***
… Иккинг долго не мог обратиться. Его развитие будто затормозилось в какой-то момент, и учителя ничего не могли с этим поделать. Он тянул группу, пару его и Астрид вниз. И парня поставили перед выбором. Либо он покидает академию, либо находит что-то, что поможет ему стать тем, кем он должен. А это было непросто. Недодемон был в растерянности и в ужасе… — Твой отец всё ещё путешествует? — холодно интересуется директор, старый демон зависти Мортен. — Да, сэр, — сильно наклонив голову говорит Иккинг. Он боялся его. — Я написал ему три письма о тебе, он их явно игнорирует… Чтобы ты покинул академию, нужна подпись взрослого, желательно представителя твоей семьи. Мама не сможет прийти? — Она с отцом, сэр. — Как мило, — безэмоционально говорит Мортен, — Ну, тогда я не знаю, что делать. У тебя есть три дня, чтобы связаться хоть с кем-нибудь, кто походатайствует за тебя и распишется в заявлении. — Как скажете, сэр. — Свободен. Как только Иккинг выходит из кабинета, его встречает обеспокоенная Астрид. Демонесса гнева спешит взять его за руки. — Ну что?.. — Похоже, всё же придётся уйти, — пожимает плечами Иккинг, повёл головой, в глазах читается вселенская грусть, — Хотя отец говорит, что путь домой мне заказан… — Астрид начинает тихонько хныкать, — Ась... — Они не могут так поступить!.. — шепчет она злобно, не может поверить, что придётся расстаться с демоном, который ей нравится… — Я знаю, Астрид, но есть ещё время… Три дня. — Это мало, Иккинг. Я боюсь, что мы больше не увидимся, — Астрид заплакала, Иккинг спешит обнять её и попытаться успокоить, но безуспешно. Они провели весь вечер и всю ночь вместе. Обнимались в комнате, пытались уснуть. Иккинг перебирал в пальцах золотые локоны Астрид, задумчиво смотрел в потолок и думал, что же ему делать. Пока вдруг в голову не пришла какая-то мысль. Астрид дремала у него на груди, вся заплаканная, и она услышала даже сквозь дрёму, как бешено заколотилось в груди сердце. — Ты чего?.. — бормочет Астрид. Иккинг всё молчит, испуганно смотрит в потолок. Ему кажется, что на потолке он видит два красных глаза, сияющих во тьме. — Дядя.***
—… Да? — Дядя Чара, это ты?.. Это Иккинг. Иккинг кое-как дрожащими пальцами набрал на телефоне номер дяди в четыре утра. Он стоит у окна в другой комнате, чтобы не будить Астрид. — Не ожидал, милый. Что-то стряслось? — Ты далеко от Темерии? — Ну, как сказать. Я в Боклере пока что. Так, почему ты мне звонишь в четыре утра? — Меня хотят исключить из Джерихо, дядя. Повисла минута тишины. Иккинг нервно начал кусать губы, и так уже повреждённые. — По какому поводу? — голос дяди вдруг стал громче. — Я ещё не обратился… — Знакомая ситуация, — комментирует демон, Иккинг слышит по ту сторону трубки скрип, значит Чара лежал на кровати, — Мне приехать к тебе?.. — Если можешь. Мне дали три дня... — Понял. Ближе к обеду буду около академии, встретишь меня? — Да, конечно, — вздыхает рвано Иккинг. — Не переживай, милый, всё будет хорошо, и прошу тебя: иди спать. Негоже молодому организму нарушать режим сна. — Я знаю, просто... — Иди говорю!.. Я всё улажу, а ты выспись хорошенько. — Постой, а можно спросить... — но Чара уже сбросил трубку. Иккинг вздыхает и идёт в спальню, кидает телефон на тумбочку и ложится к Астрид, приобнимает её со спины, уткнувшись лицом в её макушку…***
