Юрд
Всемогущий Отец, даруя новую жизнь своим детям, всегда забирает их старую и хранит, но так далеко, что никто по собственной воле не может до неё добраться. Не смотря даже на то, что таких желающих крайне мало. Голос Монолита проникает в голову и заполняет сознание; ревностно борется за каждый миллиметр души прозревшего, чтобы впредь взор был направлен только на него. Иногда во снах Юрд видел свою прошлую жизнь. Неясные картинки становились раз от раза всё чётче, но парень не сразу спешил с ними распрощаться – требовалось время, чтобы осознать свою принадлежность к видениям. Чтобы понять, что тот молодой человек с рыжеватыми русыми кудрями – это он сам; что юная, словно старшая школьница, девчонка и крохотный бесконечно кричащий младенец – его жена и ребёнок. Юрд ещё совсем молод в своих снах, но уже имеет в багаже одну совершенную серьезную ошибку. Он не грустит, когда поезд с пирона трогается, увозя его в далекую армейскую неизвестность и отдаляя своим ходом бредущее рядом с окном зарёванное девичье лицо. Не чувствует тоски от наступившей долгой разлуки и не думает, что когда-нибудь начнёт скучать. Напротив, отдаляясь от законной супруги, справившей на днях своё семнадцатилетие, парень ощущал свободу и радовался лёгкости, с которой начинал дышать. Вынужденный брак с ней был лишь крупицей того, чем ему придётся расплачиваться за собственную ошибку. Последствия, к моменту возвращения Юрда из армии, уже наверняка научатся ходить, и будут встречать его не хаотичным набором писклявых звуков, а вполне разборчивым и ясным «Папа!». Иногда жнец видел обрамленное деревьями и кустарниками мелкое поле, прорезаемое на окраине тонкой звенящей змеёй реки; видел его зелёным летним и заснеженным зимним, просыпающимся весенним и увядающем к осени. Вспоминал, как не хотел от него уезжать, даже спустя прошедший год не смирившийся с собственноручно устроенной судьбой. Когда образы прошлой жизни начинали настигать вне сна, а осознание собственной причастности давить болью голову, Юрд обращался к Отцу. Его свет и голос были словно панацея от въедливой болезни, стабильно дающей знать о себе неприятными симптомами. Он забывал былое существование, потому что хотел этого, и не ленился окунаться в забвение снова и снова. Чем дальше от священного Монолита, тем слабее слышан его голос, и отсюда понятно, почему на юге Зоны так много неверных. Воспоминания уходят медленнее, чем дома, но, главное, уходят. Алтарь для связи с Отцом, основу которого братья всегда берут с собой в дальние походы, работает, позволяя детям никогда не оставаться одним. Проходя через высокий шпиль Его голос кажется шепотом, словно осязаемым и теплым; взаимодействие с братьями, расположившимися вокруг алтаря, укрепляет связь. Стоя на коленях в мокрой жухлой траве, Юрд улавливал краем слуха молитвы своих братьев и чувствовал прилив сил от очищения сознания. Был только великий Монолит и его неоспоримая воля. Окончив молитву, «монолитовец» поднялся на ноги и осмотрел группу сидящих на коленях братьев, ведомых в эту часть земель своим близким соратником. Подобранный зимой, едва не погибший неверный сумел не только стать братом, крепко верным Отцу, но и обрести свою личную миссию, в исполнении которой Юрд его поддерживал. Слепцов на пути должно было быть много, а преданные адепты создателю всегда нужны. Прошло некоторое время, прежде чем лидер усмотрел в новообращенном след от редкого Отцовского дара, некогда попавшего в руки неверных и, затем, утерянного. Кем дар был выкран неизвестно, и множественные крупицы его следа, ощущаемые в разных случайных неверных, не позволяли определить точное местоположение утери. Шельм, как окрестил нового брата лидер, имел на себе следа так много, что поначалу был обвинен в краже, но свет Отца позволил увидеть, что контактировал тот с артефактом уже после его утраты. Артефакт… Длинное сложное слово, чужое, которым неверные обозначают дары Отца, и Юрд его старался не использовать. Утерянное, было частью большего дара, хранимого в Припяти и используемого лидером для проведения скрытого обряда, доступа к которому Юрд не имел. Без него оставшаяся часть дара не работала должным образом, а как в отдельности работала потерянная часть – никто из них не знал. Пожалуй, кроме Шельма. - Брат, - обратился к нему Юрд, когда «монолитовец» окончил молитву и поднялся на ноги, - ты уверен, что дар был именно здесь? Взор Отца слабеет в этом месте, ты мог быть обманут видениями. - Да. – Ответил Шельм и направился от алтаря в сторону тесно насаженных невысоких деревьев. Юрд пошёл рядом. – Здесь Отец позволил мне увидеть артефакт. Не дал пройти мимо. Сквозь шорох травы и листьев, чутким слухом жнец слышал, как тихо всплескивается огнесмесь в баллонах огнемета, висящего на широких плечах брата за спиной, и держал в уме, что перед уходом им ещё предстоит зачистить территорию от тел неверных. Таково было веление Отца, переданное через лидера – очистить огнём всех убитых в этом походе. Великий Монолит хоть и забирал себе старые жизни детей, но иногда оставлял лазейки, чтобы из закромов было можно достать видение, если на то есть Его воля. - Я искал Отца и лгал, чтобы прийти к нему одному. Это место было на моём пути. – Высокий Шельм шёл среди деревьев, Юрду приходилось идти