Сингулярность. (Valorant. Драбблы.)

В мастерской царит полумрак вопреки необходимому освещению для работы с мелкими деталями. Сайфер сидит на стуле, низко сгорбившись, и кожаный ремешок очков с десятком увеличительных стекол крепко стягивает его голову, приминая густые пряди волос. На столе в идеальном порядке разложены сверкающие серебристыми бликами детали гаджетов, отвертки со съемными насадками, столешницу пересекает голубоватый, полупрозрачный экран дисплея, демонстрирующего кадры с размещенных всюду камер. Разношерстные пучки проводов свешиваются и тут, и там, в тенях они почти похожи на ядовитых змей. Сайфер берет пинцетом мелкие цилиндры, припаивая к зеленоватому плато, но в голове его сейчас не единой мысли о том, что он делает. Он совершает всё на автомате, отточенными движениями разбирает и собирает каждую растяжку, проверяет правильность работы, но перед глазами маячат вовсе не сверкающие металлом полукольца и мельчайшие шурупы. Амир вспоминает острую шпильку Рейны, вонзившуюся ему в сердце так глубоко и распространяющую по телу яд, и не может просто перестать думать об этом. Он не хочет, чтобы это всё выглядело, как соплежевания старого маразматичного мужика, но крутит эти навязчивые образы Сейдж под ручку с Оменом и так, и эдак, и вывод напрашивается самый неутешительный. Не то, чтобы Амир был заядлым гетеросексуалом, шарахался любых гомо-намеков и всего прочего. Нет, он вполне отдавал себе отчет в том, что может быть бисексуален, ведь никогда не разделял в своем пристрастии мужчин и женщин. Просто Нора была тем человеком, который был ему нужен, и она оказалась на удачу женщиной. Но Норы нет, нет уже давно, и пустое сердце Сайфера теперь занимает даже не человек. До последнего Амир даже не задумывался об Омене в таком ключе, старался обходить стороной подобные мысли, списывая просто на дружеские отношения все те их посиделки и разговоры темной ночью. Но сейчас он открывает завесу перед своими глазами и смотрит на всё это с сухой отчетливостью, принимая и допуская в своё сознание. «Стоит ли придавать этой тяге такое большое значение?», - на минуту Амир замирает, крепко стиснув металлическими пальцами отвертку. Когда-то давно, будучи совсем мелким мальчишкой, Сайфер шнырял по подворотням Фес в компании старших ребят, пытаясь выжить. Сейчас он уже не вспомнит сути их взрослого разговора с одним из них, но слова засели в голове прочно и всплывают сейчас, подгоняемые круговертью мыслей. «Попробуй представить этот мир без неё. Если можешь, значит, грош цена твоим чувствам, если нет, то ты круто попал, пацан». Он пытается представить, каково бы это было, если бы не было Омена в их команде, в их мире и во всех параллельных вселенных. Того самого Омена, подкалывающего его острыми фразами, помогающего команде и подбадривающего всех каждый раз, когда они оставались на грани проигрыша, дотошного, любящего крепкий кофе и арахисовое печенье. - Да, ты круто попал, Амир, - бормочет под нос мужчина, прикручивая металлическую пластину обратно к гаджету. Виновник мрачных мыслей не заставляет себя ждать, и в дверь мастерской раздается тихий стук – так стучать мог только Омен. - Заходи! Для тебя всегда открыто, - слово «друг мой» тает на языке противной горечью, и Амир сглатывает, когда дверь позади тихо отворяется. Комната наполняется запахом грозовой свежести и мягким потрескиванием на грани слышимости, когда Омен проходит внутрь и запирает дверь, привычно отрезая их от остального мира. Сайфер не поднимает головы, слушая осторожные шаги – сколько времени радиант проводил здесь прежде, но всё равно когда приходит, первые минуты крадется, как хищник на неизведанной территории. Амир улыбается такому сравнению и удивленно вскидывает брови, когда над столом нависает тень. - Что такое? - Вот, - Омен кладет перед ним на чистое пространство две круглые бляшки, обмотанные тонкими нитями. – Растяжка вражеского Сайфера с нашей последней