Марионетки колдуна. Ледяное Сердце

      После похорон и тризны снова настало время пира. Скеллиге никогда не забывает павших, но и оставлять в стороне победу нельзя. Возвращение королевы встретили небывалым и радостным оживлением, теперь в списке её подвигов значился ещё один. Сванриге ан Тиршах трусливо сбежал во время боя с вильдкаарлами, но скрыться ему не удалось, его поймали недалеко от территории клана Друммунд. И своим поступком он окончательно опозорил свой род, Керис не хотела его убивать, но пришлось. За трусость и желание получить свою выгоду от смерти ярлов и королевы, за сговор с колдуном с целью переворота, он поплатился жизнью.       Его приковали к той же скале, где некогда нашла мучительную смерть его мать, Бирна Бран. Теперь и его останки расклюют чайки.       Вол отказался возвращаться в Каер Трольде. Старый воин и пират не смог смириться с тем, что целый год скрывал от королевы правду, столько времени он, как все, являлся марионеткой чародея и не мог с этим смириться. Керис заверила, что он в полной мере искупил свою вину: помощью, отвагой в бою и риском, на который пошёл, договариваясь с чужаком. Однако старый воин был непреклонен, он не хотел быть живым напоминанием о предательстве Сванриге и потому с первым же кораблём уплыл к берегам Большой Земли.       Сейчас же в большом зале было до невозможности душно, к моменту когда к Регису и Амине, скоромно сидящих возле самого выхода из зала, подошла Керис все были уже навеселе. Воины обнимались, совершенно не обращая внимания на цвета кланов, поскольку королева показала, что может ковать железо, пока горячо.       После победы над вильдкаарлами она заявила, что хватит Скеллиге быть разрозненными островами. Игра колдуна показала насколько опасно им находиться в постоянной ссоре, что умелый кукловод сможет в любой момент развязать между ними конфликт, войну или вообще уничтожить, обратив традиции в своё оружие. Теперь избранный король или королева станут независимы в своих решениях от воли ярлов. И теперь кланы объединятся в одно государство, хотя женщина не стала упразднять цвета, гербы и прочую традиционную атрибутику, для этого было слишком рано.       – Обычно друзья королей садятся ближе, – улыбнулась она.       – Наши общие друзья очень скромны, – Йенниффэр появилась как всегда неожиданно, но очень вовремя, окутанная запахом сирени и крыжовника. Правда, была немного взвинчена. – Вижу, тебе вернули твоё оружие.       – Да, – подтвердила Амина, кидая взгляд на клинки, обронённые во время схватки в кабинете друида. – А ты поругалась с Мышовуром?       – Поругалась? Нет, – спокойно ответила чародейка, присаживаясь рядом с Керис. – Мы с Мышовуром обсудили некоторые детали случившегося у Гиденейта.       – Надо полагать, обсуждение носило ярко выраженный эмоциональный характер, где никто не хотел друг другу уступать, – заметил Регис. – А ещё предполагаю, в ваших речах присутствовало много нецензурной лексики.       – Ну, что сказать, ты видишь людей насквозь. Но меня больше интересует сам колдун и артефакт Ледяное Сердце. Признаться, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть на время сдержать его энергию, а с учётом некромантии…       – Сандро мёртв и больше он никого не потревожит ни через пять лет, ни через пятьдесят, ни через сто.       – А что с артефактом? – вступила в разговор Керис. Она прекрасно знала исход той битвы, но решила изобразить перед чародейкой заинтересованность.       – Он тоже никому не причинит вреда, – заверила её Амина.       – Весьма туманная формулировка, должна заметить, – Йениффэр окинула подозрительным взглядом присутствующих, но настаивать не стала. Она прекрасно поняла, что ей ничего не скажут. – Впрочем, дело ваше, некоторые наработки у меня есть, так что если что-то подобное всплывёт в будущем, то чародеи будут готовы.       – Весьма отрадно это слышать, милая Йениффэр, но смею заверить, что никаких проблем возникнуть не должно. И я прошу простить Керис за то, что мы не отдали вам тело колдуна.       – Я прекрасно понимаю это, – отозвалась королева. – Я бы тоже не хотела, чтобы воины потеряли всякий страх перед богами и стали глумиться над телом. Кем бы он ни был, такое поведение сынов и дочерей Скеллиге недопустимо.       – Кстати, – вдруг улыбнулась Амина. – Хьялмар и Сигрун весьма тревожно выглядят.       Ничего тревожного по факту не было, просто старший брат Керис лучился от счастья, кричал тосты, выпивал, вызывал людей помериться с ним силами. А вот сидящая рядом Сигрун была мрачнее тучи и напоминала нахохлившегося воробья, недовольно стреляющего глазами в сторону супруга.       Керис хищно улыбнулась, глядя на невестку, и перевела взгляд на собеседников.       – Нехорошо так говорить, но смерть Хольгера сыграла мне на руку. Сигрун ведь так хотела быть женой короля, ну, или хотя бы ярла, что я не могла не исполнить её желание по мере своих сил. Она – наследница Хольгера, а Хьялмар ей законный муж, к тому же их дети сейчас на Фарерах, потому я провозгласила своего брата ярлом клана Димун.       – Довольно изящный способ избавиться от надоевшей сплетницы, а брату отдать во владения целый остров и преподнести собственный клан. Признаться, я восхищён, немногим удаётся бескровно убить двух зайцев и грамотно распорядиться сложившимися обстоятельствами, – похвалил её вампир.       – Сандро и меня многому научил. Традиции – суть Скеллиге, но они топорны и при желании и должном уме их можно обойти или же трактовать в ином свете и в свою пользу. А во всей случившейся истории длинный язык моей невестки чуть не привёл к ненужному конфликту. Потому пусть она теперь им чешет на своей родине.       – Восхищена, – сделала ей комплимент Йениффэр и встала из-за стола. – Но вынуждена покинуть столь гостеприимный край по делам. Благодарю за приглашение на пир, хоть меня здесь и никто не желал видеть.       – Ты помогла нам справиться с вильдкаарлами и гнусным колдовством Сандро, потому невежливо было не упомянуть твой вклад, – тоже выпрямилась Керис, но потом взгляд её ожесточился. – Но это не оправдывает того, что ты сотворила на Хиндарсфьялле в Роще Фрейи. Решение верховной жрицы я не стану отменять.       – Понимаю, – кивнула чародейка после секундной паузы. – Что ж, счастливо оставаться. А вам, королева Керис, долгих лет жизни и мудрого правления.       Чародейка чуть склонилась и пошла из залы с гордо поднятой головой, будто её ничего не задело и всё так, как и должно быть.       – Было слишком жестоко, – королева села обратно на скамью. – Но на это я уже пойти не могу.       – Уверяю тебя, Йениффэр всё понимает, и потом, она знала на что шла, когда проводила ритуал некромантии в Роще Фрейи и какие последствия её ждут, – чуть улыбнулся Регис. – Но я вижу, что вас тревожит кое-что и осмелюсь предположить, что это связано с одним нашим общим знакомым.       – Да, – излишне громко и быстро согласилась она. – Я знала, что он не придёт, но мне бы хотелось с ним поговорить… Даже если это будет последняя наша встреча.       – Каким бы он ни был, он всегда доводит дело до конца и не любит висящих нитей отношений, что могут лишь мучить долгие годы. Потому осмелюсь предположить, что интересующий вас субъект находится где-то на вершине горы, откуда видны не только все острова, но ещё и Каер Трольде.       Сквозь взрывы смеха и начавшиеся во хмелю конфликты вежливые и тихое слова Региса было почти не разобрать. И, тем не менее, никому не хотелось, чтобы звучали имена, и так сплетни Сигрун принесли Керис много неприятностей, и только уличение Сванриге в связях с колдуном помогло людям забыть об этом. Но давать ей повод напоследок хоть как-то уколоть королеву никто не хотел.       – Благодарю, тогда оставлю вас, у меня ещё есть дела, – сказала она и пошла на выход из залы.       Время громких заявлений прошло, теперь пир пойдёт своим чередом. Скоро гости Каер Трольде так напьются, что перестанут замечать что-либо и начнётся обычный мордобой. Так заканчиваются все пиры на Скеллиге, потому в суматохе и хмельном бреду никто и не заметит, что королевы давно нет.       – Как думаешь, это хорошая идея? – осторожно спросила Амина, когда Керис скрылась в коридоре.       – Гадать не моя задача, я могу лишь надеяться, что всё обернётся к лучшему. В конце концов, немногие смогут принять всю тяжесть чужих судеб на себя и не важно кто он: низушек, краснолюд, человек или вампир.       – Возможно.       В этот момент мимо пролетела деревянная кружка с вином и разбилась об стену.       – О, вот и началось традиционная забава Скеллиге, – заметила девушка, когда к ближайшей колонне воин клана Тиршах прижал выходца из клана Димун.       Хьялмар тут же оторвался от разговоров с новоиспечёнными подчинёнными и пошёл к дерущимся. Да, вступать в права ярла следовало с первых секунд, иначе его не будут уважать.       – Думаю, нам не стоит смотреть этот спектакль до конца, – заверил её Регис, поднимаясь со скамьи и уводя Амину подальше, пока драчуны не повалились на их стол.       В коридоре их почтительно поприветствовала стража, с интересом наблюдая за двумя сцепившимися воинами, что-то не поделившими на пиру. Ну да, у них явно чесались кулаки вступить в схватку, но оставить пост они не решались.       Когда все они с победой вернулись в Каер Трольде, Керис приказала выделить супругам гостевую комнату и никаких возражений не принимала. Героям и тем, что избавили Острова от чёртовой змеюки, не положено было спать в тесной комнатушке трактира.       Стоило двери за ними закрыться, как Регис прижал девушку к стене и выглядел при этом донельзя взволнованным.       – Никогда не думал, что простые слова будут оказывать на меня столь сильное действие. Особенно в свете последних дней, когда нам не удавалось поговорить спокойно и без свидетелей, – сказал он ей.       – Ты о моём признании? – Амина стушевалась и боялась разрушить всё то, что у них было неловкой фразой. – Прости, что тебе пришлось ждать их так долго, Эмиель.       Она всегда говорила ему, что он был ей дорог, и это было правдой. Амина всегда беспокоилась, если его не было рядом, хотя кто мог причинить вред высшему вампиру? Ощущала неловкость, когда кто-то пытался к ней приставать на его глазах, ведь понимала, что нравится мужчинам. Вот только он всегда принимал эту формулировку, никогда не переспрашивал и не пытался выяснять отношения. В конце концов, он был эмпатом и очень тонко чувствовал её эмоции и настроения. И Амина считала, что этого достаточно. Разве простые слова могли выразить тот вихрь чувств, что творились в душе, стоило им начать разговаривать, смеяться или остаться наедине?       – Ты знаешь, мне всегда было вполне достаточно того, что я испытывал рядом с тобой. И мне не хотелось думать, что это всего лишь шалость Предназначения, что тогда связало нас. Вот только, когда я понял, что могу потерять тебя навсегда, потому что так решил кто-то другой, выбрав за нас цели и оставляя лишь роли марионеток в кукольном театре, мне стало ясно, как же всё это время я хотел услышать эти слова.       Девушка огладила его по волосам, что чернели всё сильнее, закрывая седину, огладила по скулам, подбородку, провела пальцами по губам.       – А я поняла насколько мне неважно, как ты выглядишь. Ты за все эти годы ни словом ни делом не показал, что ты то чудовище, так давно причинившее мне боль.       – И теперь у нас будет много времени, чтобы всё обсудить, обговорить и высказать всё, что не могли сказать до этого дня. Кстати, пока у нас ещё есть время для вопросов – как тебе Скеллиге?       – Хмм, – девушка оглядела уютную тёплую комнату, где ярко горел камин, стояла широкая кровать и комод, а постеленный на полу ковёр радовал насыщенностью красок. – Здесь красиво, уютно, вот только все друг друга знают, и приходится быть у всех на виду. Не так уж много мест, где можно спрятаться, а бесконечно кочевать с острова на остров не получится. Всегда есть возможность встретить кого-то знакомого или его родственника.       – Полностью разделяю твоё мнение, поэтому предлагаю вернуться на континент и отправиться на юг в Нильфгаард. Мой путь и так пролегал бы туда, если бы не вмешательство в дела Туссента Сандро. Кроме того, острова завораживают суровостью климата, но всё-таки здесь гораздо тяжелее скрывать свою природу и слишком много предрассудков.       – Значит, решено. А пока мне бы очень хотелось почувствовать себя живой.       И не успел Регис удивиться, как девушка схватила его за грудки и поцеловала.       