Маленькая вечность

Я помню, как она вчера это вспомнила…. Как спросила, почему я рассказал ей, почему я ей раскрылся. А я ведь и сам не знаю. Может потому, что я питался ей за два года до этого. Потому что я захотел быть с ней, чего бы мне это не стоило. Я был жутким эгоистом, что остался. Она умерла из-за меня. Если бы не я, она бы не ехала в моей машине. Она была бы жива. Зачем мне эта вечность? Чтобы я знал, что любовь моей жизни умерла из-за меня? Чтобы я жил с этим вечность? Ну уж нет. Я отдам её тело её родителям и воткну кол в своё сердце. Нет, отдам её тело в морг и попрошу её родителей вогнать кол в мое сердце. Да, точно. Идеальный расклад. Но даже моя смерть не заставит её родителей пережить её смерть. Но меня моя смерть заставит пережить. Я не буду чувствовать ничего. У меня не будет вечности. Вечность…. «Тогда это не ложь, а правда. Когда-то же эта вечность будет.» Нет, Женя. Этой вечности уже не будет никогда. Лучше бы я обратил тебя, тогда бы ты была жива, сидела бы рядом со мной, у нас был бы пикник. Почему наша жизнь закончилась еще на первом свидании? Я запустил руку в карман и нащупал телефон. На удивление, он был целым. Позвонил в скорую помощь и сообщил, что у меня на руках умирает девушка. Они спросили, что случилось и где мы. Я продиктовал адрес места аварии и сказал, что на неё наехала фура, и я достал её из машины. Думаю, что вопросы бы возникли, скажи я, что сам находился за рулем. Мне ответили, что они будут минут через пятнадцать. Я поднялся вместе с Женей на руках и достал ее из машины. Я осторожно присел на асфальт, осматривая место преступления. Я откинул фуру, она теперь была в паре метров от нас. Водителя внутри не было, неужели успел сбежать? Зад моей машины, как и крыша, были всмятку, сверху виделись отметины шин. Слышались сирены, видимо скорая и ГАИ подъезжали всё ближе. Через пару минут они пристроились за моей разбитой машиной. Из милицейской «ауди» выскочило два человека, они шли ко мне, бросая взгляды на вдребезги разбитую машину. – Она была в машине? – резко спросил один из них, он явно был старше другого. – Да, я вытащил её, – я совладал с голосом. В конце голос немного дрогнул, но они этого не заметили. – Пульс есть? – спросил тот, что помладше. – Минуты две, как нет, – дрожащим голосом ответил я, ибо я просто не мог скрывать эмоции. Не хотел. – Парень, не повезло тебе, – сочувственно пробормотал старший, склонившись надо мной. – Ты хоть не знал её? – я не знал сказать правду или солгать. – Не знал, – соврал я. – Водитель был? – спросил младший. Я пожал плечами и перевел взгляд на Женю в моих руках. Всё тело в крови, только лицо было бледным. Её изумрудные глаза перестали быть изумрудными, они были цвета зимней травы. Такие безмятежные и неживые. И тут я вспомнил, что она хотела сказать мне перед смертью. «Я люблю…». Она хотела сказать, что любит меня и не успела. Господи, она так много не успела! Не увидела мир, не попрощалась с родителями, не научилась кататься на скейте, не окончила школу…. Не сходила со мной на свидание, не получила мой подарок на день рождения, черт возьми! Лучше бы я умер. – Скорая приехала, – услышал я краем уха. – Надо отдать её тело, парень, – мягко начал старший. Я встал вместе с Женей на руках. Обернулся и увидел как из кареты скорой помощи выходят врачи с носилками. Я подождал пока они подойдут и положил ее тело. –Прости меня, – прошептал я совсем тихо. – До свидания, – громко сказал я и пошел прочь от этого места. Я должен ее вернуть. В голове появилась безумная идея. – Куда ты? А протокол? – крикнул старший. Я проигнорировал его вопрос и начал бежать. Сначала по человечески, а потом, скрывшись за деревьями, набрал