***
Союза тащили за ноги и руки, иногда что-то обсуждая, но СССР этого не понимал, потому что был занят своими мыслями. В конце концов он оказался в готическом замке, который, если хорошо приглядеться, похож на домик Пруссии, но очень большой и более богатый. Его усадили на стол. Совок немного дрожал и оглядывался, как бы отсюда сбежать. — Ищешь, как сбежать от меня? ~ — сказал ГИ и вытянул свой змеиный язык. СССР немного отодвинулся, отвернулся и зажмурился, пытаясь не видеть лицо немца. — Никак нет! — сказал русский. Он очень хорошо помнит, как его отшлёпали за плохую и невнятную речь. Руки Империи легли на задницу Совка и сжали ягодицы, от чего Союз шумно выдохнул. ГИ лизнул шею русского. От страха мужчина чуть ли не плакал, но ему оставалось лишь хныкать, чтобы не напомнить змеёнышу о прошлом. — Ну, тише-тише, mein Süßer¹ ~ — прошептал Герман и за ягодицы притянул к себе старого знакомого. Сейчас Совок отлично чувствовал стояк ГИ, от чего нервно сглотнул. Немец взял его и понёс в спальню. Союз упирался ему в грудь, изредка поглядывая вокруг и замечая, что его папаня зашёл в одну из комнат, но в последний момент СССР занесли в спальню. Его положили на кровать и начали раздевать. Первыми ушли штаны, а потом и кофта. — Это которую сшил Пруссия? — спросил ГИ и провёл пальцем по шву, зацепляя один из швов пальцем. — Не рви! — выкрикнул Совок и забрал кофту. Он крепко её обнял, пытаясь закрыть собой. Сказать, что ГИ понравился такой расклад — ничего не сказать. Империя укусил СССР за плечо. Пассия, который до этого был активом, лишь тихо запищал. Империя отстранился и начал слизывать кровь. — Ты теперь такой взрослый~ — ГИ потрогал небольшую щетину СССР и провёл пальцем по губам. Коммунист прикусил губу небольшими клычками, которые по сравнению с клыками ГИ — ровные резцы. — Потому что я вырос и у меня уже есть дети! — прорычал русский. — Молчать~— Империя погладил ногу СССР и со всей дури ударил по ней. Реакция была незамедлительна. Громкий крик Союза можно было услышать ещё и на улице, не то что в доме! ГИ снова начал гладить ноги младшего русского, переходя к паху. — Значит теперь я могу спокойно насадить тебя на всю длину? — облизнувшись, спросил немец. — Нет! Это очень больно! — крича, говорил коммунист. — Ну чего ты, тебе нравилось это в детстве.— ГИ облизнул ключицы русского.—Du warst damals schmal². Союз покраснел и попытался отодвинуть Германскую империю. — Отвали от меня! — мужчина стал вырываться. — Ну же, сладкий, мне не нравится это! — и тут немец впился в ключицу Советского Союза. Начала брызгать кровь, а со стороны русского послышался душераздирающий крик. ГИ ухмыльнулся и стал слизывать кровь, медленно оставляя засосы на шее. Тут мужчина понял, что таких жестоких прелюдий достаточно для «малыша» и приступил к действиям. Он снял ремень, который СССР запомнил на всю жизнь, со своих брюк и приспустил панталоны. Союз закинул руки за голову, схватившись за подушку. И тут началась резкая боль. ГИ сразу же вошёл в мужчину без всякой расстяжки, что, естественно, очень больно. СССР прикрикнул. Без замедления немец начал двигаться в быстром темпе под крики своего любимчика, доводя того до слёз. Союз кричал, плакал, но понимал, что слаб по сравнению с Империей. Поэтому ему ничего не оставалось, как чувствовать, что из его анального отверстия уже течёт кровь, а шея и плечи горят от засосов. — Тебе больно…— Империя остановился. Это было так же резко, как и начало.