Демон для Принцессы

       Принцесса Айриния с младых ногтей знала одну страшную, жестокую вещь — она умрёт. Может быть завтра, может быть от старости, может через сто, а то через тысячу лет. И всё же, она знала, что однажды ей придёт конец. Ей не нужен был человек, который шептал ей это на ухо, ведь Её Величество нашла более действенную практику.       — Мрачновато для тебя, Айри, — сказал Ракшас, держа в руке факел. — Я знавал только одного царя, что проводил время в усыпальнице своей матери. Мне всегда это казалось странным и печальным зрелищем.       — Погоди немного, — сказала Айри, ступая по холодному пыльному полу, оставляя чёткие следы. — Не волнуйся, я не предамся унынию и бренности бытия, мой дорогой демон. Я пришла сюда, чтобы немного подумать.       Под замком существовал большой склеп, выстроенный гораздо раньше, чем многие части королевского дворца. Ни время, ни грабители не повлияли на это безмолвное место, оставляя королей предыдущих лет спокойно обращаться в прах. Айриния шагала мимо надгробий с вырезанными скульптурами, изображающие королей и королев. Мечи, скипетры, посохи, у некоторых даже были головы (что характерно, у некоторых надгробий эти головы отсутствовали). Айри шагала мимо своих предков, минуя бесчисленные ряды. Лишь факел в руке Ракшаса развеивал всепожирающую тьму в этом, казалось, бесконечном месте. Айри не помнила, что она хотя бы однажды доходила до стены, прежде чем вернуться назад. Сюда она приходила лишь к одной могиле.       — Вот, — с некой заботой, словно говоря о ребёнке, Айри указала на могилу. Она отличалась и размером, меньше остальных, а цвет камня был не белый, а немного розовый. На надгробии была высечена женщина, с печальным лицом, прикрытой головой и обнажённой грудью. — Её прозвали Ласковой королевой. Имя её было стёрто из истории, по настоянию её отца. Правила она почти четыре века назад, была известна как самая красивая, добрая и... — Айри посмотрела на Ракшаса.       — Любимая во многих смыслах, — демон встал рядом с Айри, держа факел высоко над головой. — Очень необычная могила среди политиков, завоевателей и цареубийц. Я бы сказал, что одна на миллион.       — Говорят, что здесь примерно столько монархов и похоронено, — принцесса смахнула пыль с гладкого лица. Среди всех могил, это была самая ухоженная. — И мне повезло натолкнуться на неё. На что-то красивое в холодном царстве смерти. Это всегда мне помогало придти в себя, почувствовать себя лучше и, — девушка тихо засмеялась, — живой. Банально, не правда ли?       — Не будь строга к себе, — Ракшас закрепил факел на толстой колонне и встал поближе к Айри. — У каждого должно быть своё маленькое убежище, — демон коснулся головы принцессы, что казалась такой маленькой в его когтистой здоровой лапе. — Правда, я представлял твоё в саду, с единорогом и чашкой чая.       — Ах, по-твоему я такая ханжа? — Айри прильнула к демону, касаясь щекой его груди, скрытой под одеждой. — Разве не ты мне говорил, что стоит искать правду в сердцах? Что в каждом из нас есть маленькие тайны?       Демон опустил руку на спину Айри, водя когтями вдоль лопаток, тихонько касаясь позвонков, затем шеи. Принцесса счастливо млела в руках чудовища, в самом сердце тьмы этого замка. И была счастлива. Ракшас подпитывался её энергией, ощущая как внутри разгорается пламя. Кто-то считает, что демоны подобны паразитам. Что они пожирают энергию жертвы, высасывают из них жизнь. Но это правда лишь наполовину. Ракшас не только брал, но и отдавал.       — Ты станешь прекрасной королевой, дорогая Айриния. И твоё имя запомнят все, обещаю тебе, — когтистая лапа направила два пальца вниз, заставляя Айри выпрямиться. Принцесса ахнула — пальцы коснулись копчика и пошли дальше. — Ты куда прекраснее, чем твоя любимая королева. Я бы высекал твои статуи с голыми сиськами, — похихикал Ракшас.       — Они одинаковые у нас, да? — с дрожью в голосе спросила Айри, обнимая Ракшаса за шею. Пальцы трогали её под платьем, разглаживая киску, делая круговые движения вокруг клитора, добавляя новые ощущения с помощью шёлка. — Но разве стоит делать это здесь?       — А ты разве, — демон подобрал платье, обнажая светлые ягодицы, — надела сегодня белье? Разве Величество сама не хочет, чтобы в неё проник её любимый демон? — пальцы тигра играли с промежностью эльфийки, заставляя Айри дёргаться и улыбаться. Вот уже раздавались тихие стоны в склепе, вырывающиеся из живого тёплого ротика.       — Ох, Ракшас, — Айри схватила его за могучие плечи. — Какое пренебрежение к могилам. Это ведь только начало? — улыбалась принцесса, поглаживая его твёрдый пах под штанами. Глаза тигра сверкнули, и Айри держала в руках его надутый член, освободившийся силой мысли. — Как удобно, — Айри направила член себе между бёдер, двигая ими вдоль горячего ствола. Ракшасу пришлось пригнуться, чтобы член не упирался в пах девушки, оказавшись носом в её груди. — Ты и мне приготовил такие заклинания, мой коварный друг? — Айри прижала его мордой к себе, продолжив двигать бёдрами. Ощущать горячий член было приятно: чувствовать его твёрдость, жар, оставлять на нём свой след. Ох, как же быстро она течёт, стоит ей коснуться его проклятых могучих форм. Хоть этот пенис и не внутри, но Айри так приятно! А его глаза смотрят прямо на неё. Его ноги дрожат, но он ничего не делает, ведь принцесса сама решила как хочет. Айринии понравилось вести, отчего улыбка её стала шире и счастливее. — Только платье не заляпай.       Ракшас стоял в неудобной позе, согнувшись и раздвинув ноги. Чувствовать влагалище Айри, пропитываясь её соками демону тоже понравилось. Редко какой из "клиентов" решил брать вверх во время секса с демонами. Но эта хрупкая принцесса не столь проста, как кажется на первый взгляд. Ракшас громко и по-кошачьи вздохнул, продолжая упираться носом в грудь, смотря в довольные аметистовые глаза. Член его стал твёрдым, но Айри так и не пустила его в себя, решив, что трением всё ограничится. Была она права только наполовину: демоны всегда делали так, чтобы последнее слово было за ними. Образно, конечно. Ракшас положил руку на ягодицы Айри, выпустил когти, стиснул попец. Девушка громко выдохнула, не останавливая свои быстрые движения. Подземная гробница впервые наполнилась звуками страсти и жизни, пропитанная запахом Айри. Хлюпанье смазки по члену раздавалось с оглушительной громкостью. А потом Ракшас чуть ввёл коготь в анальное кольцо Айри. Принцесса сжала его голову сильнее, но движения только ускорила. Ракшас сузил глаза, хитро смотря на свою принцессу.       — Это... намёк? — спросила Айри, наконец устав и уменьшив скорость своих игр.       Ракшас кивнул и резко поднялся, подхватывая девушку за ноги, раздвигая их в стороны. Айри вскрикнула от неожиданности, а не от того, что горячий и затвердевший пенис вошёл в неё до упора. Вымокшее влагалище прекрасно приняло в себя пенис, покрытый смазкой. Теперь Айри только стонала, держась за плечи демона. Ракшас хотел, чтобы последнее слово было за ним, последнее движение за ним. Последний трах — за ним. Стон Айри перерос в крик, тихий Ракшас зарычал, словно животное, насаживая Айри на себя. Принцесса со счастливыми слезами отдалась прекрасному чувству оргазма, ощущая как важная часть Ракшаса внутри неё двигается. В животе теплеет, но снова не то. Нет его семени.       — Ты ведь знаешь, что я не против того, чтобы ты спускал по-настоящему? — хихикнула принцесса, смотря на тигра. Как он тяжело дышит, как двигаются его мощные плечи. — Разок — можно.       — Это моя маленькая демоническая тайна, принцесса, — сказал Ракшас, отдышавшись, ставя её на ноги. — Не переживай, ни капли не потрачено зря. Просто в своё время, — Ракшас извлёк мокрую губку, встал на колено и принялся вытирать промежность Айри тёплой водой.       — Ах, не стоит, — улыбалась Айри, едва не садясь на могилу королевы. — Я всё равно хочу принять ванную перед встречей с Симаном. Нам предстоит закрепить договор в зале искусств. Думаешь, — Айри хмыкнула, — мне придётся с ним переспать?       — Нет, не так скучно, — Ракшас поднял уши. Нет, ревность к Айри не испытывал, отдайся она хоть всему народу. Его больше возбуждали действия, которые ОН будет производить во время этого творческого процесса. — Но некоторые вещи могут тебе показаться непотребными. Не пугайся их, ведь наш гедонист проверяет твою волю.       — Непотребнее, чем секс в склепе? Пусть удивит меня! — Айри поправила волосы и отстранилась от Ракшаса. — С моим любимым демоном, я, принцесса Айри, ныне не стесняюсь таких естественных вещей. Тем более, я знаю, ты приглядишь за мной, — улыбнулась Айри. Затем принцесса поправила платье и пошла к выходу.       — А ты самоуверенная, — демон улыбнулся и пошёл за ней. Его член отвис, покрытый соками, лапы тяжело передвигались по каменному полу. Пропитаться Айри было прекрасной идеей с её стороны, что направила тигра на раздумья о предстоящем веселье. А ещё Айри перед ним шла такой походкой, а попец её так крутился, что член Ракшаса выпрямился в одно мгновение. Демон схватил Айри за ягодицы, смеясь. — Сладкая ты моя жопа!       Айри услышала грязную вульгарность и улыбнулась.