вампирскую скорость и направился в сторону своей квартиры. Спустя минут десять я остановился около своего дома и запустил руку в карман, вынув оттуда телефон. Последний раз я разговаривал с какой-либо ведьмой пять лет назад, когда уезжал из Румынии. Надеюсь, мне повезет и она не поменяла номер. Я открыл папку контактов и ввел «Марчела». На удивление пошли гудки. – Bună! Marcela ascultă, – пропела девушка на том конце. [Привет! Марчела слушает.] – Bună, Marcela. Ea Damon. Am nevoie de ajutorul tău, – всё ещё немного дрожащим голосом сказал я. [Привет, Марчела. Это Деймон. Мне нужна твоя помощь.] – Damon! – удивилась девушка. – Ai ucis pe unii! Ce sa întâmplat de când m–ai sunat după cinci ani? [Деймон! Ты какой-то грустный! Что произошло, что ты звонишь мне спустя пять лет?] – Mea… fată… decedat, – я попытался говорить спокойной, но выходило плохо. [Моя… девушка… умерла.] – Doamne! – ужаснулась Марчела. – O vrei înapoi? E complicat. Știi de ce ai nevoie pentru a revigora o persoană. [Господи! Ты хочешь её вернуть? Это сложно. Ты знаешь, что требуется, чтобы воскресить человека.] – Da. Știu. Moartea de. [Да. Знаю. Нужна смерть.] – Esti gata pentru a merge pentru ea? – испугалась моя знакомая. [Ты готов пойди на это ради неё?] – Marcela… Voi face orice pentru ea. Nu chiar moartea, – я выдохнул и зашел в подъезд. [– Марчела… Я на всё готов. Даже на смерть.] – Clar, – прошептала ведьма. – Altceva? [Понятно. Что-нибудь ещё?] – Nu, – я зашел в лифт. – Când m–am ajunge? [Нет. Когда мне приехать?] – Când vă place. Bucură–te că eu sunt foarte puternic, – она попыталась перевести беседу в более мирное русло, чтобы я не думал о скорой смерти. [Когда хочешь. Радуйся, что я такая могущественная.] – Prezent la primul zbor. Locuiți acolo încă? [Приеду первым рейсом. Ты живешь всё там же?] – Da. [Да.] – Frumos. Ai nevoie de o parte din lucrurile ei? – спросил я, вставив ключ в дверь. [Славно. Тебе нужные какие-то её вещи?] – Am destul de inima ta, – Марчела усмехнулась. [Мне хватит твоего сердца.] – Pe curând, – сказал я, закрыв дверь. [До скорого.] – Pe curând, – я положил трубку и разулся. [До скорого.] Всё будет хорошо. Она будет жить, окончит школу, найдет свою любовь. Может даже Максим станет её парнем, не зря парнишка так долго её добивается. Главное, чтобы Марчела смогла совсем стереть меня с лица земли, как будто меня никогда и не было. Вздохнув, я открыл браузер и вбил номер аэропорта. Прошел по первой ссылке, запомнил его и быстро набрал. – Здравствуйте, аэропорт слушает. Людмила, – мило проговорила девушка на том конце. – Когда первый самолет до Бухареста? Сумма значения не имеет, – быстро проговорил я. – Минуточку, – дама сделала паузу, видимо, смотрела. – Через два часа. Есть место в эконом классе, но вы вряд ли успеете. Следующий послезавтра, – я глубоко вздохнул. – Бронируйте это место. Деймон Сальваторе. Я буду в ближайший час. – Забронировала, молодой человек. Надеюсь, что вы успеете. До свидания. – До свидания, Людмила, – я положил трубку и бросился к холодильнику. Я так устал за сегодня. И морально, и физически. Я открыл дверцу холодильника и достал оттуда два пакета крови. Минут за пять я их осушил и снова пошел в прихожую. Обулся, захватил кредитку, немного наличных, разные документы, включая паспорт, и в путь. Я спасу её. Выбежал из дома по лестнице и снова воспользовался вампирской скоростью, раз уж машины у меня больше нет. Я бежал долго, с передышками, жалея, что не захватил ещё пакет крови. Но через двадцать минут я был уже около дверей аэропорта. Быстро набрал в телефоне сообщение, чтобы пополнить баланс с карточки, и зашел в здание. Мне в глаза сразу же бросились кассы, и