Как будто что-то могло получиться

Дима делает глоток из стеклянного горла и морщится – пиво дрянное, зато акционное. -– ...Ну а она мне такая – "так нельзя"! – надрывается в телефон Руся, гневно сопит и, кажется, чешет щетину, Дима по звуку это живо представляет. – А в смысле нельзя? Она думала, я с ней на всю жизнь, что ли? Дима угукает, как и все полчаса до этого, и бездумно оглядывает пустую утреннюю улицу. Слушать водянистые кулстори про то ли Ниночку, то ли Мариночку, честно говоря, тяжеловато, когда хочешь рассказчика как-нибудь при удобном случае подмять под себя, но выбора нет, и он исправно поддакивает раз в пару минут, изображая заинтересованность. Это Димин худший День Рождения, очевидно. Стоять в одиночестве на балконе и слушать, как пацан, который тебе нравится, рассказывает про девочку, с которой хоть и расстался, но... Но она хотя бы в курсе, как Руслан целуется. Диме вот остаётся только представлять. И слушать. Блять. – Ладно, Дима, – спустя ещё минут десять неловко кашляет Руслан, – Давай, я погнал. Ещё раз с ДэРэ, брат. – Ага, – автоматически выдаёт Дима, после чего промаргивается и поправляется: – Спасибо, Рус, давай там. До скорого. Руслан басовито угукает и отключается, оставляя после себя тишину. Одиночество накатывает острее, чем до его звонка, Дима подкуривает сигарету и с наслаждением затягивается. Тяжело, да, очень, на душе скребутся помоечные кошки, которых он, как оказалось, привёз в Питер из самой Читы. На улице нет ветра, сигаретный дым уходит резко наверх и с каждой затяжкой Диме режет глаза и опаляет ноздри. Он глубоко затягивается в последний раз и заставляет себя отвести руку и затушить бычок об оконную раму вместо запястья. На пластиковом покрытии воплощением дыры в Диминой душе чернеет обуглившийся кружок.