Фенек
Кислый ядрёный запах кофе, остывающего в эмалированновой весёлым желтым цветом кружке, бил в ноздри. Склонившись над тарой, Фенек устало помешивала жидкость ложечкой, сосредоточенно наблюдая за тем, как странного состава темные песчинки оседали на внутренней поверхности посудины при каждом замедлении водоворота. Изредка прихлёбывала, но за всё время, что просидела в столовой успела выпить чуть меньше половины. От сладковатой кислоты напитка, приевшегося за последние несколько дней, откровенно подташнивало, но добрые люди подсказали, что от такого кофе вреда будет меньше, чем от завозимых сюда энергетиков, даже если пить тот в лошадиных дозах. Вот она и употребляла, со счету сбивалась сколько именно кружек на дню, но какой-то практической пользы так и не заметила, хотя бармен уверял - эффект накопительный и когда организм сделает нужное количество запаса кофеина, спать будет хотеться меньше. Трип оказался не трипом вовсе, да и на сон, если его сравнивать с рассказами товарищей, походил слабо. Сны повторяются редко, а прошедшая ночь была третьей по счёту, когда девушке приходилось вынужденно бродить по незнакомым, очевидно, местным землям. Всё то же озеро, те же посадки… На второй день Фенек отметила, что запомнила больше, и все последующие часы гадала, что там находилось рядом, в воде; на третий день встретилась с «чем-то» лицом к лицу. Заливая любопытство кофе, сталкерша подчинялась тревоге, в надежде лишиться сна и вместе с ним проклятого прилипшего видения. Бессовестно поколотила чайной ложкой по стенкам стакана, вновь размешивая напиток, и горестно усмехнулась: какова вероятность, что из загробного ноосферного эфира можно подхватить паразита? Сова говорила только об извлечении, но Фенек знала точно, что умышленно освобождать чью-то беспокойную душу в её планы не входило. Да какой паразит-то попался… Не смотря на внешнее сходство и первые мысли от увиденного, сейчас наяву сталкерша понимала, что видит во сне не себя, а злосчастный оригинал. Как хорошо жилось, до заочного знакомства, которое активно грозилось стать самым что ни на есть настоящим! Фенек всё утро прокручивала в памяти когда-то увиденные фильмы ужасов о призраках, демонах и прочих напастях, что настойчиво стремились пробиться в мир обычных живых людей, как правило захватывая себе в пользование чьё-нибудь тельце. Сделала глоток кофе, представила вероятную картину того, как однажды не проснётся от видения, а её тушка доковыляет до базы «Наёмников» и будет демонстрировать местным жителям чудеса акробатики, вроде лазания по потолкам на четвереньках и проворачивания головы на полный оборот в триста шестьдесят. Представила начавшуюся суету, стрельбу из всех орудий под ругань Минора, и оставшегося в стороне Лёву, с учёным любопытством наблюдавшего за происходящим. Картина повеселила, но веселье было скорее паническим, чем развлекательным. Сталкерша понимала, что долго держать происходящее только в собственном видении не сможет - придётся поделиться как минимум с Совой, ведь раз она про практики подобные знает, то и как бороться с последствиями от них должна догадываться. Грёбаная колдунша точно спросит: «Что она от тебя хочет?», а Фенек так и не поняла, чего мертвячке от неё требуется. Как бы не пугал вариант с проводником из одного мира в другой, он пока оставался для девушки самым логичным, как и способ сокращения контакта за счёт уменьшения сна. - Надеюсь, ты будешь пить только нормальный кофе. - Пробубнила сталкерша, глядя в затихающий водоворот остывшего напитка и коротко вздрогнула, когда из-за стойки громко отозвался бармен. - Чё?! - Говорю, кипяточку подлей. Пожалуйста. - А, щас. - Кивнул кухонный «свободовец», практически полностью глухой на одно ухо. Дождался, когда девушка подаст кружку, плеснул в неё через кран наливного кипятильника воды. Когда та забрала разбавленный кофе и направилась на выход, предупреждающе крикнул вслед: - Вернуть не забудь! Растаскиваете казенное… Обворовывать группировку даже в таких мелочах у Фенек в мыслях не было. Она понимала, что просиживая одна просто так, накручивает себя до безобразия, раздувая возникшую проблему до столь исполинских размеров, каких она пока из себя не представляла. Хотелось поделиться, услышать хотя бы единственное ленивое слово поддержки – на большее в чужом окружении девушка не рассчитывала. И к кому с такими надеждами сунуться, как не к другу? Проходя мимо уличной мастерской, Фенек услышала, как