Collision

Когда Луи исполняется тринадцать (если судить его возраст по человеческим меркам, конечно), его мама сажает его рядом с собой и рассказывает ему о мире. Она отводит его в сторону после того, как он закончил купаться в весеннем ручье с беспокойными водами вместе с другими фэйри и парой эльфов. Это прекрасный день, правда: мягкий ветер и теплое солнце нежно ласкают медовую кожу Луи и приятно щиплют его крылья. Луи нравится весна. Ему нравится, как всё вокруг будто взрывается цветом после холодной зимы. Ему нравится, как глаза других фейри и эльфов становятся ярче и загораются волнением, а их щеки приобретают вишневый оттенок по мере таяния снегов. Ему нравится, как звучат водопады и как щебечут птицы в вечернем спокойствии. Особенно ему нравится приходить в человеческий лес по другую сторону дыры в большом дубе и разыгрывать доверчивых людей. Именно под этим дубом сидят Луи и его мама, пока она объясняет ему, как работает их мир –наш мир. — В мире есть не только мы и люди, — говорит она ему. — Нимфы и эльфы, фэйри и пикси, тролли и гоблины, все плохие и хорошие жители этого леса — мы не единственный вид, кроме людей. Наши миры — не единственные существующие. Неудивительно, что Луи не слишком её понимает, ведь он никогда не встречал никого другого, но его мама лишь мягко улыбается на его нахмуренные брови и продолжает рассказ своим мелодичным голосом. Луи узнает, что есть несколько сосуществующих вселенных, населенных разными созданиями, которым присваивают разные профессии и занятия. Во-первых, есть Боги; Боги Олимпа, Боги Асгарда, и Боги Пантеона, — но обычно их называют просто Трое. Миллионы лет назад все они думали, что были одни, что их земли были единственными, которые существовали, что их империи были единственными на всю вселенную, что у них была вся возможная власть. И когда они устали от своего одиночества и захотели расширить свои владения и создать себе новый мир, тогда они узнали, что есть и другие силы, прямо за углом, с теми же способностями и желаниями, и ситуация накалилась очень быстро. Мама Луи яро жестикулирует, пока рассказывает историю великой войны в начале Времён: эры, когда Боги ещё не заслужили своего титула. Она говорила о силах трёх разных миров с одинаково взрывным характером и желанием править, о том, как их лидеры (Юпитер, Зевс и Один) не видели иного выхода кроме хладнокровной битвы во славу создания новой жизни. И они сражались. Они били, они резали, и они ранили. Это была эра, когда даже День и Ночь перестали сменять друг друга, спрятавшись от жестокости внизу, заставляя воинов потерять счёт времени. Они не останавливались, чтобы поесть или поспать, и они не осознавали, что с течением войны убивали скорее себя, чем друг друга. Двумя из трёх (которые как, оказалось позже, положили конец войне) были Айрин из Олимпа и Пакс из Рима. Они обе разделяли мнение, что война и насилие были ужасны по своей натуре и отказывались участвовать в них, и в этом, вместе с их образованностью и дипломатией, они нашли понимание друг в друге. И они поняли, что должны остановить это, потому что если никто не сделает — война никогда не закончится. В поисках выхода Айрин и Пакс нашли Идун, прекрасную, добрую богиню из Асгарда, хранительницу Древа Золотых Яблок. Она рассказала им о месте в Асгарде под названием Колодец Мимира. Идун настояла, чтобы они торопились добраться туда, ведь в отличие от олимпийцев и римлян, Боги Асгарда могли умереть из-за старости, а время истекало. Колодец Мимира — это место, которое для неосведомлённых душ проще назвать Колодцем Мудрости. Сказано, что тому, кто выпьет воды из этого колодца, перейдет вся мудрость мира. Идун хотела, чтобы лидеры Трех выпили её, наконец пришли в себя и объявили мир. Но есть одна уловка: Колодец Мимира не даёт ничего просто так — ему нужно было что-то взамен. Если быть точным, колодцу нужен был глаз асгардского лидера. Чтобы справиться с этим Айрин, Идун и Пакс позвали Ночь, дабы та сторожила воинов во время их путешествия. Когда Ночь прибыла, все на поле боя уснули глубочайшим сном, только сейчас осознав свое истощение. Три богини на цыпочках подошли к спящему Одину, убедившись, что абсолютно ничего не могло его разбудить. Когда они посчитали, что горизонт был чист, они подняли веко Одина и осторожно вытащили глаз. Им удалось принести его обратно к Колодцу Мимира, предлагая его взамен на кувшин воды, и они вернулись назад и смогли напоить ею Зевса, Одина и Юпитера. Как и ожидалось, когда День снова выглянул наружу и все проснулись, лидеры Трёх уже не хотели воевать, потому как они осознали, что это было бессмысленно; их освежевшие умы наполнились идеями о том как можно все решить начав сотрудничать. После этого Идун стала символом молодости и мудрости, Айрин и Пакс стали считаться богинями мира на Олимпе и в Риме, а мир был в долгу у всех троих. И так была создана Земля. Трое решили разделить её на две страны, которые позже будут названы Греция и Италия, между олимпийцами и римлянами соответственно. Также эти места стали истоками двух Божественных миров. Зевсу и Юпитеру присудили небо и землю, Посейдону и Нептуну воды, а Аиду и Плутону отдали Преисподнюю. Они не хотели, чтобы люди владели силами магии, потому что боялись, что это сделает человечество слишком