Сингулярность. (Valorant. Драбблы.)

Сайфер распахивает глаза от резкого толчка в бок, сердце мощными ударами начинает разгонять кровь, приливающую к голове от замедленной паники. Он глубоко вдыхает воздух через респиратор, радуясь поставленному фильтру, и видит перед собой перепачканное лицо Рейны. Девушка стоит на локтях, испещренных пурпурными всполохами, её бок разодран куском здания, и первое, что замечает Амир, это то, что её кровь такого же насыщенного розового оттенка, что и её способности. - Где Джетт? – мужчина двигается, правую ногу простреливает болью, а левая рука подозрительно не шевелится. - Без сознания, - Рейна кивает на Джетт, придавленную ей к покрытой каменным крошевом земле. Светлые волосы на виске девушки слиплись от крови, на обнаженном плече ссадина и наливающийся синевой кровоподтек. – Но в целом в порядке. В отличие от тебя. Может добить тебя, чтобы не мучился? – её губы растягиваются в милой улыбке, от которой по спине Амира пробегают мурашки. - Спасибо, но я обойдусь, - отвечает Сайфер. Он чуть смещается в бок, хочет приподняться и посмотреть на своё положение, но видит только густые облака пыли повсюду. Когда она немного укладывается, он разглядывает нависший над ними свод здания, осыпающийся мелким крошевом и кучу металлических арматур, торчащих из бетона точно иглы дикобраза. Сайфер думает о том, что им невероятно повезло, что их не нанизало, как гребаный шашлык, и они вполне целы и невредимы. Вспомнив о невредимости, Амир шевелит конечностями, чтобы понять, сколько получил повреждений и замирает, когда вновь не чувствует левую руку. Он изворачивается и видит, что механический протез просто размозжило между бетонными плитами, а сам Сайфер теперь застрял тут, поскольку быстро снять руку и освободиться без инструментов невозможно. «Сам это придумал и сам себя загнал в ловушку. Прекрасно». - Какого… черта произошло? – Джетт под Рейной шевелится, морщится от боли и пытается приподняться. - Не двигайся. Здесь слишком тесно, но лучше лишний раз не задевать здание, - мягко говорит вампирша, а потом снова смотрит на Сайфера. Её лицо каменеет, словно она проваливается в свои мысли, и несколько секунд Сайфер просто молчаливо смотрит в её застывшие глаза, чтобы понять, о чем она думает. Амир не выдерживает первым: - Мы не можем здесь оставаться. Здание скоро рухнет. - Я вижу впереди просвет, - Джетт ловко изворачивается и тычет пальцев в сторону небольшой щели между плитой и землей. Просвета хватит для того, чтобы человек пролез ползком, практически не задевая спиной свод, но Сайфер понимает, что доползти до него будет тяжело. - Я смогу вытащить одного, - Рейна роняет это небрежно, держит паузу, а потом добавляет.– Ты знаешь мой выбор, Сайфер. - Дамы вперед, я не собирался просить взять меня с собой, - хрипло смеется Амир. - Чего?! Я не согласна! Давайте выберемся все вместе, - возмущается Джетт, дергаясь под Рейной. - Джетт, стой-стой, Ветерочек, угомонись, - вампирша мягко придавливает её, перехватывая под животом. – Мамочке не нравится, когда ты непослушная. - Что за извращения! – шипит девчонка и замолкает, когда Амир дотягивается и перехватывает её за запястье. - Джетт, послушай. Втроем мы не вылезем, а оставаться тут всем вместе глупо. Вы протиснитесь без проблем. А моя рука застряла, и я не смогу выбраться, если вы не позовете на помощь. Верно? - Почему тебе просто не отцепить этот гребанный протез?! - Потому что я сделал так, что без инструментов его не снять. - Идиот, - вздыхает Рейна, затем резко прижимает к себе Джетт, и её руки охватывает пурпурное сияние, жидкими потоками охватывающее всё тело. – Держись крепче, Ветерочек. - Стой! Розовый вихрь заполняет пространство густым, сладковатым ароматом, пробегает электрическими разрядами по коже, проникая сквозь одежду. Он похож на короткую вспышку, ослепляющую до жжения в глазах, и когда Сайфер смотрит на место, где были девушки, снова, то обнаруживает его пустым. Амир вздыхает, переворачивается на бок насколько это возможно, смотрит вдаль на зияющий золотистым песком просвет. Ему кажется, что он слышит по ту сторону какие-то шаги и приглушенные голоса, но возможно это просто надежда на то, что помощь явится быстрее, чем предполагает Амир. Он не хочет думать о своем положении, не накручивает себе вероятный исход, а просто старается действовать по