***
Округ Хоуп. Штат Монтана.
В небе сначала довольно тихо, но вскоре, по мере своего приближения, всё громче и громче раздаётся монотонное жужжание лопастей вертолёта. Вскоре из облаков показывается металлическое тело монстра, что издаёт этот звук, стремительно летя в сторону небольшого острова, заросшего высокими елями, попутно обращая на себя внимание тех, кто находится там, внизу. На земле. В вертолёте сидят пятеро Людей. Самая главная и, пожалуй, самая упрямая шишка нынешней компании — маршал Кемерон Бёрк. Очень смуглый бритый мужчина средних лет с чёрной округлой бородой. Почему-то его лицо неизменно выглядит так, будто маршалу должны все и каждый. Каждую чёртову секунду. По левую сторону от него — собственной персоной глава полиции округа — Шериф Эрл Уайтхорс. Мужчина «немножко за пятьдесят», местами полысевший, однако при этом имеющий русые волосы по плечи и просто шикарные усы, за счёт которых создаётся ощущение, будто пред тобой отец. Строгий, но всегда справедливый. Спереди — выполняющие роль пилота и помощника пилота соответственно — заместители шерифа Джоуи Хадсон и Стейси Пратт. Хадсон — милая девушка с карими глазами и длинными чёрными волосами, аккуратно заплетёнными в косу, довольно добрая, с сильной волей. И, если Хадсон можно сравнить с любимой старшей сестрой, то Пратт — заносчивый старший брат, который порой подбешивает тебя одним своим присутствием. Двадцатишестилетний парень с чёрными волосами, достающими до плеч, светло-карими глазами и длинной щетиной, которую сам Стейси гордо называет бородой. И наконец последний по очереди, но не по значению — Помощник Шерифа — Мико Тейлор. Парнишка двадцати трёх лет отроду, среднего роста и поджарого телосложения, имеющий длинные волосы пшеничного цвета, перетянутые резинкой в низкий хвост. На узком лице тонкая линия поджатых губ, аккуратный нос, а выше большие, широко распахнутые глаза с необычным цветом радужки — аметистовым. Помощник с большим удивлением глядел в свой телефон, настолько сосредоточившись, что забывал даже моргать. Всему виной было видео, что пару минут назад нашёл для него шериф. Это скрытая съёмка, дающая понять, что место, куда их компания в данный момент летит на задержание — совершенно точно не будет тихим и спокойным местом. Проповедник — Иосиф Сид или же Отец, как зовут того прихожане, стоит в небольшой церквушке и со всем энтузиазмом жарко распинается пред своей паствой. — Одни захотят навредить нам. Другие — разрушить, всё, что мы с вами создали, — Иосиф делает жест рукой выдерживая небольшую паузу, внимательно проходя взглядом по людям, сидящим на скамьях, а скрытая камера приближает изображение и фокусируется на лице проповедника. — А третьи. Предать нас, — с этими словами проповедник смотрит прямо в камеру. Мико невольно вздрогнул от того пронизывающего насквозь взгляда. Будто прямо сейчас этот человек пролезет через экран и задушит его. В то же мгновение на видео кто-то из секты хватает репортёра и тащит беднягу прямо к ногам «Отца». Камера падает на пол, но продолжает записывать, находясь под довольно удачным углом. Интересно, кто же всё-таки смог выложить видео в сеть? — Лишь глупцы не помогают проекту. Они не верят. Они слепы. Но они прозреют, — Говоря это, выделяя интонацией каждое последующее предложение, Сид медленно подходит к репортёру, как хищник, подкрадывающийся к своей цели. Он протягивает руки к лицу бедолаги и. На последующем помощник шерифа решает отвести свой взгляд в сторону. Хоть он и не видит, но прекрасно слышит с каким мерзким и вязким звуком Иосиф Сид выдавливает пальцами глаза мужчины, не обращая никакого внимания на крик жертвы. Этот