***

      Деловая встреча с Симаном, принцем искусств, культуры и гедонизма должна была пройти в месте, которое должно быть под стать его величеству: роскошно, немного бесстыдно и с инструментами создателя. Айри выбрала мраморную комнату с белой аркой в центре, внутри которой располагалось ложе и куча мягких подушек. Этим залом любили пользоваться короли-созидатели и принцы-художники, что посвящали больше времени искусству и удовольствиям, чем политике или войне. Раньше в комнате был бассейн, тянущийся небольшой линией, окружая комнату. Отец Айри прекрасно помнил, какими непотребностями занимались его родители и желал напрочь избавиться от этого "купола порока", но не смог. Отданная под ремонтные работы, комната лишилась бассейна, мебели, статуй с корчащимися от любовных агоний эльфов и кое-каких машин, которые теперь широко используются в Храме богини в государстве Лимм. Принцесса Айри раньше испытывала отвращение к этому залу, насмотревшись на отца, думая, что безудержная страсть так же отвратительна, как и несправедливость и жестокость. Но стоило ей немного войти в положение, как ей стало жаль, что комната не сохранила этот кольцевой бассейн, в котором резвились молодые и не очень любовники.       Симан уже ждал её, стоя с четырьмя холстами. Из одежды на принце была лишь короткая, золотистая повязка. Его худое тело показалось Айри нездоровым и больным, а проколотый сосок почему-то даже напугал принцессу. Отсутствие второго соска на принце, вызвало у Айри панику и она хотела развернуться и уйти. Принцесса сделала вдох и успокоила себя: ей ничего не будет. Она в безопасности. На её стороне "божество".       — Мой принц, — Айри улыбнулась Симану. — Рада видеть вас в добром здравии.       — Моя принцесса, — Симан счастливо улыбнулся. Айри, вспомнившая об их последней встречи, чувствовала себя неловкой. Он назвал её "королевой". Помнит ли он об этом. — Я рад вас видеть, — принц взял руку Айри и поцеловал в костяшки пальцев. — Вы моя спасительница и я в долгу перед вами, — лобызание костяшек стало перерастать в оральную одержимость её кистью, оставляя мокрые следы на пальцах и внешней стороны ладони.       — Ну что вы, — Айри убрала руку, стараясь не показывать свою брезгливость. — Мой долг принцессы помогать всем своим подданным, в какой бы ситуации они ни оказались. Я рада, что вы чувствуете себя лучше, Симан, — улыбалась Айри.       — Ах, боюсь, что я недостоин вашей доброты, прекрасная Айриния, — Симан наконец выпрямился, смотря ей в глаза. — Я обходился с вами совершенно неподобающим путём. Смеялся над вами, считал недостойной правительницей и ребёнком. Но теперь я, оказавшись в холодных объятиях смерти, прозрел! Я вижу! Вижу! — принц вскинул руки к небу. — Я вижу всю правду и всю красоту этого мира, всю вашу красоту! Как я был слеп, о как был глуп, когда не пал к вашим ногам, умоляя вас о вашей милости!       Симан рухнул на колени, обнимая Айри за ноги. Принцесса качнулась, устояла и оглянулась словно в поисках помощи. Из самодовольного ублюдка Симан превратился в безумного фаната Айри, что теперь тычется головой о её бедра.       — Ну-ну, не стоит, — Айри пыталась вырваться от объятий принца. — Думаю, что если мы заключим союз, чтобы укрепить королевство...       — Да, да. Да! Мы заключим союз! — принц резко встал, выпрямившись. Схватив Айри за тонкие плечи, Симан тряс её. — Если вы помогли такой пропащей душе, как я, вы поможете всем этим представителям благородных кровей. А если они откажутся, то я запру их в своём особняке и сожгу его! Я согласен, о моя госпожа, согласен! — Симан тёрся щекой о её руку. — Только такая добрая душа могла уговорить алчного Зекара и кровавого Тиллака! Трус во мне попытался сбежать и я едва не лишился жизни! Да-да-да, это наказание судьбы за глупость!       Айри смотрела на Симана то с отчаянием, то с непониманием, то с улыбкой, то с мученическим выражением лица. Но когда Симан заявил о союзе, у принцессы камень с души спал. Она думала, что это фанатичное восхищение доведёт до чего дурного.       — Это прекрасное решение! Вы меня обрадовали! — Айри взяла Симана за руки и убрала с плеч. — Я сейчас же велю слугам принести документы, чтобы заключить этот прекрасный союз. Вам ещё нужно что-нибудь, мой принц?       — Вы!       Айри вздохнула про себя. Ну конечно! Кто бы сомневался, чтобы самый распущенный из принцев не воспользуется моментом и...       — Простите меня, если оскорбил вас! — Симан упал на колено. — Я бы не осмелился осквернять вашу чистоту своим больным телом! Я художник, ваше величество! Я хочу нарисовать вас! Запечатлеть в четырёх картинах! Прошу вас, станьте моим magnum opus, не оставьте меня в моём перевоплощении и вступлении в эру нового искусства! Я должен на века оставить вашу непорочную красоту на холсте.       Айри хихикнула и улыбнулась. Про непорочную красоту было смешно слышать от такого искушенного человека. Но зачем разрушать его ожидания.       — Хорошо, мой принц. Я буду вашим объектом искусства. Я ожидала, что такая личность как вы не сможет отказать себе в таком прекрасном деле.       Симан вздохнул, поправил золотые локоны, выпрямился и выдохнул сквозь зубы.       — Хорошо, — его голос влюбленного безумца вдруг стал чётким и спокойным. — Тогда раздевайся и иди в центр. Придётся немного попозировать. Не волнуйся, я не воспользуюсь моментом, как какой-то любитель. К тому же наши отношения сугубо деловые, так что не волнуйся. Я тоже перед тобой в самом честном виде.       Айри довольно хмыкнула и покачала головой. Как и ожидалось от принца искусств! Стоит перейти от политики к творчеству, как его фанатичность растворяется, как туман по утру. Требовательный к своему делу, настроенный на запечатление обнажённого тела — вот, что на самом деле нужно Симану. И на его счастье, Айри сама подготовилась к этому. Всё-таки она была умной принцессой, а Ракшас хорошим учителем. Лёгким движением сбросив с себя платье, девушка прошла в центре арки и замерла у колонны, прижавшись к колонне спиной. Вот тебе красота тела, вот тебе обнажённая девушка. Рисуй! Радуйся.       Но Симан оказался куда более капризным в этом плане.

***

      В какие только позы не вставала Айри, как только не обнимала колонны. Выпячивала попку, ложилась на колени, даже раздвигала ноги. Симан только смотрел, глубоко вздыхал и спокойно говорил: "Попробуем иначе". Но иначе тоже не получалось, а новые позы всё ещё не удовлетворяли принца. Они уже совсем отчаялись, Айри прижалась к колонне, Симан стал делать наброски, когда муза настигла их обоих. Айри выдохнула, ощутив прикосновение сильной лапы на своей левой груди. Невидимые пальцы прошли по животику, разглаживая лобок, после чего Айри выдохнула громче. Не сказав ни слова, Симан взялся за работу с новой силой. Принцесса тихо всхлипнула, прижавшись сильнее к колонне. Она не видела перед собой Ракшаса, но это только возбуждало её сильнее. Возбуждало и страшно смущало, в отличии от Симана, который без стыда и страха рисовал её. Что-то мокрое коснулось её соска, повторяя движения. Острые зубы игрались с нежной плотью, не причиняя Айри боли. Принцесса выдохнула громче, когда пальцы резко стиснули второй сосок. Вырвался стон, и она умоляюще посмотрела на Симана. С напряжённым лицом, художник рисовал, кусая себя за губу, в то время как под его повязкой поднимался член. Айри тихо позвала Ракшаса, прося его прекратить свои игры. Ответом ей стал язык, вошедший в её влагалище. Стон Айри уже не скрывала, что позволило Симану не стесняться трогать и себя одной рукой. Вот теперь они на одной волне. Он. Она. Холст. И "муза".       