со стороны навеса что-то поучительно басит Дунай, и кротко нахмурилась. Троица сталкеров на её взгляд загостилась, очевидно не собираясь покидать базу группировки в ближайшее время. В подтверждение этому даже занятия себе нашли постоянные: Дунай, как оказалось старший в их троице, помогал технарям с починкой и модификацией техники, Вебер пристроился к охотникам, а старый знакомый Феликс суетился между медблоком и складом артефактов – с разрешения Роба. Сталкерше отчётливо казалось, что с ними что-то не так, но за прошедшие дни, кроме инцидента на складе, более ничего подозрительного не происходило. Тем не менее, девушка не ленилась украдкой поглядывать за гостями. Погода в Зоне была беспокойной – ветер клонил кроны деревьев к земле и, словно второпях, гнал облака куда-то к югу. Привычно подумалось о выбросе, хотя предоставленные прогнозы не предупреждали о скором его появлении. Подталкиваемая в спину резкими ветряными потоками, Фенек пришлось пару раз сделать мелкую пробежку по плитам, из которых был сложен местный переходный мост; соблюдая равновесие, девушке удалось не пролить ни капли кофе, чему удивился встретивший её на парадной вышке Роб. Мужчина с мрачным любопытством глазел в сторону «Ростка», бессовестно оставляя без внимания центральный вход на склады и земли напротив него. Даже принесённое угощение брать не спешил, вынуждая сталкершу топтаться рядом с кружкой в руках. - Ты смотри, козлы какие пасутся! – Фыркнул селекционер, на мгновение отвлекшись от бинокля и посмотрев на подругу. – Загон занимают. Опять что ли на хутор пристроиться решили? - «Долг»? – Спросила шатунша, так и не удостоившись возможности посмотреть на происходящее: Роб бинокль не дал. - Да, да. – Досадливо сплюнув, тот положил свой наблюдательный инструмент на ящик сбоку, взял кружку из рук сталкерши. Сделал аккуратный глоток, явно боясь обжечься, и нахмурился. – А чё холодный то? Девушка пожала плечами: - Какой был. - Ну-ну. – Роб усмехнулся, решив, что подруга над ним подщучивает и, опустошив тару на половину, вернул кружку девушке. – Просто, вот на кой ляд? Мало их мерхи вздрючили, раз они уже опять на север лезут. - Все лезут – и они тоже. – Приступать к личному душеизлиянию Фенек не торопилась, решив сначала выслушать накопленное у товарища. - Не-е, дальше они фиг пройдут. – Мужчина поднял с ящика лежавшую там снайперскую винтовку, поднял к плечам и потряс, имитируя интенсивную отдачу при выстрелах. – Шаг в сторону барьера – и всё. Ратата, капут. Нечего им помогать. В прошлый то раз чёрт знает зачем впрягались. Селекционер резко замолчал и в его глазах промелькнуло опасение – он, как и остальные в группировке, знал, что зимой шатунша была на противоборствующей им стороне. Тему всегда затрагивал с осторожностью, в отличие от других не желая обидеть девушку какими-нибудь неаккуратными выражениями. Та за время после возвращения успела наслушаться и безобидных шуток, и явных придирок, и реагировать как-либо на разговоры перестала, но стремление к сохранению своих чувств ценила. Поняв, что лишнего не взболтнул, Роб продолжил негодующий монолог: - Я к тому, что так и не ясно до конца, чего Лукаш добиться хотел. Подлизывать покойному Таченко у него, вроде как, резона не было, а нормально объяснять он не стал. Ну пообещал, что придём на подмогу, но это же не значит, что надо было приходить! А то – на «Агропром» с ними сходи, потом на хуторах их присутствие потерпи… Потом что? Сколько раз в день пожрал отчитайся? Чёрт знает, чего Лукаш их так зассал кидать, когда у нас бойцы обычные клали хер на их просьбы держать в курсе обстановки. - В смысле? – Сталкерша не знала отношения «свободовцев» к решению лидера и сейчас слушала рассказ товарища с интересом, уже не заботясь о том, чтобы он быстрее дал слово ей. - Кто приходил, кто уходил, где и куда. Мы им нифига не отчитывались. Даже когда дезертира за барьер пустили – ничего не сказали. Пошли они, отчитываться. Если Лукашу надо было, пусть бы и распинался за каждый тушканий пук под кустом. Фенек тихо рассмеялась и только открыла рот, чтобы задать вопрос, как Роб опередил её: - Что за дезертир? – Получив от девушки положительный кивок и самодовольно ухмыльнувшись, сталкер удивлённо раскрыл глаза. – А я тебе не рассказывал? Зимой было, ты ещё не пришла обратно. Как раз после «Агропрома», «должники» тут ошивались, сидели на хуторе, западнее от базы нашей – сторожили, чтобы из Мертвого города на «Росток» через