Iunctio

Всё начиналось достаточно невинно. План сформировался в голове Джокера во время стыковки на Цитадели, пока Шепард стояла за его плечом. Не успели стыковочные зажимы громко закрепиться на корпусе корабля, а он уже заложил фундамент. Если мыслить тактически, тянуть кота за хвост перед капитаном не имело смысла, так что он просто выложил свой замысел как есть. На его удивление – успешно. Аленко было легко подцепить. По первости тот сомневался, но стоило упомянуть, что Шепард, возможно, будет там же — его сомнения резко развеялись. Волшебство, не иначе. Но Джокер сдержал себя от язвительного замечания. С его точки зрения, они с лейтенантом сделали друг другу взаимовыгодное одолжение, сохранив при этом вид приличных людей, собравшихся выпить с коллегами после долгого полёта. Джокер был немного обеспокоен, насколько нервно оказалось для него пригласить в бар Эшли, а ведь для того всё и намечалось. Но он также твердо был уверен, что боги этой вселенной — кем бы они ни были — помогали тем, кто помогает себе сам. Он стоически направился в логово льва и сумел достичь своей цели, не выставив себя ещё большим идиотом. И несколько часов спустя они собрались в «Сверхновой», порознь спустившись с верхних жилых секторов. Начало казалось напряженным, но после пары стаканов и нескольких хороших шуток ситуация сгладилась, и вскоре Джокер вполне был доволен собой. Когда подошло время третьего стакана, Аленко отмахнулся: — Не сейчас. — Бросаешь нас? — не удержался Джокер. — Не занудствуй, Джокер, — мягко упрекнула его Шепард. Он взглянул на неё с самым невинным выражением лица: — Да ладно вам, капитан, это моё лучшее качество. Не будет его, и что от меня останется? — Я уверена, ты придумаешь, чем занять свои ловкие руки, — загадочно заявила Эшли. — Займись вязанием, — предложил лейтенант. — Выпью позже. Не хотелось бы раньше времени уйти с мигренью. «Или выставить себя идиотом перед Шепард — сто пудов». — Что ж, тогда я просто должен выпить вместо тебя, — предложил пилот. — Храбрец! — театрально заявила Эшли. Джокер погладил себя по рубашке: — Видишь, как сверкают мои золотые медали? — Думаю, мне тоже стоит повременить и не бросаться на передовую, — задумчиво произнесла сержант. — С комплекцией приходится считаться. — Да, меня это периодически бесит, — иронично заметил Джокер. — Итак, а с чем пришлось считаться вам, капитан? — он указал на шрам на её предплечье. — Любовное покусывание молотильщика, — ровным тоном ответила Шепард. — Ох, как грубо... — неопределенно заявил Джокер, прекрасно отдавая себе отчет, что он только что сознательно ступил на потенциальное минное поле. — Скажи ещё, как невоспитанно, что эта тварь не угостила меня ужином, — поддела его капитан. — Я потратила на него столько зажигательных гранат, а он даже не перезвонил. Сволочь, точно. Уильямс наклонилась вперед, выпучив глаза: — Ты убила молотильщика... пешей? Шепард перевела на неё взгляд: — Нет, мой отряд убил молотильщика пешим, — поправила она. — Я... просто добила. Вы разве не знаете, что вся моя страшная репутация полностью проистекает из одного факта: когда появилось резервное подразделение, меня настолько штырило от шока и потери крови, что я пыталась пристрелить своих же. И за это начальство ещё пыталось всучить мне медаль. Болваны. Последовало неловкое молчание, и Шепард резко встала из-за стола, натянуто улыбнувшись: — Пошли наверх, Уильямс, просадим несколько кредитов. Сержант усмехнулась: — Моё жалованье не выдержит такого удара, Шкипер, но я постою рядом и посмеюсь, когда ты просадишь несколько кредитов. Шепард отмахнулась: — Я сказала — пора отрываться. Твоё жалованье я дорисую. Джокер проводил их взглядом до лестницы на второй этаж с игровыми автоматами «Квазар». — Твою мать, если бы я знал, что можно получить прибавку так просто... — пробормотал он, повернулся обратно и наткнулся на пристальный