ситуации и попытаться освободиться самому. Сайфер не знает, сколько проходит времени, пока он пытается извернуться и вытащить руку или избавиться от протеза, но внезапно из недр рухнувшего здания раздается низкий гул, и мужчина прекрасно знает, что это обозначает. Такие утробные звуки издают бетонные плиты одна о другую, и скорее всего опорная конструкция, на которой ещё старалось держаться полуразвалившееся здание, начала крениться. Значит, времени остается не так уже много. Сайфер глубоко вздыхает и выдыхает, замечает, как начинает осыпаться мелкое крошево сверху. По загривку скатывается удушающий жар надвигающейся паники, но прежде, чем он успевает испугаться, с глухим хлопком его окутывает густой, фиолетовый всполох. На мгновение Амиру кажется, что здание все-таки рухнуло, и он встретил свой конец. Вокруг него всё заполоняет густое и фиолетовое, сквозь плотную маску и плащ он ощущает холодное покалывание так явно, будто на нем совершенно нет одежды. Перед глазами Амира проносятся мириады галактик с россыпью сверхновых звезд. Они похожи на бусины, пришитые к черному бархату, обжигают холодным светом до черноты его кожу сквозь все слои одежд. Это мгновение длится бесконечность и доли секунды одновременно, а затем его крепко обхватывают сильные руки под животом и мир вокруг схлопывается, оставляя на сомкнутых веках выжженный след. Горло сводит спазмом, легкие будто наполнены холодным азотом, а не кислородом, и твердая земля под коленями становится настолько внезапной, что Амир бы вскрикнул, если бы мог. Он неуклюже заваливается на бок, опирается на руку, но падает, поскольку на месте левой руки всего лишь сплавленный металлический обрубок. - Держись, - хриплый голос раздается как будто не здесь, а в его мыслях, потому что уши закладывает настолько сильно, что практически больно. Сильные руки хватают его за плечи, поднимают, он, наконец, делает рваные вдохи и первое, что ощущает, это свежий запах озона, окутывающий его уютным одеялом. Омен. - Прости. Телепорт вышел хреново, - радиант присаживается рядом, подпирает его крепким боком. Сайфер не может выдавить из себя ни слова, только хрипло дышит сквозь респиратор, пока за спиной с грохотом обваливается здание. Вокруг всё затоплено фиолетовой мглой и руины, и взрыв остаются по ту сторону. - Нормально. Я просто не ожидал, - наконец берет себя в руки Сайфер. - Ты что вообще творишь? – рычит Омен. Сайфер поднимается на ноги, пошатываясь, отряхивается грязь с перепачканного плаща. - В смысле? Я не мог предугадать, что вражеская соплюха подорвет здание. - Ты мог поставить камеру, как обычно это делал, и всё бы знал. - Это на что намеки такие? – Амир не двигается, когда когтистый палец упирается ему в грудь. Голубая с узорами ткань на плаще пошла прорехами, сквозь которые видно подкладку. - Что ты облажался. Что с тобой опять? – тьма в капюшоне озаряется неоновыми вспышками. Сайфер замечает прищуренный глаз и искривленную линию рта в тот краткий промежуток, когда лазурные линии вспыхивают снова. - О, ничего. Просто кое-кто смотался вчера и сегодня, ничего толком не объяснив, а так нормально. Я в норме, - выходит нервно, но как есть. Амира начинает запоздало трясти, и он не может понять, по какой причине – то ли потому что его только что чуть не расплющило, то ли из-за мыслей о хиллере, которая знает слишком много. - У меня были дела. - О которых знает Сейдж. - Ты заколебал со своей Сейдж! - глубокий, низкий голос Омена звучит оглушающе. - Она не моя! - Речь сейчас не о ней, Сайфер! Ты мог погибнуть. – Омен, как и всегда, говорит отрывисто, короткими фразами, но вся его поза, напряжение, сверкающее сквозь бинты на руках лазурными бликами, говорит о том, как много он хочет высказать сейчас Амиру в лицо. - Упс, какая новость. Наверное, потому что я не радиант, - Сайфер старается произнести эти небрежно, не показывая своих слишком ярких эмоций. Они оба замолкают, замерев друг напротив друга, как хищники. Мир вокруг них сужается до размеров темной сферы, шуршащей порывистым ветром. Сайфер наверняка рассмеялся бы, если бы узнал, что они и в самом деле находятся внутри сферы, но он лишь сокращает расстояние между ними. Он практически прижимается к Омену, нависает над ним долговязой фигурой, но радиант не двигается с места. В темноте капюшона глухое раздражение сверкает на Сайфера лазурным глазом, по