склады никто не попёр. Мы дежурили на барьере. Дело уже к вечеру было, немного расслабились, сидели болтали у вагончика, а потом один смотрит – на той стороне дороги по холму кто-то шарится. Мы ему: «Стоять! Кто такой?!», а он шнырь в кусты, и спрятался. Я бы не сказал, что он как-то особо сопротивлялся и старался от нас скрыться… Окружили, поорали, чтоб шугануть, он вылез – детина под два метра в «долгашевской» форме. Помятый, рожа разукрашенная, глаза одного нет. Смотрит, как животина, когда ту в угол загонят. Попросил пропустить. Мы посмотрели на него и решили – няхай скачет, ему в таком состоянии точняк кирдык за Барьером наступит. Шатунша не заметила, как из её ладоней выпала кружка с кофе, зазвенев по металлическому полу вышки и расплескав вокруг всю жидкость. Роб шарахнулся в сторону, словно бы пролитое могло как-то навредить ему или его одежде. - Ты чё? Девушке казалось, что от напряжения внутри парализовало всё тело. Но не только руки перестали слушаться – сознание тоже дало сбой: мир вокруг постепенно тонул в бледном тягучем тумане. Недоумевающее выражение лица селекционера расплывалось в размытое пятно вместе со всем остальным вокруг, и только когда секундный ступор осознания стал отпускать, Фенек поняла, что четкость в пространстве теряется из-за заполняющих глаза слёз. Шумно вздохнула, рукавом наскоро утерла лицо, прогоняя прочь навязчивый, так и не наступивший, плач, и ломаным голосом обратилась к товарищу: - Ты знал, что я ищу кого-то похожего, и рассказываешь мне это всё только сейчас?! Роб молчал мгновение, и по его лицу было отчетливо видно, как недоумение сменяется осознанием. - Я запамятовал просто… - Мужчина начал было оправдываться, но сразу бросил это дело, пустив в ход рациональные мысли. – Вряд ли твой друг единственный одноглазый калека в Зоне. Это мог быть кто угодно, что ты пыжишься? Девушка понимала, что на самом деле мужчина прав, но обретя маленькую соломинку, за которую удалось ухватиться, отпускать её не собиралась. Да, это мог быть кто угодно другой, но то ведь случилось зимой, когда Вермута дружно похоронила большая часть приближенных, удовлетворившись безликими останками. Ничего доказывать товарищу Фенек не собиралась, благодаря ему найдя себе занятие на ближайшее время. Оставив кружку на полу, шатунша чуть ли не бегом кинулась по ступеням вышки вниз, грохая тяжелым проржавелым металлом; Роб бросился за ней, крикнув кого-то себе на замену, но пока дождался, сталкерша уже успела скрыться за зданиями казарм. Она слышала его просьбу остановиться пока бежала; в стенах помещения за шорохом вещей, в которых возилась, быстро разобрала сбивчивые торопливые шаги, но внимания уделять не стала. Мужчина, зная, что девушка собирается сделать, станет отговаривать, как и в последний раз, когда был допущен к участию в процессе. - Да стой ты! – Рявкнул селекционер, когда Фенек, сжимая в руке запасной КПК, направилась на улицу. Схватил за плечо, но недостаточно сильно, чтобы удержать впавшую в состояние аффекта подругу, и та быстро вырвалась, пропуская мимо ушей всё, что говорил товарищ. – Конченая… Клянусь, я сдам тебя. Само собой, о выходах на связь с «Наёмниками» знать посторонним, а особенно командованию, не следовало, даже не смотря на невинность переговоров. Дела личные к делам группировки не относятся, но ты поди докажи, что не выдал расположения каких-нибудь тайных складов, связей или будущих планов. Обвинят в утечке информации и не станут учитывать, что ты как рядовой член группировки всех этих вещей особо не знаешь. Машинка для связи раньше принадлежала какому-то сталкеру, была изъята не самым гуманным образом и теперь бессовестно эксплуатировалась далеко не владельцами. Информации внутри не содержала, на контакты тоже не была богата, но имела в себе встроенную программу, которая очищала внутреннюю помять от переписок и разного рода файлов. Как часто она срабатывала шатунша не знала, но каждый раз при запуске имела уже абсолютно вычищенное устройство. Узнать с кем, когда и на какие темы Фенек вела разговоры было невозможно, если только не перехватить КПК до очищения или не поймать с поличным. Единственным таким свидетелем до настоящего момента был Роб, которому связи подруги совсем не нравились, но сдавать ту начальству мужчина не спешил – знал ситуацию и причины бесед, и искренне надеялся, что эти бестолковые однотипные переговоры вскоре закончатся. Сталкерша обычно старалась укрыться