Звёздные пылинки в ресницах.

       Детские ноги быстро пробежались по траве, а рука указала ввысь, — Мама, ты посмотри! — восторженные карие глаза смотрят на небо, но вдруг перебегают на худую, высокую женщину, которая медленно подходит к своему сыну.        — Тебе нравятся звёзды, Дазай? — присев на корточки и положив руку на детское плечо, она улыбается и смотрит на юного Осаму.        — Хм... — приставив два пальца к своему подбородку, ребёнок опускает глаза в землю и строит гримасу раздумья, — но как я могу любить их, они же так далеко.        Усмехнувшись, шатенка берёт руку Дазая в свою и аккуратно протягивает к небу, — звёзды превосходны. Они далеки, но красивы до безумия. Разве не здорово смотреть и размышлять о том, как же они прекрасны? Смотри, вот созвездие малой медведицы! А вот там созвездие весов.        — Ого... А какие ещё созвездия бывают? — поинтересовался маленький Дазай, переводя взгляд на свою мать.        — Их очень много. Хм, ты даже можешь их всех изучить, — бледная девушка улыбается и поправляет длинную прядь непослушных волос, — у нас дома даже есть книжка про звёзды. Мы можем вместе с тобой её прочитать.        — Правда? — глаза загорелись детским восторгом, а шатен радостно улыбнулся, смотря на маму и жаждя ответа.        — Разумеется, Дазай, — она слабо улыбнулась и поцеловала сына в щёку, потом её шею обвили детские руки.        — Спасибо, мам! — прижавшись к ней воскликнул Осаму, улыбаясь. Женщина приобняла своего ребёнка с улыбкой на лице и уткнулась носом в его маленькое плечо, — спасибо-спасибо!        — Можешь не благодарить, солнышко, — с усмешкой выдохнула женщина, опуская глаза, — мы обязательно посмотрим на звёзды вместе... ***        — Ох, уже проснулся? — поправив белый халат на плечах, Осаму улыбнулся и посмотрел на бывшего одноклассника, который вновь сонно пытался понять, где он находится.        Рыжий молча посмотрел в потолок, потом на Дазая. Слабо потерев лоб, Чуя выдыхает и вновь закрывает глаза,— у меня нет сил удивляться, — твёрдо, но тихо вымолвил тот с явным раздражением.        — Да? Странно, на тебя не похоже, — шатен тихо усмехается и поудобнее устраивается в стуле, переводя взгляд на белые стены, что делают иллюзию большой комнаты.        — Ты даже сейчас надо мной издеваться будешь? — приоткрыв один глаз, Чуя недовольно посмотрел на высокого шатена, который с закинутой правой ногой на левую сидел перед его койкой.        — Даже в мыслях не было, рыжик, — переводя взгляд на лежачего, кареглазый снял усмешку с лица и облокотился об спинку стула, не сводя глаза с Накахары.        — Да что ты говоришь, — через силу невысокий парень ехидно улыбнулся, — тогда что я делаю в больнице, ты сидишь рядом и после обезболивающего я заснул?        — Это было единственным выходом, — монотонно выпалил шатен, уже закрывая глаза и закидывая голову назад.        — У тебя всегда единственный выход – это ложь, — стиснув зубы, голубые глаза обиженно соскользнули с парня и упали на белое одеяло.        — Существует ложь во благо, не знал? — огрызнулся любитель звёзд, открывая глаза и смотря в потолок.        — Да у тебя вся жизнь на вранье строится! — повысил голос Накахара, но потом вновь прошипел от боли, — гх...        — Вот зачем ты сейчас себя доводишь? — вскинул бровь Осаму, поднимая голову на рыжего, — даже в такой ситуации хочешь показаться безгранично крутым.        — Это не твоё дело, кем я там показаться хочу, — с выдохом закрывая глаза, рыжий слабо сжимает одеяло в руке, — да и вообще, что ты тут делаешь?        — И что, своему спасителю даже спасибо не скажешь? — Дазай разочарованно перевёл взгляд на брюки, — а я то думал, Накахара.        — С чего же мне говорить спасибо тому, кто меня обманул? — Чуя не открывал глаз, а лишь тихо огрызался, недовольно сжимая зубы.        — Ты сейчас на обиженного хомяка похож, — совершенно не в тему сказал Осаму, еле сдерживая смех.        — Дазай, блять, перестань переводить тему, — приоткрыв голубые глаза, рыжий яростно посмотрел на своего друга.        — А что такое? — с усмешкой выдохнул кареглазый, — это тебя так выводит из себя?        — Я сказал перестань! — чуть ли не на всю палату прокричал Накахара, после зажмурился от сильной боли.        — Всё-всё, понял, — понимающе прошептал любитель звёзд и снял усмешку с лица, — всё таки хоть маленькая благодарность должна быть, Чу.        — Да с чего мне тебя благодарить, скажи хоть одну причину, — прорычал пострадавший и гордо отвёл взгляд с Осаму, шмыгая носом.        — За то, что я тебя там не оставил на съедение обстоятельств, — с серьёзностью в глазах, Дазай опёрся локтями об свои колени и сложил руки в замок.        — Будто бы тебя кто-то просил меня оттуда забирать, — тихо проворчал Чуя и опустил глаза.        — Ага, то есть тебе было в кайф там сидеть? — усмехнулся шатен и встал со стула, — не думал, что ты мазохист.        — Никакой я не мазохист! Просто я не понимаю, зачем ты взял меня, если мог как пройти мимо, как бы это и сделали другие люди, — бывший гитарист с аккуратностью перевёл взгляд на Дазая.        — Это было бы низко, оставлять единственного друга на произвол судьбы, — кареглазый развернулся и тяжело выдохнул, — время уже закончилось, мне нужно идти. Скорейшего выздоровления, Чуя.        — Угу, — промычал рыжий, вновь опуская глаза, — и тебе удачи.        Дазай кинул на бывшего одноклассника короткий взгляд и вышел из палаты, мягко закрывая за собой дверь. Он понимал, что сейчас их отношения с Чуей могут ухудшиться, но Дазай всё же хочет услышать благодарность от Накахары. Молча проходя по больнице, Осаму размышлял о рыжем. Он был полностью уверен в правильности его действий с спасением друга, но так же юный астролог прекрасно знал, что так легко Чуя не признает его помощь. Голубоглазому понадобится время, дабы всё это переварить, поэтому от Дазая требовалось лишь терпение. ***        — Чёрт, — руганулся Дазай, убирая осколки от разбитого чайника, который он задел на кухне. За окнами уже было темно, небо заливалось тёмными красками, а свет в чайной разливался по зданию, отгоняя чёрное приближение ночи. Мягкая музыка ветра, которая висела над дверью заставляет карие глаза перескочить с осколков на дверь. Раздражённо выдохнув, он стряхнул с себя пару пылинок и, отстранившись от мусора, Осаму подошёл к стойке и перевёл уставший взгляд на единственного посетителя, — добрый вечер... Мори-сан? — резко раскрыв глаза полностью, шатен похлопал ресницами.        — Здравствуй, Осаму, — усмехнувшись, Огай мягко улыбнулся работнику, — я уже думал, вы закрыты.        — Через пятнадцать минут закрытие, — промямлил Дазай, подтягивая к себе высокий стул и садясь на него, — что желаете?        — Обычный зелёный чай, будь добр, — устало опуская глаза в стойку, врач прошёлся по тёмной гущи волос пятерней, — не против, если я перед тобой сяду?        — Ась? — откликнулся уже стоявший Осаму около полок с чаями, — да, конечно, Мори-сан, — обернулся шатен и посмотрел на бывшего школьного доктора через плечо, улыбнувшись, — не думал, что вы любитель чая.        — Терпеть его не могу, — улыбнулся Огай, усаживаясь на стуле и ловя на себя удивлённый взгляд кареглазого.        — Да? — повернувшись лицом к врачу, Осаму вопросительно приподнял бровь, — а зачем тогда...        — Я хотел с тобой поговорить, — перебил его рассуждения мужчина, не снимая слабую улыбку с лица.        — Вот как, — с тихой усмешкой, Дазай отстранился от полок и удалился на кухню, — о чём же?        — Не против разговора по душам?        — А... Ну, я даже не знаю, — распространился растерянный голос из кухни, — Вам сахар нужен?        — Нет, спасибо, — брюнет тяжело выдохнул и проводил пальцем по дереву, — многое накопилось, правда?        — Да, довольно, — высокий парень усмехнулся и спустя пару минут пришёл с чашкой зелёного чая, поставив её перед Огаем, — прошу.        — Благодарю, Дазай, — сделав небольшой глоток чая, который отдавал во рту лёгким привкусом мяты, Мори тяжело выдохнул через нос и отстранился от чашки, — как там с Чуей?        — Не очень, по правде говоря, — любитель звёзд опустил глаза и вновь уселся на высокий стул, складывая руки в замок.        — Что? Какие-то осложнения? — подняв вопросительный взгляд на шатена поинтересовался врач.        — Не совсем это, — в взгляде парня явно было разочарование, которое ловко подцепил его собеседник.        — Ох, вот как, — Огаю и так уже было всё ясно и он решил лишний раз не заставлять Дазая говорить причину, — вновь не разделили мнения, значит.        — Да, именно так. Он считает, что меня не за что благодарить, — промямлил шатен, но потом резко перевёл взгляд на врача, — а Вы как догадались?        — По тебе всё видно, да и наблюдая за вашими межличностными отношениями догадаться не так уж и тяжело, — пустив своё доказательство, он вновь поймал на себе подозрительный взгляд, — что? Я не прав?        — Как раз таки Вы правы, Мори-сан... Как всегда правы, — с выдохом Дазай снял свой взгляд с Огая.        — Ты пытался завести с ним разговор на эту тему?        — Разумеется, но всё закончилось тем, что мы друг друга чуть ли не послали, — стиснув зубы, Осаму отвёл взгляд и посмотрел на свои руки, — а что он сразу с матом полез?        — Ему нужно время, чтобы всё понять и даже простить тебя, ибо он, скорее всего, думает, что ты сделал это ради того, чтобы его лишний раз помучить.        — Но ведь!-        — Тише, — вновь перебил его брюнет, — вы слишком разные, дабы понять друг друга сразу.        — Да мы с ним вообще не созданы для общения друг со другом! — сжав руки, Осаму раздражённо выдохнул, — фух... Извините, Мори-сан.        — Ничего, — успокоил его Огай, — ты мне лучше объясни, как вы начали разговаривать.        — Ну, как мы начали разговаривать, — Осаму немного растерянно отвёл взгляд и поёрзал на стуле, — однажды, когда я вновь проводил ночь со звёздами, я заметил, что в траве что-то есть, а там Чуя пьяный с какой-то девушкой целовался. На следующий день он снова туда пришёл, и ещё, ещё. И так неделю, потом он резко пропал, тоже на неделю и я недавно, а точнее дня два назад нашёл его у подъезда, а он в отключке был... Вот так вот.        — Интересно, однако, — подперев голову рукой, Огай загадочно улыбнулся, — на Чую не похоже совершенно.        — Ему лишь не хватало в какой-то момент общения и я стал предметом для того, чтобы высказывать свои мысли, — грустно пробурчал шатен и опустил глаза на свои руки.        — Кто знает, кто знает. Мне кажется, что обычному человеку он бы не доверял свои секреты.        — На что Вы намекаете, Мори-сан? — Дазай вскинул бровь, подняв голову на врача.        — Ничего плохого, даже не думай, — помахал Огай руками, миленько улыбнувшись, — просто я намекнул на то, что ты действительно стал его другом. Не лучшим, но другом.        — Вы правда так считаете? — кареглазый похлопал ресницами и слабо улыбнулся.        — Я когда-нибудь говорил что-либо, не подумав?        — В моей памяти не было такого.        — Вот и славно, — улыбнулся Огай. Спустя какое-то время, когда Осаму и Мори были на улице и уходили от чайной, у них вновь разгорелся диалог, в котором оба принимали активную роль.

Сомнительная любовь.

       Новый день встречал врачей и пациентов прохладой дождей и свежестью мокрой травы, по которой стекали капли природного явления. За окнами тёмное небо, весенние грозы и потихоньку уходящие месяца, что перетекают в лето, которое встретит людей палящим солнцем, звёздным небом и атмосферой спокойствия.        Странное чувство пустоты преследовало рыжего чуть ли не всё время, воспоминания вновь начинали душить, хотелось глотать алкоголь, дабы убрать их из своей души хотя бы на время. Хотелось и кричать, и молчать. Говорить с кем-то и посылать подальше, чтобы он не трогал его. В голову творится полный бред, что будто бы заставляет опускать руки и без боя сдаться судьбе, что потихоньку и делал Накахара.        Два дня без Осаму, без общения. По правде, Чуя знал, что ему можно что-то рассказывать, но главное не вякнуть лишнего, ведь Дазай может спокойно воспользоваться этим против рыжего. Он одновременно доверял ему и ненавидел. Ненавидел говорить при нём свои самые сокровенные мысли, хоть ему до жути хотелось. Ненавидел его за характер, хоть и понимал, что он не изменится. Ненавидел смысл его существования, но знал, что он не отстранится от своих воспоминаний и мечт. Ненавидел его всего, но яростно мечтал обнять его без всяких душераздирающих домыслов.        