— Я не могу так, я вижу, что ты страдаешь! Как ни странно, но ГИ, погладив волосы пассива, достал смазку. Он быстро намазал свой член и не пожалел смазки на уже кровавое кольцо мышц СССР. Союз всё это время просто наслаждался тем, как длинные пальцы проникают в него, давая прохладу от смазки, той желанной смазки, которой так не хватало в начале. — Только сейчас Вы подумали о том, что мне больно, а-ах…— сжав подушку, сказал мужчина, чтобы не казаться наглым и настырным. — Молчи, а то сейчас и похуже сделаю…— нахмурился немец. Уже продолжая совокупление, коммунист так не страдал от боли, а лишь сладко постанывал, чтобы не злить своего, на сегодняшний день, «хозяина». Но почему-то тот самый «хозяин», который готов был убить Союза, не наслаждался процессом, а лишь продолжал движения, изредка водя пальцем по паху пассива. Вскоре русский это заметил и перестал так усердно стонать. Через пару минут Империя вышел из похищенного им мужчины и излился ему на живот. Что сделал и сам СССР, тихо простонав. Похититель встал и подошёл к зеркалу. Он тяжко вздохнул и надел свои брюки. — Ненавижу эти волосы…— мужчина постарался расчесать свои кудри, очень похожие на волосы Пруссии. — Я могу помочь…— тихо сказал СССР, поджав ноги.— У СКПР и Пруссии кудри, как и у т… Вас… Германская Империя посмотрел на русского, но взял расчёску и сел спиной к нему. — Danke…— немец распустил хвост. У него были пышные волнистые волосы, любая девушка позавидовала бы им. Совет вздохнул и начал расчёсывать. Это было сложно, но они были такими мягкими, как волосы Пруссии, что навивало на СССР грустное настроение. Он оставил своего птенца одного. Да и мало ли, что учудит Рейх. — Почему ты… Вы, ушли из дома? — разрушив тишину, спросил коммунист. — А что мне ещё делать, кроме как уйти из дома? — ГИ хмыкнул.— мать не любила меня, не бывала дома, она просто не заметила бы моего исчезновения! Русский продолжил расчёсывать. — А Пруссия говорил обратное.— Союз вздохнул.— Он очень любил Вас, поэтому много работал, но Вы этого не ценили и желали ему смерти! Германская Империя повернулся. — Хочешь сказать, что…— мужчина задумался, — я зря желал Пруссии смерти?.. Коммунист прикусил губу и кивнул. — Это выглядело подло и неправильно, ведь Пруссия очень нежный, он любит детей и помогать… но… Вы просто стали ненавидеть его! В этот момент что-то немец осознал, пытаясь сложить цепочку и не помереть от стыда. Он желал смерти собственной матери, применяя магию и просто грубо с ней относился. Это очень мерзко. — Ох…— наконец-таки Империя осознал свою ошибку и завязал волосы в хвостик.— Матушка не заслуживает этого… а я… Он прикрыл глаза. Ему было больно вспоминать все те слова, которые он говорил про свою мать. — Вы просто неправильно понимали Пруссию…— русский прикрыл своё тело. — Союз, — Империя открыл глаза и взял лицо СССР в ладонь.— Пожалуйста, передай матушке, что я прошу прощения и… и… я очень каюсь… Дальше пошла невнятная речь на немецком, потому что мужчина стал нервничать. — И как же я уйду, если Вы меня не отп— — Нет, ты можешь идти… и… и если захочешь смыть с себя этот позор, то ванна право по коридору…— немец провёл по волосам СССР.— Умоляю, простите меня… — Я, может быть, прощу и Пруссия тоже, но…я не прощу одного человека.— СССР нахмурился. — Was? Wen? ³— мужчина поднял бровь. — Моего отца. — немного грустно сказал СССР и скривился. — А что он такого сделал? — спросил ГИ, взяв одежду в руки. — Он… После всего, что сделал, — СССР на секунду замолк и шёпотом продолжил, — однажды сделал мне предложение руки и сердца… Империя посмотрел на мужчину, пытаясь понять, послышалось ему или нет. — Даже… Даже после наших с ним вечеров? — обеспокоенно спросил мужчина. В ответ Союз лишь кивнул. Герман немного помрачнел и пошёл к РИ. В ту же минуту Совок быстро оделся и уверенно принялся в бега. Тем временем, сам РИ сидел запертый в комнате. Конечно, он мог запросто выбраться, но хотел ли он? Больше, чем своего сына он любил только, разве что, ГИ. Поэтому, когда Герман зашёл к русскому, он узрел его на полу. Он