где-нибудь в безлюдном месте, чтобы никто ненароком не сунул свой любопытный нос в экран устройства, и неизменно таким местом были брошенные гаражи на окраине складов. Помещения лишенные крыши были заражены радиацией чуть больше, чем остальные объекты базы, а в смотровых ямах, среди застоялой дождевой воды то и дело недобро шипели то ли мелкие змеи, то ли слишком крупные пиявки. Факторы отпугивали от себя посетителей и лучшего укрытия для тайн на складах девушка не нашла. Радиацию можно вывести, не настолько долго она тут задерживалась, чтобы схлопотать смертельную дозу. Нырнула в приоткрытый проем входных ворот, аккуратно обошла зазвеневшую живностью яму и устроилась у дальней стены, от волнения замерев взглядом на пустом поле набора сообщения. А что, если это правда не он? Услышала что-то, что хотела, моментально накрутила себя и всё сопоставила, получив в итоге совершенную желаемую картину произошедшего. Теперь собирается дать надежду мятежному Физику, который подобное уж наверняка острее воспримет, чем она. Но и промолчать шатунша не могла – считала не честным. Тем более, что уж с ресурсами мерхов выяснить правдоподобность догадок будет гораздо проще, чем единолично пытать всех заставших дезертира бойцов. Роб с шумом ввалился в гараж, существа в яме встретили его усилившимся галдежом, но мужчине, казалось, до этого дела не было. Плюхнулся рядом с подругой и смерил ту сердитым взглядом. - Раз ты такая упёртая – ладно. Только не пиши, кто тебе об этом сказал. Фенек и не думала об этом. Когда одиночество пропало, собраться с мыслями стало труднее, но тянуть время значило бы начать подвергать себя опасности. Глубоко вздохнув, шатунша быстро набрала на экране устройства короткое сообщение: «Зимой на радар бежал дезертир «Долга», по описанию явно Вермут. Проверь». Ответ не заставил себя долго ждать, и уже через минуту на дисплее высветилось: «Принял. Тебя ждать?». Девушка не думала, что Физик предложит ей присоединиться к проверке, но отчасти хотела и сама предложить помощь. Перспектива снова вернуться к «Наёмникам» показалась внезапно приятной, ведь не смотря на частые сравнения с мертвячкой, мерхи хотя бы считали её человеком, и никто за всё время совместной работы не позволил себе проронить даже крошечной аналогии с бесполезным зверьём. За долгие месяцы проживания в «Свободе» она наслушалась подобного сполна. Роб тихо усмехнулся, одарив КПК брезгливым взглядом – он откровенно недолюбливал мерхов из-за их готовности пойти на что угодно за деньги. Считал глупым, бессовестным и унизительным, а попытки переубедить мужчину в большей глубине вопроса успехом не увенчались. Вглядываясь в глаза подруги, он отрицательно покачал головой: - Ты не наёмник и это не твои проблемы. «Но и «свободовцем» вы меня не считаете» - с грустью подумала Фенек, без лишних сомнений отправив на вопрос мерха положительный ответ. Отчасти сталкерше казалось, что своей обидой на членов группировки она старается подавить настоящую причину желания уйти – ей и самой хотелось, чтобы почивший глава Синдиката оказался жив, даже если надежда на это совсем призрачна и сомнительна. Под разочарованное молчание Роба шатунша покинула гараж, не дожидаясь товарища и мысленно готовясь к тому, что тот её сдаст руководству. Но селекционер, видимо, промолчал, так как особого внимания к девушке обращено после разговора не было, а сам мужчина с задумчивым видом добывал свою смену на посту. Фенек напрягало лишь то, что с ним на вышке крутился Феликс: может и просто общался, но невнятная тревога и недоверие кричали, что гость там не спроста. Она не хотела, чтобы выход с базы выглядел как явный переезд или побег с узелком пожитков на плече, посему большую часть вещей забирать не планировала. Всё необходимое уместилось в походный рюкзак, и общий внешний вид сталкерши не отличался от стандартного полевого. Самое важное – контейнер с «Яблочком» - прихватила с собой, спрятав тот в поясной сумке и развернув её на спину; на фоне рюкзака та особо не отсвечивала. Дождалась, когда народа возле основного входа станет меньше и, как ни в чем не бывало, направилась прочь с базы. В «Свободе» передвижения членов группировки особо не контролировали – уж не в армии проживают и способны самостоятельно заниматься делами, полностью осознавая опасность одиночных вылазок. Проходя мимо вышки, на несколько мгновений задержалась: посмотрела на верхний ярус, на одиноко стоящего там Роба и с горечью