телу пробегают колючие мурашки от непонятного предвкушения. Амира распирает изнутри от эмоций, от адреналина, от тех ярких чувств, которые он позабыл с годами. Он устал. Он заколебался притираться к холодному стеклу, сдерживая себя и прощупывая почву перед каждым шагом. Страж азартный игрок и хочет сейчас поставить на всё своими действиями лишь бы больше не испытывать эту изощренную пытку. - Снимай свою маску, Сайфер. - Зачем? – Сайфер спрашивает вкрадчиво, крадется механическими пальцами уцелевшей руки по фиолетовым складкам и рваному краю потрепанной накидки. - Хочу видеть твои глаза, когда ты произносишь этот бред, - голос Омена становится низким, шепчущим. От него пахнет туалетной водой, озоном и чем-то тяжелым. Этот запах оседает во рту горечью, но отчего-то хочется дышать им вечно. - Поверь мне, управлять своим взглядом я умею так же, как голосом, - тихо смеется Сайфер, щурится сквозь сияющие голубым светом очки маски. - Нет, - кажется, Омен улыбается. Он подается вперед, кладет руки на широкие плечи мужчины плавным и одновременно скомканным жестом. - Нет? - Нет, Сайфер. Этого ты совершенно не умеешь, - когтистые пальцы ловко забираются за широкий, белый воротник-стойку, цепляются за кнопки на нем и вытаскивают низ маски. Омен деловито ослабляет крепления на затылке Сайфера, нажимает едва заметный датчик на краю ткани и, едва маска оседает некрасивыми складками, стаскивает её с него одним движением. Амир честно старается «держать лицо», изумленно вытянувшееся от удивления – он не показывал Омену, как именно снимать маску, но тот откуда-то уже всё знает. Мужчина облизывает губы, растягивающиеся в шальную улыбку, трясет волосами, густой копной топорщащиеся на голове. - Откуда ты только знаешь всё. - Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, - голос Омена бархатно хрипит, пробирается между ребер Сайфера, и обхватывает его сердце в вибрирующий кокон, дребезжащий у самого горла. Амир сглатывает, совершает последний шаг и видит, как внизу их бедра и животы притираются друг к другу. Ему кажется, что малейшее движение и между ними полыхнет пожар с такой силой, что поглотит весь этот город, оставляя после себя червоточину. - И что же я собираюсь сделать прямо сейчас, Омен? – Сайфер чуть склоняет голову, дышит озоном и горьким запахом туалетной воды радианта. Он задает вопрос в самую тьму капюшона, туда, где полыхает манящая лазурь уцелевшего глаза и кривятся в агонии губы, которые ему нестерпимо хочется поцеловать уже очень давно. - Перестанешь мяться, как девчонка? – усмехается Омен. - Какая ж ты зараза, - улыбается Сайфер, стаскивая с него капюшон одной рукой, тут же зарываясь пальцами в темные волосы. Он сгребает густые пряди на затылке, тянет его на себя немного грубовато и накрывает приоткрытые в выдохе губы горячим поцелуем. Весь мир вокруг рассыпается на мириады осколков, так похожих на сверхновые звезды, которые увидел Сайфер в телепорте. Эти осколки обжигают холодом, ранят в самое сердце и вытаскивают душу Амира наружу, заставляя испепеляться изнутри от нахлынувших чувств. Если бы у Сайфера спросили, каково целовать Омена, радианта без человеческой оболочки, он отшутился бы в своей привычной манере, приправленной жутким акцентом, лишь бы спрятать глубоко внутри ото всех то, что испытывает сейчас. Этот поцелуй наполнен вкусом статического электричества, проскальзывающего от загривка по хребту вниз и обратно, запах грозовой свежести забивает нос и горло, сдавливает легкие в крепких объятиях. В руках Амира словно само воплощение опасности, сама суть всего потустороннего, пугающего людей в фильмах после полуночи. Кошмар во плоти, способный убить мужчину одним лишь щелчком пальцев, жадно подающийся навстречу и хватающийся цепкими пальцами за плечи. Всё это будоражит до жара, заполоняющего всё тело Сайфера с каждым ударом сердца. Он отпускает его волосы, мягко поглаживает механическими пальцами его загривок, обводит большим пальцем скулу. Он так хочет ощутить сейчас его кожу, но протез не даст ему этого сделать. Амир на пробу проводит кончиком языка по нижней губе Омена, задевает сияющий лазурью рубец по краешку рта и вздрагивает от холодного покалывания. Он повторяет свои действия снова, целует темную кожу за рубцом, и снова возвращается к губам, прихватывая их своими. Омен шумно выдыхает, его когти стискивают