Огромная широкая кость, появившаяся из ниоткуда столкнула высокого скелета с места. Папирус приземлился рядом со стеной, опираясь на костяные ладони. Спереди раздался выстрел из бластера. Стражник поднял взгляд на звук своего же орудия, направленного на место, где он стоял минутой ранее.
Фриск, появившаяся возле очередного сохранения, зловеще улыбнулась. Брови нахмурились, опускаясь на закрытые глаза. Её лицо выдавало всю ненависть к происходящему и открытое недовольство к тому, кто помешал ей.
Санс стоял в нескольких метрах от расплавленной плитки. Из последних сил он заставил себя встать, оттолкнув брата в сторону, не давая врагу попасть в его спину. Выдохнув, он перевёл взгляд на Папируса. Он осмотрел его издалека. Ранений не было, разве что были проблемы с его бронёй. По бокам она была треснута, стянута узлами из ростков жёлтого цветка. Рукава вдавлены внутрь.
Сейчас это было ничего. Не забывая о Фриск, Санс быстро повернулся, пристально смотря на дитя. Рядом стоявший король, все также удерживая Флауи в когтистой лапе, направился к двум девушкам, которые были практически полностью «укутаны» в его стебли. Флауи не совсем сопротивлялся. Его маленькое личико излучало гнев и недовольство спонтанной ловушкой, но что-либо делать он явно не собирался.
Спустя мгновение пристальных переглядок, Фриск сделала шаг. От этого резкого движения скелет пошевельнулся и отставил руку в сторону. Два пальца были наготове атаковать.
Дитя сделало ещё один шаг. Она держала руки перед собой, показывая противнику обугленный нож. Улыбка не спадала с её лица, что давало ситуации ещё более жуткую картину.
Папирус, быстро оклемавшись, встал возле стены, взяв с пола оставшиеся части его атаки. Треснутые кости не были лучшим оружием, но его магия была на пределе. Он долго учился использовать хотя бы бластер, изучая атаки старшего брата. После их ссоры он постоянно уходил из дома на их поляну в Сноудине где и тренировал специальное оружие и новое оборудование. Работа стражника давала новые плоды и новые знания, которые нужно было изучить.
Фриск подошла на середину коридора. Она стояла неподвижно. Можно было сказать, что она заглядывает монстрам в глаза, но из-за странной привычки этого не было видно.
Санс нахмурился. Неужто она снова нападет? Это будет обычный Геноцид или она захотела поиграть с ними в злую шутку.. В этом случае скелет был готов использовать две руки, чтоб дать отпор сильному сопернику.
Она отпустила нож. Звук удара металла об керамику распространился по всему коридору. Монстры стояли в недоумении, наблюдая за гостьей. Фриск убрала руки за спину, спокойно выдохнув. Её лицо расслабилось, а рот расплылся в умиротворенной улыбке. Она аккуратно открыла глаза.
Санс в ошеломлении смотрел на блестящую алую радужку человека. Она улыбалась. Не так, как раньше. Нежно, совсем по детскому. Как будто не желая никому причинить вреда, она стояла вся открытая шокированным монстрам.
— Мы доставили вам всем много проблем, — дитя наконец подало голос. Он был спокойным и отличался от того тона, в котором она произносила все те колющие фразы, — я признаю это.
— Монстры стояли в непонятках. Санс прищурился. Кажется, он понимал, что происходит, но не совсем верил, что это правда.
— Чара? Что, чёрт возьми, происходит? — низкий скелет обратился к человеку, неподвижно стоящему напротив него. Он опустил руки. Но все ещё, Санс стоял наготове, настороженно скрестив пальцы за спиной.
— Представь, что это просто новый путь, который нам предстоит пройти всем вместе, — девочка улыбнулась, — не думаю, что пока что мы доставим вам ещё больше проблем.
— Указав пальцем на обесиленных девушек, Фриск вновь повернулась к двум братьям. В ней больше не было того гнева и той странной загадки. Обычная девочка, которая приходила к ним на протяжении каждого пути Пацифиста.
— Я уговорю её сбросить. Но сейчас...
— Фриск посмотрела на Папируса. Её взгляд оказался пустым. Высокого скелета пробило дрожью. Девочка двинулась к нему, аккуратно переступая через всё то, что валялось на полу. Санс дёрнулся на месте из-за движения со стороны «врага», но остался на месте, все также подозрительно прищуриваясь.
Когда Фриск оказалась совсем близко, она попросила Папируса сесть на корточки. Стражник колебался и постоянно мотал головой в сторону, смотря то на брата, то на растерянного короля в конце коридора. Вновь уставившись на совсем безобидного на вид человека, она выдохнул. Подтянув прилягающую броню, он сел на корточки, оказавшись вплотную к лицу Фриск. Она подставила руку к его «уху».
— Я не сброшу, пока не удостоверюсь, что всё будет в порядке, — Фриск улыбнулась и продолжила, — думаю, ты знаешь, о чем я...