вздохнула. За все годы в группировке, мужчина был её единственным другом, с которым можно было разделить секреты, печаль и радость. Он один поддержал её прошлой осенью, когда вскрылась шатунская натура; один был искренне рад возвращению. Зная, что и сама для сталкера значит не меньше, Фенек может и хотела бы увести его с собой, не будь Роб таким упрямым в своих убеждениях. На душе противно скребли кошки, но оставаться девушка не собиралась: ведь возможно где-то там, на севере, пропадает в беде ещё один близкий ей человек – верить в то, что беглецом был кто-то другой, та не желала. Шатунша планировала пойти напрямую, только чуть обогнуть Деревню кровососов, и выйти сразу к КПП мерхов на дороге в Мертвый город. Скорее всего, бойцов там уже предупредили о вероятной гостье, и проблем с допуском не будет. Осталось только дойти. Фенек уже спустилась с холма к главной дороге, оставив склады позади себя, когда её окликнул Роб, бегущий следом. Он казался грустным, а по автомату в руках сталкерша решила, что «свободовец» решил пойти вместе с ней. Если бы всё было именно так… - Фенек, - начал он каким-то похоронным тоном, слишком крепко сжимая в руках оружие, - ты не можешь уйти. Ты – боец «Свободы», мы – братство, а твой уход от нас – предательство. В груди больно сжалось сердце – девушка видела, что мужчине не просто даются эти слова. Сделать то, что он намеревался, будет явно не проще. Фенек не собиралась дожидаться собственной казни, но до последнего надеялась, что годы дружбы и багаж пережитых событий окажутся весомым аргументом, чтобы отказаться стрелять. Не отворачиваясь, сталкерша попятилась в сторону деревни. - Прости, мне правда здесь не место. – Промямлила та в оправдание, дрогнувшим голосом: душевная боль рвалась наружу, встав в горле непробиваемым комом. Опасливым взглядом шатуша оглядывала то бледное лицо товарища, то автомат в его руках. Очереди хватит, чтобы заставить её остановиться. - Тебе там не место! Среди этих уродов! – Крикнул мужчина, импульсивно махнув ладонью в сторону Мертвого города. Судорожно вздохнув он попятился назад, передергивая на автомате затвор. – Я любил тебя и всегда, когда мог, защищал. Ты была мне как сестра, за три года не предала ни разу, не бросила в беде… - Роб, пожалуйста! – Из глаз Фенек прыснули слёзы. Она успела отойти достаточно далеко, чтобы при возможности и удачном стечении обстоятельств успеть скрыться за холмом, но всё никак не могла прекратить разговор и просто уйти. – Идём со мной! Селекционер остался непреклонен. - Считаю до трёх, успей убежать – не хочу брать грех на душу. Раз! Начало отсчета ударило по слуху, словно грохот гонга, вынудив сталкершу развернуться и помчаться бегом в сторону деревни. Обогнула холм, когда за спиной раздалось продолжение отсчёта и подумала, что успела использовать подаренный шанс на выживание. Не погонится же он за ней! Девушка не оборачивалась, несясь по глинистой кашице тропинки между холмами, и была поражена, когда конец отсчета оказался слышим, а за ним последовала трель автоматной очереди. Фенек инстинктивно подняла руки вверх, прикрывая голову. Рядом от контакта с пулями опасно вздыбилась травянистая земля; шатунша стремительно свернула в противоположную от места попадания сторону, желая скрыться. Тарахтение автомата казалось бесконечным, но умолкло сразу, как только низ спины сталкерши что-то обожгло. Взвизгнув, девушка рухнула на землю, и только скрывшись под ближайшим кустом осознала, что не только не умирает, но и добивать её никто не стремится. Справа от копчика действительно жгло, но первоначальная боль утихала так же быстро, как проходит при ударах или падении. От досады, девушка перестала сдерживать эмоции и заплакала, хотя каждый всхлип отдавался обжигающим импульсом. Осторожно та стала прощупывать пальцами место предполагаемого ранения, которое, судя по всему, пришлось на пространство под сумкой. Сам предмет на ощупь оказался порван, а под дырой в ткани зияла брешь контейнера с артефактом. «Яблочко» казалось уже не совсем круглым, но целостным по структуре; рядом с ним рассыпались горячие металлические частички, а противоположная от щели стенка контейнера была местами выдавлена наружу. Всё походило на то, что попавшие несколько пуль были остановлены предметом, даровав хозяйке прочувствовать только боль от удара свинца. Но, почему так жгло даже через одежду? Сдержав стон за утихающим плачем, Фенек отстегнула спереди сумку и осторожно