миссии. Подумал, вдруг тебе пригодится. Амир смотрит на неряшливый комок лесок, стаскивает с головы очки и хмурится. - Почему именно мне? – срывается с губ вопреки желаниям мужчины. - Что за вопросы? – Омен искренне недоумевает. Он осторожно обходит стол, становится напротив Амира, скрещивает руки на груди. В черноте капюшона не видно лица и даже очертаний, но Сайфер нутром чувствует – радиант хмурится в ответ. - Отнес бы лучше это Киллджой. Она же у нас гений, - он бросает это небрежно, старается, чтобы звучало как можно безразличнее, но, кажется, от Омена ничего невозможно скрыть. - Не понимаю, - Омен склоняет голову на бок. Сайфер откидывается на спинку стула, выдыхает воздух, будто он не дышал все это время, смотрит пронзительно в ответ. В нем копошатся черви ревности, злости и черт знает ещё чего, но он не хочет сейчас срывать свою злость на Омене. Он чертовски устал от всего, и Рейна щедро подливала масла в огонь все эти дни, чтобы Амир варился в собственном соку. Омен ничего ему не сделал и не заслуживает того, что может сорваться с острого языка Амира, но видеть его сейчас так близко и не иметь возможности донести до него свои мысли и чувства в первозданном виде раздражает Сайфера до трясучки. - Всё просто. Киллджой у нас гений, пусть даже и не радиант, её навороченные штуки гораздо более полезны в бою, чем мои старомодные финтифлюшки, - Сайфер пожимает плечами. - Твоим методам я доверяю больше. - Мне приятно это слышать. - Тогда чего выделываешься? Хочешь, чтобы я тебя похвалил и сказал, что ты лучше неё? - Да, а потом мы возьмемся за руки и убежим в закат, - Сайфер тихо смеется, трет пальцами переносицу. - Что с тобой происходит? – Омен подходит ближе, прижимается крепким бедром к столешнице. Сайфер отстраненно замечает, как натягивается ткань простых, домашних штанов радианта, снова смотрит на него с рассеянной ухмылкой. - Ничего не происходит. - Ты в последнее время сам на себя не похож. - А ты уже так хорошо меня знаешь? – Амир продолжает тянуть губы в улыбке, но Омена не пронимает этот издевательский тон. Он всё так же стоит в расслабленной позе, и мужчине хочется кричать о том, как опасно сейчас вот так вызывающе близко находиться к нему. - Достаточно, чтобы понять, что у тебя явно не всё в порядке. - С головой у меня давно не ладно, это факт. - Это с какой стороны посмотреть. - И с какой же стороны предпочитаешь смотреть ты?- Сайфер упирается руками в подлокотники кресла, чуть приподнимая себя над сиденьем, подаваясь навстречу Омену. - С той самой, низменной человеческой, которую ты прячешь сам от себя, Сайфер, - голос Омена бархатный и густой, окутывает душным пологом и вздергивает сердце к самой глотке. Сайфер тянется за этим голосом, встает, не отдавая отчета в своих действиях, и смотрит на радианта сверху вниз, заглядывает в черноту капюшона. - Той самой, чуждой вам, радиантам? - Ты перегрелся в своей каморке. Не желаешь выйти и проветрить голову? – Омен кивает на выход, без сопротивления дает себя оттеснить от стола и медленно отходит к стене. - Или присоединиться к вам с Сейдж на йоге? – издевательски шипит Сайфер, понижая голос на несколько тонов. - Чем тебе так йога не угодила? – Омен упирается спиной в стену, но не сжимается и не напрягается, продолжая с интересом наблюдать. - Тем, что её инструктор занимает в последнее время восемьдесят процентов твоего времени. - Так всё-таки твоя виртуальная записная книжка это - правда, - в глубоком голосе Омена слышится издевка. Он играет с Сайфером, как кошка с мышкой, и Амиру хочется уже прекратить этот театр одного актера и принять участие. - Ты даже представить себе не можешь, насколько это - правда, - Амир упирается ладонями в стену совсем близко от тела радианта. Он чувствует легкое покалывание в обнаженных локтях, как статическое электричество взбирается выше под закатанные рукава кофты и стягивают мурашками плечи. - Так покажи мне, - голос Омена хриплый, совсем близко. Сайфер