Подниматься на гору оказалось нелёгкой задачей. В первый раз она не участвовала в гонке мальчишек, поскольку была самой младшей и боялась прийти к вершине последней. Потому решила, пусть ребята потешат своё эго тем, что она вообще не пришла, чем постоянно слышать насмешки о вечном последнем месте. Это было бы грубо завуалированным: «Знай своё место, женщина!» Впрочем, она всё равно не отделалась легко, ей потом постоянно вспоминали «цыплячьи косточки», да ещё и приклеилось добросердечное прозвище – Перепёлочка.       Во второй раз она сама бросила вызов ведьмаку, но тот её всё равно перегнал. Да она и не надеялась на победу, выбрав в соперники того, кто заведомо был сильнее, быстрее и ловчее её, пусть и намного старше при этом. Тогда было позднее лето, пусть Скеллиге жару практически никогда не видит, но воздух был не такой стылый и на вершине горы Каер Трольде не так сильно завывал ветер, норовя сбросить со скалы.       Сейчас же кутаясь в плащ и отогревая руки в перчатках, Керис аккуратно шла на встречу и всё больше нервничала. Она понятия не имела что говорить, слова благодарности прозвучат обыденно и безлико. То, что он сделал, островитяне бы назвали подвигом, вот только ему этот подвиг слишком дорого стоил.       Полы чёрного сюртука вороньими крыльями взметались на ветру, но Детлафф отошёл за стену, чтобы не задувал ветер и не крал слова, обрывая разговор. Пусть он услышит каждый звук, но у королевы Островов нет такого острого слуха, как у вампира.       – Я не сомневался, что вы придёте, – начал он, опираясь спиной о покрытую снегом и льдом скалу, совершенно не замечая холода. – Вы не из тех, кто останавливается на полпути.       – Как и ты, – заметила она, подойдя ближе и пряча руки под подбитый мехом плащ и натягивая на лицо едва не слетевшую шапку. – Мне… рассказали, о том, что случилось в подземельях Каер Альмхульда.       – И вы теперь считаете, что я могу стать причиной бед Островов?       – Наоборот, мне даже интересно, как бы звучало твоё имя в свете этих событий, – улыбнулась она. – Детлафф Принявший Проклятие. Звучит?       – Звучит, но мне не нравится, – покачал головой вампир.       – Мне тоже, потому что я здесь не за этим, – решительно сказала она и подошла ближе.       Детлафф до последнего не думал, что она на это решиться, но не стал останавливать. Женщина обняла его и поцеловала, запуская руки под полы сюртука, охнув, когда он прислонил её к стене, закрывая от ветра и не отрываясь от её губ.       Керис считала, что это – сумасшествие, и идя сюда не думала решаться на подобное. Ведь от вампира можно только бежать, ничего хорошего он принести не сможет. Вот только тут же вспоминала Региса и Амину, то насколько они были нежны и внимательны друг к другу. И сейчас стоя на продуваемой вершине горы, целуя Детлаффа, чьё дыхание никак не было холодным и, ощущая крепкие объятия, она впервые в жизни таяла свечой, становясь по-настоящему слабой обычной женщиной.       – Это плохо закончится, – выдохнул Детлафф, чуть отстраняясь, но удерживая лицо женщины в руках и прижимаясь лбом к её лбу. – Вам это не нужно.       Он попытался уйти, но Керис схватила его за одежду, и решительно дёрнула на себя.       – Это мне решать, а не тебе. Или ты хочешь отказать королеве Скеллиге?       – Я – не самый лучший вариант для первого опыта.       – Ты говоришь это мне? Керис ан Крайт? Той, что год не допускала до себя законного супруга? Что не испугалась изгонять демона из ярла клана Броквар? Что сражалась с Дикой Охотой, а потом пошла на собственную смерть, чтобы затем биться с мертвыми вильдкаарлами? – перечислила она. – И после всего этого ты считаешь, что я испугаюсь близости с вампиром?       – Что ж, раз вы так решили, учтите, меня остановить не получится.       – И не подумаю этого делать.       К тому моменту, когда они вернулись, в зале уже царила неразбериха, кто-то спал пьяным сном, не обращая внимания на мелкие драки, кто-то допивал мёд и доедал блюда, а ещё слышалась песнь скальда, явно принявшего лишнего на грудь, поскольку он безбожно фальшивил. Никто не видел, как в свою комнату украдкой проскользнула Керис и заперлась изнутри.       