лежал, соблазнительно махая ногами. Потом лениво перевернулся и расставил ноги в стороны. ГИ взял вибратор, которой мастерски стащил и ввёл в РИ. Никак не щадя своего партнёра, тот сразу включил на среднюю. — Ах! Нежнее, недоносок! — завопил РИ. На мгновение немец сбавил мощность, но стоило Империи закатить глаза от недовольства и, раздвинув ноги шире, ГИ сразу передумал. — Это мы ещё посмотрим, что из нас недоносок~ — промурчал ГИ и включил на зло на всю, — а в прошлый ты просил большего. Империя извивался и громко стонал. — Я просто набиваю себе цену! — неумолкал русский. Это уже ГИ проигнорировал, просто делая партнёру лишь лучше тем, что мучал его. Конец оказался быстрым. Пусть вибратор так и не покинул тело РИ, Герман просто встал и пошёл спать. Пруссия, в свою очередь, тихо плакал на кухне в компании остальных немцев. СКПР успокаивал свою маму и тихо щебетал, лишь бы ему стало лучше. Ничего не помогало. Прусс рыдал, не успевая вытирать горячие слёзы. Ему было больно. Его новую любовь, здоровую и адекватную, украли. — Мама, мама, не плачь, мы найдём папу! — кричал СКПР, дёргая Рейха за руку, чтобы тот принёс воды. Тройка так и сделал, налив воды в стакан. — Не найдём, сынок, не найдём! — завывая, говорил немец. — Выпейте… — Рейх вздохнул и отдал стакан воды бабушке. Мужчина взял стеклянный сосуд и начал пить, захлёбываясь слезами. Очень трудно терять кого-то. А Пруссия испытал это не впервые. Он потерял надежду в человечность РИ, он потерял сына. Немец пережил то, что другим может казаться лишь ночным кошмаром. Дом заливал громкий плач, который можно было слышать находясь в поле. Так прошли часы, пока СКПР не встал со стула. — Я открою.— маленькая канареечка пошёл к двери, нарушив шум. Открыв со скрипом дверь, малыш увидел отца. — Папа! — громко крикнул он и обнял того, кого ждали очень долго. — Сынок…— СССР улыбнулся, взяв на руки сына. — Мама, папа вернулся!!! Пруссия поднял голову, повернулся и, красными от слёз глазами, посмотрел на любимого. — Союз…— мужчина вскочил с места и побежал к русскому.— Союз, я думал ты больше не вернёшьсяIchdachteschonich hättedichverloren⁴… — переходя на неясный немецкий, Пруссия повис на плече СССР. — С чего это я не вернусь? Я всегда вернусь к тебе и нашему птенчику! — коммунист взял на руки Пруссию и, посадив на него СКПР, чтобы они не потерялись по дороге, пошёл к столу. Рейх улыбнулся самой правдивой улыбкой. Его сердце перестало быть чёрствым, ведь теперь он видит милую семью, в которой все друг друга любят и ценят. — Ох… фу…— сказал птенчик, понюхав шею отца. — Скверно пахнет, Союз… — Ой…— русский покрылся румянцем и посадил канареек за стол.— Мне стоит сходить в ванну, ждите тут. Мужчина быстро забежал в спальню и, взяв полотенце с вещами, побежал в подвал. Пруссия вздохнул. — СКПР, Рейх, вы можете идти спать, ведь теперь всё хорошо.— через секунд десять Пруссия добавил, — спасибо, что помогаете. Тройка улыбнулся. — Просто мне стало так… боязно за Ваше самочувствие. — парень забрал стакан и налил ещё воды.— Вот и помогаю. — А я твой сын, поэтому я должен тебе помогать, мам! — Республика начал чирикать и махать руками. В свой первый годик жизни маленькая Республика уже понимал, что родители не желают ему зла, наоборот, они отдают свою любовь и тепло, поэтому им так искренне хочется помогать. Он понимал намного больше, нежели другие дети. Казалось, вот-вот он встанет и пойдет работать, но пока он тут. Союз помылся и сел около Пруссии, крепко его обняв. — ГИ хотел передать, что просит у тебя прощения. — сказал СССР, прервав неловкую тишину. Немец легонько покашлял и переспросил. — ГИ? С чего это? — Он изменил своё мнение. — ловко ответил Союз, опуская глаза вниз. Прусс нахмурился и сам себе кивнул. Малыш СКПР пришёл к родителям