Collision

Луи полон решимости, когда они возвращаются в квартиру Зейна. Он сразу переходит к делу как только они переступают порог и Гарри думает о том, что раньше считал ужасно раздражающим, то как Луи сначала действует, а потом думает—ничего не поменялось до сих пор, он клянется—но прямо сейчас, он очень благодарен этой черте его характера. — Найл! — кричит он во всё горло, достаточно громко, чтобы слышала вся округа. Найл спешит к двери, в его глазах усталый блеск, будто он боится, что что-то уже успело пойти не так, но он успокаивается, как только видит, что оба Гарри и Луи стоят перед ним целыми и невредимыми. Придется его разочаровать, подумал Гарри. — Вы получили лекарство? — любопытствует он, и Гарри качает головой. — Нет, — отвечает он, напряженно улыбаясь. — Нам назначили процедуру «сомнография», где они будут изучать сон Луи, и только потом они определят, какое точно лекарство ему нужно. Найл, да хранят его Боги, сразу же всё понимает, его лицо быстро становится обеспокоенным, и он выпускает короткое «ох», перед тем как полностью замолчать. Гарри решает продолжить. — И именно поэтому, — начинает он, стараясь держать голос приятным и уверенным, — нам нужна твоя помощь. — Конечно, — серьезно кивает Найл. — Что угодно. Гарри всеми силами пытается выглядеть так же искренне, как Луи. — Ты мог бы каким-то образом найти духа снов? Найл резко хмурится и Гарри должен сказать, что его постоянные изменения его эмоций это то еще представление. Если бы он не был на задании, он бы точно тихонько посмеялся над этим. — Вы хотите чтобы я… Что? — медленно переспрашивает купидон, с нахмуренными бровями и взволнованным взглядом, будто он не полностью уверен, что он услышал. — Нам просто нужно знать, можешь ли ты связаться с духом снов, — медленно и сладко повторяет он, бесстыдно пытаясь увеличить свои глаза для пущего эффекта. Он чувствует, как Луи наблюдает за ним, и по какой-то причине это мотивирует его стараться ещё больше. Гарри совершенно без понятия почему, но он отчаянно хочет чтобы Луи… Что ж. Гордился им. Он всегда хотел чтобы им кто-то гордился. Его мать никогда этого не делала, в отличие от Луи, и как только Гарри впервые ощутил это теплое, мягкое одобрение на себе, он не мог не желать его постоянно. Зовите его самовлюбленным, но ему нравится когда кто-то ведет себя с ним будто он восхитительный. Найл отводит взгляд и раздраженно вздыхает. — И зачем, — говорит он, — вам нужна его помощь? — Потому что дух снов мог бы помочь Луи пройти сомнографию с правильным результатами? — Я имею в виду, — Найл немного ходит взад вперед, пока не садится на один из стульев, — что это имеет смысл. Но я бы очень не хотел вмешивать их во всё это. Не хочу ни на что намекать, но они могут быть теми ещё занозами в заднице. Они эмоциональны, непостоянны, и у них отсутствует всякая блять логика. Они даже едва думать могут, когда чем-то расстроены. — Не хочу быть этим человеком, но я справлялся с такой компанией с тех самых пор, как упал с Луи в первый портал. Мы будем в порядке. Луи резко выдыхает, пихая Гарри локтем в бок, чтобы показать, что его шутка не прошла незамеченной. Гарри сдерживает ухмылку. — Это отразится на твоей оценке, просто чтобы ты знал, — бурчит Луи. — О, нет, — невозмутимо отвечает Гарри. — Что же я буду делать. Кстати об оценках, его внезапно поразила мысль о собственном дипломе. Учитывая сколько времени они провели вдали от университета, это превратиться в серьезную проблему. Не то чтобы он об этом волновался, Гарри хотел пойти в университет исключительно чтобы издеваться над другими созданиями, но если он знает Луи также хорошо, как ему нравится думать, то фэйри определенно не воспримет плохие оценки также легко как Гарри. Он делает мысленную пометку напомнить об этом Луи через какое-то время, просто чтобы увидеть его реакцию. Фэйри поджимает губы и расширяет глаза в такой говорящей манере когда он в стрессе. Он выглядит как персонаж мультфильма, весь на взводе, хаотичный и бессвязный. Это смешно. Луи