положила её на землю перед своим лицом – вставать на ноги она пока не спешила, опасаясь привлечь внимание. Грязными руками освободила контейнер от порвавшейся ткани, пальцем пощупала торчащий в промятой стенке рваный острый изгиб с собственной кровью на кончике, и истерично усмехнулась. Не разлетись пуля на куски, сейчас бы была внутри её тела, а казенный контейнер спас от серьезной раны. После спасительной операции от сумки толку не было, да и сам контейнер полноценно обеспечить защиту уже не мог, но если первую шатунша решила бросить, то второй с артефактом внутри засунула в глубокий внутренний карман кителя. Если не застегивать, то и не скажешь, что что-то не так – не топорщится и не слишком мешается. Прождав ещё некоторое время и убедившись, что следом никто не направился, девушка решила временно укрыться в каком-нибудь из домиков и обработать рану. Та болеть практически перестала, напомнив о себе полноценно только в момент опоры на правую ногу – стрелой прошлась книзу, сопроводив путь мелкой дрожью. Фенек поняла, что полноценно передвигаться пока не может и, доковыляв до ближайшего дома, отправила «Наёмникам» весточку с просьбой встретить. Надежды на исполнение просьбы было мало, но чем чёрт не шутит? Да и место, чтобы дождаться помощи, относительно безопасное – кровососы редко заглядывают в эту часть деревни из-за её отдаленности от гнезда и основного места охоты. Удачное самолечение – вещь итак не самая простая, а делать это вслепую - чуть ли не искусство, которое требует оттачивания навыков до безупречности. В плане него, у сталкерши таланта явно не было, чего нельзя сказать об упрямстве: задрав китель и футболку под ним, девушка тыркала в место раны пропитанный спиртом бинтовой тампон, каждый раз вздрагивая от сокращений в ноге, что мешало нормальной обработке раны. Один раз не устояла на здоровой ноге и упала, но кричать и разбрасываться медицинскими принадлежностями не стала, прислонившись к стене и с упрямством продолжив залечивать без конца кровоточащую рану. - Шить придётся. – Тихо раздалось позади и Фенек таки выронила из рук тампон от неожиданности. Развернулась, подогнув кольнувшую ногу и опасливо затаила дыхание: в комнате стоял Феликс. – Если в этом будет смысл и ты не окочуришься раньше. - Кажется, ты заблудился. Склад с артефактами выше по дороге. – Раздраженная криворуким лечением и отчасти напуганная бесшумным появлением мужчины, шатунша не спешила реагировать на его угрозы, выплюнув ядовитое напоминание о вечере прибытия собеседника на базу «Свободы». - Я в курсе. – Недобро сощурился Феликс. – И там не хватает кое-чего, что ты прячешь у себя. - При мне всё моё. Ничего незаконного, гражданин начальник. – Продолжала ёрничать сталкерша, чувствуя, как по телу медленно расползается жар, наполняя его энергией к действию. Одну руку она медленно положила на открытую набедренную кобуру и погладила большим пальцем рукоять пистолета – демонстративно, внимательно подмечая, что сталкер её жест увидел. – И не надо мне угрожать. - Отдай артефакт. – Спокойным тоном попросил мужчина, одним взглядом давая понять, что продолжать бесцельный разговор не собирается. - Какой? – Изумленно изогнула брови шатунша, стараясь потянуть время и сообразить, как выбраться из сложившейся ситуации. Думала о противнике единичном, но второй дал о себе знать, скинув её ладонь с кобуры пистолета и ловко вытащив его оттуда. Вебер. Он то тут откуда взялся?! - Не притворяйся дурой. – Прошипел друг Феликса, откинув пистолет в сторону и сверля девушку глазами, цвет которых моментально напомнил Фенек слабо заваренный черный чай. Во рту против воли проявился недослащенный и недостоявшийся вкус светло-коричневой жижи, и желудок начало неприятно крутить. – Отдавай сама или мы заставим тебя умолять забрать его. И отдала бы – какой ей толк от этой безделушки? За прошедшие месяцы сталкерша использовала его только раз и то не по назначению, а для треклятого ритуала. Проблема исчезла бы моментально вместе с этой странной парочкой, если бы не одно «но»: практического применения артефакта шатунша не устраивала, но хранила тот как память, как надежду. Как потеряшку, за которой рано или поздно вернется её хозяин, учитывая важность для него этой вещицы. «Яблочко» было духовным символом, а отдавать свою душу Фенек никому и ни за что не станет. Хотят забрать? Пусть забирают с трупа. Стараясь игнорировать признаки начала действия артефакта, девушка твердым взглядом