Что если лучший способ перестать чувствовать себя плохо, это перестать чувствовать что-либо вообще. Ханна Бейкер. 13 причин почему
Развалившись на кровати, я читала книгу, иногда в страхе за героев сильно покусывая губы. Перелистнув очередную страницу, я с досадой обнаружила, что несколько секунд назад завершила прочтение этой увлекательной истории. Утро субботы выдалось довольно ленивым. Проснувшись как только начало светать, я так и не смогла снова уснуть. Пришлось вылезать из мягкой уютной кровати и идти что-то делать. Но по крайней мере я выполнила комплекс упражнений Сурья намаскар* и наконец перекрасила ногти в нежно-голубой цвет. Чувствовала я себя прекрасно, и только насморк иногда напоминал о себе, а так я была абсолютно здоровой. И все благодаря Эдварду. Если бы не он, я бы валялась на больничном еще неделю. Заботливо поставив книгу на полку, я подошла к окну, выглядывая на улицу через стекло. Голубое небо затянуто плотными серыми тучами, так что и солнца не видно. Где-то там, над облаками, оно продолжает светить, а к нам на землю с трудом пробивается его неяркий свет. В пасмурный день все вокруг кажется мне прикрытым легким серым покрывалом. Деревья, цветы, дома — все имеет приглушенный свет, краски будто меркнут. В такую погоду ничто не отбрасывает тени, поэтому и кажется однообразным. Серый асфальт, серые стены, серое небо. Такая погода вгоняет меня в легкую грусть. Неожиданно прозвучал оглушительный в этой тишине звонок телефона. Лениво отведя взгляд от неба, я посмотрела на надрывающийся мобильник. Кто будет звонить в субботу, да и еще в десять утра? Настороженно подойдя к тумбе, я заглянула на экран дисплея. Звонил Чейз. Черт, я совсем забыла, я же должна ему свидание. В голове мелькнула мысль не брать трубку, но я быстро отогнала ее. Этот человек выполнил свою часть сделки, он договорился с директором, и меня без документов приняли в школу. Теперь я должна выполнить свою половину. Тяжело вздохнув, я приняла вызов, зажимая телефон между ухом и плечом. На той стороне послышался доброжелательный и бодрый голос моего арендодателя. — Доброе утро. Надеюсь, я тебя не разбудил. Ты помнишь, что задолжала мне свидание? — так и не дождавшись от меня каких-либо слов, Чейз продолжил. — Так вот. Я заеду за тобой в пять часов вечера. Будь готова к этому времени, — а он не хочет спросить, может у меня были какие-то планы на этот день? Пять часов вечера? Это поздно. На улицах уже будет темно и мало людей. Не очень хочется ходить с этим мужчиной по темным улицам Форкса, даже если у него нет ничего похабного на уме. Мой жизненный опыт показал, что далеко не всем мужчинам можно верить. — Доброе утро. А раньше никак нельзя? — выдавила я, нервно заламывая пальцы. Чейз на мгновение замолчал. Я села на кровать, вслушиваясь в тишину по ту сторону. — Извини, никак. У меня планы. Поэтому в пять, — сказал как отрезал Чейз. Я раздраженно закатила глаза, барабаня пальцами по ноге. — Хорошо. Я буду готова. Это все? — скрывая свое негодование вежливыми словами, я поджала губы. У него планы. Будто у меня их нет. Ладно, признаю, сегодня я абсолютно свободна, но он даже не поинтересовался, смогу ли я пойти с ним. — Да, это все. До вечера, — могу поспорить, что сейчас на его губах растянута самодовольная ухмылка. Вот это уже больше похоже на его настоящее поведение. — До вечера, — прошипела я, с силой нажимая на кнопку сброса вызова. Что ж, рано или поздно это все равно бы произошло. Пора покончить с этим раз и навсегда. Отложив телефон на место, я подошла к шкафу, разглядывая его содержимое. В чем обычно ходят на свидания? На каблуках и в платьях? Ну уж нет, я не буду так одеваться. Во-первых, у меня просто нет ни таких вещей, ни денег на них. А во-вторых, я не хочу ради Чейза переступать через себя и идти на встречу в том, в чем мне не комфортно. Достав из шкафа