Посадив Айри на колени, нечто раздвинуло ноги принцессы. Её половые губы двигались, как если бы кто-то тёрся о них. Груди её двигались в воздухе, а голова была запрокинута наверх. Глазки Айри закрыты, стон сдавленный, как если бы её целовали, водя языком в её ротике. Симан взялся за новый холст, представляя себе невидимого любовника своей принцессы. Симан размышлял о том, чтобы попробовать дать натуре представить выдуманного любовника, а Айри оказалась первой, кто сделала это сама. И если раньше Симан думал, что девушки представляют прекрасных партнёров, то больной разум художника представлял чудовище. Ненасытную тварь, что ласкает женское тело, давит своей силой, своей маскулинной властью, желает прижать к себе хрупкое создание и опробовать его на ощупь. Гнуть, испытывать на прочность, переходить все границы дозволенного. А девушке остаётся только отдаться и заглянуть внутрь себя, чтобы понять: нравится ли ей быть шлюхой для демона. Невидимые пальцы стиснули грудь Айри, заставив ту выпустить слёзы. Прекратив трогать себя за член, Симан сосредоточился на картине.       Айри положили спиной кверху, заставив упереться руками о ложе. Её груди свисали почти у самого пола, а ножки постепенно раздвигались.       — Нет! — ахнула принцесса, забыв о Симане, которому открывался прекрасный вид на женскую промежность. — Не надо! Не хочу... — её влагалище двигалось само по себе, будто кто-то трогал её сзади, развлекаясь с её промежностью. — Хватит. Пожалуйста, — тяжело дышала Айри. Симан наблюдал за странной игрой Айри, не смея даже пискнуть. Он даже оставил такие ненужные понятия, как сон и реальность. Никаких вопросов! Вопросы могут только уничтожить этот прекрасный чарующий момент. — Ах! — крикнула Айри. — Довольно! — анальное кольцо принцессы раскрылось. Оно мерно сужалось и расширялось, заставляя Её Величество скалиться и дрожать. Симан старался не отвлекаться на мастурбацию, но даже его художественный пыл уступал страсти и желанию. Три работы из четырех будет достаточно. Нужно лишь будет закончить эту и тогда он позволит себе кончить.       Айри дышит, Айри стонет, Айри течёт. Её щели двигаются медленно, плавно, словно готовя её. А потом она громко стонет и втягивается. Симан слышит звук, с которым мокрый член проникает в женское тело. Ягодицы Айри раздвигаются сами по себе, девушка запрокидывает голову, впуская в свой зад невидимый член. Толчок. Другой, третий. Её испуганный стон становится тише, груди ходят сами по себе. Хлюпанье становится громче. Что-то ложится на её прекрасные ягодицы, заставляя их колыхаться. Капли сока падают на подушки. Изо рта Симана вырывается стон. Одной рукой он продолжает рисовать, а второй болезненно дёргает член. Он должен почувствовать часть этой боли, должен понять, что чувствует Айри. Что чувствует её выдуманный партнёр. Они втроём сейчас на грани пика.       — Ааах! — стонет Айри, шире раздвигая ноги. — Ещё. Ещё немного! — просит она. Невидимые толчки ускоряются. Симан чувствует, как у него крутит живот, а член уже дрожит. Айри кричит громче и начинает дрожать, положив голову на ложе. Симан роняет кисточку и наклоняется, наблюдая как золотая повязка становится темнее изнутри. Он тяжело стонет, продолжая дрочить. Айри тихо плачет, вздрагивая и постанывая. — Я не чувствую этого внутри... Не чув... — она прерывается, когда незримый член проникает в её влагалище. Для Айри вновь начинается удовольствие и пытка, а Симан умывает руки, слабо посматривая за невидимой игрой Айри.       — Повторим позже, — холодно отвечает Симан и покидает комнату, отдав Айри на растерзание невидимого чудовища. Да, чудовище! Именно чудовище! Вот, что делает её такой чистой и непорочной в его глазах! Этим же вечером Симан смотрел на три незаконченных холста и на один белый. Стон Айри он помнил хорошо, но почему-то сейчас он чётко представлял себе рычание и жестокий смех. Его кисточка стала сама гулять по холсту, рисуя чёрное чудовище, с кривыми толстыми клыками и безумными глазами. Кто-то бы из художников видели в нём черты дракона, но Симан, сам того не зная, готов был поклясться, что перед ним тигр. Стоны и рык не прекращались не в его голове, а в соседней круглой комнате.