Наследники

«...но я не думал, что ты настолько полный и безнадёжный идиот». Хью Айлендз

В школьную спальню Артур Хеллсинг вернулся через окно. Для этого, как известно, требовалось забраться на навес над запертым чёрным ходом и пройти ярдов семь, цепляясь за плети дикого винограда и декоративные выступы стены. Раскрасневшийся и запыхавшийся скалолаз-любитель перевалился через подоконник, стукнувшись мимоходом о створку распахнутого окна и беззлобно выругавшись. Хью Айлендз и бровью не повёл. В его понимании выходки Хеллсинга делились на две категории, одинаково раздражающие, но требующие диаметрально противоположного подхода. Первую категорию составляли нарочитые выходки, целью которых было привлечение внимания и на которые обращать внимание ни в коем случае не следовало. Ко второй категории Хью относил непроизвольные выходки, являвшие собой издержки буйного нрава Хеллсинга; недопустимость оных ему следовали жёстко и недвусмысленно разъяснять. Возвращение в спальню через окно за полчаса до отбоя, несомненно, относилось к первой категории. Как и внезапное опрокидывание его, Хью Айлендза, на кровать. — О, господи, Хеллсинг! Чего тебе надо? Физиономия Артура лучилась блаженным пьяным счастьем, а благоухание эля заполонило, похоже, всю спальню. Хеллсинг взгромоздился сверху, пригвоздив руки друга к матрасу. Инстинктивный рывок лишь убедил Хью в тщетности попыток вырваться. О силе Хеллсинга в школе Регби ходили легенды, приукрашенные, правда, пострадавшими в столкновениях на футбольном поле, а порой и за его пределами, игроками соперничающих команд. Шансов вырваться из крепкой хватки потомственного охотника на вампиров, да ещё находясь в заведомо невыгодном положении, у Хью не было. Оставалось лишь сдаться на милость победителя и ждать, пока из головы Артура не выветрится очередная хмельная блажь. — Хью, — радостно объявил тем временем тот. — Мой обожаемый друг Хью Айлендз. — Я, конечно, растроган до... Зачарованно улыбаясь, Артур пригнулся ошеломительно близко и, прежде чем у Хью возникло хоть малейшее подозрение, что тот собирается вытворить, прижался к его губам влажным бесстыжим поцелуем с привкусом эля. Всё-таки была ещё третья категория выходок Артура Хеллсинга, целью которых было настоятельное привлечение внимания, а исполнение таковым, что не уделить ему требуемого не представлялось возможным. Хью протестующе замычал и принялся вырываться — предсказуемо безнадёжно. — Совсем спятил! — выкрикнул он, получив наконец возможность дышать и разговаривать. — Отпусти меня, сейчас же! Хеллсинг глядел на него сверху, явно бесконечно довольный достигнутой реакцией. — Ну у тебя и лицо. — Ну у тебя и шуточки, — огрызнулся Айлендз. — Набрался голландской храбрости* ? — Против английской неприступности. — Ты отвратительно целуешься, — вмиг помрачневшее выражение Артура свидетельствовало, что Хью задел за живое. — И если ты не отпустишь меня сейчас же, эта информация достигнет ушей мисс Пибоди. Артур растерянно сморгнул. — По-моему, за один раз ты просто не вошёл во вкус. Не сводя с Хью шальных одурманенных глаз и пропустив мимо ушей возмущённое «Хеллсинг, прекрати!», он снова нагнулся. Когда он оказался достаточно близко, Хью улучил момент и резко боднул его в нос. Сработало: Артур, вскрикнув, подался в сторону и отпустил его; отчаянным рывком Хью высвободился и в мгновение ока ретировался на другой конец спальни. — Больно же, — с искренней обидой промычал Артур, потирая нос. — А я просил тебя прекратить. Хью почти трясло от пережитого унижения и от злости на упившегося в стельку идиота. Удрать в город. Напиться. Залезть в окно — чудом не свалившись, судя по его состоянию. Удивляться было бы нечему, будь Хеллсинг в самом деле идиотом. Однако загвоздка состояла в том, что идиотом он не был, несмотря на репутацию. Уж в этом Хью за шесть лет знакомства имел возможность убедиться неоднократно. Что-то здесь было не так. Что-то серьёзно было не так. — Ладно, Артур, шутки в сторону. Что у тебя случилось? Артур полулежал, подперев голову рукой, пряча лицо за отросшей шевелюрой песочного цвета. В прорехе полуоторванного по шву рукава пиджака белела рубашка. У Хью шевельнулась очень неприятная догадка, возмутительная до глубины души. Догадке этой следовало выгнать его за дверь, а то и вовсе заставить переселиться в другой корпус и впредь избегать Хеллсинга, как прокажённого. Вот только избегать Артура Айлендзу совершенно не хотелось. Несмотря ни на что. Хью присел на кровать в ногах приятеля. Интуиция подсказывала: каким бы ни был ответ, поцелуев больше не будет. И нет, не потому, что его удар в нос был так страшен. — Хеллсинг, ты... ты на полном серьёзе, что ли... — Хью поколебался, подбирая наименее дурацкое определение, — со своими приставаниями? Артур застыл, переваривая услышанное, затем уткнулся в подушку, плечи его затряслись. От смеха, перешедшего из беззвучных содроганий в неудержимый хохот, сопровождаемый бурными отрицаниями. Хью перевёл дух, с облегчением улыбнулся и тут же спохватился, что ответа на главный вопрос так и не получил. — Тогда что у тебя произошло? Отсмеявшись, Артур откинулся на изголовье. Достал смятую пачку сигарет, выщелкнул одну; чиркнув спичкой, закурил. — У тебя кровь, — тихо произнёс он и показал на переносицу. — Здесь. Хью ощутил саднящую царапину, лишь отыскав её на ощупь. Похоже что во время удара оправа очков врезалась в переносицу, слегка содрав кожу. — Ты можешь давать мне в нос всякий раз, когда я собираюсь совершить глупость? — Сам перестань валять дурака. Тебя бить — себе дороже. — Извини. — Забудь. И не роняй пепел мне на постель. Приподнявшись, Артур послушно окинул взглядом комнату в поисках предмета, годного под пепельницу. В дверь торопливо стукнули пару раз и распахнули её, не дождавшись ответа. Шелби Пенвуд влетел в спальню, тараторя на ходу: — Чёрт побери, Голландец, что тебе стрельнуло лезть через окно при свете дня у всех на виду? Фишбоурн и Брейс уже идут разбираться! О господи, ты ещё и куришь, дай сюда... Он вырвал из пальцев Артура сигарету, собрался было выкинуть её в окно. Затем, махнув рукой, пробормотал: «Не выветрится», — затянулся сам и застыл, уставившись на Айлендза. — Вы что тут?.. — Повернувшись к Артуру, Шелби угрожающе произнёс: — Ты что, ударил Хью? — Это я его ударил, — честно признался Хью. Озадаченно запустив пятерню в волосы, Шелби перевёл взгляд на одного, на другого, остановившись в итоге на Артуре: — Арт, да что с тобой, чёрт возьми, происходит? В коридоре послышались шаги и звучный голос наставника. — Отец умирает, — на грани слышимости почти выдохнул Артур. Шелби уставился на него жалобно и озабоченно. Примерный ученик Хью Айлендз забрал у Пенвуда сигарету, облокотился на колено Артура, собрался с духом, чтобы не закашляться, и затянулся, вызывающе глядя на дверь. Выгонят, так всех. * Dutch courage, букв. «голландская храбрость» в английском языке означает «пьяная удаль».