смешной. Гарри его не ненавидит. (Поначалу Гарри было ужасно стыдно из-за того, что он не смог продолжить свою неприязнь, но постепенно он начал задумываться, а не влюблялись ли в Луи абсолютно все, кто с ним встречался? Хотя бы чуть-чуть. Разве когда ты встречаешь его впервые, не случается что-нибудь, что заставляет тебя отдавать ему свои лучшие части? Гарри задумывается хранит ли Луи кусочки чужой добродетели близко к сердцу и поэтому ли он остается таким невинным и уверенным, что в каждом есть что-то хорошее. Даже в Гарри. Не то чтобы Гарри чуть-чуть влюблен в Луи или что-то типа того. Очевидно же, что то, как у него перехватывает дыхание, когда парень ему улыбается или делает комплимент, связано с тем, что он первое создание проявившее к нему доброту, и ничего больше. Конечно, это будет чувствоваться хорошо. Конечно, Гарри захочет больше. Конечно Гарри будет думать, что у Луи красивые глаза, когда он так на него смотрит.) Найл поджимает губы, очевидно переживая какие-то внутренние переживания, перед тем как наконец вздыхает, пораженно опуская плечи. — Ладно. Давайте сделаем это, — кивает он. — Это будет не так уж и сложно. Я попытаюсь убедить кого-то поговорить с вами. Гарри незаметно поднимает вверх кулак, пока в его голове играют победные гимны, и Луи облегченно вздыхает рядом с ним. — Спасибо, — искренне говорит фэйри. — Я люблю тебя, Найл. Ты чертовски важный и мы должны ценить тебя больше. — Вот именно, — бурчит Найл. ~ Духа зовут Даниэль Кэмпбелл, и она выглядит как лето и звонкий смех. Её красота это первое, что замечает Гарри. Её темные густые волосы кажется всегда находятся в движении, порхают вокруг и самую малость развиваются на ветру, даже когда она заходит в наполовину заполненный Старбакс, где они должны встретится, сразу же замечая Луи и Гарри со знающей улыбкой. Он вся разукрашена в пастельных тонах: ледяные голубые глаза и губы цвета сладкой ваты, создают резкий, но приятный контраст с темными волосами и длинными черными ресницами. Она даже двигается так, будто летает по жизни, с нежными шажками и идеальной осанкой. Она немного напоминает Гарри Элеанор, только менее напряженная, и несмотря на свою сущность, более терпимая. Она выглядит как сон или мечта. Что довольно подходяще, учитывая кто она такая. Она садится на противоположную сторону от Гарри и Луи, и пока они ничего не говорят пару секунд, поднимает бровь. — Что ж, ваш купидон очень убедителен, — начинает она с маленькой улыбкой, — надеюсь, он не приложил столько усилий, чтобы мы здесь просто молчали. Гарри слышит как рядом с ним Луи возвращается к жизни, покашливая и прочищая горло. Когда ему удается украдкой взглянуть на него, он замечает, что его щеки покраснели, а глаза немного расширены, и Гарри понимает, что Луи тоже заметил потрясающую красоту Даниэль. Это заставляет его желудок немного сжаться. Ему бы хотелось быть единственным человеком, который может вызвать у Луи подобную реакцию, как бы неразумно это не звучало. — Да, нет, — убеждает её Луи, — нет, это было не зря. У нас тут просто, эм, важное дело. Даниэль ослепительно улыбается им, но её взгляд всё ещё не совсем открытый, наблюдающий. — Я так и поняла. — Меня зовут Гарри. Я из греков, — вступает Гарри. — Луи северянин. Мы не хотим причинить тебе вреда. Она отвечает ему приподнятой левой бровью, пока изучает собственный маникюр. — В поисках хорошей компании? — раздумывает она, ухмыляясь, но совсем не в жестоком ключе, как привык Гарри, и это сбивает его с толку, потому что он не знает, на чьей она стороне или какие у неё мотивы. Они с Луи переглядываются, решая с помощью пару поднятых бровей и кивков головы, что Луи должен взять это на себя. И в конце концов, если Найл прав насчет природы этого духа, Луи был бы более разумным выбором, потому что они совершенно одинаковы. Он должен знать, как себя вести, думает Гарри. — Частично, — отвечает Луи. — Но думаю тебе так же как и мне хотелось бы, чтоб здесь не было никаких скрытых мотивов, да, так что я перейду сразу к делу и скажу, что