быстрее, чтобы успевать за ним. «Монолитовец» остановился возле одного из кривых тонких стволов и замер. Жнец не трогал его, подозревая, что именно сейчас Отец посылает брату нужные видения. Так всё и происходило: когда Монолит находил зацепку для нужной части воспоминания, он посылал её в разум. В дни, когда его собственная прошлая жизнь проникала в сознание и трогала струны личности, давно заблокированные верой, Юрд иногда задавался вялым вопросом: что видят остальные его братья? Интерес пропадал вместе с видениями, возникая так же каждый раз заново. Тела убитых неверных стаскивали в кучу на поляне у деревьев, выискивая их среди растительности и небольших ветхих построек, в которых те пытались укрываться во время зачистки. К моменту, когда Шельм медленно опустился на корточки и стал копошиться руками у корня дерева, бесхозно валявшихся трупов на территории уже не осталось. Провозившись в траве, «монолитовец» крадучись направился дальше, на полпути к нужному дереву перейдя в лежачее положение. Через несколько метров он остановился, снова присел на корточки и повторил поиск, на этот раз завершив его, судя по всему, удачно. Юрд наблюдал, как брат поднялся на ноги, чуть сжав пальцы одной из рук, словно там было что-то, но по пустому пространству в ладони жнец понял, что держит боец то, что видит только в своём сознании. Он смотрел на руку ещё с минуту, медленно покручивая той в воздухе, после чего произнёс: - Дар был здесь, я забрал его с собой. К Отцу не пошёл, спугнули братья. Ушёл на юг. Очевидное подтвердилось – дар был где-то среди неверных на юге и обыски севера перестали быть необходимыми. - Если ты его забирал, то видел, где он остался? – Спросил Юрд. - Точного места пока нет. Нам нужно двигаться дальше на юг. – Отвернувшись от жнеца, «монолитовец» снова ненадолго замер, следом добавив: - Я видел тропу рядом с барьером у земель неверных. - Монолит укажет нам путь. – Жнец подытожил рассказанное соратником и кивнул в сторону сложенной горки из человеческих тел. – Идём. Походы далеко на юг – мероприятия крайне опасные и проводимые редко. Слишком много недружественных неверных, слишком мало возможностей для связи с Отцом. Но, если такова его воля, то и оспаривать её не стоит; Монолит не оставит своих детей, как бы далеко по его приказу они не уходили. Сколько здесь было убито неверных, Юрд не считал, но видел, что не мало. Лидер не объяснял своих приказов, а жнец особо никогда и не интересовался причинами тех или иных принятых решений, но сейчас для себя обозначил, что принесённые через огонь жизни убитых врагов задобрят Отца и тот даст им сил на продолжение похода. Часть братьев рассредоточилась по территории, чтобы не упустить возможного нападения недругов, часть стояла на дистанции от тел, как и Юрд, ожидая свершения акта очищения. Подошедший Шельм уже держал в руках пусковое устройство огнемёта и получив от жнеца сигнал к действию в виде кивка, «плюнул» огнём в горку тел. Вспыхнули клубы яркого пламени, парня обдало потоком горячего воздуха. - Монолит, не покидай нас. – Юрд вознес просьбу к Отцу, не расслышав как следует свой собственный голос за стрекотанием горящих тел и гулом огнемёта. – Прими жизни этих неверных как знак верности детей твоих. Провожая взглядом чёрный густой дым, уходящий в пасмурное небо, жнец надеялся, что Отец примет его трактовку приказа лидера. Поход окончится быстро и непременно будет удачным.Фенек
Это место казалось ей знакомым, но в Зоне так много похожих лесистых участков и мелких болотистых озёр, что разобрать которое это именно и где оно расположено довольно сложно, не имея в руках карты, компаса или каких-то устройств. Сейчас руки были пусты, рюкзака за спиной так же не чувствовалось, но Фенек понимала, что в какую-бы сторону не пошла, рано или поздно выйдет к людям. Вопрос – к каким. Да и выйдет ли вообще, учитывая отсутствие хоть какого-то оружия: кулачный бой с мутантами проигрышный в любом случае. Она стояла практически по колено в мутной воде и чувствовала, как мерзнут промокшие ноги. Девушка не могла уловить мысли и понимания того, почему оказалась здесь, к тому же одна и без оружия. Тишина сбивала с толку. Фенек видела, как по небу медленно плывут тяжелые грозовые облака, как шевелятся ветви деревьев и по поверхности воды идет ажурная рябь, но никак не могла понять, почему место кажется странным. Неправильным и словно искусственным. Шагнув вперед, наконец решившись выбраться на сушу, сталкерша ступила на скользкую траву, услышав, как в берцах хлюпнула накопившаяся холодая жидкость; следом услышала за спиной тихий плеск воды и опасливо замерла. Рыбы в Зоне водится очень мало, и охотится за ней никто не спешит. Та, в ответ, о своём наличии если и напоминает, то так мимолётно, что не всегда заметишь, поэтому водных обитателей как источник шума Фенек сразу исключила. Не имея никаких средств защиты, девушка решила, что терять всё равно нечего и бояться невидимого преследователя не стоит, поэтому смело обернулась назад к озеру. Перед сталкершей словно выросло большое зеркало, без видимых границ и отражавшее только её саму. Уставшую и удивленную, бессмысленно стоявшую в воде на том месте, где была несколько минут назад. Столкнувшись взглядом со своим отражением, Фенек тихо выдохнула, поняв