… Астрид ушла на уроки, а Иккинг пошёл встречать дядю около входа в академию. Он попросил отгул на этот день у учителей… К ограждению подъезжает большая и дорогая машина тёмного цвета. Из неё спустя мгновения выходит очень высокий статный мужчина в чёрно-красном камзоле с золотыми пуговицами, поблёскивающими издалека. Он поворачивает голову, и, заметив стоящего около входа Иккинга, сразу миленько заулыбался, помахал ему активно ладонью и поспешил к нему подойти, ускорился почти до бега. Иккинг уже и забыл, что Чара ростом под два метра, а он сам — метр с кепкой. — Давно стоишь? Не замёрз? А то у вас тут прохладно как-то, — лепечет мужчина, встаёт на одно колено, чтобы более менее сравняться с Иккингом, — Ну, рассказывай, в чём дело. — Да что рассказывать?.. Всё плохо, — Иккинг заулыбался, но натянуто. — Знаешь, я тебе не говорил, но твоему отцу то же самое грозило в его время. История повторяется из раза в раз… — Чара встаёт с колена, отряхивает его руками, — Поэтому я не удивлён, почему он проигнорировал все письма от Мортена. — Я тебе этого не говорил, — смутился Иккинг на долю секунд, — Ты говорил с отцом?.. — Мне Парки сказал. Ты же, кажется, его видел, да?.. Он мне сам сказал, — мило улыбается дядя, ставит руки на бока, — Ну, веди меня к этому пидарасу. В этот момент прозвенел звонок с уроков и в коридоры вышли ученики академии. Все сразу устремили глаза на высоченного демона, одетого как по старинке в камзол; с перстнями на длинных пальцах, с красивой укладкой, ухоженной бородой, немного седой. — Сэр, а можно ваш автограф? — спросил у мужчины какой-то парень, когда дядя и Иккинг проходили мимо. Иккинг узнал в парне некогда главного задиру времён первого курса, но которого вскоре поставили на место. Чара мило улыбнулся. — Прости, уродам автографы не даю, — хмыкнул он как-то злорадно, и продолжил ходьбу. — Дядя, ты чего... — Цыц!.. Дай повеселиться, — улыбается широко Чара. — Оскорблять незнакомцев не весело, — угрюмо заявляет Иккинг. — Да мне… Как это по вашему… Похуй, — выговаривает слово Чара и громко смеётся на весь коридор. Иккинг краснеет от стыда за дядю, даже хочет его ударить, но не может. — С каких это пор ты?.. — щурит левый глаз в сомнении Иккинг. — Милый мой Иккинг, я слежу за вашими подростковыми наречиями. Да и за взрослыми тоже. Может я и старпёр по вашему, но моя душа ещё очень молодая!.. И у меня во дворе тусуется молодёжь, так что я изнутри знаю вас всех. И за мемами вашими я тоже слежу. — Ха-ха, как прикольно. — Припрячь свой сарказм на потом, — отмахивается Чара, но улыбается, — Мы же дошли, да?.. Ах, «дырка славы»… — вздыхает томно Чара; где-то за его спиной смеются подростки, — Как же я скучал, чёрт мой… Дверь бы что ли поменял, я не знаю… От неё так и смрадит старостью Мортена. Чара без стука открывает дверь, заходит в комнату. Мортен сидел за столом и перебирал кучу бумажек. Он поднимает голову и, кажется, пугается, потому что он аж дрогнул. —… Чара? — ЗдорОво, старый пердун, ещё помнишь? — заулыбался Чара широко, ловко садится на стул перед столом директора, — Иккинг, прикроешь дверь?.. — спрашивает он в сторону, парень послушно прикрывает дверь и встаёт рядом с дядей, потому что сидений больше не было. — Тебя невозможно забыть, Ледерсон, — говорит мрачновато Мортен, — По какому поводу ты пришёл ко мне?.. — Как по какому?.. Племяшку своего защищать пришёл. Как и сто сорок семь лет назад, — всё держит гримасу радости Чара, широкая улыбка не спешит слетать с его лица. — Ты не относишься к Хэддокам, разве нет?.. — вскидывает бровью Мортен. — Вообще-то я троюродный прапрадядя Иккинга, и я по завещанию покойного прадеда