светлые джинсы на высокой посадке, я отложила их на кровать. В очередной раз обведя взглядом шкаф в надежде на то, что там появится что-то новое, я нашла самую приличную бежевую толстовку. Ну, думаю на этом все. Нужно будет это все на себя надеть, и я готова. Решив попрактиковаться в игре на такой полюбившейся мне гитаре, я бережно взяла ее в руки, завороженно проведя кончиками пальцев по засохшей краске. Это настоящее чудо, что я смогла найти этот инструмент, да еще и совершенно бесплатно. В голове всплыло еще свежее воспоминание с Эдвардом, который хотел, чтобы я тоже сыграла ему, когда выздоровею. Достав из дорожной сумки практически полностью исписанную тетрадь с моими записями, я села на стул, быстро вчитываясь в строки. Половина написанного — это мои собственные песни, которые я писала уже очень давно. А другая половина — те композиции, которые смогли меня тронуть. Ладонь замерла на предпоследних страницах, которые были абсолютно чисты, за исключением одинокой надписи, оставленной на полях. Здесь должна быть песня о любви. Но как бы я ни старалась, сколько бы ни ломала себе голову, у меня не получается связать даже пару слов. Возможно, это из-за того, что я просто никогда никого не любила. Нет, я, конечно, люблю свою маму и отца, но это не та любовь, о которой было написано так много песен в мире. Эта любовь женщины к мужчине. К своей второй половинке. У меня такой никогда не было. Я не знаю, каково это, находиться в объятиях парня, которому готова отдать свое сердце. Не знаю, как это, целовать его, заниматься любовью, жить ради него, менять себя, задыхаться от учащенного сердцебиения. Иногда меня пугает осознание того, что я, возможно, никогда не встречу человека, с которым захочу провести свою жизнь. Но этот страх быстро проходит, когда меня в очередной раз предают, затаптывают в грязь и ни во что не ставят. В такие моменты я понимаю, что лучше быть одной, нежели с кем-то. Меня особо никогда не интересовали отношения, любовь и прочая розовая канитель. Может из-за того, что я всю жизнь интересовалась другим, а может из-за того, что мне хватило слез матери, которая каждую ночь плакала по отцу, думая, что ее никто не слышит. Вернувшись практически на начало, я поудобнее устроила тетрадь, спустя секунду укладывая руки на гитаре. Я уже и не надеялась, что когда-нибудь вновь буду играть после смерти матери. Она была моим светом в этом темном жестоком мире, а когда ее не стало, я потеряла смысл существования. Обычно у детей и родителей не такие крепкие отношения, но между мной и мамой как будто была нить, которая делала нас одним целым. Пусть она и оставила меня одну, я очень ей благодарна. Она очень многому меня научила, и если бы не она, я бы не была сейчас той, которой являюсь. Боже, как же я люблю ее. Жаль, что я уже никогда не смогу сказать ей этих слов. Стерев так неожиданно выступившие слезы, я начала играть, стараясь не отвлекаться на мысли, которые наводили на меня тоску.***
Очнулась я только тогда, когда почувствовала ноющую боль на кончиках пальцев. Глянув на ладони, я заметила стертую кожу. Надо же, сколько я играла? Я совсем не уследила за временем. Переведя взгляд на часы, я увидела, что стрелка замерла ровно на трех часах дня. Музыка и вправду успокаивает и помогает забыться. Отложив гитару в сторону, я размяла затекшие ноги, выходя из комнаты. Лукас ушел смотреть футбол с парнями, а Нэнси вернулась вчера поздно ночью и до сих пор не выходила из комнаты. Отсыпается, наверное. Я решила что-то перекусить, потому что с утра ничего не ела, а уже середина дня. Поискав в холодильнике что-то съестное, я остановилась на плове. Не знаю, как он у нас появился, но, надеюсь, никто не будет против, если я съем немного. Пообедав, я вернулась в комнату, с тяжелой душой садясь доделывать уроки. Мне нужно было прочитать биологию и повторить английский. Устало