звук сминающихся и лопающихся глазных яблок ещё надолго застрянет в голове Мико. — Эй ты, — слышится чуть хрипловатый голос. Помощник не сразу догадывается, что зовут его, но всё же поднимает взгляд на источник звука. Говорящим оказывается никто иной, как шериф. — Да ты. Зря стараешься. Тут нет сигнала, — помощник быстро моргает, пока до него доходит информация, затем с недоверием опускает взгляд вниз, на экран. Однако, связь действительно уже прервалась, потому Мико не остаётся ничего иного, чем вздохнуть и убрать теперь уже бесполезный телефон в карман. Раз уж в совершенство высоких технологий не позалипать, придётся отвлечься на что-нибудь другое, пока они не прибудут на место. Конечно, можно было бы послушать музыку, да только вот наушники помощник оставил в полицейском участке, а без них парню надают по шее за то, что сидит и развлекается вместо того, чтобы сидеть и учиться. Взгляд падает на ордер на арест Иосифа Сида, что держит в руках маршал. Почему-то начинает казаться, что это не самая здравая мысль — пытаться арестовать такого человека впятером. Чёрт возьми, да он выдавил глаза человека голыми руками и даже бровью не повёл. Хотя, откуда парню знать об этом, если самую «лакомую» часть он как раз и не смотрел. Однако и без этого ему было понятно, что тут, на задержании, точно не хватало как минимум ещё одного вертолёта. Забитого амбалами с лечебниц, например. Взгляд парня перемещается от маршала к окну вертолёта, за которым возвышается огромная выбеленная статуя Отца, изображающая того во время очередной проповеди. Одна его рука протянута куда-то вперёд, а вторая придерживает открытую книгу. Скорее всего это личная библия его секты. Помнится, даже её название было довольно своеобразным — «Слово Иосифа». Не сложно догадаться, кто написал их библию, а? — «Ох чёрт», — проносится в голове Мико, параллельно с удивлёнными возгласами остальных пассажиров. Если это изваяние приказал сделать сам Отец, то его чсв точно не меньше получившейся статуи. Парень очень вовремя призадумывается обо всём увиденном и услышанном. Значит, в логово злых маньяков, дабы забрать самого главного маньяка, так? О боги, на что же парень подписался? Он ведь совсем недавно устроился как помощник шерифа. Максимум, кого он успел задержать за столь короткий период — пару дебоширов-алкоголиков, да парня, что пытался купить травки. Всё. На фоне тем временем Бёрк и Уайтхорс затеяли небольшой и показушно миролюбивый спор о том, надо ли арестовывать Сида или лучше оставить всё как есть. Оставить всё как есть. Эти слова звучат довольно разумно. Шериф всегда (по крайней мере всё то время, что знал его Мико) отличался проницательностью. Хотя, иногда закрадывалась в голову помощника шерифа мысль, что тот просто не хотел лишний раз влипать в совершенно ненужные ему неприятности или скандалы. В принципе, оно и понятно. Кто вообще в действительности любит, когда на него скидывается целая зловонная куча непотребств. Однако, если смотреть с другой стороны — шериф также своей отстранённостью выставлял себя слабаком, просто боящимся принимать серьёзные решения. Поди разбери, что же в данной ситуации является правдой. Трусость или здравый смысл? -.