ситуацию. Она не помнила названия аномалии, но видела однажды, как во время очередной вылазки её товарищ, сократив путь через похожее болотце, оставил на нём после себя собственное отражение. Тогда группа переполошилась, принялась стрелять, но что иллюзии может сделать реальное оружие? Зазря потратили патроны, а пока думали стоит ли подходить, отражение исчезло, рассыпавшись обратно в воду одним громким всплеском. Фенек смотрела на саму себя и чем дольше это продолжалось, тем больше странных чувств просыпалось внутри. Такое бывает, когда долго рассматриваешь себя в зеркале, отмечая незначительные мелочи во внешности, вроде шрамов от царапин или родинок, а потом от усталости начинаешь думать, что видишь кого-то совершенно другого. Похожего, но не себя самого. Дымчатые седые волосы распущены и растрёпаны, «свободовская» форма вымазана болотной грязью, и почему-то только на правой руке надета перчатка, хотя обычно девушка носила обе или не надевала их вовсе. Пошевелила изувеченной, скрытой под тканью, ладонью и пораженно отметила, что чувствует утерянный палец. Ни ремешка от протеза, ни самой практически оловянной конечности, а только забытую пластичность и целостность, которая сейчас постепенно повергала девушку в панику. Дернулась стащить с руки перчатку, но тут же болезненно зашипела, зажмурив словно ошпаренные огнем глаза. Рожденная как будто где-то внутри головы, колкая боль казалось стремилась вырываться из-за орбит наружу. Однако, она позволяла открыть глаза, и Фенек посмотрела на отражение, явно мучающееся от боли вместе с ней. На собственных щеках сталкерша чувствовала горячие жидкие потоки, а на лице отражения видела, что были те багровыми и густыми, словно кровь. Пальцами левой руки девушка осторожно коснулась одного темного ручейка и из-за пробившей от паники дрожи размазала кровь по щеке. Кровотечение постепенно усиливалось, стекая вниз и пачкая и без того чумазый китель формы. Фенек посетила страшная мысль, что отражение из аномалии работает не так - не копирует поведение человека, а статично стоит в позе, которую успела поймать, но, прежде, чем сталкерша успела как следует задуматься над происходящим, отражение опустило руку от лица и бросилось бежать в сторону. В горле перехватило дыхание. Девушка поняла, что видит вовсе не отражение, а свой погибший оригинал. Признанная Фенек, мертвячка отдалялась, периодически оборачиваясь и смотря на неё, словно зазывая за собой, и в какой-то момент сталкерша против собственной воли побежала следом. Кровь попадала на губы, от солоноватого привкуса начинало крутить желудок, а глаза резало так сильно, что хотелось просто малодушно их вырвать, избавить себя от мук. Посадка, в которую они забежали, виделась девушке темными силуэтами, среди которых периодически мелькало светлое облако шевелюры бегущего впереди оригинала. Сталкерша ни разу не споткнулась и не упала, не смотря на испорченное зрение, словно была ведома мертвячкой по наиболее безопасному пути. Она не могла произнести ни слова, безмолвно только размыкая и смыкая окровавленные губы в попытке крика; не могла остановиться или свернуть с пути. Не могла ничего, кроме мысленной мольбы о том, чтобы происходящее быстрее закончилось – смертью или нет, было не так важно. Преодолев лабиринт из деревьев, Гелла остановилась под кривой берёзой, раздвоенный ствол которой мерзкими змеями неравномерно переплетался между собой, но на бегущую следом шатуншу больше не обернулась. Фенек всё продолжала бежать, приближаясь к мертвячке с каждым стремительным шагом болевших от усталости ног, а оказавшись буквально в полуметре от неё, осталась одна. Девушка не заметила, когда оригинал успел исчезнуть и в каком направлении, уставившись на пятнистый рисунок высокого дерева внезапно более не болящими глазами. Тело вновь стало повиноваться её желаниям и сталкерша принялась истерично вытирать рукавами кителя лицо от крови. В голове суетился рой из вопросов. Что это было? Как она оказалась здесь и вообще зачем? Куда пропала мертвячка и что ей было нужно? И как она может быть здесь, если мертва? Кажущейся искусственным мир вокруг давил на Фенек, и та не могла никак собраться, взять себя в руки. Казалось, паника течет по её венам вместо крови, разгоняя итак бьющееся в бешеном ритме сердце. Боль вернулась резко, сдавив голову тугим стальным кольцом. Из пульсирующих висков и режущих глаз, она продолжила распространяться дальше, захватывая собой всё тело; дышать становилось сложнее с каждой секундой. Упав на землю, сквозь боль сталкерша ощущала, как под её ладонями мерно дрожит земля. Когда опора стала проваливаться вниз, девушка ощутила, как с резкой судорогой сердце рухнуло в пятки.***