Белое одеяло небрежно разбросано по больничной кровати, а Чуя только сонно открывает свои глаза, — мф... Ненавижу тебя, Дазай, — тихо промямлил тот, жмурясь от очередной боли в рёбрах. На тумбочке рядом стоят какие-то таблетки и три бутылки с водой, перед глазами белая стена, слева большое окно, которое открывает вид на улицу и красивое небо. Чуя любил дождь и грозу. Для него это была самая лучшая погода, которая только может быть. Повернув голову направо, где позавчера стоял стул, на котором сидел Осаму, голубоглазый недовольно хмыкнул и отвёл взгляд на помятое одеяло.        — Тук-тук,— резкий голос за дверью заставляет повернуть голову в правую сторону. Разумеется мнение Чуи не учитывалось и когда он сказал «занято!» белая дверь медленно открылась, а за ней показался высокий шатен, — а обманывать не хорошо, Чуя! — Осаму обиженно приподнял нос и закрыл за собой дверь. Пройдясь по палате, он ловко подтянул к себе стул левой рукой и сел на привычное место.        — Кто тебя сейчас вообще пустил, — прошипел сквозь зубы Чуя, сжимая в руках белое одеяло, — сейчас же не гостевое время.        — У меня есть свои связи, — с милой улыбкой, Осаму закинул ногу на ногу и опёрся об спинку стула, — как чувствуешь себя, Накахара? — Кареглазый ловил на себе озадаченный и презрительный взгляд, отчего он смутился, — невежливо так смотреть на своих гостей, Чуя! Где твои манеры?        — Какая тебе вообще разница, как я чувствую себя? — тихо спросил Накахара, вскинув рыжую бровь, — какие у тебя могут быть связи в больнице и с какого хрена тебя так волнуют мои манеры?! — с каждой фразой Чуя повышал свои голос всё сильнее.        — Вопросом на вопрос не отвечают, — холодно отрезал Осаму, кидая на рыжего неблагополучный взгляд, отчего он повысил своё удивление в глазах, — можешь мне ответить, а не огрызаться и не доводить себя?        — Да что ты вообще делаешь здесь?! — не выдержал Чуя, закричав, отчего вновь получил острую боль, — аргх... Я тебя не звал и не просил приходить, зачем ты терзаешь мои нервы? Мало того, что ты обманом втиснулся в моё доверие, так ещё и выводишь из себя, когда я в таком состоянии. Это по-твоему нормально, а?!        — Ты сам сейчас себя выводишь. Ты мог спокойно ответить мне, а ты начал брыкаться. В этом моя вина? — Осаму чуть смягчил свой взгляд, — Чуя, ты сам себя в тупик заводишь.        — Но ведь... — Чуя сделал глубокий вдох, отчего сжался в комок и прикусил свою ладонь, которой закрыл свой рот, — ай... Всё, д-давай перестанем говорить на эту тему, — дрожащим полу-шёпотом ответил рыжий и закрыл глаза.        — Хей, рыжик, — Дазай взволнованно встал со стула и приблизился к голубоглазому, аккуратно прикоснувшись к его мягким локонам, — всё в порядке? Ты сейчас так резко-..        — Убери свои руки от меня, — прошептал Накахара, приоткрыв глаза, которые были полны боли, — не прикасайся... Не обращай внимания, всё в порядке. Только не смей трогать меня, — рыжий явно выглядел обеспокоенным и от него веяло каким-то страхом и холодом.        — Может мне врача позвать? — это был явно риторический вопрос, шатен обязательно позовёт его, но сейчас вновь обманом попытается привести Накахару в чувство спокойствия. С ним он врал во благо, дабы ему стало лучше, ибо, как и раньше всё время упоминалось, он не хочет терять единственного друга или чтобы ему было плохо.        — Не надо, всё хорошо, — попытаясь разогнуться пробурчал Чуя, выдыхая через нос и приоткрывая свои глаза.        — Чуя, аккуратнее, пожалуйста, — Осаму боялся трогать его, а лишь наблюдал. Он действительно хотел ему помочь, видя, как ему не очень хорошо. Стиснув зубы, тот вновь присел на стул и опёрся спиной об него, — теперь может признаешься и скажешь, что у тебя такое себе самочувствие?        — А ты будто этого и добиваешься, дерьмо-Дазай, — с умешкой прошептал Чуя, вновь перехватывая дыхание и кое как нормально ложась на кровати, — со мной всё нормально, уяснил?        Новое прозвище от Чуи вызвало у Осаму удивление, потом же он усмехнулся и чуть наклонился, — уяснил, коротышка, — с издёвкой вымолвил тот. Он никогда его не подкладывал в его небольшом росте, ибо прекрасно понимал, что он сам не против быть повыше, но он решил сейчас упомянуть это, так как его друг в свою очередь придумал кличку не из приятных. На себе он поймал тоже удивлённый взгляд, который даже вызывал лёгкий смешок, — хи-хи, чего ж ты на меня так смотришь?        