Освещение в комнате давал лишь едва чадящий камин, но и этого было достаточно, чтобы видеть всё помещение. Керис подошла к зеркалу быстро сняла верхнюю одежду, кинув её на стул, а вот избавиться от рубашки и брюк было гораздо труднее. Ей не хотелось себе признаваться, но страх всё-таки присутствовал в душе. Одно дело позволить человеку это сделать, другое вампиру, что может не рассчитать силы и просто убить её. А тем более вампиру, что был слишком порывист и эмоционален, хотя предыдущую любовницу он убил отнюдь не в постели.       Только отступать Керис не намеревалась, оставаясь лишь в нижней рубашке и готовясь сбросить и её, когда на плечи легли сильные руки, и та вздрогнула, словно только сейчас вспомнив о способностях Детлаффа проникать в малейшие щели туманом. Жути всему происходящему придавало и то, что она не видела его в зеркальном отражении, будто никого больше и не было.       – Не спеши, – тихо сказал он ей.       Он аккуратно расплёл её волосы, заставив их свободно спадать с плеч, провел губами по шее. Этим он вызвал очередной приступ страха, поскольку перед глазами тут же встал образ Региса у которого во рту были острые зубы, вместо нормальных. Ей даже стало интересно, долго Амина привыкала к этому ощущению при ласках и поцелуях?       Не желая оставаться в ведомом положении, она вывернулась из его рук и подошла к кровати, села на край. Детлафф в полутьме выглядел несколько пугающим, а от его хищной и почему-то злой улыбки стало немного не по себе. Впрочем, он не стал бросаться на неё, наоборот подобрался ближе с грацией дикого кота и снова увлёк её в поцелуй, прижимая к кровати, устраиваясь между её бёдер.       Керис была готова услышать треск одежды, рычание, приготовилась почувствовать, как когти впиваются в кожу до крови, но ничего подобного не происходило. Вампир оторвался от её губ и долгим поцелуем впился в шею, она почувствовала, как царапнули кожу острые клыки, как забилось сердце, а Детлафф чуть сжал челюсти, уловив как запульсировала жила под тонкой кожей.       Это было странная смесь чувств: страха и желания. Она никогда не могла бы подумать, что жизнь полная опасностей и испытаний отразится и на этой её составляющей. А ещё эта опостылевшая одежда, как же она раздражала!       Вампир гладил её по плечам, сжимал грудь, опускал руки к животу. Один раз сдвинул бёдра, отчего из груди Керис помимо воли вырвался тихий стон. Она цеплялась ногтями за ткань красного камзола, и как же ей хотелось сбросить его, смести, как ненужное препятствие. Жажда ласк оглушала и не через опостылевшую лёгкую ткань.       Так удивительно ощущать подобное, когда с первых секунд хочется почувствовать прикосновения, а не раздражаться от того, что кто-то смеет подбираться ближе, обнимать и пытаться залезть под ночную рубашку. Сванриге почти сломил её сопротивление, но ни разу в голове не возникало жгучего желания. Она, в конце концов, начала думать, что проще дать то, чего он хочет, только чтобы не кусать до крови губы, сдерживая бешенство. Именно от этого она сбежала тогда на Королевскую Охоту.       Шнуровка её рубашки ослабла, ткань скользнула с плеч, и от столь долгожданного прикосновения прохладных рук она едва не застонала в голос. Хьялмар и Сигрун всё ещё были здесь и могли вернуться в соседнюю комнату в любой момент, если уже не пришли, а давать чёртовой языкастой змеюке последний шанс распустить хоть единый слух, королева не собиралась.       Вампир снова сдвинул бёдра, заставив низ живота пылать жаром, в неистовом желании получить этого мужчину, кем бы он ни был и как бы ни было страшно.       – Сними эту чёртову одежду! – прошипела она сквозь зубы, красноречиво цепляясь за ткань камзола и дёргая его на себя.       Детлафф оторвался от неё, отстранился, и Керис видела, как потемнели его глаза, как он заметно хватал воздух, хоть он был ему и не нужен. Не желая медлить и показывать полную покорность, королева скинула брюки и полуснятую рубашку закинула куда подальше, вскрикнула, оказавшись прижатой к матрацу.       Когти ощутимо впились в кожу на спине, вызвав очередной приступ страха, но отступать уже было некуда. Королева прекрасно понимала, что этот мужчина не отступится и не остановится на полпути, раз так решил. Вот только и она была не против этого, чёрт возьми, неужели она испугается боли после сражений с призраками и мертвецами?       