нам нужна твоя помощь. Даниэль сразу же перестает улыбаться и задумчиво сужает глаза, поднимая свой подбородок, осматривая Луи сверху вниз. В её взгляде есть какой-то блеск, говорящий о том, что он ей нравится, и что-то холодное начинает разливается по венам Гарри. — Ты очаровашка, — говорит она, будто это какой-то аргумент. Гарри бы соврал если сказал, что не хотел его использовать пару раз. — Что вам от меня нужно? Лу медленно и осторожно начинает объяснять, что у них есть больной друг в другом мире, которому нужна помощь. Всё что требуется от Даниэль это проследовать за Луи в больницу и помочь ему подделать симптомы нарколепсии, как можно более похожие на Джесси, одну ночь, — И зачем же мне вам помогать? — хихикает Даниэль, хватая Луи за руку своими наманикюренными пальчиками. Фэйри сразу же выдергивает её и закатывает глаза. — Давай не строить из себя дурочку, — строго говорит он. — В далекой вселенной девушка проснулась от спящего проклятья и поняла, что у неё есть хроническое заболевание, которое мучает её каждый день и от которого нет лекарства. Это её единственная надежда хотя бы взять его под контроль и оценить своё состояние. Ты правда хочешь забрать чей-то счастливый конец? Он будто щелкнул переключателем. Растянутая в улыбке нижняя губа Даниэль начинает мелко дрожать и она поднимает руку, чтобы вытереть влагу в уголках своих глаз. Гарри видит как шокировано Луи смотрит на неё, потому что, боже, он не хотел заставить её рыдать, просто объяснить всю серьезность ситуации. — Я не хочу, нет, — наконец говорит она в перерывах между иканием. — Если всё на самом деле так обстоит. — Хэй, — спешит Луи, кладя руку ей на плечо, — всё нормально. Мы просто хотим твоей помощи. Мне жаль. Просто… Луи не пугающий, думает Гарри. Он маленький, счастливый, любит яркие цвета и он слишком невинный и преданный для своего же блага. Но он знает как использовать слова для своей выгоды, знает как выражать себя, и он не беззащитный. Каждый раз, когда Гарри вспоминает насколько дерзким Луи может быть, когда он того хочет, в его груди возникает теплое чувство, почти как гордость. Это то, что делает Луи добрым, не превращая его в тряпку. Он знает, когда люди пытаются его под себя подстроить и он знает, как выполнять работу. И даже если Гарри нравится указывать на то, какой он фантастически раздражающий, он также находит это достойным восхищения. — Нет, всё в порядке. Я сделаю это, — утверждает Даниэль, вытирает свой нос, и мило улыбается Луи. — Я помогу вашей подруге стать счастливой. И Луи загорается как солнце, как созвездия или лунный свет, и Гарри должен отвести взгляд, потому что он боится ослепнуть, если будет смотреть слишком долго, будто его глаза начнут болеть, а зрение замылят разноцветные пятна, если он подойдет слишком близко. Фэйри грациозно встает со стула, подходит (танцует) к Даниэль, и слегка наклоняется, что обнять её. Гарри не знает, трогают ли его эти сантименты, или ему больше хочется закричать, потому что фэйри очень редко настолько рад чему-то, что делает Гарри. Он не уверен, как с этим справиться, и он знает, что это глупо, и что это скоро пройдет–но ему всегда необходимо ободрение Луи. С тех пор, как Луи начал его раздавать, Гарри впитывал его как засохшие цветы влагу в дождливый день, при каждом удобном случае. Не то чтобы он хотел, чтобы он нравился Луи больше всех, потому что это нереалистично, но он просто, просто—это неприятное чувство, когда Луи ходит вокруг каждого существа, будто их слова это живое чудо, кроме Гарри. Но такой тип мышления навязчивый, а Гарри уж точно не навязчивый. Он независимый, неприступный, и несмотря на то, что ему нравится заставлять других созданий улыбаться немного больше позволенного, он также должен помнить о своей гордости. Еме нравится когда люди смотря на него с уважением и восхищением, ему нравится заставлять людей ждать и ему нравится, когда они пытаются угодить ему. Это звучит ужасно. Он знает. Но до Луи, это был его единственный способ почувствовать что-то