“Моторчик” в груди колошматил так быстро, что казалось, будто пульсирует потолок. Фенек смотрела на сильно посеревшую от пыли и грязи поверхность, растерянно соображая, куда подевалось хмурое небо, видимое буквально только что. Потребовалось время, чтобы осознать случившееся и взять себя в руки, укротив разного рода эмоции. За годы жизни, которые девушка помнила, снов она не видела ни разу, и первый опыт показался ей совершенно неприятным. Слышала рассказы других о разных видениях, которые начинались от абсолютно кошмарных и заканчивались настолько абсурдно бредовыми, что смеяться над ними можно было ещё долгое время. Она не придавала раньше значения отсутствию у себя снов. Думала, что просто ничего не запоминает или забывает слишком быстро - вероятно, из-за какой-нибудь хитрой травмы головы. Узнав свою истинную природу, сталкерша не отрицала, что именно это может быть причиной её отличия от остальных, но не ставила эту свою мысль как однозначно верную - всё-таки даже у животных бываю сновидения. Было сложно понять и некоторые остальные вещи, бытовые привычки и моменты мироощущения, не имея возможности отнести свою природу ни к людям, ни к зверям. Иногда Фенек чувствовала себя непривычно чужой, где бы не находилась в тот или иной момент. Когда пульсация в голове утихла, девушка осторожно проковыляла на улицу и присела на деревянном крыльце медблока. Ветер приятной прохладой обдал тело и сталкерша отметила, что проснулась, пропотев едва ли не насквозь. Попытавшись прокрутить в сознании сон, недовольно нахмурилась: не могла вспомнить, что именно её так напугало. Лес помнила, небо, озеро, но на этом воспоминания заканчивались и напомнило о кошмарности увиденного только свербящее чувство в районе желудка. Издевательски беспокойное. Потревоженное настроение сопровождало Фенек всё утро и не отпустило её даже на вылазке, которые обычно радовали шатуншу. Реальный мир, со своими пожухлыми красками и резкими звуками, казался той слишком контрастным и острым, и, не имея большого опыта в сновидениях, девушка малодушно побаивалась, что и эта реальность окажется не такой уж и реальной. В попытках настроить себя на адекватное существование и работу, сталкерша в конце концов свалила всю вину за произошедшее на проклятую грибную настойку и приняла сновидение как продукт нетипичных практик. Отправившийся в составе группы в поход Роб хоть и уговаривал Фенек остаться на базе и как следует прийти в себя, но сдался быстро, поняв, что переломить её упрямство не сможет. Доверие доверием, но о сновидении шатунша не рассказала даже ему: не смотря на понимание во многом, девушка опасалась возможной насмешки, если произошедшее действительно окажется «отходняком». Однако, присутствие селекционера было тоже довольно странным, так как задание заключалось вовсе не в добыче каких-то артефактов или поиске чего-то интересного и нетипичного для Зоновских реалий, вроде житейских бытовых вещей - реликвий погибшей нормальной жизни. Роб их не то, чтобы коллекционировал, но любил исходящий от вещей своеобразный шарм и истории, связанные с ними, которые успешно самолично выдумывал. Мутантами мужчина не особо интересовался, но тут в ряду первых вышел добровольцем в группу, не укротив желания увидеть взрослую особь химеры, невесть каким образом пробравшейся близко к наиболее мирной части Зоны. Заблудилась или гнездо где себе вскопала - это и предстояло выяснить, пока доблестный «Долг», со своими не самыми благими стремлениями, не добрался до зверушки первым. Участок земель между Темной долиной и Свалкой был практически необитаем. Оно и не странно: объектов мало, а представляющих интерес нет вовсе; артефактов не сказать, что много и их ценность зачастую не такая высокая, ради которой стоило бы рисковать жизнью. Сталкеры проходят мимо, иногда попадаются проживающему тут зверью и радуют то пропитанием. На указанной точке, на окраине поросшего дикой высокой травой пустыря, расположилось длинное небольшое здание, напоминающее собой более хилую версию амбара свиноводческого комплекса; рядом было ещё несколько небольших пристроек и очевидно недостроенная кирпичная вышка, предназначение которой узнать уже не представляется возможным. Неподалеку проходили старые железнодорожные пути и, может быть, ансамбль построек предполагался как что-то обслуживающее их. Сейчас пути поглотило с десяток «Электр» различных размеров и уровня своей светимости, а часть рельс вывернуло наружу из земли так, что стальные проржавелые балки торчали опасными крюками в разные стороны. С одного такого завитка одиноко свисал коврик из «Жгучего пуха», и Фенек показалась странной непопулярность этого места, ведь при таком изобилии аномалий ценных артефактов должно быть немало. Искать просто не умеют, вот и всё. Химеры на месте не было, территория вокруг казалась совершенно тихой и необитаемой. По слухам, она появлялась здесь уже в течении нескольких дней, пугая своими габаритами «зелёных» сталкерят, но пока не успев никого сожрать. Может уже и собиралась толпа добровольцев для охоты на мутанта, но об этом пока не было достоверно известно. - Может она внутри? – Прозвучал осторожный вопрос по рации от соседней группы. Двое просматривали территорию возле построек со стороны Темной долины, а ещё трое, включая Фенек – со стороны Свалки. - А хер знает, по крайней мере в окнах не видно. – Ответил Барсук – главный в группе, и ещё раз посмотрел на здание через бинокль, стараясь выловить признаки чьего-либо присутствия. Ничего не обнаружив, скомандовал: - Пошлите потихоньку. Если вдруг что, Роб бросит ей мешок с мясом и у нас будет немного времени, чтобы свалить. - Ага, если не зажмотит деликатесы. – Усмехнулось из динамика и тут же возмущённо ойкнуло. Очевидно Роб прописал пареньку подзатыльник. В мешке селекционер тащил запас разных частей и потрохов мутантов – кабанов и