Иккинга Грегори имею право вступаться за него до его совершеннолетия, если родители не могут уладить какие-то дела, — тараторит Чара. — Ты это сейчас придумал на ходу, я прав? — Я по образованию юрист, старый ты пидарас, не пытайся сейчас отрицать силу завещания, — бесится с улыбкой Чара, — Я даже его тебе принёс!.. — Спасибо, не надо, — отрезает директор. — Не надо?.. Точно?.. Если хочешь, могу в рот затолкать поглубже. А может в жопу?.. Ходили же слухи, что ты заднеприводный. — Как ты смеешь так говорить со мной? — сквозь зубы говорит Мортен, сильно хмурится. — Ну, ты своим тоном дал понять, что ты меня оскорбляешь. Как и Иккинга. Как и его отца сто сорок семь лет назад, — парирует демон, — Ты ни хуя не изменился за это время, и мне жаль, что ты всё ещё сидишь здесь и так жестоко относишься к детям. — Я руководствуюсь заветом Трёх печатей, и ты это знаешь, Чара, — твёрдо говорит директор Джерихо. — Насколько я помню, пункта про «исключение ученика из-за того, что он не обратился после обряда Сайра в течение двух месяцев» не было там прописано, — мотает головой Чара, явно издеваясь и пародируя Мортена, — Как и тогда, когда Стоик здесь учился. Чем тебе Хэддоки не угодили, скажи мне, а?.. Денежки не заплатили, сами прошли по баллам вступительных испытаний?.. О, я знаю почему! Грегори не дал тебе пососать свой член, когда тебе хотелось!.. — ПРЕКРАТИ! — Мортен вскочил с места, уставился на Чару злыми глазами, опирается руками о стол, — ЖИВО ВЫМЕТАЙСЯ ОТСЮДА! — Взамен исключения, — Чара вдруг понизил голос, медленно встаёт следом с милой улыбкой, — Позволь мне самому обратить Иккинга. Раз ты и твои учителя беспомощны. Иккинг почувствовал лютое давление в этот момент. Ноги как-то сами затряслись, сердце бешено заколотилось в груди. Позади него кто-то стоял. Иккинг видит, как в глазах Мортена появился ужас, но он пытается это скрыть. — Я не позволю ему иметь такую силу, как у тебя, — шипит директор Чаре. — Не бойся, он не будет копией меня, — мурлычет Чара, — Я дам ему лишь частичку. Чтобы он обратился и вновь продолжил обучение здесь, чтобы твои уёбищные учителя дали ему те знания, что ему потом будут не нужны, но зато у него будет дипломчик из Джерихо. Я сделаю всё за вас. Он узнает всё, что ему нужно, и даже больше. Но мной он не станет никогда. Ты же не переживёшь ещё один такой кошмар на яву, — и Чара злорадно захохотал, а с ним ещё кто-то. Кто-то тёмный, такой же огромный, с такими же алыми глазами, — Правда ведь, Парки? Иккинг решает обернуться и видит за собой чёрную полутвёрдую-полужидкую субстанцию, с которой немного капала странная жидкость, пахнущая чернилами. Поднимает взгляд вверх — козлиный череп с длинными рогами, два ярко-красных глаза, зияющих во впадинах глазниц, огромные треугольные острые зубы. Образ был пугающим. — Конечно, — басит существо и он с Чарой ещё недолго смеётся. — Обучение займёт от силы недели три. Вернётся и сдаст все экзамены, как положено. И вам легче, и мне в радость быть с племяшкой, — всё улыбается Чара, — Ну, так что?.. По рукам, Мортен? Директор академии с минуту колебался, он был сильно напуган присутствием Парки: демон судьбы всегда вызывал страх у окружающих, кроме разве что самого Чары — он ничего не боится. — Делай что хочешь. Но больше никогда сюда не приходи, — бормочет Мортен. Чара почтенно клонится. — С тобой приятно иметь дело, старикан. Ну, мы пошли. Сегодня пятое?.. Иккинг вернётся двадцать шестого числа, в обед. Скажи «пока» директору, Иккинг, мы уходим. — До свидания, — еле говорит Иккинг, разворачивается и замечает, что Парки за его спиной исчез; выходит с дядей из кабинета. Астрид как раз проходила мимо кабинета Мортена, и увидев Иккинга, тут же поспешила к нему подойти. Она проигнорировала Чару. — Как дела?.. — Иккинг многозначительно указал головой на дядю с поджатыми губами, посмотрела на демона и тут же растерялась, залепетала: — Ой, здравствуйте!.. — Привет, крошка, — мило заулыбался Чара, — Я Чара. А тебя как зовут? — Астрид, — демонесса рефлекторно поправила чёлочку, она так делает, когда волнуется. — Погодите секунду… Иккинг, что же ты мне не сказал, что у тебя есть девушка? — в глазах старого демона мелькнула радость. — Ну, мы не сказать, что пара, — затараторил Иккинг, начал нервно чесать головешку, — Мы просто нравимся друг другу, только начинаем ближе общаться. — Он прав, — кивает Астрид, — Просто общаемся, живём в одной комнате, но мы пока не пара!.. — Оу, — Чара тут же состроил гримасу лёгкого разочарования, — Ну, у вас всё впереди… Типо, только объятья там, держания за руки?.. Эта часть отношений?.. — Можно и так сказать, — соглашается Иккинг. — Вы хоть целовались? — Максимум в щёку, — бормочет Астрид. — Ваши ровесники с моего района такие лобзания устраивают на скамейках, мама не горюй, — гогочет Чара, — Но вы видно из застенчивых. Не мне вас судить. Я сам впервые поцеловал девушку, когда мне было четырнадцать, и то на спор. — Нам по шестнадцать, дядь, — напоминает Иккинг Чаре. — Вам на вид можно дать максимум десять, — заулыбался демон, — Я в шестнадцать выглядел как в двадцать… Времена меняются… Ну, короче, Икк, я тебя заберу к ночи, мне надо утрясти свои делишки. — Иккинг всё-таки уезжает?! — Не бойся, золотко, он едет ко мне на обучение, — спешит успокоить Астрид Чара, — Двадцать один день всего. И он вернётся обратившимся милым демонёнком, который будет нравиться тебе ещё больше, чем сейчас… Ну, не расстраивайся. У меня есть вайфай в поместье, связь шикарная, он будет тебе писать эсэмэски, даже фото присылать, — Чара в этот момент подмигнул Иккингу левым глазом, — Ты же поживёшь без него неполные три недели? — Конечно, но… — Астрид грустно вздыхает, — Мне придётся тяжко без него. Мы же пара… — Погоди… А, эта уёбищная система пар и групп!.. — Чара смачно ударяет себя по лбу ладонью, — Её должны были упразднить ещё хрен знает когда! Тогда я очень сильно извиняюсь перед тобой, милая, за такие неудобства. — Не переживай, дядь, я всё равно считаюсь балластом, — натянуто улыбается Иккинг, чешет ладонью правую часть лица. — У тебя по вступительным испытаниям триста сорок восемь баллов, — вдруг мрачнеет Чара, серьёзно смотрит на племянника, и парень испугался в то же мгновение, — Только попробуй ещё раз при мне сказать слово «балласт»… — Сколько?.. — недоумевает Астрид, глядя на Иккинга. — Ты слышала, милая. Твой недопарень умный малый, но у него очень заниженная самооценка, — тараторит Чара, всё смотря пристально на племянника, — И я собираюсь это исправить. — Ну, я имел в виду, — пытается оправдаться Иккинг, — Что меня называют таковым. Я себя не считаю... — Не пизди, а? — тут же перебивает его дядя, — Ты говоришь это таким тоном, что ты реально чувствуешь себя балластом. Хотя ты не балласт. — Просто у нас есть рейтинг, и наш руководитель поставил нам задачу стать хотя бы на четвёртое место, — начинает объяснять Астрид. Чара переводит свой потяжелевший взгляд на девушку, но он следом мягчеет, — И