важное. Гарри никогда не давали других вариантов, не показывали альтернатив, и в этом причина того, что не бросил Луи в самом начале, и пытается сейчас измениться. А ещё Гарри думает, что он слишком много думает. Постоянно. Он пытается не думать всю дорогу до больницы; Даниэль с Луи счастливо переговариваются рядом. ~ Полисомнография работает так как нужно. Луи придется провести ночь в центре по изучению сна. Гарри наблюдает за тем, как персонал цепляет датчики к лицу Луи, его лбу и скальпу, а также под носом; он видит как они устанавливают эластичный пояс вокруг его живота, и еще датчик за датчиком, пока там не оказывается так много трубок и проводов прицепленных к парню, что создается впечатление, будто его жизнь в опасности. Гарри чувствует себя немного неуютно, видя Луи в таком положении, потому что он выглядит еще меньше обычного—в возможности чего Гарри сильно сомневался—но он также понимает что фэйри нервничает, потому что он не пытается компенсировать свой рост в словах, как это обычно происходит. Он просто лежит там, послушный, изящный и тихий, терпеливо ожидая, когда вся шумиха вокруг наконец уляжется. От Луи требуется провести ночь одному, что означает, что Гарри нужно будет уйти, когда процедура установки будет завершена. — Тебе удобно? — спрашивает он Луи. — Можешь двигаться со всеми этими трубками? — Это на самом деле не так уж и плохо, — убеждает его Луи с маленькой улыбкой. — Я могу спокойно передвигаться. Едва их чувствую даже. Даниэль тут? Гарри кивает, присутствие другого духа довольно очевидно для него и он рад, что она придерживается своей задачи. Он надеется всем чем только можно, что ей можно доверять и она останется здесь на всю ночь. — Хорошо, — выдыхает Луи, кивая в ответ. — Можешь идти. Мне же нужно творить свою магию, разве нет? Гарри фыркает. — Не преуменьшай роль Даниэль. Ты буквально просто ложишься спать. — Ну так дай Даниэль творить её магию, а я займусь своей, не менее важной частью. Гарри смеется над обиженным тоном Луи. Что ж снова возвращаемся к отчаянному желанию геройствовать. — Спокойной ночи, Лу, — ухмыляется он, медленно поворачиваясь к выходу. — Увидимся утром. — Я буду наслаждаться каждой секундой твоего отсутствия! — кричит Луи ему вслед, и Гарри даже не пытается сдержать свою ухмылку, пока уходит. Луи все равно не может его видеть. Ничего плохого не случиться. — Тогда я приду как можно раньше, — говорит он перед тем как выйти из комнаты. Когда Гарри возвращается следующим утром—после на удивление неуютной и одинокой ночи без пререканий и случайных объятий—чтобы забрать Луи и услышать вердикт, он видит уже ждущую его Даниэль на входе, утверждающую его, что она сделала всё по плану и Луи точно диагностируют. Она не врет, что подтвердит доктор через пару минут, и Гарри не может сдержать легкий трепет в груди от того, что, да, это всё было не зря. Это было не в пустую. Они справились. Когда Гарри и Луи покидают больницу в этот раз, их шаги гораздо легче и быстрее, подгоняемые успехом и облегчением. — Ну и… Как всё прошло? — спрашивает Гарри, чтобы завести легкий разговор. Луи пожимает плечами и вздыхает. — Мне очень жаль Джесси. Худшая ночь сна, которая была в моей жизни. — Что ж, — Гарри смотрит себе под ноги, в его желудке легкое покалывание от успеха с их заданием, — если бы не ты, мы бы не получили рецепт от доктора. И теперь тебе больше никогда не придется переживать это снова. Гарри делает несколько глубоких вдохов, думая стоит ли ему углубляться в это. Стоит ли ему говорить что-то в стиле «итак, это была наша первая ночь вдали друг от друга за долгое время, ты тоже чувствовал себя странно?» или «ты тоже ощущал себя неуютно потому что не слышал моего мягкого дыхания рядом с собой?» или «я думаю, что немного влюблен в тебя». (Только не последняя часть. Только не последняя часть.) Уголки рта Луи ползут вверх. — Ты прав. Я и в самом деле герой, правда? (Может последняя часть. Может последняя часть.) Момент уходит—к лучшему, размышляет Гарри—и он ухмыляется, не поднимая