собак, и едва сдерживал тошнотные позывы от сырого грязного запаха шерсти вперемешку с кровью. Будучи уже под стенами основного здания, сталкеры стали различать тихое рычание, доносившееся изнутри, но было то словно уставшим и едва ли похожим на звук, издаваемый взрослой химерой. Рассредоточились вокруг постройки, стали заглядывать в большие оконные проёмы, но источника звука визуально не находили ни в одном доступном взгляду помещении. Было решено проникать внутрь. Фенек забралась в одно из помещений через окно, краем уха услышав глухой удар из коридора, словно бы кто-то упал, следом динамик рации отозвался голосом Барсука: - Это щенок что ли какой?.. – Неуверенно проговорил мужчина, на несколько секунд замолчав. Громко присвистнул, что слышно было его даже без рации. – Пресвятые бюреры, это ж химерёныш! - Внатуре? – Переспросил один из бойцов и, расстроенно вздохнув, добавил: - Если это детёныш, то гуляет вокруг, получается, самка? Херово, я слышал, химерихи пиздец дикие. - А самцы – ручные. Конечно. – Со снисходительной усмешкой ответила на умозаключение товарища Фенек, и хотела было спросить о местонахождении химерёныша, но тело стремительно оторвалось от пола, подлетело вверх и ударилось о потолок, да так, что из лёгких девушки вышибло воздух. В ушах загудело, но звук быстро прекращался, уступая место царствующей здесь тишине. Из коридора громко ругнулся Барсук; рядом с помещением, где была шатунша, кто-то болезненно застонал. Да и самой ей было больно, в частности спине, которой та врезалась в тяжелую бетонную поверхность. Когда через несколько секунд организм свыкся с произошедшим и пол стал казаться по ощущениям потолком, Фенек до боли зажмурила глаза, в надежде сдержать накатывающую панику – действие походило на сон. Однако, ругань других «свободовцев», слышимая и вне частоты рации, помогла сталкерше перебороть панику и осознать, что находятся они вовсе не в каком-нибудь кошмаре, а в зоне действия аномалии. Дышать стало легче. Шатунша сначала перекатилась на живот, затем – осторожно выпрямилась, поднявшись на ноги. Судя по картине, открывшейся из оконного проёма, пространство внутри строения перевернулось вверх ногами и когда оно вернётся обратно девушка не знала. Первый шаг показался тяжелым, но дискомфорт быстро пропал и сталкерша поспешила найти других своих товарищей. Буквально на выходе из комнаты столкнулась с Робом, которого, казалось, данная ситуация веселила, что было видно по озорному блеску в его больших глазах. - Всё нормально будет. – Подмигнул подруге селекционер и поплёлся в сторону общего столпотворения в другом конце коридора. Мешок с «мясом» при этом мужчина ответственно пёр следом, хоть тот и свисал вниз, словно балласт. Фенек знала, что слишком долго находится вверх ногами вредно и вскоре начнёт болеть голова, но надеялась, что к этому времени аномалия снова уснёт, отпустив своих жертв. Либо же – они просто уйдут из здания и всё закончится. Потомство химер девушка видела впервые. Несуразное существо, размером с крупную собаку, больше напоминало собой раздутый шарик, вместо хвостика у которого было две крупных головы; тело не имело сильно выраженных мышц, как у взрослых особей, и лапы тоже не казались сильными. Вероятно, развитие способности к скорости передвижения и высоте прыжка происходило у химер со временем, а приходили те в мир по большей части беззащитными щенками. Сами лапы, к слову, были подогнуты под неестественными углами, и видно боль от этого заставляла существо утробно порыкивать и повизгивать – если так можно было назвать высокий носовой свист. - Он весь переломанный. – Фенек озвучила то, что все и так видели, но взбрыкивать никто не стал: бойцы были увлечены рассматриванием найдёныша. - Должно быть, его подшвырнуло как нас, грохнуло, вот и поломался. – Согласно закивал Барсук, тут же опасливо осмотревшись по сторонам. – Вот мамаша тут и гуляет – видать, достать щенка хочет, но не лезет. Чувствует аномалию, умная скотина. Не то, что мы. - Дак получается, если это чудо-чудное отсюда вытащить наружу, то может химера его подцепит и свалит восвояси? – Предположил один из бойцов, Барсук снова согласно закивал. - Только, есть проблемка. – Вклинился в мозговой штурм Роб, обратив на себя внимание всех. – Так просто отсюда не выбраться. Если бы это было возможным, то щенок просто дополз бы до выхода – и будь здоров, иди куда хочешь. Из «Капкана» можно выйти только когда он спит, а засыпает он либо надолго, когда внутри никого нет, либо на минуту-две – если кто-то новенький приходит на тусу к тем, кто в него уже попал. Выйти из поля просто так не даст. Барсук досадливо сплюнул. - Бестолковщина какая-то. Какой смысл? Селекционер пожал плечами, мол «не знаю», и шумно выдохнул, явно устав от тяжести мешка. - Чё, может тогда кого из наших позвать? Они зайдут-выйдут и мы выйдем. – Предложил молчавший до этого боец. Барсук одарил его колким пристыжающим взглядом. - А если нет? Да, давай сюда всю, нахрен, «Свободу» затащим. Во, заживём! Просто не надо было всем, как баранам, сразу заходить. Вот чё вы попёрлись? - Олеж, так ты ж сам велел. Чего брыкаешься? – Подковылял к командиру Роб, явно собираясь попытаться успокоить, но тот так импульсивно всплеснул руками, что сталкеру пришлось по инерции