— Вновь ухмыльнувшись, девочка закрыла глаза и вышла из коридора, оставив растерянных монстров позади. Не попрощавшись. Не сказав больше ни слова. Она заставила Папируса задуматься о её словах.
Стражник перевёл взгляд на старшего брата. Тот стоял совсем рядом, обеспокоенно смотря на младшего. В его взгляде читалась та самая любовь и растерянность. Как будто она и не пропадала. Как будто той ссоры и не существовало. На шее старшего все также развивался обрубленный клочок алой ткани.
***
— Мне кажется, сейчас самое время поговорить?..
— Папирус закрыл входную дверь. Все также стоя спиной к старшему брату, он опустил голову. Его рука немного дрожала.
Санс стоял в нескольких метрах от брата. Его глазницы казались пустыми. Он не знал что говорить в таких ситуациях, особенно после нескольких месяцев тишины. Просто застыв на месте, он скрестил руки за спиной в ключ.
— Прости меня.
Санс встрепенулся. Его глаза расширились, но поднимать взгляд он не решался. Он слышал тяжёлое дыхание Папируса, будто он стоял в нескольких сантиметрах от него. Руки нервно дрожали, как и у младшего из братьев.
— Мне правда жаль... Я повёл себя как дурак, я не должен был тогда говорить этого. Мне.. — Папирус сглотнул. Выдохнув немного воздуха, он продолжил, со слезами на глазах, — было тяжело в тот момент. Каждому из нас было нелегко.
Низкий скелет решился поднять взгляд на брата. Его глаза были на мокром месте. Они стояли порознь, но чувствовали горечь друг друга. Так, как никогда раньше.
— Мне жаль! Я не хотел становиться причиной твоих слёз! — Папирус упал на колени, закрывая глаза руками, из которых безостановочно текли солёные слёзы. Он задыхался из-за нехватки кислорода и множественных извинений.
Санс дрогнул. В этот момент, он не думал о чем либо. Он сорвался с места и подбежал к истерящему брату. Как можно аккуратнее подхватив его за плечи, Санс обнял его. Впервые... За эти чертовы 3 месяца.
Папирус поднял глаза на трясущегося старшего скелета. Он сидел рядом, пытаясь всем телом обнять неугомонного брата. Не смотря на все то, что он сделал... Санс продолжал любить его. Также, как и Папирус. Санс пытался не заплакать, хоть его глазницы и содрогались в мимолётных порывах выплеснуть эмоции. Тихо, чтоб никто кроме них не слышал, он приговаривал имя возлюбленного.
— Я не буду больше делать, так, чтоб тебе было неприятно. Я правда... Хочу, чтоб ты был счастлив, — Санс поднял глаза. С улыбкой на лице, он произносил «отказ» от своих чувств к брату, лишь для выгоды младшего. Всё таки не выдержав, он прикрыл глаза. Скорчившись возле сидящего рядом Папируса, он не совладел с эмоциями.
В душе что-то вспыхнуло. Папирус распахнул глазницы. Его душа начала светиться ярче, чем когда-либо. Все те... Те самые чувства, которые были затоплены океаном слёз и проблем. Те самые чувства, которые он когда-то откинул из-за неправильного обращения к брату.
Папирус подхватил брата за рукав. Тот, все ещё рыдая как маленький мальчик, не ожидая этого, испуганно раскрыл глазницы. Утопая в своих собственных слезах, он не мог ничего с этим сделать. Младший подтянул брата к себе. Их лица были на мгновение в нескольких миллиметрах от друг друга, прежде чем через секунду оказаться так близко, как никогда. Скулы Санса залились румянцем. Из тёмных глазниц начали капать слёзы. Он так долго ждал этого, и так надеялся. И вот, перед ним сидит его младший брат, такой же невинный как и всегда. Их глаза наполнились слезами. Краткий поцелуй был ответом Папируса на тот же вопрос, который витал в воздухе.
Санс оторвался от поцелуя, чтоб схватить немного воздуха. Впереди послышался смешок. Папс прикрыл рот рукой, вытирая слёзы. Санс, увидев состояние брата, наконец-то улыбнулся. Подсев ближе к брату, он взял его за плечи. Папирус смотрел на того с лаской на лице.
Ещё один поцелуй скрасил их плачущие мордашки. Он был дольше, чем первый и такой же насыщенный истинными эмоциями.
Им было плевать на то, что произошло. На тот путь Геноцида, который потрепал их нервы. Сейчас все хорошо. Чара собирается перезапустить таймлайн и их слёзы не будут напрасны. Они навсегда запомнят то, что с ними произошло. И может в будущем, не будут повторять своих ошибок.
***
— Только скажи мне, откуда ты узнал, как использовать Гастер Бластер?
— Санс, тебе не кажется, что это не совсем в тему?
— Я чуть не откинулся, когда увидел тебя в том коридоре. Мне кажется, это уместный вопрос.
— Хахаха, брат, ты не меняешься.