взгляда. — Почти, Луи. Всё что осталось, это найти аптеку и достать лекарство. Гарри похлопывает себя по карману своей джинсовки, где в безопасности хранится паспорт Луи, и на него накатывает такое сильное чувство удовлетворения, что он почти забывает обо всех вещах, что могут пойти не так. Они делают это. У них не занимает много времени чтобы дойти от больницы до аптеки. Маленький колокольчик на входе оповещает об их присутствии, и Гарри щурит глаза, пытаясь привыкнуть к обилию белого цвета в зале, заставляющего помещение казаться намного больше, чем оно есть на самом деле. За прилавком, к которому они приближаются, стоит мальчик, высокий и весь в веснушках, и очевидно, неопытный новенький на работе. Его тревога настолько ощутима, даже в воздухе, заставляя ладони Гарри потеть просто от нахождения рядом с ним. Это ужасно, и Гарри чувствует себя плохо, но в тоже время надеется, что это не добавит им с Луи еще больше проблем. Однако, Веснушка, кажется, полностью способен помочь им с рецептом, пока он внимательно вчитывается в него, а затем уходит, чтобы принести им то, за чем они пришли. Гарри и Луи обмениваются счастливыми улыбками. Всё идёт нереально хорошо, это был лучший из возможных сценариев. И даже если, несмотря на всё это, лекарство не поможет Джесси, они всегда могут помочь ей посетить Землю в будущем, и они хотя бы попытались. Они сделали всё что могли, для того чтобы помочь другу, и даже если мысль о том, что технически всё это может быть зря, если организм Джесси не ответит на это позитивно, пробирается в сознание Гарри, он не позволит ей управлять им. Это будет того стоит. Независимо от того, что произойдет, это будет того стоить. Как только Веснушка кладет лекарство на прилавок для Гарри и Луи, старшая женщина, стоявшая позади него, спрашивает, проверил ли он паспорт. Мальчик резко поднимает голову с перепуганным выражением лица. — Н-нет. Извините. Я не собирался—блять— то есть, черт, я— Он останавливается на секунду, чтобы перевести дыхание. Гарри немного хочет успокоить его. Сказать, что всё хорошо, ему не нужно спешить, всё нормально. (Он записывает это как причину №425 почему его мать больше никогда не захочет его видеть.) — Можно, эм. Можно увидеть ваш паспорт? — спрашивает мальчик, и Гарри с Луи одновременно кивают, Гарри протягивает ему фейковый ID. Если им повезет, он не заметит никакой разницы, или будет слишком нервничать чтобы действительно всматриваться и вернет его до того, как сможет заметить какие-то неточности. Всё идет по второму сценарию: мальчик быстро скользит взглядом по карточке, и Гарри уже поднимает руку, чтобы забрать паспорт и положить обратно в карман. Но. Но, но, но, но. Но как только мальчик тянется, чтобы вернуть его, старшая женщина берет его в руки, чтобы проверить самостоятельно, и Гарри напрягается за микросекунду. Она выглядит будто у неё есть в этом опыт. Скорее всего, она может найти ошибки ошибки довольно быстро, это ведь не потные ночные клубы, или магазины с алкоголем. Этому месту действительно не всё равно. И достаточно скоро она подталкивает очки ближе к носу, чтобы взглянуть поближе, подносит его к своему лицу, чтобы убедиться, что она правильно всё видит; между её бровями появляется, вызывающую у него панику, морщинка, и Гарри уже знает. И на этом моменте всё рушится. Гарри уже слышит звук кричащей толпы, сирен и разбитого стекла в своей голове, когда женщина продолжает изучать паспорт; её брови скептично нахмурены. Она смотрит на их пару, и снова на документ, на Гарри и Луи, и снова на документ. Затем она просит телефон. Гарри уже знает, какой звонок она собирается сделать. Справа от него стоит бледный Луи с широко раскрытыми глазами, и он понимает, что, да, если они продолжат стоять здесь, их определенно поймают. И Гарри делает единственное, что приходит ему в голову. Это безрассудно, глупо, рискованно, но это всё, что они могут сделать, и господи боже, какая разница, им всё равно пиздец. Он берет Луи за руку, хватает лекарство, и бежит в сторону выхода.