отшатнуться обратно. - Велел, велел… Я откуда знал, что тут эта херовина? У кого датчик аномалий с собой был? – Продолжал негодовать Барсук. - У меня. – Отозвался один из бойцов. – Но тут, походу, батарейка села. Командир группы тут же зло рыкнул: - В голове у тебя батарейка села. Мозг работать перестал. - Бля, барсучья морда, мы все в одной жопе. Что ты орёшь, как девка в месячные? – Сострил ещё один товарищ, и Фенек это даже показалось отчасти забавным. Но весёлость мгновенно пропала, когда Барсук с ответом решил перекинуться на новую мишень. - Кстати, о бабах… Слышь, у тебя твоё звериное чутьё не работает? – Старший «свободовец» отвернулся от щенка и уставился на девушку, целенаправленно стараясь ту задеть. – Или мы тебя зря кормим? В деревнях даже собакам пожрать не дают, если они свою работу не выполняют. Шатунша медленно вдохнула и выдохнула – нет уж, отвечать истерикой на истерику не станет. Задело, но не покажет этого даже на секунду. - Что ты несёшь? – Не повышая голоса, проговорила Фенек, и мягко постучала указательным пальцем по виску, как бы намекая мужчине на его состояние. Какой-то защиты от нападки девушка не ждала, но когда в разговор снова вмешался Роб, была приятно удивлена. - Воу, Олежа, остынь. – Селекционер едва не вынырнул из-под рук командира, и кто знает, во что переросла бы Барсукова истерика дальше, не останови её раздавшийся снаружи рык. Громкий, мощный настолько, что в помещении отдался гулким эхом. Услышав свою матушку, щенок жалобно зарычал в ответ. - Не-е, не зайдёт же. – Улыбнулся один из «свободовцев», но улыбка у него вышла не насмешливая или довольная от текущего положения, а скорее нервная. Химера – зверь ловкий и сильный, если вцепится когтями в жертву, то пиши-пропало. Высокий, горбатый, менее мускульный мутант своей формой напоминал поломанного химерёныша; Фенек знала, что подобный внешний вид нормален для их самок. Самцы более худые, пластичные и быстрые, в то время как их «женщинам» нужны и важны дополнительные ткани и жиры на туловище, чтобы обеспечить безопасность для потомства внутри. Сколько рождается за раз, сталкерша не помнила – прослушала этот момент, когда один из старожил группировки проводил новичкам вводную лекцию в местную фауну. Рассказ был довольно забавным, разбавленный разного рода непотребными шутками и аллегориями ровно настолько, насколько кровь лектора была разбавлена сорокоградусным алкоголем. Но полезных деталей это не лишало, а всё неполноценное усвоение материала ложилось только на плечи слушателей. Однако, вряд ли знание численности помета химеры сейчас могло бы спасти от неё. - Наоборот, пусть забежит. Выпустит нас. – Нарочито громко проговорил Роб и воодушевленно принялся развязывать мешок, отчаянно борясь с неудобным положением. – Надо приманить. Барсук испуганно встрепенулся: - Ты рехнулся? Она ж зажрёт нас! Селекционер хитро посмотрел на него и усмехнулся: - А ты не жди, когда сожрут. Или ногами быстрее работай, или автоматом. Тонкая веревка повалилась вниз, а Фенек пожалела, что проследила за ней взглядом. Голова закружилась, словно после очень экстремального аттракциона, и девушка поняла, что длительное пребывание в перевёрнутом состоянии дало о себе знать. Шумно выдохнув, постаралась согнуться головой к коленям, а когда получилось это сделать, руками обхватив ноги для фиксации положения, шатунша едва не выплюнула свой завтрак, ощутив, как тот откатил от горла и тяжелым комом упал обратно в желудок. - А это что за акробатика? – Спросил Роб, вытащивший из мешка какой-то здоровый кусок, покрытый бурой короткой шерстью, и бросивший его в сторону химеры снаружи. Фенек, наблюдая за происходящим, ответила: - Надоело вверх тормашками стоять. Понимала, что если прямо сейчас будет падать, то вполне вероятно если не сломает, то сильно покалечит и таз, и поясницу, но в таком странном положении было удобнее. Все, за исключением Роба и Фенек, уже держали в руках оружие наготове, но, если первый был занят делом и трепал нервы учуявшей мясо химере, то сталкерша просто бездельничала. Барсук на самом деле никогда не питал к ней особой неприязни и ляпнул свою придирку на эмоциях, но слова снова больно кольнули душу, и шатунша выпрямилась, как и все приготовившись защищаться. Сам по себе автомат навесу приносил дискомфорт, но явно меньше, чем мешок с потрошками. Химера и в самом деле смотрела прямиком на них, на каждый новый щенячий звонкий рык реагируя агрессивным рёвом. Подумает ведь, что гости над детёнышем издеваются, и тогда уж никакой отвлекающий манёвр не поможет уйти. Мутант осторожной напряженной походкой направился ко входу в здание, «свободовцы» медленно попятились к противоположному, расположившемуся на другой стороне коридора. Широкий проём явно предполагал наличие больших двойных дверей, вероятно воротных, но тех сейчас не было и преградой как для входа, так и для выхода служила только аномалия. - Вот так летучие мыши! – Раздалось негромко за спинами сталкеров. Фенек, Роб и ещё один их товарищ обернулись назад, встретив у входа внизу сталкера – вольного, на первый взгляд. Шатунша помнила, что видела его раньше. Гость бывал иногда на базе «Свободы», всё решал какие-то свои дела то с Лукашом, то с его замом. Имени длинновязого худого мужчины, смотрящего на сталкеров