. Итак, это делаем мы. Мы решили, что эти ингредиенты технически принадлежат не мастеру зелий, а школе, поэтому… мы используем эти принадлежности для поддержки школы, — Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на него, подняла глаза к его лицу, бросив вызов. — Гермиона… — предостерегающе произнес Драко, прежде чем всё в поле зрения Северуса стало красным. Как она посмела так с ним разговаривать? Как они посмели лишить его роли мастера зелий? Как они посмели?