так как Иккинг не обратился, он якобы не в команде, и мы не можем все вместе полноценно работать без него. Его иногда просто не допускали до занятий… Ну, и начали называть «балластом»… И он даже начал в это верить, — признаётся Астрид, — Но я пытаюсь его уверить, что это не так, понимаете? — Слов иногда не достаточно, крошка. Иккингу просто нужен толчок, а ваши учителя явно не могут это сделать… Но я это исправлю… — Чара глубоко вздыхает, ставит руки на бока, — Ну, я пойду. Иккинг, я буду ждать тебя с чемоданами в одиннадцать вечера около входа. Отдыхай перед большими изменениями… До встречи, Астрид, — клонится демон девушке и уходит. Иккинг и Астрид остаются стоять на месте, смотрят по сторонам и молчат. Но потом Иккинг берёт демонессу за руку и идёт с ней в сторону кампуса.***
— Ты вообще распланировал, как ты его обучать будешь? — Нет, — улыбается Чара. Он сидит в машине, рядом с ним — Парки. Они ждут Иккинга, который пока не выходит из академии, — Сначала я узнаю, что ему рассказывали. Буду исходить из этого. — Мне кажется, что обучение здесь так и не поменялось с твоих лет, брат, — басит существо, — Алхимия, знаковые заклинания, бои на мечах и топорах. — Пф, если они поменяли обряд Айриса на обряд Сайра… Ты же помнишь, когда ты убил тридцать ребят, прежде чем выбрать меня?.. А сейчас они просто ждут, когда нужный демон не наткнётся на них сам спустя время. — Хуйня какая-то, — констатирует Парки. — Вот и я о том же. Раньше было хардкорнее, но действенней. Помню, как все прощались друг с другом, а та девка с Хроноса мне сказала, мол, «гори в аду, пидарас, пусть тебя сожрут первым». — Помню, — хохочет Парки, — Я её первой и съел как раз. — Ну вот… А теперь они просто режут пальчики, прикладывают их к пентаграмме, и ждут. Круто, правда? — Демоны нынче сопляки. Помнишь Пута Сатанакию? — Чара кивает, — Его сосуд утопился в водоёме, и он вместе с ним. — Жалко, — строит гримасу грусти Чара, — Я буду скучать по его шуточкам про члены. — Ты же ненавидел его. — Ну, да… Но он прикольный был. У них с Аргусом была связь, как у нас с тобой. — Знаешь, уже столько лет прошло, и я убедился, что ни у кого нет такой связи, как между тобой и мной. Все сосуды боятся своих демонов. А ты ни хера не боишься, — признаётся Парки, — Ты мне улыбнулся, когда я пытался тебя напугать. Я состроил самое страшное своё лицо, даже попытался тебя укусить, но ты всё улыбался, даже не дрогнул!.. — Тебя это так поразило? — хмыкнул Чара. — Ты первый и последний, кто не испугался меня во время обряда Айриса, Чара. Я никогда не пойму, почему у меня не вышло тебя устрашить, — Чара мило заулыбался, глядя на Парки. — Я скажу почему, дорогой мой брат. Всё просто, — он чуть наклонился к демону судьбы, странно заулыбался, — Нет никого страшнее и ужаснее меня. Даже ты мне не ровня, — Парки с минуту молчит; кажется, в его алых глазах промелькнул испуг. — Думаю, это так, — соглашается демон судьбы, — Поэтому я выбрал тебя. — А вот тут ты не прав, — всё улыбается Чара, — Это я выбрал тебя. Не ты меня. Ты не задумывался об этом?.. Парки напряжённо запыхтел, призадумался. Чара всё улыбается, явно довольный собой. — Какой же ты… — Пидарас? — игриво дёрнул бровью Чара. — Больше, чем пидарас. Ты говоришь, сука, правду, и меня это бесит!.. Ты не можешь быть сильнее меня, но это, сука, так! Я лишь частично тебе помогаю! У тебя и до меня была какая-то странная сила, и она меня смущает. Ты не мог её тогда получить… Тебе было четырнадцать, ты