и сел на диван. Рейх же сидел на диване в гостиной. — Но… Почему?.. — спросил Пруссия. — Что почему? Почему он изменил своё мнение? — спросил СССР, садясь ближе к Пруссии и СКПР. — Именно, — ответил немец, а спустя пару секунд дополнил, — он ненавидит меня с рождения. А тут… — Ну, — задумался СССР, — он узнал одну и ту же ситуацию с разных сторон. — А как он тебя отпустил? — не унимался немец. — Сам до конца не понимаю. — ответил Союз, будто уходя от ответа в данной теме. Пруссия нахмурился. — Тебе было сильно больно? — тихо спросил прусс, обнимая СССР. — Частично. — ответил Союз чувствуя, как мужчина забирает руки. — М… Пруссия?.. — спросил Союз. Пруссия погрустнел. Коммунисту ничего не оставалось, кроме как крепко обнять немца. Птенчик Республика поступил так же и обнял маму. — Мама, не грусти.— СКПР улыбнулся своей матери. — Я… нет…— Пруссия опустил голову и пошёл ложиться на кровать. Он грустно плюхнулся, тихо чирикнув. Его крылья опустились, иногда дрожа то ли от испуга, то ли от грусти. Русский вздохнул и подошёл к своему милому. — Пруссия, я рядом…— он трепетно погладил спину и крылья пассива. СКПР подпрыгнул и лёг рядом. Мальчик обнял маму. Внутренний мир Пруссии снова пошатнулся. Как и много лет назад. Сначала ушёл сын, проклиная твоё существование, потом тебя забрали в жёны, хотя скорее в рабство, а следом, за всем этим, в жизни появилась белая полоска счастья, как вдруг она теряется и вы теряете того, кого любите. Нет, СССР вернулся, но было больно чувствовать запах собственного сына, того, кого ты породил, на теле любимого человека. Это ужасно. — СССР, пора спать. Давай, ложись…— Пруссия вздохнул и встал с кровати. Мужчина взял свою ночнушку и направился в ванную. СКПР посмотрел вслед. — Папа, мама обиделась? — тихо спросил мальчик и подвинулся к отцу. Он начал тереться о руку Союза, чтобы он его погладил. Русский провëл по голове сыночка, тяжко вздыхая. — Да, мама обиделась…— коммунист взглянул на стену, поглаживая Республику по головке. Возле стены стоял деревянный стол с множеством ящичков, в которых лежат нитки, иголки и прочие детали деятельности Пруссии. Как раз и исходники работы немца красиво висели над этим самым столом, сразу говоря о владельце. Одна вышивка, сделанная из шёлковых нитей, обрамлённая золотистыми ленточками, изображала чудесный натюрморт с цветами, которые были показаны очень сочно и свежо. Второй кусочек ткани, висевший небрежно, показывал милую картину с ребёнком, где по бокам были, то ли приклеены, то ли пришиты цветы из бисера. Третьей картиной швейного искусства стал фартук. Он был необычен. Из обычного куска ткани, который используют многие хозяйки на кухне, Пруссия смог сотворить шедевр, просто сделав вышивку на кармашек и пояс. Союз улыбнулся. Ему нравилось, что его любовь увлекается рукоделием. Его кофточка чего только стоит! Но мечтания о прекрасном СССР прервал Пруссия, который вернулся в спальню. — С лёгким паром! — мужчина широко улыбнулся и немного убрал одеяло с себя, чтобы рядом лёг Пруссия, не забыв про сына. — М… благодарю…— немец поправил ночное платьице и лёг на кровать. Маленькая Республика сразу же перелез через ноги отца и лёг между ним с матушкой. — Спокойной ночи, сынок, приятных снов.— немного грубовато сказал Королевство и погладил сына по голове. Мужчина прикрыл глаза, как вдруг над его ухом послышалось дыхание коммуниста. Шёпотом русский сказал: «Ну и долго ты обижаться будешь?» Тогда немец вздохнул и обнял СССР — Я не обижаюсь, я просто обдумываю ситуацию, Союз.— так же шёпотом ответил пассив. Мишка поцеловал своего птенца в лоб. — Утро вечера мудренее… — Что?..— Пруссия поднял бровь. — Это русская пословица такая. Она означает, что со свежей головой легче думается. — Свежей головой? Ой, а чья голова? Поросёнка? — немец улыбнулся. Союз лишь хихикнул и лёг обратно, обняв птенцов. Он выключил свет и пожелал всем доброй ночи на немецком.***