Взять Нэнси, а не этого салагу? Сектанты бы обосрались, — Тейлор успел поймать лишь последнюю часть от диалога, но этого хватило, чтобы понять, что Пратт жалуется по поводу того, что они взяли с собой не ту женщину — нынешнего диспетчера, что раньше работала с шерифом и его замами, а неопытного помощника. Мико сжал пальцы в кулаки, зло зыркнув в сторону Стейси. Как же его достал этот человек за такое недолгое время знакомства. Из-за этого горделивого павлина за помощником закрепилось прозвище: Салага. Каждый, абсолютно каждый в участке из-за Пратта звал его никак иначе, нежели Салага. Кажется, никто уже и имени то его не помнил. Никто даже, скорее всего, не подумал о том, что, чёрт возьми, это довольно обидное и оскорбительное прозвище. Всем просто плевать. Пока Салага злился на Пратта, да и на весь полицейский участок в целом, шериф распинался о фанатиках-эдемщиках. Поклонников Врат Эдема. Той самой религии, что проповедовал Иосиф Сид. Концепция сего в принципе проста до ужаса: миру пиздец, а я ваш спаситель. Кстати, довольно знакомая мишура. Помнится, Мико когда-то читал в интернете о секте, что тоже хотели попасть куда-то за пределы этого мира. Так хотели, что решили проблему быстро и радикально — самоуничтожились посредством яда. Сколько же несчастных семей после устраивали похороны. Сколько хороших людей было погублено. В ряд ли с эдемщиками такое будет. Те, похоже, наоборот готовы переубивать всех остальных, нежели себя. — Прибыли. Посёлок под нами, — помощник шерифа моргнул, выплывая их пучины мыслей, а затем вновь поглядел в окно. И правда. На месте. — Последний шанс, Маршал, — шериф да и Салага уставились на шерифа в ожидании. Мико то ли молился, то ли пытался мысленно послать маршалу сигнал: улетаем. Улетаем отсюда пока не поздно. Ну же, ну! Последующая фраза убила всякую надежду на хорошее где-то в глубине помощника. — Мы садимся, — твёрдо и уверенно произнёс Бёрк. Что ж. Это было вполне очевидно. Не понятно, на что рассчитывал Мико. Похоже, не зря Стейси окрестил его Салагой. Покуда вертолёт довольно мягко опустился на асфальт меж каких-то бараков, судя по всему, являющихся домами сектантов, двери транспорта распахнулись и наружу ловко выскользнули маршал, шериф и Хадсон. Пратт же остался сидеть на своём месте, с очень важным видом перещёлкивая тумблеры на панели над его головой, да глядя, как то загораются, то гаснут лампочки приборки. Помощник немного помедлил, прежде чем покинуть вертолёт, будто его выход — это точка невозврата. Наконец, ноги коснулись асфальта, а парень выпрямился и, положив руки на поясницу, слегка отклонился назад, тихо хрустя позвоночником. Долгое сидение на одном месте дало о себе знать, по тому сейчас у парня болела и спина, и поясница, и даже копчик. И всё же хорошо было наконец покинуть душный салон и выйти на свежий воздух, в котором чувствуется запах хвои, слегка подгнивающей листвы и. пороха? Шериф ещё при подлёте строго-настрого запретил всем доставать оружие и злить окружающих, так что, когда Маршал и компания медленно двинулись по направлению к церквушке, помощник шерифа чувствовал себя немного неудобно, периферией зрения наблюдая за тем, как к ним со всех сторон, постепенно окружая и не давая манёвра для отхода, кроме продвижения вперёд, откладывая все свои дела высыпается всё больше и больше людей с оружием на полной изготовности. Одни тихо рычали какие-то угрозы в адрес непрошенных гостей, вторые зло скалились, а третьи просто смотрели на них, медленно похлопывая битами по раскрытой ладони. Смотрели так, что по глазам можно было прочитать, насколько сильно ненавидят эти люди чужаков, и насколько сильно им хочется вцепиться в их глотки. Вздохнув, Мико расправил плечи, выпрямил спину и, делая совершенно отстранённое лицо, поспешил догнать шерифа, от которого успел отстать на несколько шагов. Осматриваясь одним лишь взглядом, юноша подмечал стенды со странными причудливыми белыми цветами. Видимо, тут очень любили этот цвет. В белый было выкрашено всё. Машины, дома, арки, заборы, одежда, какие-то большие деревянные ящики и даже