чувствует его напряженное дыхание, словно он до последнего пытается совладать с собой и сохранить расслабленную позу. - Ты ведь не забыл, что я всегда иду ва-банк? – мужчина ведет руками по стене выше, подцепляет металлическими пальцами руки у локтей, сминая рукава фиолетовой толстовки. - Смотря, что ты под этим подразумеваешь именно сейчас. - Я предупредил. Сайфер ведет ладонями вверх, прощупывая рельефные руки под слоем ткани почти с ученым интересом, доходит до свисающих вниз серых шнурков и игриво наматывает их на шарнирные пальцы. Омен сдается на мгновение, его тело крупно вздрагивает и на долю секунды размывается черным всполохом, чтобы потом снова собраться в плотную оболочку. Сайфер реагирует моментально – в его руках с хлестом растягивается сияющая бледно-голубым светом растяжка, и круглые бляшки прикрепляются к стене по бокам радианта, оставляя его на месте. - Оп-па, никаких телепортов. Не сейчас, - ласково поет Амир, скользя пальцами по голубой леске, пересекающей тело Омена под ребрами. - Напомни мне дописать в правила дома запрет на растяжки, - шипит из капюшона мужчина. - В моей мастерской мои правила, - Сайфер снова пробегает пальцами выше. Его ведет от вседозволенности, от глухой тишины наполненной грозовой свежестью и рваного дыхания Омена, опаляющего его кожу миллиардами электрических искр. В голове – код красный, но черта с два сейчас он остановит его. Возможно, это ошибка. Возможно, слишком рисково лезть вот так напрямую к тому, кто может разорвать тебя голыми руками на куски и раскидать твои запчасти по всем слоям вселенных. Но одно только воспоминание о жизнерадостной Сейдж рядом с Оменом заставляет кровь Амира бурлить в венах похлеще расплавленной магмы. - А Сейдж ты показывал, что у тебя под капюшоном? Сайфер произносит это так легко и непринужденно, словно они всегда это обсуждали. Он дергает шнурки от толстовки, забирается пальцами за край мягкой ткани. Он не может почувствовать ни тепло кожи Омена, ни даже как она может ощущаться и это его ужасно расстраивает. Кончики пальцев натыкаются на вполне осязаемую плоть, и мужчина чувствует, как Омена крупно потряхивает. Сайфер опускает глаза вниз, чтобы убедиться, что он не собирается рассеиваться и исчезать, и последняя связная мысль покидает его голову. Расстояние между ними сейчас не больше шести дюймов. Амир видит очерчивающую грудные мышцы ткань толстовки, как она собирается немного неряшливыми складками книзу, и вид поджарого, напряженного живота Омена становится прямым выстрелом в голову. Из-за растяжки одежда немного примята и встопорщена, и именно поэтому сейчас Амир может видеть кусочек черной, словно покрытой ночным небом, кожи между кромкой штанов и торчащей футболкой. Не отдавая отчета в своих действиях, Сайфер чуть тянет ткань толстовки вверх, оголяя больше, чтобы получше рассмотреть, и пространство между ними накаляется, как будто сверху подают потоки горячего воздуха. Омен зябко поджимает живот, мышцы пресса четко обрисовываются под черной кожей, заставляя Амира облизывать сухие губы. Возле подвздошной косточки виднеется полоска человеческой кожи, теряющаяся под ребристой резинкой спортивных штанов. Хочется податься вперед, прижаться как можно крепче – животом к животу, бедрами к бедрам – чтобы почувствовать его тепло, какой он на самом деле живой, вполне себе осязаемый и совсем чуточку человечный. Больше, чем просто тень. Сайфер резко вскидывает голову и непослушные, волнистые волосы спадают на лоб, мешая обзору. Он хочет сдуть их, но горло сухое настолько, что, кажется, ещё немного и потрескается, осыпаясь осколками в пылающее нутро. Амир забирается пальцами под капюшон, срывая изумленный вздох, убирает мешающийся элемент одежды назад, раскрывая Омена перед собой ещё больше. Радиант замирает, упирается одной ладонью в живот Сайфера, а второй цепляется в металлическое предплечье, то ли пытаясь остановить, то ли просто, чтобы найти какую-то