прищуренный взгляд Аленко. — И не смотри на меня так, — протянул Джокер, — тебе было любопытно не меньше меня. — Я бы спросил более дипломатично... — Ты бы вообще не спросил, — перебил его Джокер с усмешкой. — Скажи, заставляет задуматься, как человек может пройти через такой кошмар и остаться нормальным? Я про то, как вообще потом с этим жить? — А как ты живешь с этим? — спросил Аленко, указав на прислоненные рядом костыли. Джокер нахмурился: — Что, с Вроликом? Это другое, — пренебрежительно отмахнулся он. — У меня он был всегда и другой жизни я не знал. У Шепард была нормальная жизнь, понимаешь? А потом — бац! — и всё. Я не представляю, как можно после такого не потерять рассудок. — Многие и теряют, — задумчиво заметил Аленко, глядя в направлении бара. — Но если тебе повезет, то через какое-то время ты снова обретешь душевное равновесие. — Это твой опыт говорит? — слегка поддел его Джокер. Лейтенант не ответил, продолжая смотреть в пространство. Джокер заёрзал. Ладно, значит всё-таки опыт. — У каждого есть что-то, — наконец-то ответил Аленко, — разница лишь в том, что одни встают, а другие — нет. Не думаю, что мы настолько разные... Я не могу представить, как жить с Вроликом, но ты нашел способ это сделать. Джокер задумчиво почесал подбородок: — Наверное, это то, что мой папаня любил называть «закалять характер». Аленко закатил глаза: — Господи, и ты это застал? Я думал, эта методика устарела вместе с доисторическими ископаемыми. Джокер согласился и небрежно перевел разговор на менее мозговыносящие темы. Они немного поболтали, пока пилот не заметил, как Аленко смотрит мимо него, оглянулся и увидел спускающихся по лестнице Шепард и Уильямс. Женщины над чем-то оглушительно рассмеялись и, продолжая о чем-то говорить, направились к барной стойке. Эшли бросила на них взгляд и недобро оскалилась. — Это плохо, — пробормотал Аленко. — Нам крышка, — с притворным смирением вздохнул Джокер. Ненадолго задержавшись у стойки, женщины вернулись к столику. Эшли несла бокал с невзрачной темной жидкостью, а коктейль Шепард переливался слоями ярчайших зелено-голубых оттенков. Сержант все ещё от души посмеивалась. — Что смешного? — непринужденно поинтересовался Аленко. — Девчачий юмор, — лукаво ответила Уильямс. Джокер бросил на лейтенанта взгляд «я-же-говорил», затем подозрительно уставился на экзотический коктейль Шепард: — А это вообще съедобно? — Не знаю, — весело ответила капитан. — Я попросила Дорана меня удивить. — Выглядит как нечто фруктовое, — скептически повела носом Эшли, — или что-то радиоактивное, — сложно было сказать, какой вариант ей не понравился больше. — Если я собираюсь пить, то предпочитаю наслаждаться по полной, — заявила Шепард. — Я не верю в алкоголь как в средство мазохистского самонаказания. И предпочитаю измерять качество своих коктейлей в ЗКД. Джокер вскинул бровь. — ЗКД...? — И что же это? — спросил Аленко. — В зонтиках-на-квадратный-дюйм, — хитро улыбнулась Шепард. Она отпила глоток и приняла задумчивый вид. — Ого. Легкое на вкус, но жалит почище пули. Зашибись. Джокер молча поздравил себя с успехом авантюры. Кроме достижения очевидной цели — вытащить сержанта выпить, он получил дополнительный бонус: увидел таинственного капитана Шепард в новом амплуа, в кои-то веки не раздающей приказы и не убивающей плохих парней. Аленко тоже неплохо вписался в компанию, уравновешивая спокойствием в противовес оживленной Уильямс. И для Джокера становилось все более очевидно: что бы ни пережила Шепард в последние годы, это не сломило ее, но закалило характер. И женщина, скрывающаяся под этой толстой броней, очень тщательно выбирала, когда демонстрировать свои истинные чувства. Джокер подозревал, что тот, кто заслужит её доверие, получит друга, который в прямом смысле перевернет небо и землю, чтобы защитить. Джокер также быстро узнал, что Эшли — человек-оркестр. Немного