металлические бочки с неизвестным содержимым. И везде, чуть ли не на каждом кусту причудливый чёрный символ, напоминающий крест с отходящими от него шипами. Впереди — длинная металлическая арка, такая же белая, как всё остальное. На арке изогнутыми прутьями выведено: CHURCH OF EDENS GATE* При проходе через эту арку, сектант, сидящий на спинке лавочки слева, спрыгивает с неё и смачно харкает проходящим мимо полицейским под ноги. Очень гостеприимно с их стороны. Сзади послышался тихий лязг закрывающихся ворот арки. Обратно придётся идти по другому пути. Уже у церкви Бёрк, полный нетерпения, хватается за ручку дверей, готовясь распахнуть их и беснующимся торнадо ворваться внутрь, однако шериф останавливает нетерпеливого Кемерона, аккуратно кладя руку на дверь, тем самым не давая открыть её. — Тихо, маршал. Давай лучше сделаем по-моему: без шума. Спокойно. Ясно? — после того Уайтхорс поворачивается к Хадсон и приказывает той стоять снаружи, дабы контролировать, что никто из фанатиков не вздумает ломиться внутрь церкви и мешать задержанию. Во время всего происходящего даже не смотря на то, что двери закрыты, отчётливо слышно, как внутри поют люди, подражая стандартным церковным хорам. Чистое, приятное звучание заставляет немного успокоиться, прежде чем шериф наконец распахивает двери. В глаза первым делом бросается окно выполненное в виде знакомого символа, прорезанное в самой дальней стене церкви. Из него мягко рассеивающимся лучом исходит свет, падая на пол и расползаясь длинным бликом по дощатому полу. Интересно, что же может так светить в окно, ведь на улице тем временем уже давно наступил вечер? В луче этого неизвестного света стоит человек, ровным проникновенным голосом вкрадчиво вещая свою речь, делая длинные паузы меж каждой фразой. — Что-то случится. Вы чувствуете, да? Мы приближаемся к краю пропасти… что грядёт час расплаты. Эдемщики, с жадностью поглощающие его слова едва ли не с открытым ртом, слыша скрип двери, в недоумении озираются на внезапных гостей. Их взгляд мечется от полицейских к своему пророку, а в глазах чётко читается непонимание, недоумение. С секундной заминкой группа из маршала, шерифа и помощника движется вперёд, и по мере приближения голос проповедника становится громче, эхом отражаясь от стен церкви. — Мы знаем, что случится дальше: они придут. Что бы забрать всё. Забрать оружие. Забрать свободу. Даже веру. Сквозь лучи света наконец можно разглядеть, кто же ведёт свой разгорячённый монолог: Им оказывается никто иной, как Иосиф Сид. Тот самый жестокий Отец, что не пощадил глаза бедного репортёра, сейчас стоит в самом центре совсем невысокой трибуны лицом к собравшимся культистам. Тёмные волосы, собранные в маленький пучок на затылке, борода, жёлтые солнцезащитные очки, покоящиеся на переносице. Довольно складное мускулистое тело сейчас прикрыто лишь штанами, да ботинками, благодаря чему по приближении можно разглядеть цветные татуировки, а так же давно зажившие, но тем не менее ярко-розовые шрамы, красующиеся на теле Отца, как на живом холсте. Из того, что можно было увидеть и хорошо рассмотреть: на ключицах красуются две татуировки в виде колибри. Чуть ниже них на груди изображена изящная корона с символом эдема, венчающем её прямо по середине. Ниже короны искусно набитое изображение горы и лента, на которой выведено: «EDEN». Были на его теле так же какие-то надписи, но их парню прочитать всё равно не удастся. Не может же он просто взять и попросить полюбоваться да почитать? Скорее всего, это какие-то отрывки из библии или чего-то подобного. А вот со шрамами на теле проповедника всё обстояло интереснее. SLOTH* красовалось на