На лице рыжего застыло удивление, а тот просто и слова не мог связать. Он прикусил нижнюю губу и чуть наклонил голову в бок, похлопав пушистыми ресницами, — как ты меня там назвал? — не то, чтобы это его раздражало, это лишь его сильно удивило и поставило в ступор.        — Коротышкой я тебя назвал. Ты что, не слышал? — улыбнулся шатен, посмотрев в глаза Накахары. Если бы он мог, он бы заржал от такого нелепого вида, но Осаму кое как сдерживался.        Чуя промолчал и отвёл взгляд в сторону, будто бы осмысливая слова Дазая. Он посмотрел сначала на юного астролога, потом вновь перевёл глаза в сторону. С правой стороны резко послышался тихий смех, который потихоньку разливался чуть сильнее. Вопросительно повернув голову на друга, он увидел следующую картину: Дазай опёрся локтями об свои колени и, закрывая ладонями своё лицо заливался смехом. Будто бы по-детски искренним. Смех потихоньку заполнял всю палату, а он иногда переносил взгляд на озадаченного рыжика, который просто не понимал, какого хрена он сейчас так смеётся.        — Видел бы ты своё лицо, Накахара! — еле как вымолвил кареглазый через смех, потом опёрся об спинку стула и закинул голову назад. Смех Осаму был довольно заразительным, но Чуе сейчас было не до этого. Он просто не понял, что такое произошло и всё так же вопросительно смотрел на этого замотанного бинтами парня.        — Чего смешного-то, — тихо спросил голубоглазый, после чего Осаму свалился со стула. Он явно чем то ушибся, но всё так же заливался смехом, после этого и Накахара начал тихонько смеяться.        Шлёпнувшись со стула, Осаму начал смеяться ещё громче, положив руки на живот. Он разлёгся на полу, на глазах были слезинки, а тот просто ржал, — о Господи, Чуя, — вновь вымолвил он сквозь смех, — это надо было запечатлеть.        — Да чего мы смеёмся то, — со смехом спросил рыжик, смотря на лежащего друга.        — Ты не знаю, а я от твоей мины, — Осаму вытер слёзы с глаз и начал потихоньку подниматься с пола, но тот неудержимо смеялся, поэтому у него ничего не получилось, ровным счётом.        — Боже, ты так себе задницу отобьёшь, — Чуя положил голову на подушку и всё так же тихонько смеялся, пока шатен чуть ли не задыхался.        — Ты прав, но просто... — тот немного успокоился, приоткрыв глаза и посмотрев в потолок, — твоё лицо было просто ахеренным, — он вновь бросил смешок и встал с пола, отряхнувшись, — о-о-о-й, Господи. Я теперь буду винить себя за то, что не сфоткал это.        — Мне теперь интересно, что же тебя так рассмешило, — после смеха Чуя обычно кашлял в кулак, что сейчас и сделал, но в его рёбра вновь прилетела боль, — ах! Снова...        — Воу, Чиби, — Осаму смахнул с белого халата пару пылинок и, подняв стул поднял глаза на Накахару, — тише.        — Всё... В порядке, — сделав небольшую паузу, Чуя выдохнул и положил руку на своё ребро.        Шатен перевёл взгляд на настенные часы, — прости, Чу. Мне уже пора, — кареглазый подошёл к кровати рыжика чуть ближе и прикоснулся к его плечу, — выздоравливай поскорее, — он улыбнулся и когда Чуя ещё ничего не понял, он быстро скрылся за дверью. ***        — Кто тебя просил вызывать мне врача в палату, дерьмо-Дазай?! — яростно печатал Чуя, смотря в экран телефона.        — Прости, Чиби! Просто тебе явно было плохо, поэтому я решил, что тебе станет легче, если я так сделаю. 。.:☆*:･'(*⌒―⌒*)))        — Ёбанные камодзи! Ты всё время будешь их использовать в такие неподходящие моменты?!        — Прости, рыжи-и-и-к. (｡T ω T｡)        Чуя раздражительно отложил телефон и стиснул зубы, — ненавижу тебя, Дазай, — пробурчал тот себе под нос.        Осаму понял, что тот вновь не выдержал. Выдохнув, тот положил телефон в сумку и устремил свои глаза в бумагу, на которой робко выводил иероглифы, — это мог бы быть красивый вечер, — прошептал он себе под нос и слабо улыбнулся, положив ручку и место. Вскоре, тот отстранился от своих бумаг и просто молча смотрел в окно, — если бы сейчас падали звёзды.