Утром, первым делом, СССР позвонил своим детям, пригласив их в свой новый дом. Может первых двух он и увидел, но остальных тринадцать Совету хотелось увидеть ещё больше. Поэтому, ещё до пробуждения всех остальных, русский начал готовить. Он прекрасно помнил как раньше приходилось вставать чуть ли не в пять утра, дабы приготовить завтрак, из-за чего коммунист начал делать это активнее. Стоило немцу открыть глаза, как тут же он застал своего мужчину в фартуке. Тот бегал и что-то делал, иногда недовольно кряхтя и вздыхая. Следом проснулся немец помладше — Рейх. Он перевернулся и увидел, как СССР в фартуке, полуголый, убирается дома. Ариец кашлянул. — Доброе утро, собери диван и я там приберусь. — коммунист поднял голову и стал ровно, как на расчёте. — Guten Morgen… — Рейх встал с места и начал собирать диван. — Доброе Morgen. — полусонно сказал Пруссия, выходя из спальни.— СССР, чего ты так рано… — Доброе утро, Пруссия.— мужчина подошёл к пассиву и чмокнул в лоб. — Не против, если к нам приедут мои дети? — М? — Пруссия попытался промаргаться.— Когда? — Сегодня. Прости, что не сказал раньше, но мне так захотелось увидеть своих спиногрызов, что аж…— русский показал неясный жест, намекая, что всего трясёт от желания. — Аааа…— немец кивнул.— Конечно. Но тогда я помогу тебе. Королевство поцеловал Союза в щёку и пошёл за одеждой, чтобы переодеться в домашнее, а к вечеру, наверно, во что-то по приличнее. Так они бегали по кухне вдвоем, пока к ним не подключился Рейх. Теперь суета была между тремя людьми, которые синхронно выполняли задание. СКПР же изучал медицину, иногда отвлекаясь на людей на кухне. Когда очередная книга по анатомии стала ему скучной, малыш перешёл на биологию. С первых страниц наука заинтересовала мальца и тот, в который раз, подбегал к маме, дабы уточнить нюанс. — А у людей глаза зелёные из-за хлорофилла??? — всё не умолкал сын. — А, — Пруссия повернулся к СССР и шёпотом спросил, — что такое хлорофилл? — Хлорофилл? Это вещь, благодаря которой листва на деревьях зелёная.- так же шёпотом ответил Совок. — Может быть, если ты дерево.— Королевство улыбнулся и продолжил работу. Мальчик сел на место. Через пару минут он снова подбежал к маме. — Мама, мама, а люди появляются из-за того, что кто-то распылил пыльцу? — СКПР улыбнулся. — М… нет. Это вроде цветочки так делают. Продолжалось это, если не соврать, раз десять! Республика бегал туда-сюда и задавал маме огромное количество странных, но познавательных вопросов. Никто не был против, но работать нужно, а то к вечеру не успеют. Рейх протирал каждую полку и статуэтку, Пруссия мыл посуду, выкидывал мусор и готовил постельное бельё для тех, кто захочет остаться на ночь, а СССР драил полы, стирал ковры до блеска и отмывал окна от грязи с паутиной. И вот, пришло время готовки. Союз помогал своему птенчику, стараясь не запачкать, как-будто новые полы. А Королевство старался наготовить, как можно больше салатиков, иногда прося русского бегать в сад. Потом по всем традициям достали большой стол, снесли Рейха с ног, от чего тот на немецком языке произнёс брань, за что получил смачного леща от Союза. СКПР же раз никому нет до него дела, начал летать. Он прыгал с лестницы и летел. Пока все метушились, Пруссию не покидало чувство, что он что-то забыл. Он снова обошёл дом и, заметив СКПР, до него дошло. — ТОЧНО! — выкрикнул Пруссия и схватил сына. Он быстро полетел с ним без всяких объяснений наверх и начал одевать. Союз, бросив тот стол, побежал к ним. — Что случилось?! — крикнул СССР, от чего Пруссия сильно испугался. Он сжался и прикрыл СКПР. Совок подошёл к птенцу и погладил его, — прости, Я не буду кричать… Так… Что случилось? — Я забыл, что нужно отвести СКПР к врачу.