его левом плече, GREED* на правой руке, в которой Сид сжимал свои чёрные чётки. Но больше всего Мико впечатлила LUST*, вырезанная аккурат внизу живота, гранича с джинсами. Скорее всего, на спине Иосифа тоже что-то было, но возможности посмотреть на проповедника пока не представлялось. Помощник шерифа слишком засматривается на тело мужчины пред ним. Непозволительно долго. Потому, когда речь Иосифа становится ещё более громкой, более жёсткой, Мико таки отрывает свой взгляд от этого тела, на пару секунд пытается прислушаться к тому, что говорят, а затем, понимая, что для него там нет никакой ценной информации, переводит взгляд влево, за спину проповедника. Длинный и стильный тёмный плащ, чёрные джинсы, тёмная, кажется, синяя рубашка и жилет. Взгляд устремляется немного выше. Беспристрастное, заросшее аккуратной длинной бородой лицо, поджатые губы, внимательный, слегка прищуренный взгляд, чёрные волосы, уложенные назад гелем и солнцезащитные очки на голове, как ободок. Какой интересный персонаж. — «Как же… Его зовут?» — юноша чуть склоняет голову на бок, стараясь вспомнить имена семейки Сидов. Да, этих шизанутых тут целая семья. Кажется, четверо, включая Отца. Мико, не скрывая своего интереса, разглядывает вылитую модель модной одежды позади Иосифа, но, прежде чем он успел встретиться взглядом с этим памятником красоты и спокойствия, маршал, как нельзя некстати, загораживает его своей головой и тычет ордером на арест в Иосифа Сида. — Иосиф Сид. У меня ордер на ваш арест по обвинению в похищении с умыслом на причинение вреда. Живо. Выйдите вперёд и держите руки перед собой. Иосиф, без лишних комментариев в сторону Бёрка, медленно поднимает руки к голове, раскрытыми ладонями вперёд, словно в удивлении приветствуя неожиданного друга, а затем продолжает свою речь, которую так бестактно прервали. — Вот они. Саранча в нашем саду. Они пришли за мной, — эдемщики тут же повскакивали со своих мест и поспешили подойти ближе, загораживая собой проход к Иосифу. — Пришли, чтобы забрать меня у вас. Чтобы разрушить всё, что мы строим, — параллельно этой речи то тут, то там начали возникать возмущённые голоса людей. С неприязнью во взгляде и сжатыми кулаками они подавались вперёд, переступая с ноги на ногу, намереваясь через мгновение наброситься на полицию. Как бешеные псы, охраняющие свою территорию. Напряжение росло с каждым мгновением. Выкрики становились громче. Было видно и слышно по голосу, как занервничал шериф, хватаясь рукой за кобуру и приказывая сложить оружие на землю. Кажется, ещё чуть-чуть и тут будет перестрелка. Вряд ли они смогут выстоять втроём против целой толпы. Да даже если впятером — это просто невозможно. Иосиф плавно спустился с платформы, кладя руки на плечи своих защитников, а в это время та самая статуя в плаще наконец пошевелилась и двинулась вправо, ни на секунду не отворачивая головы, всё время держа зрительный контакт с людьми шерифа. — Спокойно. Мы ждали этого момента. И мы подготовились. Всё. Всё… — Успокаивал своих подчинённых Отец, смотря то на одного, то на другого сектанта, за чьи плечи ещё держался. Постепенно за его спиной встали ещё двое. Девушка, в нежном белом платье и Рыжий мужчина в военной форме, сложивший руки на груди с не очень довольным видом. — Господь не даст им забрать меня. Наконец, сектанты немного успокоились и стали один за другим покидать церковь, всё с той же злостью зыркая на полицейских, отчего у помощника шерифа холодок прополз вдоль спины. Простерев руки к небу, Отец начал читать какой-то отрывок из библии, заставляя обращать всё внимание на себя. — Я взглянул, — Иосиф ткнул указательным пальцем в