посмотрела Веберу в глаза и отрицательно кивнула, надеясь, что тот сумел понять её безоговорочную позицию. Мужчина слегка оскалился в короткой злой усмешке и посмотрел на Феликса, стоящего поблизости, словно ожидая какой-то команды. Сталкерше подумалось, что сейчас её либо ударят для начала, либо сразу убьют, и в устойчивые мысли настойчиво постепенно проникало чувство животного страха, до сего момента отсутствующее. А она не могла понять, что так сильно пугает: перспектива пыток или смерти? Получив от Феликса согласный кивок, Вебер отошел от Фенек настолько, чтобы расположенное рядом в стене пустое окно более никем не было загорожено. Закатил глаза, причем настолько сильно, что в натуральности и нормальности действия девушка невольно засомневалась; сомнения в обычности подогрел и раздавшийся на улице грозный рык кровососа. Она слышала, как мутант стремительно приближается к дому, и ему хватило нескольких мгновений для того, чтобы оказаться рядом и с треском вцепиться когтистой лапой в деревянную оконную коробку. На пол посыпались щепки. Шатунша с тревогой осознавала, что одолевший её страх никак не связан с чумазой уродливой мордой мутанта, угрожающе замершей в окне в ожидании разрешения на атаку. Однако, через несколько мгновений, кровосос, непривычно заскулив бросился прочь от дома, и Фенек поймала себя на мысли, что понимает его. От окутавшего страха, девушке тоже хотелось плюнуть на всё, выпрыгнуть в окно и бежать – не важно куда, главное, как можно дальше от этого места. Страх затмил собой внимание и сталкерша никак не могла сконцентрироваться на лицах Феликса и Вебера, чтобы понять, что они собираются делать; но звон падающей на деревянный пол гранаты, краем уха девушка уловить сумела. Щелчок, хлопок – и помещение стремительно стало наполняться густым темным дымом. Рядом с окном что-то мягко топнуло, ухватилось за неё явно человеческим руками и поволокло наружу, неаккуратно скинув на влажную уличную землю. Из дома сразу послышалась стрельба, над головой Фенек свистели пролетающие пули автоматных очередей, заставляя ту прижиматься к земле. Её оружие, вместе с рюкзаком, остались внутри и, похоже, возврату не подлежали. Однако, вопреки опасениям, спустя несколько глухих ударов, из окна вылетел и грохнулся на землю сначала рюкзак, затем – автомат. Девушка двинулась ползком в их сторону, но была остановлена крепким хватом тех же самых рук, от которого по телу прошли панические мурашки, и шатунша еле сдержалась, чтобы не рвануть в ужасе прочь. - Направо, к кустам ползи, от них – налево до упора и к КПП. В темпе! – По требовательному приглушенному голосу сталкерша узнала Морфея, и природа страха сразу стала ясна. После этого мыслить стало немного легче, хотя затуманенная действием артефакта голова продолжала казалась ватной и отчасти мешала. Фенек поднялась на ноги и как могла быстро поковыляла в указанном направлении: обретенный от артефакта тонус позволял по большей части игнорировать боль в ноге. Обернулась всего раз, чтобы убедиться, что старый знакомый идёт следом, но не поленилась при этом заглянуть и в окна дома, через которые открывалось безлюдное помещение. Неужели сбежали так быстро? Морфей бодро нагнал сталкершу, волоча на плече её рюкзак с прикрепленным к нему наскоро автоматом. Его лицо было скрыто за балаклавой, но по изгибу глаз девушка понимала, что мужчина улыбается. - С возвращением. – Запыхавшись, бросил тот, при этом шаг не сбавив. Шатунша, благодарно кивнув, поковыляла следом, решив оставить все вопросы и словесные благодарности на потом.***
- Зашивать, да? – Нетерпеливо интересовалась Фенек у осматривающего её Лейба. До Мертвого города дошли спокойно, по пути встретившись ещё с двумя наёмниками. Девушка с опаской осматривалась по сторонам в поиске возможно сбежавших сталкеров, которые хотели забрать у неё «Яблочко», но концентрироваться в пространстве было довольно сложно – артефакт, спрятанный в кармане, продолжал действовать. Да, было проще передвигаться и игнорировать «стрельбу» в пятку, но дико колотящееся от перевозбуждения сердце уже побаливало, лицо горело, а на лбу и ладонях проступила испарина. Ощущения совсем не были похожи на аналогичные естественные и доставляли уйму неудобств. Только когда артефакт был изъят и помещен в новый контейнер, а голова умыта ледяной водой, стало легче, но не на долго: о себе снова дало знать поясничное ранение и к работе подключились медики. - С чего ты