опору. Растяжка натягивается и звенит полупрозрачными нитями, скрипит по ткани, бросая рваные блики на стены. На Сайфера изумленно смотрит один уцелевший глаз с той стороны лица, что ещё осталась человеческой. Точка сузившегося зрачка утопает в лазурной радужке, которая светится и мерцает в такт полосам на черных рубцах, охватывающих всю правую половину. Приоткрытые в изумлении губы, наверное, имели красивую линию прежде, но теперь искривлены, черный рубец проходит прямо по правому краю и спускается к ровному подбородку. На лице Омена ни следа щетины, однако, он выглядит взрослым, зрелым мужчиной и полностью соответствует своему глубокому, хриплому голосу, сводящему Сайфера с ума каждый день. Амир неверяще касается пальцами щек, ведет выше к выбритым вискам и спадающим коротким, темным прядям волос. Бесчувственные, механические протезы сейчас бесят как никогда, но, по крайней мере, он может ощутить его плотность. - Так видела…или нет? – Амир почти шепчет это, склоняясь к мужчине неприлично низко. Их носы почти соприкасаются, и Сайфер с удовлетворением отмечает правильные черты лица, если отринуть черные рубцы с лазурным мерцанием и агатовую кожу, начинающуюся под самым абрисом челюсти. Сердце заполошно бьется у самого горла, всё внутри дребезжит и натягивается, словно стальная леска растяжки – тронь чуть сильнее и лопнет. Омен дергается в его руках так, словно только что проснулся, его зрачок мгновенно расширяется, он смотрит Сайферу в лицо пристально и облизывает сухие губы. Амиру хочется застонать что-то нецензурное сквозь зубы, когда он видит мелькнувший между губ кончик голубоватого языка. - Я решил, что буду пугать только тебя, Амир, – голос хриплый, вибрирующий, в нем сквозит едва заметная насмешка. Сайфер даже поверил бы в то, что ему смешно, если бы не вид тяжело вздымающейся груди и дернувшийся кадык, который внезапно очень сильно хочется прихватить зубами. - Я польщен, - Амир ведет пальцами по линии челюсти, спускается ниже и касается горла, изборожденного черными полосами. Он склоняет голову, вдыхает полной грудью свежий, режущий глотку запах озона и подается вперед. Омен, зажатый между ним и стеной, дергается от неожиданности, его когти ощутимо впиваются в бок Сайфера, который безбоязненно кладет подбородок на крепкое плечо, справа, где половина лица изуродована радианитом. - Что ты делаешь, Сайфер? - Трогаю тебя. - Твои руки в другом месте, - Омен шипит, но не отталкивает его, когда механические ладони скользят по бокам. - Они бесчувственные. А вот остальные девяносто процентов моего тела очень даже хорошо…, - Сайфер выдыхает это ему в шею и тут же прижимается к ней щекой, закрывая глаза, - чувствуют. У Омена терпкий запах. Он не пахнет, как обычный человек, хотя прослеживается что-то такое почти человеческое в запахе хвойного геля для душа. Сайфер прижимается щекой теснее, притирается, горячо выдыхает ему на ухо, пока руки сжимают бока сквозь фиолетовую ткань. Омен, кажется, перестает дышать, потому что он вдруг как-то резко притихает и весь вытягивается, словно хочет побыть чуточку выше и сократить те 15 сантиметров, которые их разделяют в росте. «Зато в ширине своих плеч ты точно меня обогнал», - мысленно усмехается Сайфер, поднимаясь руками выше, скользя за спину к лопаткам. Он чувствует щекой шероховатость рубцов, кожу покалывает ледяными искрами, словно в тело Омена вживлены нити из снега, в ухе слышится отчетливый электрический треск, когда мужчина зарывается лицом в вырез толстовки, вдыхает запах грозы, окутывающий шею. Он неосознанно подается вперед и едва ли не стонет, когда Омен прижимается животом к нему, впивается когтями в бок сильнее – кажется, останутся синяки. - Между прочим, ты колючий, - как будто невзначай замечает Омен, слегка поворачивая голову. Его подбородок мажет едва заметным касанием по кромке уха Амира, он выдыхает ему в волосы и перехватывает одну руку выше, забирается пальцами под кофту туда, где