Новый Карфаген

Кажется, Вестник его ждёт, а потому и не спит. Странно всё это, но ещё чуднее то, что «Гавриил» предлагает вино ночному гостю. Ночному гостю, который явился с одной лишь целью — убить. Но это желание куда-то исчезает по неизвестной причине и на его месте чёрной дырой зияет пустота. Мельхиор не знает, что с ним, не понимает, почему не может занести над головой склонившегося перед ним Вестника меч и покончить со всем этим, ведь «Гавриил» даже не пытается оказать сопротивление. Напротив, кажется, он будет только «за», если его убьют, хотя и ведёт себя очень спокойно. Руки Мельхиора дрожат, и он роняет меч, не понимая, куда делась вся его решительность. — Отчего же ты меня не убьёшь? — интересуется Вестник, глядя на него снизу. Колени непроизвольно подгибаются, и Мельхиор опускается рядом, обхватывая руками свою голову, а потом тихо признаётся: — Не знаю. Вестник всё ещё смотрит на него, но как-то… сочувственно, что ли? И можно лишь гадать, о чём он сейчас думает, но Мельхиор не хочет этого делать. Если этот что-то и знает, то пусть рассказывает сам. — Когда-то давно Астарта ждала от тебя сына. Первенца. Но случилась беда, и мальчик погиб, так и не родившись. Ваш отец тогда в попытках утешить сказал, что в его царстве о ребёнке будут заботиться. — К чему ты это говоришь? — слабо спрашивает Мельхиор, которому и так слишком плохо. — Ты был прав, когда говорил, что я не просто слуга. Мельхиор невольно вздрагивает, уже догадываясь, что именно услышит. — Я ваш так и неродившийся сын, — тихо говорит Вестник. Кажется, сердце Мельхиора всё же пропускает удар.