сторону маршала, — и вот, конь бледный, — взгляд его перешёл на шерифа, прежде чем остановиться и сфокусироваться на Мико. -. И ад следовал за ним, — слова, произнесённые роковым пророчеством, нагоняли суеверный страх даже несмотря на то, что юноша совершенно не был религиозен. За сим моментом Сид, неотрывно глядя на помощника, наконец протянул ему свои руки. Тейлор в ответ взглянул на Иосифа, затем провёл взглядом по людям позади него, останавливаясь на том самом мужчине в плаще. Тот стоял чуть боком, складывая руки за спиной и. глядел прямо в глаза помощника шерифа. Сердце юноши пропустило удар, а по спине поползли мурашки. Далеко не от страха. В это время кто-то гаркнул на юношу, приказывая тому надеть на преступника наручники, но едва ли парень слышал, находясь будто в каком-то вакууме, где не было ничего. Только Иосиф и «святая троица» за его спиной. — «Боги. Да у них вся семья чёртовы модели», — думал про себя Мико, непозволительно долго переглядываясь с мужчиной в плаще. Лишь каким-то чудом и неимоверным трудом парень заставил себя вынырнуть из этого омута, после чего сразу же угодил в другой. Иосиф всё так же не моргая глядел на него своими зелёными из-за очков глазами и ждал. Ждал дальнейших действий. — Ну же, Салага! — Грозно произнёс шериф. Но Мико даже не шелохнулся. — «Это всё неправильно. Неправильно», — мысленно твердил одну и ту же фразу помощник, упрямо стоя столбом, даже не собираясь ничего делать. Так нельзя. Прежде чем арестовывать, Иосифу должны зачитать его права. Сказать о том, что тому положен адвокат. Да даже без этого — нельзя его арестовывать. Просто нельзя. Лучше действительно оставить всё как есть. Тейлор переводил взгляд то на Иосифа, то на мужчину позади, никак не решаясь двигаться с места не смотря на перекрикивание маршала и шерифа. Время тянулось мучительно медленно. Настолько медленно, что парень буквально чувствовал, как начинает растворяться в нём, постепенно исчезая. Это ощущение схоже с тем, как если бы ты ждал самого важного ответа в жизни от любимого тобой человека. Как если бы ты, стоя в зале суда, ожидал, когда тебе вынесут вердикт. Вынесут тебе смертельный приговор. Рыжий военный, переступая с ноги на ногу и обратно, всё быстрее терял терпение. Все его движения буквально кричали об этом. За ним начал переминаться на месте и мужчина в плаще. Только девушка ещё не показывала свою нетерпеливость, всё так же оставаясь стоять, элегантно выставив одну ножку вперёд. Лишь медленно вздымающаяся и оседающая при дыхании грудь давала понять, что это не манекен. — Опусти оружие. Забирай друзей. и уходите, — вкрадчиво протянул наконец Иосиф, когда стало понятно — его никто не собирается арестовывать. Уж точно не сегодня. — Иногда лучше оставить всё как есть, — Добавляет спустя пару мгновений проповедник, а шериф аккуратно накрывает его руки своей и опускает, смотря на помощника. — Всё. Уходим, — шериф разворачивается и направляется к дверям, а маршал сразу же начинает кричать на Уайтхорса, пытаясь одним лишь голосом заставить того вернуться на место и завершить дело — арестовать преступника. Видя, что это не сработает, Бёрк стремительно проносится к двери, загораживая её собой, продолжая возражать. — Заткнись и слушай, — Рявкнул в ответ шериф, моментально захлопнув рот недовольного. — наденешь на него наручники, и нам всем конец, ясно?! — обходя маршала, мужчина игнорирует угрозы в свою сторону, толкает руками двери и. — Салага! — Рявкнул кто-то и парень моргнул. Пред ним вновь стоит Иосиф с протянутыми руками, будто ничего и не было. — «Видение?» — помощник слегка нахмурился. Он готов был поклясться, что Отец, глядя