захлопнув учебник, я спрятала лицо в ладонях. Я была морально истощена. Как будто через толщу воды до меня донесся трезвон телефона. Я испуганно подскочила, мгновенно уставившись на часы. Я опаздываю! Усталость как рукой сняло, и я подбежала к телефону, пытаясь выровнять дыхание. Пожалуйста, хоть бы голос не дрогнул. — Да? — как будто непринужденно спросила я, с силой оттягивая волосы. Может, он звонит сказать, что у него не получается, и свидание отменяется? — Я около дома, выходи, — но увы, мои надежды не оправдались. Черт, он уже приехал и ждет меня. Я приказала себе двинуться с места, но ноги как будто приросли к полу. — Хорошо, сейчас буду. Подожди минуту, — сбивчиво прошептала я, пытаясь одной рукой натянуть джинсы. Получалось не очень, из-за чего я рассерженно пыхтела прямо в трубку. На том конце послышалось сдержанное угу, и я быстро отключилась, откидывая телефон на кровать. С одеждой я справилась за минуту. Столько же ушло на то, чтобы привести волосы в порядок и спрятать телефон и ключи от дома по карманам. Громко спускаясь по ступенькам, я подлетела к двери и стала обуваться. Выровнявшись, я вытерла несуществующий пот со лба и вышла на улицу. Сразу же заметив черную машину около дома, я несмело подошла к ней. Мне любезно открыли переднюю дверь автомобиля, и я залезла внутрь, сразу же сталкиваясь с изучающим взглядом Чейза. Поежившись, я пристегнула ремень, напряженно вздыхая. — Привет. Ну что, едем? — поинтересовался мужчина, укладывая обе руки на руль. Я посмотрела на Чейза, оглядывая того с ног до головы. А он явно готовился. Надел стильную рубашку и брюки, не пожалел туалетной воды, я даже на таком расстоянии могу уловить терпкие нотки его парфюма. — Привет. Да, конечно. А куда, если не секрет? — спросила я, переведя взгляд на дорогу. Мне даже стало немного стыдно, что я так легкомысленно отнеслась к нашей встрече. Может, я немного погорячилась с выводами о нем? — В кафе. Я туда часто захожу, тебе должно понравиться, — усмехнулся Чейз, выруливая на главную дорогу. Я задумчиво прикусила губу, разглядывая практически одинаковые машины перед нами. Мы ехали примерно минут пятнадцать, и на протяжении всего пути Чейз расспрашивал о моей жизни, моих хобби, и практически на все его вопросы я отвечала односложно. Не из-за того, что не хотела, мне просто неприятно вспоминать свою прежнюю жизнь в Дулуте. Но, кажется, Чейза совсем не заботили мои чувства. Он продолжал спрашивать, не обращая внимания на мои эмоции. Когда мы наконец приехали, я почти с облегчением вышла из машины, радуясь, что теперь мы хотя бы будем на большем расстоянии друг от друга. Заведение, около которого мы остановились, не понравилось мне с самого начала. Маленькое, тесное, старое и дешёвое. Примерно такими словами я могу его описать. Стараясь скрыть свою брезгливость под маской радости, я через силу улыбнулась подошедшему ко мне Чейзу. Мы заняли столик около грязного и уже явно давно не мытого окна. Нам практически сразу принесли меню. Это кафе явно не пользуется популярностью у жителей Форкса. Выбирать было особо не из чего, поэтому я заказала себе бургер и картошку фри, а Чейз попросил у официанта принести ему «как обычно». Я, открыто скучая, осмотрела забегаловку, заприметив недалеко от нас мужчину с легкой сединой. Он был одет в полицейскую форму, и, приглядевшись, я смогла прочитать слова на его плече. Шериф Свон. А он что забыл в этом месте? Хотя за вкусы не судят. Может ему здесь нравится, а я просто не смогла полностью оценить колорит этого места. — Чейз, а сколько тебе лет? — от нечего делать спросила я, крутя в руках салфетку. Мужчина повернул голову ко мне. — Двадцать шесть, — ответил Чейз. Девять лет разницы. Интересно. Я несколько раз кивнула, больше ничего не спрашивая. Через минуты три нам принесли наш заказ. Лениво пережевывая картошку, я обдумывала