могущественным. Вместо этого они создали другой мир названный деревней Гримма, откуда бы брали свое начало сказки, и где была бы разрешена магия. Идея была в том, что сказки были бы известны на Земле и существовали с людьми в форме историй и фольклора — в таком случае даже если земляне и не могли творить магию, они все еще верили бы в неё с малых лет, надеялись на неё, желали. Ведь магия именно так и работает: ей нужно, чтобы в неё верили для её существования. Гримм стал принадлежать Асгарду, также как и Зазеркалье, где создавались человеческие сны и фантазии. Они также разделили Греческую, Римскую и Северную божественные империи на отдельные миры, так что им больше не нужно было делить пространство. Луи слушает с широко открытыми глазами, положив подбородок на руки. Это будто кучка выдуманных историй, думает он. Куча приключенческих рассказов о героях, войнах и миссиях, и он совершенно очарован этим. — Но кто же мы? — не может он устоять и интересуется, когда его мама заканчивает рассказывать о Богах. — Мы помощники каждого из Трёх, но принадлежим Богам Асгарда. Мы содержим природу чистой и цветущей, мы помогаем временам года сменять друг друга в деревне Гримма и, если необходимо, в северных частях человеческого мира. Мы мифы на Земле, но Гримм приветствует нас как посетителей и работников. Этот дуб, — она кивает в сторону дерева возле них, — портал в Гримм. Туда ты пойдешь, когда начнёшь работать через какое-то время. Похожий находиться на другой стороне леса и ведёт на Землю. — Но… мы не можем попасть в другие миры? Кроме Гримма и Земли? — Что ж, думаю, мы можем, — его мать выглядела неуверенно. — Но порталы в другие места кроме тех, где нам предназначено быть, не создают ничего кроме проблем. Видишь ли, они односторонние; когда ты прошел через один портал в другой мир ты не можешь вернуться через тот же. Тебе нужно будет искать еще один, и так ты рискуешь застрять. Она делает паузу: даёт ему время, чтобы обдумать слова и Луи понимает, что это предупреждение; он не должен искать другие порталы. И он обещает, что не будет. Ему может и нравятся игры и розыгрыши, но если его мать говорит ему, что что-то опасно — он слушает. — К тому же, — она продолжает, — существуют миры, которые должны иметь доступ к еще нескольким, кроме своего, но люди не могут никуда уйти. Ни жители Гримма, ни земляне. Те, что живут в Зазеркалье, также не должны этого делать. Трое не часто покидают свои империи, это работа их помощников. Души эмоций, природы и прочие. Такие как мы. — Но, мама, почему мы никогда не были на Земле? Если у нас есть портал и мы должны её посещать, почему мы этого не делаем? — У нас тоже есть определенные ограничения, Луи: так как мы живём в этой части леса, нам отведена деревня Гримм, а не Земля. Тело каждого помощника имеет свои способы адаптации, чтобы избежать проблем, пребывая в местах, где нас быть не должно. И ты помнишь, чего нет у Земли? Луи кивает. Его мама подтвердила то, о чем он думал. — На Земле нет магии. Единственная волшебная вещь, которая там есть, это порталы, но для людей их найти нереально. Создания, рождённые в Земной части этого леса, могут идти туда и оставаться волшебными. А ты и я, нет. Как только мы пройдем через портал, мы примем человеческую форму и останемся в ней пока не вернёмся сюда. Луи, мы функционируем только в тех местах, где есть магия. Без неё мы бесполезны. Луи должен признать: этого слишком много. И, если честно, он довольно расстроен, узнав, что, кажется, нет ни одного способа встретить других существ кроме тех, что живут в лесу и Гримме. Луи скорей бы провел время с кем-то из Зазеркалья или Олимпа. Он хочет учиться, хочет узнавать и говорить, и слушать, и он не хочет, чтобы истории его матери заканчивались и, к своему удивлению, он понимает, что отчаянно жаждет получить эти знания любыми средствами. — Разве нет никакого способа встретить созданий, ну, ты знаешь, из других мест? — спрашивает он, с надеждой кусая нижнюю губу. — Это ведь так волнующе, мама, я должен знать больше. Я должен увидеть это сам–или ты говоришь, что это невозможно? Его мать молчит пару секунд, перед тем как ответить. — Есть один способ. И сразу же лицо Луи светится как тысяча солнц; крылья взволнованно трепещатся за его спиной. — Пожалуйста, скажи мне! Как? Где? Можно я…? — Существует школа для помощников и других существ — Университет Трёх, он построен как земной колледж. Это место, где все создания Трёх, которые связаны с Землёй или Гриммом, могут встретиться и утолить свою жажду знаний о друг друге и о людях, которым они призваны помогать и служить. Хотя он полностью добровольный: многие выбирают просто остаться на своих местах. Многие, думает Луи, просто глупцы. — О, мама! Ты должна меня отпустить! Когда я могу пойти? Скоро? Его мама улыбается и ерошит ему волосы. — Ты всё ещё слишком молод, Луи. Но если ты так хочешь, то сможешь пойти, когда придет время. Луи поднимается на пару метров над землёй; крылья дрожат от счастья и воодушевления.  — Спасибо большое, Мама! Тысячу раз спасибо, я люблю тебя! ~   Когда Луи возвращается к ручью и своим друзьям у него на лице ухмылка говорящая я знаю что-то, чего вы не знаете, и он никогда не хотел ничего больше во время своего солнечного идиллического существования, чем пойти в Университет Трёх.