Три товарища

Жарко, тяжело дышать и перед глазами всё плывёт. Феликс ярко чувствует две пары рук на своём теле: они гладят его бёдра, ласкают торс и касаются буквально везде. Двойные прикосновения обжигают. Парень кусает губы, тщетно пытаясь удержать стоны в себе, но эти ладони опаляют кожу, и стоять на коленках с раздвинутым ногами, заключённым в объятия с двух сторон, с каждой секундой становится всё сложнее и сложнее. Поэтому, когда в очередной раз пальцы зацепляют чувствительные соски́, Ликс окончательно перестаёт сдерживать себя, а из груди вырывается первый стон. — Хороший мальчик, — хвалит его Крис и обхватывает пальцами подбородок младшего, властно обнимая со спины и грубовато оборачивая в свою сторону, — поскули для нас, Ликси. От такого обращения всё внутри свинчивается в тугой узел и опускается в низ живота, отчего член болезненно дёргается вверх, изнывая без ласки и прикосновений. — У тебя столь чудесный голос, малыш, такой же прекрасный и сексуальный, как и ты сам. Дай нам насладиться, — шепчет на у́шко Джисон и прижимается обнажённым торсом к его груди, ласково поглаживая аккуратный член младшего по всей длине. А от этого обращения он буквально разбивается на тысячи кусочков, и такой контраст грубости и нежности заставляет его выть от эмоций и прижиматься то к Крису спиной, то к Джисону грудью. — Наш нежный мальчик хочет внимания? — горячо шепчет Хан, перехватывая подбородок Феликса свободной рукой и ухмыляясь над глухим рыком Криса. Вместо ответа Феликс только гортанно выстанывает что-то несвязное и чувствует охуенные длинные пальцы Криса в себе, сразу два, от которых хорошоплохо одновременно. Но Феликс легко хмурится и терпит, лишь примерно представляя, что ему сегодня предстоит испытать. Двойное проникновение. От одних только мыслей об этом пальцы на ногах поджимаются. — У тебя такая ненасытная дырка, детка, — интимно проговаривает в изгиб шеи Крис, — и ты так сжимаешь меня в себе, что я просто схожу с ума. — Сможешь принять и мои пальцы, малыш? — Джисон ласково спрашивает и, дождавшись быстрых кивков с зажмуренными глазами от Ликса, втискивается в смазанное отверстие, притираясь к пальцам Криса и кусая губы от нетерпения, ведь в Феликсе так горячо и хорошо. Младший, зажатый между двумя телами, мелко дрожит от ощущений и выпячивает зад чуть больше, раскрываясь и стараясь расслабиться, потому что сегодня он хочет принять обоих. Словно между огнём и льдом, Ликс плавится от ощущений, касаний, поцелуев и нежностей. И если Чан прикусывает кожу на плече, то Джисон клеймит это место губами позже, сцеловывая укус и перекрывая его нежными поцелуями. У Феликса натурально не хватает сил, и он уже не понимает, где чьи руки и губы. Ему не хочется оставаться в стороне, поэтому двумя руками Ликс накрывает промежности парней, почти одновременно вдавливая глухие стоны от поглаживаний. Пальцев внутри становится больше, дискомфорта всё меньше, а ощущения обостряются донельзя. Ликс чувствует себя как под кайфом: перед глазами танцуют разноцветные точки и хочется кончить, но ещё сильнее хочется ощутить парней в себе. От чувства наполненности поджимаются яйца, а нетерпеливые стоны-просьбы срываются с губ. — Прошу, — шепчет Ликс, жмурясь от ощущений внутри и быстро выдыхая, когда пальцы касаются простаты, — я так больше не могу. Капли пота скатываются с мокрого лба по вискам вниз. У Джисона от напряжения на шее проступают вены, от одного вида которых Феликс сжимается на чужих пальцах. — Дерзай, Кристи, — усмехается Хан, а потом пальцы пропадают и появляется ноющая пустота, от которой во рту становится сухо. Парни меняются местами и перед глазами теперь Крис. Он, словно заворожённого, утягивает Феликса на свою мощную грудь, обхватывая ладонями ягодицы и раздвигая их в стороны. От пошлых хлюпов смазки у Ликса член тяжелеет и кровью наливается, а внутри всё сжимается от предвкушения, когда старший подставляет крупную головку к дырке и издевательски похлопывает несколько раз по ней, а потом прихватывает одной рукой ягодицу и надавливает, проникая внутрь. Стыд и удовольствие переплетаются воедино. Он буквально чувствует, что Джисон наблюдает за ними, поглаживая себя по чувствительному стволу пальцами и размазывая выступившую из уретры смазку по головке. Крис мучительно медленно проникает внутрь, удерживая бёдра младшего ладонями по бокам, заставляя буквально умолять о большем. Ликс чувствует, как крупная головка раздвигает тугие стенки внутри, и сладко стонет, когда яйца дотрагиваются задницы. Джисон прижимается к спине Ликса и сталкивается с опасно поблёскивающим взглядом Криса. — Ты следующий, — хрипит Крис и притягивает к себе Хана за шею, целуя его губы, и Ликс чувствует, как от этих слов дёргается член второго и с головки вниз по стволу скатывается несколько капель. А потом Крис укладывает его на свою грудь, надавливая на поясницу, и начинает влажно целовать губы, играть с языком и шептать всякие грязные глупости, от которых Феликс только поскуливает и сжимается внутри. Вторжение пальцев ощущается остро. Ему кажется, будто он наполнен до предела и ничего не получится, но Крис смотрит на него с таким желанием и стимулирует головку настолько правильно, что Ликс и сам не замечает, как расслабляется и впускает в себя что-то больше, чем пальцы. Джисон первый тянется за поцелуем к Крису, и тот буквально вгрызается в его губы, кусая их и оттягивая на себя. И Ликс моментально прощается со своей выдержкой от этой сцены. Оба мужчины застывают на несколько мгновений, когда Феликс начинает предоргазменно сжиматься вокруг них после первых же фрикций, потому что слишком неправильно, слишком порочно и вообще слишком. А когда Джисон снова начинает двигаться, Ликс просыпается. Он вспрыгивает на кровати, пугая задремавшего уже Хана, который подскакивает на своём спальном месте, сонно хлопая глазами. — Кошмар приснился, Ликс? — протяжно зевает Хан, укладываясь обратно на свою кровать, подбирая подушку под себя. — Ага, — осоловело отвечает Ликс, думая, что в тихий час он больше не спит.