сложившуюся ситуацию. Это свидание явно провальное. Надеюсь, с Чейзом я больше никуда не пойду. Вышли мы из этого места примерно через полтора часа. Я с наслаждением вдохнула свежий воздух, на мгновение прикрывая глаза. В полной тишине я дождалась, пока мужчина разблокирует двери, и залезла в салон, уже представляя, как лягу в мягкую кровать. Мы поехали обратно, и, чтобы не было такого напряжения между нами, я попросила включить музыку. По радио крутили какую-то попсу, совсем мне непонятную, поэтому я просто уставилась в окно, пытаясь развлечь себя разными мыслями. Наверное поэтому я пропустила момент, когда широкая ладонь Чейза оказалась у меня на коленке, медленно, но верно поднимаясь выше. Обескураженно взглянув на руку мужчины, я перевела глаза на лицо Чейза. Тот казался совершенно спокойным и делал вид, будто ничего не происходит. А ладонь уже переползла на внутреннюю часть бедра, отчего у меня начало бешено стучать сердце. Я попыталась убрать его руку, но тот только крепче сжал пальцы на моей ноге, причиняя не сильную, но боль. Наверняка останутся синяки. — Что ты делаешь? — спросила я, двумя руками пытаясь разжать его длинные пальцы. Я абсолютно не понимала происходящего. — А ты не думаешь, что это логичное завершение вечера? — ухмыляясь, спросил Чейз, на секунду оторвав взгляд от дороги. — Не думаю. Можешь убрать руку? — грубо попросила я, глядя на мужчину с нахмуренным выражением лица. Так и не получив нужного, я решила напомнить ему его же слова. — Ты говорил, что не будешь распускать руки. Или твои слова ничего не значат? — начиная паниковать, прошептала я. Я совсем одна с этим мужчиной, от которого можно ожидать чего угодно. Кто тянул меня за язык, когда я соглашалась на сделку? Прожила бы и без школы, а что будет теперь. — Детка, я всегда получаю то, чего хочу. И ты не станешь исключением, — злобно прошипел Чейз, искажая черты своего лица в страшную гримасу. Я сглотнула, понимая, что ничего не смогу сделать, чтобы защититься. Пальцы сжались в кулаки, а на глазах выступили предательские слезы. Руби, сейчас нельзя плакать. Не показывай людям свою слабость. Будь сильной. — Я несовершеннолетняя. Тебя посадят, — процедила сквозь зубы я, не прекращая попыток убрать его ладонь, которая уже добралась до пуговицы на штанах. — Ахах, Руби, не смеши меня. Ты без документов, в совсем чужом городе, и никто тебя не ищет. Тебя никто даже слушать не будет, — оскалился мужчина, сворачивая на незнакомую мне улицу. Куда он меня везет? Господи, что делать? А ведь все, что он говорит, правда. У меня даже заявление не примут. Боже, если ты действительно существуешь, пожалуйста, молю, спаси меня. В следующий миг, как будто услышав мои молитвы, сзади нас показался серый автомобиль и, явно нарушая скорость, начал приближаться к нам. Краем уха я услышала сигнал водителя серебристого вольво, мчавшегося позади нас. Чейз выглядел удивленным. Воспользовавшись его замешательством, я с силой отшвырнула его ладонь, сразу же застегивая молнию и пуговицу на джинсах. Мужчина около меня резко набрал скорость, пытаясь уехать от неожиданного соперника. Но водитель вольво был настроен решительно. Он уверенно и умело вел автомобиль, мастерски объезжая все неровности на дороге, и совсем скоро был в нескольких метрах от нас. Из груди Чейза послышался несдержанный рык, и он максимально вдавил ногу в педаль газа, но это не помогло. Серая машина уже была наравне с нами. Еще секунда и она объезжает нас, делая резкий поворот в сторону, из-за чего Чейзу пришлось остановиться. Сердце готово было выпрыгнуть наружу, а глаза находились на выкате, но мне хватило сил рассмотреть вышедшего из серой машины человека. Мужская фигура была нечеткой, но довольно высокой и сильной с виду. Чейз яростно заглушил двигатель, почти вылетая из машины, и в несколько размашистых шагов приблизился к моему