я как обычный человек подошел к ним. – Здравствуйте, куда бы вы хотели полететь? – спросила меня миловидная девушка. По голосу я понял, что это была та же Людмила, что разговаривала со мной по телефону. – Я звонил недавно. Деймон Сальваторе до Бухареста, – девушка кивнула. – Верно. С Вас четыреста долларов и паспорт, – я улыбнулся и протянул ей кредитку и паспорт. Спустя десять минуту в моих руках оказался паспорт, кредитка и билет до Бухареста в одну сторону. Я задумался, пока шел к столу регистрации. Новый учитель истории внезапно исчез. Мда, бывает и такое. Но самое интересное, что из всего будет помнить Женя. Сможет ли сделать Марчела Щербан, чтобы она не вспомнила меня? Надеюсь, что сможет. Я глубоко вздохнул и натянул на лицо улыбку. Всё будет хорошо. Для меня сегодня всё закончится. Я исправлю свои ошибки. Я быстро прошел регистрацию и вышел в зал ожидания, когда удивленные охранники проверили меня. Людей было немного, и я занял ближайший диванчик. Я присел и оперся спиной на спинку дивана, откинув голову назад. Я хочу вспомнить всю мою жизнь, прежде чем умереть. Теперь это стало даже интересно. Прожить столько и умереть из-за какой-то девушки. И это я, Деймон Сальваторе? Ох. Я выдохнул и закрыл глаза. Два часа в полете, час тут. Итого три часа на воспоминания. Я родился в тысяча девятьсот четвертом году в Италии, Вероне. У меня была полноценная семья, папа Джузеппе Сальваторе и мама Элиза Йонер. Отец был типичный итальянец, черные волосы, карие, немного зеленоватые, глаза, золотистая кожа, спортивное телосложение. У него были разбросаны магазинчики по всей Италии, это было семейным делом, которое я не унаследовал. Моя дорогая мать, Элиза, была родом из Швейцарии, Берна. У неё были длинные черные волосы, с которыми я обожал играть, синие глаза, светлая кожа. Она была чуть выше моего отца, что всегда меня забавляло. У меня была обычна семья девятнадцатого столетия, причем довольно богатая. Я ни о чем не мечтал, у меня было все, что я захочу. Так я и жил до пяти лет, но однажды утром, я проснулся, а родителей не было. Они просто исчезли, оставив за собой много крови. Я помню, как я рыдал, бился в конвульсиях и не знал, что делать. Было очень страшно и больно. Спустя час пришла моя гувернантка, она тоже не понимала, что могло произойти. Никто не понимал. Меня отвезли сюда, к моей тетушке Анне. Она была троюродной сестрой моей матери, а также единственным родственником, который захотел оставить меня у себя. Здесь жилось плохо, ведь у Анны почти не было денег. По делу родителей велось небольшое расследование, которое вскоре закрыли. Их деньги разделили между мной и папиной семьёй, конечно же, его семья получила большую часть. Мои деньги Анна хранила где-то в половицах, не помню, какая там была сумма, но помню, что моя тетушка никогда не хотела брать оттуда, в какой ситуации мы бы не находились. Анна работала гувернанткой в каком-то светском доме, ибо когда-то получила хорошее образование. Когда мне стукнуло двенадцать я узнал почему она приютила меня. Анна не могла иметь детей, хотя очень этого хотела. И кому нужна бесплодная жена? Правильно, никому. Когда мне было десять, началась первая мировая война. У нас нашлись родственники и мы бежали во Францию, где и прожили всё время, пока война длилась. В это тяжелое время мы голодали, но не сильно больше, чем раньше. Война закончилась, Анна решила остаться полулегально, и тут случилось то, что никто из нас не мог ожидать. Меня обратили. Причем я совсем не помню как. Я гулял около дома, потому что поссорился с тетушкой, потом, бац, и я уже вгрызаюсь ей в сонную артерию. При воспоминании об этом в сердце кольнуло. Моя вторая мать, любимая