взяла? Рана не настолько глубокая, самостоятельно срастется и синяк рассосётся. Ты больше перепаниковала. – Вколов что-то, что практически сразу убрало боль и судорогу в ноге, Лёва осмотрел рану и наложил повязку. – Тебе повезло, легко отделалась. Нерв ударом подзадело, но часов так через парочку судорога пройдёт. Тошнота, головокружение есть? - Нет. – Впервые за последние часы спокойно выдохнув, ответила шатунша, с любопытством потыкивая острым концом протеза пальца себе в бедро. Под препаратом оно потеряло чувствительность и казалось ватным. – Спасибо. Ты – волшебник. Ученый самодовольно улыбнулся, при этом всё равно залившись краской; дал ещё несколько рекомендаций по отслеживанию состояния из-за длительного контакта с артефактом и отпустил, предварительно вернув «Яблочко», но уже в новенькой защитной оболочке. В Мертвом городе, казалось, ничего не изменилось за прошедшие месяцы, но девушка чувствовала, как в воздухе витает едва заметная дымка напряжения. Поначалу подумала, что тон настроения задало её сообщение и подготовка к грядущим поискам, но позже, когда встретилась с Физиком, поняла – дело в нём. Фенек помнила, как непросто ему давалась должность лидера в период отсутствия Вермута, как сильно он переживал и не находил себе места. Осунувшийся, заросший путанной русой бородой, мужчина походил на человека, утратившего лады с самим собой. Смерть друга оказалась настолько сильным ударом, что заставила умолкнуть в голове центрального разводящего его вторую личность, оставив того уж совсем в одиночестве. В кабинете помимо Физика была и Лада, по лицу которой читалось, что происходящее с командиром сказывается и на ней. Шатунша отметила, что без броского макияжа, в наёмнических цветах девушка была мало похожа на саму себя, которая управленствовала на «Агропроме». - Половина Зоны для поисков, конечно, срезалась, но то, что он ушёл за Радар… - Физик рассуждал так, словно преподнесённая ему информация – неоспоримая истина. Это пугало настолько же, насколько и внушало внутреннюю уверенность в услышанном от Роба. – Столько времени прошло, он не дал о себе знать ни разу. Это плохо. - Может не было возможности? Он же сбегал, мог не взять КПК. – Парировала сталкерша, частью разума понимая, что пытается переспорить очевидно верные вещи. - А мог влипнуть в какое-нибудь очередное дерьмо или вовсе – помереть на самом деле. Радар и северная часть Припяти кишат фанатиками. – Продолжал свои мрачные рассуждения разводящий. - Верно. В таком случае, есть ли смысл рисковать? – Разумно предположила Лада и Фенек испугалась, что Физик согласится с ней и откажется от поисков. – Главок всё ещё ждёт информацию, мы итак затянули. Пришлют ведь инспекцию. Мужчина лишь одарил девушку упрямым прищуром из-под очков и строго поджал тонкие губы. - Мы должны проверить. Пока на сто процентов не будет понятно, что Вермут мёртв, мы будем прочёсывать каждый грёбаный куст. Хоть пять раз, хоть сто пять. А прибудет инспекция – я и их искать заставлю. Наёмница тяжело вздохнула, растянув губы в снисходительной усмешке, и пораженно покачала головой. Очевидно, она не была согласна со стремлениями товарища, но продолжала поддерживать решения несмотря ни на что. Кивнув шатунше, Физик поднялся из-за стола. Прошелся по помещению до угла, в котором складировались коробки и ящики с разного рода содержимым, поднял едва ли не самую маленькую картонную тару из всех и всучил подошедшей сталкерше. Внутри темнела сложенная, явно не новая, мерховская форма и несколько бумажных папок с рукописными номерными приписками и инициалами «Мицкевич У. В.», перевязанных посеревшими шнурками. - Нашли на складе. – Ответил разводящий на немой вопрос девушки. – Личные дела можешь не читать, если не хочешь, а форму примерь – точно впору будет. - Надеюсь, какие-нибудь забытые долги мне потом так же в руки не свалятся. – Хмуро отшутилась Фенек, быстро поняв, кому принадлежала и форма, и документы. По спине прошёл холодок: после начавшихся кошмаров она бы за километр не подошла к вещам покойницы. Вдруг они только усилят происходящее и помогут беспокойной душе в её неясной цели? Но сейчас приняла коробку из элементарной вежливости. Что делать с ней – решит позже, когда рядом никого не будет. Физик кротко улыбнулся, скорее выдавив из себя эмоцию, чем испытав её на самом деле и торопливо помахал ладонями, выпроваживая сталкершу прочь: - Всё, свободна. Будь готова – выдвинемся на поиски в ближайшие дни.