спасителю. Переборов дрожь в ногах и руках, я тоже вылезла из автомобиля, обессиленно скатываясь на пол. Неужели я спасена? Мне почему-то казалось, что это все не случайно. Меня действительно спасли. Повернув голову на яростно кричащих мужчин недалеко от меня, я сквозь пелену снова накатывающих слез смогла рассмотреть знакомые черты. Эдвард. Это он. Он спас меня. Все как будто не реальное. Как будто я сплю. Почти наваливаясь на машину, я поднялась на ноги, подходя к мужчинам. Стоящий ко мне лицом Эдвард позвал меня к себе, и на подкашивающихся ногах я подошла к нему, обессиленно прижимаясь к груди парня. На Чейза мне было даже противно глянуть. Голоса доносились ко мне с опозданием, да и я не особо вслушивалась в них, мне сейчас было не до их разговора. Эдвард что-то прорычал, отчего я смогла почувствовать вибрации, зарождающиеся в его груди. Одной рукой парень поддерживал меня за спину, а другую сжал в кулак, отчего костяшки пальцев побелели. Я постаралась дышать глубже, чтобы прийти в себя. Почувствовав необъяснимый прилив сил, на месте паники и растерянности стала зарождаться злость. Круто развернувшись, я со всей силы, на какую была способна, ударила Чейза в челюсть, отчего та громко хрустнула. Руку пронзила тупая боль, но эти были мелочи, по сравнению с моим душевным состоянием. Меня опять предали. Просто хотели использовать. Снова. Не ожидавший такого поворота событий Чейз схватился за лицо, отходя на несколько шагов назад. Я была готова броситься на мужчину снова, но холодные сильные руки удержали меня от необдуманного поступка. Сделав пару попыток выбраться из крепкой хватки Эдварда, я потерпела крах, но успела снять наваждение с глаз. Что я только что сделала? Я что, ударила его? Но я никогда не применяла к людям физическую силу. Хотя я ни капли не жалею, что зарядила ему по его подлой роже. Чейз шокировано глянул на меня, все также держа руку на лице. Впрочем, я была удивлена не меньше. Я потеряла контроль. Не смогла сдержаться и ударила человека. — Руби, иди в машину, — прошептал Эдвард мне на ухо, и я послушно пошла к вольво, бросив полный ненависти взгляд на Чейза перед тем, как спрятаться в автомобиле. Эдвард присоединился ко мне спустя минут пять и, резко заведя мотор, рванул по уже темным улицам Форкса. Эдвард был на пределе. Его трясло, и руки с такой силой сжимали руль, что мне казалось, тот не выдержит и треснет. — Он ничего не успел тебе сделать? — прорычал Эдвард, не отрываясь от дороги. Мы гнали так, что у меня волосы вставали дыбом. Я спрятала лицо в руках, отчего некоторые пряди упали мне на лоб. — Ничего. Только разрушил мою и так подбитую веру в людей, — прошептала я, с силой закусывая палец, чтобы не заплакать. — Люди иногда бывают очень жестоки. Но это не значит, что нужно сдаваться. Сколько бы препятствий ни было на твоем пути, Руби, они делают тебе сильнее. И когда-нибудь, ты покажешь людям на что способна, — уже более спокойно прошептал Эдвард, косясь на меня. — Эдвард, мне так больно, — призналась я. Из глаз брызнули слезы, и я не сдержала громкого всхлипа. Стена рухнула. Мне было противно все. Я такая доверчивая дура, снова повелась в надежде на то, что наконец заживу нормально. — Руби, я верю в тебя. Ты справишься, — прошептал Эдвард, сжимая одной рукой мою ладонь. Я сжала ее в ответ со всей силы, как будто она могла спасти меня от разочарований этого мира. Поддержка. Вот что дал мне Эдвард. Такая необходимая мне поддержка, и я уже не чувствую себя поверженной. Всего несколько слов удержали меня от неминуемого падения в пучину боли, ненависти к себе и своей паршивой судьбе. — Думаю, у меня найдутся еще силы, чтобы побороться за свое счастье, — сквозь слезы улыбнулась я, благодарно посмотрев на Эдварда. Этот парень первый увидел меня разбитой, он и будет последним. Я больше не дам так с собой обращаться. Теперь нет.