выпив, она становилось разговорчивой, постоянно смеялась, генерировала множество забавных историй и такое же множество непристойных шуток. Её жажда жизни просто заражала. Было что-то непривычно честное в этих трёх морпехах. Джокер не мог не задуматься: ведь ежедневные встречи со смертью на передовой делали людей менее предрасположенными к притворству и более тонко понимающими, стоит ли игра свеч. Ничего более так его не раздражало, как люди, которые обижались, но внешне демонстрировали иное — наклеивали фальшивые улыбки и лелеяли своё уязвленное самолюбие глубоко внутри, словно боеприпас для ближайшей войны. Приятный вечер тем временем шел своим чередом; они рассказывали истории и шутили, избегая упоминания Совета и Жнецов. В какой-то момент Эшли отправилась познакомиться с танцполом, пообещав вернуться. — Что ж, и мне пора отчалить, ребята, — чуть позже сказала Шепард, встав из-за стола. — Собираешься превратиться в тыкву? — Аленко не смог полностью скрыть разочарование. — Не-а, — усмехнулась Шепард, — но завтра ровно в восемь ноль-ноль всеми любимый крестный фей Удина хочет помахать у меня перед носом пальцем, так что мне надо протрезветь и стоять прямо, хотя бы для того, чтобы притвориться, что мне есть до этого дело. — Без проблем, капитан, — протянул Джокер. — Мы с лейтенантом останемся и выпьем ещё. Весь вид Аленко выражал недоумение: «С какой это стати?». — Ведите себя хорошо, мальчики, — вкрадчиво посоветовала Шепард и, дружески похлопав лейтенанта по плечу, пошла на выход. — Ничего не обещаю, — с усмешкой ответил Джокер, когда Аленко запнулся на собственном прощании. Пилот хорошо знал, насколько сильно может воздействовать на человека простое прикосновение, и цинично подумал, специально ли Шепард это сделала. Аленко проводил взглядом капитана и повернулся, уставившись на Джокера с уставшей улыбкой: — Если уж решил поприставать, то ради приличия оплатил бы мой счет. Джокер фыркнул: — Аленко, знаешь, ты милый, но я не фанат небритых ножек. — Не суждено — так не суждено, — сокрушенно вздохнул лейтенант, водя пальцем по разводам воды на столе, оставшихся от холодных коктейлей. Джокер пожал плечами: — От Шепард у меня и так инфаркты через день. Не хотел бы давать ей повод прийти к моей капсуле посреди смены Б с топором наперевес. Лейтенант стиснул зубы. Джокер сложил руки на груди, ухмыляясь: — О, я точно уверен, что ты не первый человек, запавший на кого-то, на кого формально не должен был. Аленко бросил на него раздраженный взгляд, затем вздохнул: — Знаю. Но легче от того не становится. Джокер был немного удивлен, что тот даже не стал ничего отрицать. Но с другой стороны, Аленко совершенно не умел врать. Пилот махнул рукой проходившей официантке и заказал два стакана пива. — А я и не говорил, что станет, — дружелюбно заметил он, удобнее устраиваясь в кресле. — Но миссия не будет длиться вечно, а страдать лучше в компании. Поэтому ты пьёшь со мной, затем мы плетемся обратно до нашей любимой жестянки, напяливаем военные шляпы и делаем вид, что нас не канает. Несколько минут спустя, едва официантка принесла заказ, с танцпола неторопливо вернулась Эшли. Её лицо раскраснелось, а пряди волос выбились из обычно аккуратной прически. — Чувствую себя обделенной, — с притворной грустью сказала она, смотря на свежее пиво. — Если хочешь... — начал было Джокер. — Я просто обязана заказать тот цветастый коктейль Шепард! — радостно воскликнула Эшли и умчалась в сторону бара. Джокер разочарованно нахмурился, провожая её взглядом и барабаня пальцами по столешнице. Он повернулся обратно и увидел, как Аленко смотрит на него, приподняв бровь. Пилот угрюмо посмотрел в ответ, давая повод съязвить. Но вместо этого лейтенант взял свой стакан и поднял тост. — За страдания, — с усмешкой провозгласил он. — Ха! — Джокер подхватил свой и отсалютировал в ответ. — Так точно, за самые лучшие страдания.