был гением Джерихо, весельчаком, но в то же время убийцей!.. — Я по-моему тебе рассказывал, что в моей деревне меня все ненавидели. Парень с женским именем. Гнилое потомство вождя, всё такое. Люди были моими проблемами. И я их устранил, — Чара миленько улыбается, — Я боялся наказания, но потом понял, что никто не смеет меня наказывать, раз я убил своих палачей. Так что с тех пор я понял, что страшнее существа, чем я, просто нет. Даже когда Люцифер пришёл ко мне, он меня испугался. Ты же помнишь это, ты стоял рядом в тот момент. — «Ещё живой». Вот что он сказал тебе тогда. И я не понял, к чему он, пока мне мои братья про твои поступки не рассказали. И я тогда подумал, что зря я с тобой связался. Ты ещё больший монстр, чем я. — Мы сами строим свою судьбу, ты это знаешь лучше меня, брат. Я выбрал тот путь, который посчитал верным. — Путь палача. — Ну, если так тебе угодно. Я называю это: «Зло во благо». Я же убивал только тех, кого считал виновным в чём-то. Или слишком порочных. — Ты убивал младенцев. — Это были не младенцы, а игоши. Я умею их отличать, у меня докторская степень по бестиологии, если ты забыл. — Умеешь же ты себя оправдать, — цокает Парки. — Я тебя поправил. Я убивал из надобности. И если надо, я могу вернуться к этому пути. — Нет. Пожалуйста. — Как скажешь. И смолкли. Парки посмотрел в окно и заметил около входа двое человек, один был с чемоданом. Он прищурился, понял, что это Иккинг и Астрид. — Иккинг вышел, — тихо говорит демон судьбы. — Хорошо. Можешь уходить. — Ты меня прогоняешь? — интересуется Парки. — Я даю тебе волю отдохнуть. Сгоняй к своим в Кровавый лес. Я тебя позову, если надо, — улыбается Чара. — Хорошо… Но скажи мне заранее, будь добр… Ты же не планируешь делать Иккинга сосудом?.. — Даже в мыслях этого не было, Парки, — мотает головой Чара, так и улыбается, — Я просто дам ему частичку… Шакса. Это ускорит обращение, а там уже демоны греха сами разберутся. — Спасибо за честность, брат, — кивает Парки, — До встречи, — демон судьбы тут же испаряется. — Напишешь мне, как ты приедешь? — Конечно, — Иккинг держит в своих руках ладони Астрид, тяжело вздыхает. Он не хочет покидать Астрид, — Я буду скучать. Очень… Обещай, что не отвергнешь меня, если я очень сильно изменюсь, — просит он тихо. — Обещаю, — кивает Астрид, следом целует Иккинга в щёчку, крепко обнимает. Но потом всё же решает поцеловать его в губы, чего не делала раньше. — Люблю тебя, — шепчет Иккинг после приятного мгновения, берёт в чуть дрожащую руку ручку чемодана. — И я тебя, Иккинг. И он уходит. Дальше и дальше в темноту, пока не садится в машину к дяде. Астрид ещё с минуту постояла, приобняла себя ручками и пошла обратно в кампус… — Вау. Неужто это был ваш первый поцелуй? — интересуется тут же Чара, как Иккинг садится после того, как положил чемодан в багажник. — Да, — со слабой, грустной улыбкой говорит Иккинг. — Я рад за тебя. Правда. Хотя, — тянет демон, — мне это не понять. — У тебя же вроде были отношения… — Были, — кивает Чара, — Но я не чувствовал то, что ты чувствуешь к Астрид. Все мои бывшие твердят, что я бессердечный. Возможно, они правы… Я люблю максимум себя. — А меня ты любишь? — Конечно. Но это другой вид любви, Иккинг. Тебе пока не понять. Иккинг призадумался в этот момент. Он пытается понять дядю, который утверждает, что у него нет сердца, хотя он любил раньше… Или он врал, когда рассказывал об этом? А пока машина едет дальше; Иккинга ждёт скорое обращение в демона греха…