тетушка Анна умерла от моих рук. И Женя тоже умерла от моих рук. Я всё всегда разрушаю. После её смерти меня заполонила вина, она наполнила всё моё тело, пропитала каждую клеточку мозга. Я не знал какого это – быть вампиром, поэтому неконтролируемо убивал, всё ещё оставался голодным, даже после десятого человека. Тогда я подумал той частью мозга, которая ещё не затуманилась, и сбежал из страны. У меня было всего две эмоции: голод и вина. Я не чувствовал ничего, кроме этого. Десны жгло, жгло сердце. Я начал сходить с ума, боль разрывала меня, я не знал, что делать, я не хотел чувствовать. Я не хотел быть тем, кем я стал. И в один прекрасный день всё прекратилось. Просто раз, и как переключателем щелкнули. Я не чувствовал ничего. Ни вины, ни даже пустоты. Наступило полное ничто. Я убивал не стыдясь, от моих рук умерли сотни. Я скитался по всему миру, немного научившись контролировать себя и узнав о многих своих способностях. Я стал играть с людьми. Как кошка с мышкой, загонял их в ловушки, играл с их разумом, уродовал тела, убивая одного за другим. Ребенок, подросток, взрослый – мне не было разницы. Темнота захватила меня, не осталось ничего хорошего в моей жизни, ни одного лучика света, который бы помог мне выйти из этой тьмы. Так продолжалось очень долго. Я побывал на всех континентах, я испробовал на вкус кровь всех рас, национальностей, жителей каждой страны в мире, если даже не города. Правда, я не убивал сутками напролет, нет. Я успевал параллельно убийствам оглядывать достопримечательности, даже делать фотографии. Я жил на всю катушку. Убивал, пил, веселился, путешествовал. Спал со всеми девушками подряд, кого-то из них убивал, кем-то питался, кого-то отпускал, кто-то просил обратиться. Мне было всё равно на всех и вся, я просто получал удовольствие от жизни, не чувствуя ничего, кроме нескончаемого удовольствия. Я даже участвовал во Второй Мировой! На стороне русских, ибо, во-первых, им не везло больше, а, во-вторых, не они это начали. Так продолжалось огромное количество лет, лет тридцать, если не больше, но в один момент всё перевернулось. Однажды, когда я, как обычно, решил переспать с понравившейся мне девушкой, она согласилась только под внушением. Но поразило меня совсем не это. Меня поразили её слезы, её всхлипы, но она не смела ничего говорить, ибо я так приказал. В тот вечер я до неё не дотронулся, но, несмотря на свои отключенные эмоции, спросил, почему она плакала. Девушка разрыдалась ещё сильнее и рассказала мне свою историю. Она была сиротой, жила с мачехой, которая избивала её до полусмерти. Однажды Элла влюбилась, но любовь была не взаимная. Тот парень просто использовал её, как хотел использовать я. И Элла забеременела от того ублюдка, спустя девять месяцев она родила. Плакала она сейчас по двум причинам: первая – семимесячное чадо ждало её в крохотной комнатке, которую ей с горем пополам выделила мачеха, вторая – я жутко напомнил ей ту ситуацию с тем пареньком. Понятия не имею, что во мне тогда перемкнуло, но эта история будто вернула меня к жизни. Эмоции снова включились, меня заполонила боль, вина, ненависть к себе, жалость к этой девушке. Всё вернулось с утроенной силой, ибо я не помнил какого это – чувствовать. Я помог этой девушке, купил ей роскошную квартиру, оставил много наличных и пообещал приглядывать за ней и её будущим поколением. И я по сей день справлялся с этой задачей, пару раз спасав её праправнуков от голода, холода и смерти. И, как оказалось, Женя была её внучкой в каком-то там колене. Но узнал я об этом уже после нашего знакомства и недолгих отношений. Именно после этой новости я и вернулся. Потому что пообещал когда-то приглядывать за ней.