Ощутимый укус в шею заставил вскрикнуть и тут же сжать зубы, но не обратить внимания на то, как резко он вошёл в неё. Вот только вампир не прокусил кожу, не выпустил кровь, просто отвлёк болью, вспышкой затмившей другую.       – Не хочу, чтобы меня услышали, – выдохнула Керис, привыкая к новому и необычному ощущению.       – А вам уже не всё ли равно?       – Прекрати так ко мне обращаться.       Следующий толчок выбил воздух из лёгких, он сжал её бёдра сильно, до синяков, но их там никто не увидит, кроме него. Ей хотелось узнать это чувство во всех его оттенках, найдя удовольствие просто от осознания чьей-то власти над собой.       Детлафф врывался в её тело, низко рычал, скалился, всё больше напоминая зверя, чем человека. Керис запоздало подумала, что сейчас он может её просто разорвать на части, но решила, что это не самая страшная смерть. Уж лучше в пасти вампира, чем сгинуть под тяжёлым ударом когтей берсеркера.       Голубые глаза вампира засверкали льдом, синий свет разошёлся волной от зрачка по радужке, она лишь успела осознать, как Детлафф ускорил движения, а потом зарычал, едва не вонзив зубы в подставленную шею. Керис даже сама не осознала с какой лёгкостью откинула голову, давая ему возможность это сделать и разочарованно застонала, не ощутив настоящего укуса. Только потом осознав в какой опасности была, что сама же пошла на самоубийственный шаг, но абсолютно не чувствуя никаких сожалений.       Детлафф же оторвался от неё, схватился за левую сторону груди, Керис увидела, как по венам ползёт синева. Словно отравляя организм, но потом, когда дыхание вампира выровнялось, она ушла, погасла, не оставив и следа на коже.       – Я же говорил, это очень плохая идея.       – Это оно? – осторожно спросила Керис, пододвигаясь ближе.       – Да, я ещё не умею его контролировать, видимо, вспыхнуть оно может не только в моменты ярости.       Керис откинула рыжие волосы, села рядом и обняла его за плечи.       – Значит, будем учиться вместе.       – Ты, правда, этого хочешь? Всю жизнь скрываться, прожить без семьи, убегая ночами к любовнику? К тому, кто в любой момент может тебя убить, обескровив или заморозив насмерть? – серьезно спросил он её.       Ему не хотелось портить ей жизнь, наверняка она захочет семью, детей, полноценную жизнь, вместо свиданий ночами, тайных объятий. А к утру чтобы она делала вид, будто ничего не произошло и никого у неё нет.       – Думаю, через пару месяцев к этим берегам может приплыть рекомендованный для меня чародей, – прищурилась она. – А там я найду способ, чтобы ты оставался рядом. В конце концов, Сандро показал нам всем каково это, оказаться в такой ситуации и не иметь мага под рукой.       – Тот престарелый друид вряд ли одобрит этот шаг.       – Я с ним поговорю, как ты знаешь, я умею находить подход к людям.       – Ты понимаешь, на какой пойдёшь риск?       – Тебе надо учиться сдерживать себя, а лучше учёбы, чем островитяне не придумаешь, – улыбнулась она, а потом с такой же серьёзностью спросила: – А что насчёт тебя? Разве ты согласен на это? Лет через пятнадцать-двадцать я потеряю свежесть, волосы покроются сединой, а кожа перестанет быть столь гладкой. Эти годы для тебя будут лишь мигом, разве нет?       – Это не повод не быть счастливым, сколько бы лет ни было отпущено, – улыбнулся ей вампир.       – Тогда давай спать.       – Нет, сегодня я здесь не останусь, – решительно сказал он, потянувшись к одежде.       – Почему? – недоумевала Керис.       – Бельё пахнет другим мужчиной. Раздражает, – прорычал он.       – А так вот в чём причина твоей злости. Тогда попрошу завтра сменить его, – она забралась под одеяло. – И после этого не потерплю отговорок.       – Можешь не сомневаться.       Керис наблюдала, как он одевается, и поневоле опять внизу живота почувствовалось томление от подобного зрелища. Красивый, подтянутый, сильный, широкоплечий и крепко сложенный. И весь теперь её.       Впервые за долгое время она уснула счастливой, без наглых приставаний Сванриге, без нервозности от наступления очередного безрадостного утра. И самое главное, завтра этой языкастой сплетницы в крепости больше не будет.