с насмешкой, та не помнила, но знала, кто точно помнит. - Феликс! – Воскликнул Роб, едва не упустив из рук мешок. – Здорова! Ты тут какими судьбами? - На зверину охотимся, пока другие добровольцы от Бармена вперёд нас её не вывели. – Ответил Феликс и склонился вбок, словно стараясь лучше рассмотреть повисших внутри аномалии людей. Отпустил «калашникова», дав тому повиснуть на шее, руки сложил за спиной, и выглядеть стал так, словно был виноват в сложившейся ситуации и наслаждался результатом. – Хах, как же вас в «Капкан» занесло? - Кто там, нахрен, ещё?! – Барсук, стоящий в первых рядах к химере и выцеливающий её, нервозно взбрыкнул, но оборачиваться не стал. - Здесь застрял щенок химеры, достать хотели. Может, она тогда бы ушла к себе обратно. – Выступивший в роли переговорщика селекционер, уже подошел к гостю ближе и тот, с опаской глядя на мешок, аккуратно толкнул него пальцами, следом брезгливо поморщившись. – Слушай, помоги выбраться, а? Я у тебя по двойной ставке могу пару артефактов принять. - Ты же понимаешь, что если барьер уберётся, то этот сиамский близнец зайдёт внутрь? – Кивнул на выжидавшую чего-то химеру у дальнего вдоха Феликс. – Что-то мне подсказывает, что она ваших благих намерений не знает, да и не поймёт. Запирует, вместе со своим залётным детёнышем. - Так у нас для неё вот, гостинец. – Улыбнулся Роб и качнул мешком с мясом. – Сбежим, пока она с ним разбираться будет. А не сбежим – что ж… Добровольцы Бармена останутся без заработка. - Или мы останемся без жизней. – Парировал сталкер, напустив, однако, на своё лицо задумчивость. – По двойной ставке, говоришь?.. На том и сошлись. Феликс махнул рукой, кому-то в стороне дав сигнал; раздался прерывистый громкий свист, и химера, как завороженная, двинулась в его сторону, оставив и добычу, и потомство. Как только мутант исчез из поля зрения, в дверном проходе появился ещё один человек, который из-за неаккуратной светлой бороды и кустистых бровей казался стариком. - Это с тобой? – Спросила Фенек и осеклась: сталкер упоминал работу в чьей-то компании, и вопрос был бестолковым. Внезапный спаситель ответил без раздражения: - Ну, конечно. Пол встретил твёрдостью и парой небольших острых камешков, дискомфортно впившихся в тело через костюм после падения. Разлёживаться времени не было, процесс выхода из аномалии стартовал стремительно и не сбавлял своего темпа. Пока «свободовцы» спешно покидали помещение, шагнувший внутрь Феликс подбежал к химерёнышу и, совместно со своим товарищем и Барсуком, выволокли животное на улицу. Оказавшись вне аномалии, шатунша опасливо осмотрелась по сторонам в поисках отошедшей куда-то химеры. Ей казалось, что зверь слишком легко повёлся, но найти объяснение не могла ни своим сомнениям, ни способу, которым получилось так легко отвадить мутанта. К этому моменту, от холма со стороны Тёмной долины уже бежал очередной сталкер, и в этот раз о его принадлежности к товарищу Роба девушка спрашивать не стала, побоявшись прослыть уж совсем откровенной дурой. Химера появилась сразу, стоило только третьему гостю присоединиться к общей толпе. Выскочила из посадки резко, словно сорвавшийся с цепи злой пёс, в один мощный прыжок срезав четверть пути до постройки с аномалией. Задерживаться было больше нельзя. - Так! – Скомандовал Барсук и его слова слушали все, включая троицу встречных сталкеров, которые, судя по всему, намеревались воспользоваться благодарностью за спасение в ближайшее время и отправлялись на склады вместе со «свободовцами». – Быстро, шаг в шаг за мной, сваливаем!***
Хотя большинство людей и знали, что Роб сильно привирает в рассказе о сегодняшней вылазке, слушали его с завидным интересом. В столовой собралась порядочная толпа, обратившая свой взор на устроившегося возле барной стойки селекционера, и где-то среди неё успела затеряться новая знакомая троица. - И этот щенок на нас смотрит своими мордами и такой говорит: «Я пришёл сюда, чтобы заставить Барсука обосраться и сожрать вас. Как видишь, штаны у него уже пропитались». – С крайне серьезным лицом прогорланил мужчина и по помещению прокатилась волна разномастного ржача. Сам Барсук и тот смеялся, скромно устроившись в первых рядах. Фенек старалась втесаться во всеобщее веселье, может даже и поучаствовать в рассказе, но накатившая к вечеру тревога не желала отпускать её ни на секунду. Девушке стоило только подумать о грядущем сне, как внутри начинало знакомо свербеть. Она боялась, что неведомый кошмар повторится, но продолжала слабо надеяться, что сегодня всё будет как раньше – без снов, темно. Чем дольше шатунша раздумывала над новообретенной проблемой, тем сильнее она путалась в собственных мыслях, и тем удачнее ей начинала казаться промелькнувшая в голове днём идея. Ведь в «Свободе» она была не единственным шатуном. Не смотря на общую природу, их контакт с Лукашом не сильно отличался от общения между любыми другими бойцами. Всего единожды, когда только Фенек прибыла на базу зимой, мужчина вызвал ту к себе и настоятельно попросил молчать об услышанном, не портить жизнь ни себе, ни ему, и эту просьбу девушка покорно исполняла по сей день. Ей подумалось, что спросить у лидера о наличии снов, будет не так уж и опасно, если беседа пройдёт с глазу на глаз. В конце концов, не идти же