— Пруссия продолжил одевать птенчика. — Сейчас принесу медицинскую книжку СКПР.— Союз спустился вниз и стал искать в ящичках эту полупустую книжку. Через пару минут Пруссия и СКПР стояли у выхода, дожидаясь коммуниста. Мужчина вернулся и отдал документ. — Благодарю.— Королевство поцеловал Союза и, взяв маленькую Республику на ручки, отдав ему книжку, взлетел. — Стой, давай я подвезу вас! — нацепив пальто и схватив ключи от машины, сказал СССР. Мужчина выбежал из дома и побежал к своему автомобилю. Он быстро открыл двери для себя с Пруссией, сел и завёл. Королевство посадил сына на заднее сиденье, пристегнул ремни и сел на переднее, посмотрев в глаза Союзу. Через пару минут они уже приближались к главной дороге. — Мама, куда мы? — спросил СКПР и крепко обнял свою любимую игрушку. — К врачу, сынок, я забыл, что сегодня у тебя приём.— Пруссия повернулся к Республике. — Ничего страшного…— мальчик улыбнулся и погладил игрушечную птичку. — У вас первый педиатр на осмотре.— перебив Пруссию, сказал Совок. — А кто у нас педиатр? — Германия… Королевство сглотнул и посмотрел на сына. Через небольшой промежуток времени все трое оказались возле больницы. Все зашли внутрь, смотря на на табло с надписями, где и в каком кабинете врач. Они несмело пошли наверх к кабинету мужчины. Пруссию сковал страх, но он пытался идти быстрее. Лестница казалась бесконечной, пока они не дошли до самого кабинета. Неуверенно немец постучал, а после «Заходите», быстро зашёл с сыном за дверь. Теперь он оказался с Германией наедине. Тот ухмыльнулся. — Присаживайтесь, а ребёнка давайте мне. — сказал немец, вставая с кресла и идя к маме. Прусс на пару секунд замер, а следом отдал СКПР в руки врача. Германия посадил его и начал осмотр. Сначала он взвесил ребёнка и записал его вес в медицинскую карточку с жирафами. Вообще на её обложке были ещё коалы, ленивцы и зебры на радужном фоне. Детская же. Следом рост, а потом и рефлексы. — Сколько тебе лет? — с лица мужчины не сходила улыбка. — Мне год и семь месяцев.— чётко, громко и внятно ответил мальчик. — Хорошо, встань на две ножки. СКПР, встав на ноги, улыбнулся. Всё это мужчина уже записал и продолжил осмотр. Дальше он проверил его сердце. Маленькая Республика был здоров, как бык, хотя скорее это быки здоровы, как СКПР. — Всё, прекрасно…— Германия повернулся к Пруссии.— Вам нужно сходить к остальным врачам и можете быть свободны. — Хорошо…— Королевство вздохнул и взял СКПР на руки. — Заберите.— Германия, встав с места, отдал дальнему родственнику детскую карточку и улыбнулся. Пруссия, нахмурившись, выхватил книжку и вышел из кабинета. Так они проходили ещё часа два, пока последний врач не был пройден. Пруссия уставал сидеть с СКПР, поэтому его подменял СССР, а когда и самой Республике надоело, он начал шмыгать носом, обнимая игрушку и говоря, что он хочет домой. Родители тоже устали, поэтому с удовольствием отправились обратно. Все сели в машину и тут немец вскрикнул. — Салфетки! — Что салфетки?.. — Салфетки нужно купить, у нас дома их нет! — Ааа…— СССР пристегнул птенцов и пристегнулся сам.— По дороге домой мы и заедем в магазин. Королевство кивнул и уже заранее достал кошелёк. Пришлось им заехать ещё и в магазин. Пруссия отстегнулся, только хотел выйти из машины, как за его спиной раздалось: — Хочу с мамой! Немец вздохнул, отстегнул сына и быстро побежал в гипермаркет. СКПР лишь обнимал игрушечную птичку, смотря, как его мать бегает по магазину. Салфетки были благополучно найдены, было взято ещё пару продуктов, которых не хватало бы на праздничном столе, поэтому немцы пошли прямиком к кассе. Когда всё было оплачено, они вышли из магазина и их ждал приятный сюрприз в виде ГИ, стоящего на улице. Что этот чёрт здесь делает?! А ничего особенного— ждёт своего внука. К нему подбежал Германия. — Привет! — он широко улыбнулся и обнял предка.