живая, человеческая плоть. - Знал бы, что ты придешь – побрился бы, - смеется Амир. - Ты не ждал меня. - Нет, - Сайфер со смешком выдыхает на ухо, тычется носом в жесткие пряди волос. – Думал, ты с Сейдж. - У неё был тяжелый период. Это всё, - Омен пытается сохранить голос ровным, почти шепчет, когда руки Сайфера ложатся на поясницу и притягивают ближе. - Между прочим, я скучал. Хочу заметить, что у меня механические только руки, - Амир демонстративно ведет руками ниже. Никогда прежде он так сильно не жаждал прикосновений – по крайней мер, последние годы он не помнит, чтобы вообще хотел кого-либо коснуться. Но сейчас ему остро как никогда хочется опустить руки ниже, на округлые, накачанные ягодицы, сжать пальцами и подтянуть его к себе ещё ближе, чтобы чувствовать всем телом. - Я думал, Рейна неплохо умеет развлекать, - язвительно отвечает Омен. В его горле клокочет злое рычание, от которого на загривке Сайфера волоски встают дыбом. - Ты…что? О боже, - внезапно Амир тихо смеется, не отрывая лица от шеи. - Что смешного? - Ты, правда, думал, что мы с Рейной общаемся? Омен многозначительно молчит, когти чуть сильнее вонзаются в бок Амира, заставляя того подавиться. Сайфер прикусывает губу, выдыхает, снова прижимается щекой к щеке Омена и тихо говорит: - Мне приятно. Но эта жуткая женщина просто капала мне на мозг, потому что ревновала Сейдж. Омен перестает вибрировать от злости, распуская статические искры, успокаивается. На языке Сайфера вертится миллион вопросов, но он не хочет портить момент и затыкает сам себя, прижимаясь губами к основанию шеи. На вкус словно самая чистейшая кожа, слегка прохладно и покалывает, как от ментоловых леденцов, которые в детстве Амир воровал у зазевавшихся продавцов. - Ну, мы и дураки с тобой. - Пф, - Омен фыркает, мол, говори за себя, чуть поворачивает голову, и Сайфер ощущает его дыхание на собственной щеке. Сердце снова начинает бешеную пляску, кажется, скоро Амир им подавится, потому что дышать ему уже абсолютно нечем. Внутри всё сжимается от того сладостного предвкушения первых откровенных прикосновений, становится невыносимо тесно внутри, как будто собственная телесная оболочка давит. И тут за дверью раздается грохот. Омен шипит, натягивает капюшон и спешно телепортируется в противоположный угол комнаты, в самую тень, растяжка хлещет Сайфера по животу, и он едва успевает выставить руки, чтобы не врезаться лбом в стену. Напряжение в комнате разом оседает, словно само помещение резко выдыхает, Амир оглядывается на Омена – тот враждебно смотрит на дверь. - Я сейчас, - Сайфер решительно двигается к выходу, думая о том, что если это снова Феникс, то ему сильно не поздоровится. Он рывком открывает дверь и встречается с кромешной темнотой коридора. Немного подумав, информатор оглядывается, потом вздыхает и запирает дверь. *** На кухне. - Боже, я никогда так быстро никого не перетаскивала, - заполошно шепчет Джетт. - Господи, просто заткнись. Я обделался, чтоб я ещё раз послушал твои гениальные идеи! - шипит Феникс, взъерошивая девчонке волосы. - Я не думала, что он услышит! - Может, вам просто надо было вести себя тише и не пихаться, - фыркает Брич. - Рейз начала. - А что сразу Рейз? Я просто в шоке от той Санта-Барбары, что творится последние дни, - возмущается Рейз. – Не, ну вы слышали? Слышали?! - Если Сайфер меня поймает – я уже блин ни откуда не возрожусь, - продолжает причитать Феникс. - Эй, да хорошо всё – не найдет он вас. Сейчас главное Бримстоуна не разбудить иначе нам всем начистят задницы. Я, короче, пошёл. Сайфер больше не похож на маньяка-психопата, Рейна успокоилась, и Сейдж перестала плакать, я могу спокойно взять эти сэндвичи и пойти к себе в комнату,- швед сгребает из холодильника завернутые в пищевую пленку бутерброды, прихватывает бутылку газировки и отправляется прочь. - Это сэндвичи Сайфера, - замечает Джетт. - Ему сегодня уж точно не до них, - усмехается мужчина, покидая кухню.