Если ты ненавидишь – значит, тебя победили. Конфуций Принцип «око за око» сделает весь мир слепым. Махатма Ганди
Питер сгорал. Нет, не так. Питер горел в адском пламени собственного разума. Шесть лет. День за днём. Час за часом. Каждую грёбаную секунду из шестидесяти в минуту. Боль разъедала его вены, разрывала его мышцы и отравляла кровь. Он слышал крики матери, сводных сестры и брата, Талии, что рыдала от бессилия и ярости, но прикрывала собой маленьких и замерших от ужаса детей, Джейсона, мужа его сестры, и свои собственные. Тогда ещё была надежда на что-то. На то, что время остановит свой ход, и пламя перестанет пожирать метр за метром. На то, что круг рябины вокруг дома внезапно разомкнётся, и Питер сможет всем помочь и всех спасти. На то, что с неба сейчас же выпадет месячная норма воды и потушит огонь быстрее, чем он уничтожит всё, что было ему дорого. Но стрелки на уже подпаленных часах в гостиной не остановили свой ход, рябина всё также мешала ему проникнуть внутрь, а с небосвода презрительно смотрела яркая Луна, перемигиваясь с далёкими подружками-звездами. Чудо не свершилось, Бог не услышал молитвы, а счастье покинуло их вместе с последним лучом сегодняшнего закатного солнца. Все погибли, прекратили своё существование, исчезли из его Вселенной, а для Питера начался личный Ад со всеми девятью кругами, как и завещал Данте. Питер помнил, как его дёрнуло в магазине канцтоваров, где он закупался для своей адвокатской компании. Это была мощная волна ужаса, прокатившаяся от загривка к копчику и заставившая встать дыбом все волосы на теле. Сердце подкатило к глотке, сила хлынула по позвоночнику. С трудом удерживая трансформацию, он вылетел из здания и понёсся в сторону леса, перекидываясь, как только ступил на рыхлую землю, покрытую мхом и иголками. Он бежал с ненормальной скоростью, так сильно молотил лапами по земле, что суставы и мышцы рвались и хрустели от усердия, но этого всё равно оказалось мало. Он не успел. Порочный круг был замкнут, и ни одна волчья душа не смогла бы уже прорваться в сгорающий особняк. Но Хейл не сдавался. Кидался на магическую стену с остервенением бешеной псины, скулил и выл, надрывая до хрипа глотку, обжигал морду и лапы до лопающихся кровяных волдырей, и сожжённой до костей плоти. Никто не услышал, и никто не пришёл. Питер лежал в утихающем огне и из последних сил смотрел на руины дома, а в голове билось только то, что приторный запах, летавший в воздухе, он уже где-то встречал.***
Что может быть смешнее и ужаснее парализованного оборотня? Мёртвое тело и живой разум, что каждый раз, когда заходило солнце, показывал Питеру его последнюю ночь в качестве счастливого члена большой семьи. Но когда Питер научился переживать ночные кошмары и понял, что у него очень много свободного времени, он начал думать. Тот удушливый запах женских духов, что он уловил перед тем как отключиться. Он знал, кому он принадлежал. Кейт Арджент, подружка его шестнадцатилетнего племянника, с которой он проводил почти всё своё время в последний месяц. Ардженты были потомственными охотниками на перевертышей, с закрепившимся у них в семье матриархатом. И, насколько Питер знал, во главе у них сейчас стояла другая женщина. А ещё Питер точно знал, что Ардженты соблюдают кодекс. По крайней мере, те Ардженты, что живут в Бейкон Хиллс. Из этого следовало два вывода: во-первых, Кейт Арджент была одним из поджигателей, во-вторых, Ардженты, которых он знает, навряд ли были причастны к случившемуся. Была третья вещь, которую Питер знал наверняка. Он будет мстить. Питер будет купаться в крови и не сможет спать спокойно, пока не сделает этого. И он заставит всех виновных кричать также сильно и испытать тот же ужас, что и дети, находящиеся в доме и сгоревшие заживо. Но пока Питера ждёт шесть лет долгой регенерации, неисчислимое количество бессонных ночей, столько же кошмаров и нескончаемых дней. Шесть лет пройдут. И Питер сделает свой первый самостоятельный глубокий вдох.