прямо сейчас в его глаза, ухмылялся, видя, что у того было в мыслях несколько мгновений назад. Видел, словно сам был там сейчас. Словно это не простая секундная галлюцинация. Сглотнув, Салага тяжело выдохнул, в последний раз одарил долгим взглядом мужчину в плаще, а затем быстро застегнул наручники на руках Иосифа Сида, хоть его подсознание и кричало о том, что нужно поступить совершенно иначе. Развернувшись вместе с Отцом и положив руку на его плечо, помощник повёл того на выход из церкви. В это время маршал и шериф распахивали для арестанта двери. Что было дальше — можно охарактеризовать лишь одним словом — психушка. Как только сектанты увидели своего святого, своё божество, на которое молились днями и ночами, закованным в наручники, то в прямом смысле начали повсеместно сходить с ума. Кто-то, схватившись за голову, в истерике, не жалея голоса кричал: «Они забирают отца! Они забирают отца!», кто-то, побелев, находился в предобморочном состоянии, пошатываясь на месте. Одни рыдали, другие крепче перехватывали оружие, желая напасть. Останавливало их лишь то, что они боялись ранить своего Отца. Напряжение становилось всё больше с каждым шагом. Ещё чуть-чуть и в воздухе начнут искрить и потрескивать разряды молнии. Это чувствовали поголовно все. Каждый человек сейчас был как натянутая струна, как бочка с порохом близ пожара. Ещё чуть-чуть и… Кто-то не выдержал. Чья-то нервная система наконец взорвалась и человек кинулся вперёд, на маршала, что шёл впереди всех. Выстрел. Тело замертво падает на землю с пробитой навылет головой, поднимая клубы пыли. Кровь расползается по песку, превращаясь в нелицеприятную бурую грязь. Крики эдемщиков, их истерика, их слёзы и их мольбы, а так же ругань и крики полиции, предупредительные выстрелы в воздух — всё превращается в один большой оглушительно громкий гул, держащий барабанные перепонки на самой грани. И во всей этой картине лишь один человек — образец сдержанности и спокойствия — Иосиф Сид. Весь путь до вертолёта он не дёргается, не оборачивается, не поднимает взгляда от земли. Словно бы его не существует тут вовсе. Ускоряя шаг, группа буквально подбегает к вертолёту, быстро запихивая в него Иосифа, и все рассаживаются по местам. Культисты обступают вертолёт со всех сторон. Они тянутся к своему пророку, пытаются вытащить его, хватают за ноги и за руки полицейских, не прекращая кричать, захлёбываясь злостью и слезами. Кого-то пинают в грудь, кто-то получает по лицу и чуть отстаёт. Этого хватает, чтобы вертолёт кое-как, на пределе своих возможностей, начал подниматься в воздух, однако эдемщиков это не останавливает. Кто-то хватается за перекладины, пытаясь забраться внутрь, но получает по лицу и падает вниз, другому почти удаётся влезть в кабину, но его так же ожидает удар. Один человек вовсе прилип к лобовому стеклу, видимо, собираясь улететь со своим пророком, не обращая внимания ни на набранную высоту, ни на здравый смысл и тут. Как в замедленной съёмке Мико наблюдает за Иосифом — тот поднимает голову, устремляя свой взгляд куда-то вверх, видимо, обращаясь к богу, тихо напевая какую-то песню, а в это время один из сектантов выпрямляется и делает прыжок. Его тело тут же шинкуется лопастями вертолёта, как клубника в блендере. Кровь. Везде кровь и части тела. Они покрывают лобовое стекло, кожа, мышцы и кишечник наматываются на размашистые лопасти, образуя в их сердцевине огромный ком кровавой плоти. В секунду мир будто замер, а затем вертолёт камнем обрушивается на землю, крутясь в воздухе. Последнее, что видит помощник за секунду до столкновения — как тела внутри салона резко дёргаются вниз. А дальше — темнота.