— давно тебя не видел, дед. Мужчина поправил спортивную, небольшую сумку на своём плече. Тогда немец старший забрал её и повесил на своё плечо. — Что ты тут купить хотел? — ГИ улыбнулся. — Ай, да Россия попросил купить немного алкоголя на праздник. — Какой праздник? — Империя поднял бровь. — Отец России пригласил к себе, там он ещё себе нашёл жену, насколько я помню.— Германия вздохнул и взял продукты. — Не Пруссию случаем? — ГИ улыбнулся шире. — Хм…сегодня он был на приёме с одарённым ребёнком! Этому ребёнку всего год, а он делает то, что умеют дети лет шести-семи! — Вау, как замечательно! — ГИ поправил сумку и повилял своим хвостом. Следом, как ни в чем не бывало, вышел Пруссия за руку с СКПР. — Пруссия! — окликнул немца ГИ. Прусс повернулся и немного насторожился, прикрыв младшего сына крылом. Империя подошёл к Пруссии и виновато опустил голову, начиная теребить рукав своей кофты. — Прости… Прости, что ненавидел все эти годы и хотел убить, а также, что плохо думал о тебе. — ГИ вздохнул и продолжил, — мне стыдно признаваться в этом, но прости, что хотел отравить. Пруссия посмотрел на ГИ, а затем погладил его по щеке. — Я прощаю. — Правда? — мужчина прикусил губу.— Ты всегда так старался для меня, а я лишь проклинал тебя, наводя порчу. — Правда-правда, сынок… Ох, точно, знакомься, это твой братик! — Пруссия поднял СКПР. Республика посмотрел на ГИ. — Привет, малыш…— мужчина улыбнулся. — Я не малыш, я СКПР! — мальчик порычал, как его папа. ГИ просто удивлённо вытянул лицо. — Много о тебе слышал. — сказал немец и погладил СКПР. Мальчишка начал рассматривать Империю, а после выдал: — Так Вы змейка, но имеете гены ящерицы? — Верно подметил, СКПР. — удивлённо ответил ГИ, смотря то на ребенка, то на Пруссию. — А значит Вы тоже ядовиты? — Республика улыбнулся. — Нет, я обычная змейка, я не опасен. Пруссия удивлённо смотрел на своих сыновей, но в его глазах была видна родительская гордость. — А Вы знаете химию? — СКПР похлопал глазками. — О, да! А ещё я с детства знаю физику, биологию, анатомию, математику, астрологию и медицину! — мужчина, широко улыбнувшись, потрепал волосы брата. — Ого! А я только биологию и медицину начал учить…— малыш вздохнул. — Ничего страшного, ещё научишься! Такая странная одарённость постигла и ГИ. Да-да, Германская империя тоже с малых лет интересовался наукой, а не играми. Он был странным, но умным! СКПР такой же, но он птица. И здесь развитие пошло, как у птенца, который должен научиться многому практически в первые дни жизни. ГИ и СКПР два брата, которые поражают своими умениями и познаниями Пруссию, их мать, до сих пор! В это время Германия стоял и всё записывал в блокнотик, изредка посматривая на свою семью. Работая педиатром, да ещё и имея такие связи, он сможет запросто начать обучение этого мальца! Но как? Родители явно не согласятся на такое действо. В конце концов у Германии появился план и тот хитро улыбнулся. — Ну всё, нам пора. — сказал ГИ и обнял то свою мать, то СКПР, а потом отдалился и пошел к Германии. СКПР обнимал игрушку и они благополучно пошли к машине. — Чего так долго? — спросил СССР, открывая дверь для птичек. — Мы встретили ГИ! — Пруссия широко улыбнулся, посадил сына, пристегнул, сел сам и продолжил, — он извинился перед мной и, наконец-то, он был добрым! Советы улыбнулся в ответ. — Это всё чудесно, но нам стоит поспешить, а то скоро приедет Россия. Все сели и поехали. Дорога была тихая, даже СКПР ничего не говорил. Лишь изредка чирикал Пруссия от того, что они напоролись на кочку. Все благополучно доехали до дома, вышли и зашли внутрь.