к новому составу учёных? Кто знает, как они среагируют на подобного рода аномалию, и не закончится ли этот визит ровно тем же дурдомом, которым грозил закончится предыдущий. На улице было достаточно малолюдно и тихо, но гомон из столовой отчётливо слышался даже в центральной части складов. Раздумывая, как вернее спросить у Лукаша совета, шатунша по привычке посмотрела на окна склада артефактов, где хозяйствовал Роб в своё рабочее время. Оба смежных небольших помещения освещались изнутри желтыми бледными лампами и на улице всегда было ясно видно, что происходило за зарешеченными окнами. Фенек замерла. Увидеть внутри человека во время отсутствия там хозяина девушка не ожидала. Тень высокого силуэта явно непрошенного гостя медленно продвигалась вдоль одного из металлических стеллажей, на которых хранились контейнеры с артефактами, не требующими особых условий хранения для обеспечения сохранности свойств. Когда руки человека потянулись непосредственно к полкам и стали рыться среди содержимого, девушка полуприсядью направилась к окну, дабы не сразу спугнуть и рассмотреть вероятного воришку, невесть как оказавшегося за запертой дверью – Роб всегда закрывал свои покои на замок и ключ хранил при себе. Тревоги добавляло и то, что именно на этом стеллаже, среди груды прочих артефактов, хранилось и её памятное «Яблочко», а уж его потерять шатунша не могла себе позволить. Отражение света из окон падало на землю множеством бледных прямоугольников, и в его радиусе, в непосредственной близости к помещению, было ясно слышно шорох, издаваемый человеком. Торопливый, но осторожный давал понять, что гость что-то ищет и при этом не желает оставить после следы своего присутствия. Но план его не сработал, и сталкерша уже подтягивалась на носочках к краю окна, что наверняка рассмотреть человека. - Ты! – Вырвалось у той громкое возмущение, когда девушка узнала в вероятном воришке оказавшего им днём помощь Феликса. Мужчина мелко вздрогнул, упустив из рук контейнер с каким-то мелким артефактом, и зло посмотрел на возникшее за оконным стеклом лицо Фенек. Та, нахмурившись, ударила кулаком по решётке, заставив ту звонко задрожать: - А ну руки прочь! Не задерживаясь более ни секунды, девушка бросилась в здание, где находился склад, своим резким появлением спугнув находившихся внутри бойцов группировки. Трое мужчин под тихую музыку из радиоприёмника играли в нарды, и одарили влетевшую шатуншу недовольным взглядом. - На складе чужой! – Чуть не взвизгнула сталкерша, удивившись, как их не смутил звук упавшего на пол контейнера с артефактом. С разбега та бросилась к деревянной двери и рьяно затрясла ручку, а поняв, что толку в этом нет, принялась колотить о поверхность плечом. Роб не сильно обидится на выбитую дверь, если из-за этого удастся сохранить всю его коллекцию. Поняв, что у самой сил для таких действий недостаточно, она обратилась к ошарашенным товарищам, наблюдавшим за ней. – Да помогите же мне! Искренняя паника произвела должное впечатление, один из бойцов в несколько попыток вынес дверь, и та с грохотом повались на пол внутри склада. Контейнера там уже не валялось, да и помещение казалось абсолютно пустым, но ступор овладел шатуншой только когда она осмотрела полностью обе комнаты и никого не нашла. Решетки на окнах так же были нетронутыми, а других вариантов выхода отсюда, помимо двери, не было. - Короче, ты сама это сделала. – С претензией в голосе пробасил выбивший дверь сталкер, но Фенек на него внимания не обратила, взглядом осматривая нужный стеллаж. Когда, вдоволь насмеявшись над девушкой, бойцы вернулись к своему нехитрому занятию, та бросилась искать контейнер с «Яблочком» и, к своему счастью нашла. Усевшись прямо на пол, она отщелкнула крышку, приподняла, и мягко улыбнулась, убедившись в наличии артефакта на месте. Закрыв контейнер, она решила забрать его с собой, отчаянно не веря, что постороннее присутствие ей показалось. Просидела на складе Фенек ровно до тех пор, пока вызванный по рации Роб не прибежал к своим покоям и не потребовал объяснений. И сталкерша рассказала бы всё как есть, не приди он в компании гостящей на базе троицы. - Нет, конечно лучше перебздеть, чем недобздеть, но дверь то ломать зачем? – Селекционер видно был раздражен, но кричать себе не позволил, и свой гнев постарался быстро перевести в шутку. – Всё равно не верю, что ты её сама вынесла. Девушка нелепо пожала плечами: - Ну, показалось. На адреналине силы подскочили. Не злись, пожалуйста. - Дать бы тебе леща, блин. Я ж эту дверь целый день самостоятельно ставил. – Бурчал Роб, но было ясно, что он уже не злился. Привёл компанию мужчина не просто так, а как раз для покупки их артефактов и, не смотря на свои обещания, явно планировал торговаться. Задерживаться шатунша не собиралась и, отряхнувшись от пыли с пола, на котором та успела посидеть за время ожидания, торопливо направилась прочь. Будучи уже у выхода, Фенек почувствовала, словно кто-то едва ли не прожигает глазами её спину, и настороженно обернулась. Пока бородач Дунай что-то активно обсуждал с Робом, стоящие у входа Феликс и Вебер провожали её взглядами, буквально говорящими о том, что девушка влезла туда, куда не следовало. По спине сталкерши пробежал беспокойный холодок, и та торопливо скрылась на улице.