ткань плаща до скрежета. Он крупно вздрагивает, когда Амир нагло скользит языком глубже, обводит кончиком ровный ряд зубов. Сайфер вылизывает покалывающее холодом небо, глотает этот ментоловый привкус и удивленно вскидывает брови, когда сталкивается с языком Омена. Ощущения не способны передать слова ни на одном языке мира. Это замершее в морозном ветре электричество, обволакивающее холодом и жаром одновременно, это озоновое наваждение, высасывающее последний кислород из почерневших легких. У Сайфера кружится голова, когда длинный, сильный язык скользит в его рот и продвигается дальше к глотке. Омен усмехается, тянет его на себя, они прижимаются настолько тесно, что между ними не проскользнуть и пылинке. Вокруг с вихрем проносятся фиолетовые всполохи, пока Амир кусает губы радианта, позволяя ему вытворять своим языком такое, о чем мужчина не мог подумать даже в своих смелых фантазиях. Жар стекает по венам раскаленным оловом, скапливается болезненным комом внизу живота, требуя выхода. Омен подается бедрами вперед, сквозь ткань штанов отчетливо чувствуется его напряжение. Сайфер кладет изуродованную рухнувшим зданием культю на поясницу радианта, притягивает его к себе ещё, нарочно притирается своим возбуждением. Они разрывают поцелуй на мгновение, дышат одним воздухом на двоих. Сайфер улыбается, когда видит расширенный зрачок Омена, затопивший лазурную радужку. Рубцы на половине лица с черной кожей пульсируют в такт дыханию, свет изнутри словно дребезжит от жара. Между губ мелькает кончик голубоватого языка, притягивающий взгляд Сайфера, и мужчина совершенно точно не хочет знать, как выглядит в этот момент. - Извращенец, - рвано усмехается Омен. - Кто бы говорил, - Амир проводит ладонью по открытой шее, гладит виднеющиеся полоски человеческой кожи среди антрацитово-черного. Он снова склоняется к нему, целует в уголок рта, проводит языком по зияющему рубцу. Прикосновения отдают колючим холодком в небо, Сайфер ловит сбившееся дыхание Омена и прихватывает зубами кончик его языка. Они снова целуются жадно, влажно, шумно дыша. Амир притирается бедрами, кусает губы и едва сдерживает стон, когда язык Омена скользит в его рту дальше, в самое горло и потом обратно. Радиант запускает пальцы в непослушные волосы мужчины, подается навстречу и снова глубоко скользит языком, слизывая сдавленный стон у самой глотки. Сайферу кажется, что земля из-под ног сейчас вот-вот ускользнет, что он только что познал саму суть поцелуев, и его рот сейчас в каком-то смысле лишился девственности. Он думает о том, что обязательно поделится этой остроумной мыслью с Оменом позже, когда сможет существовать без его жадного рта хотя бы минуту. Амир снова мысленно сравнивает их с мальчишками, которые, наконец, дорвались друг до друга и ему ни капельки не смешно от этого. Все эти чувства, все ощущения для них обоих казались давно забытыми, и сейчас они словно заново всё это проходят. Сайфер забывает о том, почему злился, почему вел себя как последний идиот на задании. Его мир сужается до размеров темной сферы, в которой они с Оменом словно заключенные любовники, остановившие время вокруг. Ни Омен, ни Сайфер не замечают, что действие «смоков» давно прошло, что рухнувшее здание перестало грохотать, слишком поглощенные друг другом. - Если бы я знал, что он поэтому… - мрачный, как туча, Бримстоун скрещивает руки на груди. - Пожалуй, не буду больше таскать его сэндвичи, а то он и меня засосет, - усмехается Брич. - Фу, Мечтай, старик. Ты не в его вкусе, – Джетт кривится, и затем тычет кулаком Феникса, на спине которого удобно расположилась. – Гони десятку, Красавчик, они всё-таки встречаются! - Ненавижу ставки, - фыркает Феникс. - А, собственно, что происходит? – Сейдж, лечащая глубокую рану на боку Рейны, вытягивает шею, чтобы взглянуть на то, что происходит впереди. - Не отвлекайся, солнышко, - Рейна умильно улыбается, гладит девушку по волосам. – Они просто, наконец, мирятся. Я надеюсь, теперь они успокоятся и прекратят пожирать друг друга глазами при каждой встрече. С ними уже невозможно находиться в одном помещение. - Дадим им поблажку. Они ничему не научатся, - изрекает Сова, кивая собственным мыслям. - Сова, лучше не надо, серьезно, - Рейз предупреждающе поднимает руку. - А что такое? Они же просто мирятся или я чего-то не понимаю? – лучник хмурится, смотрит в сторону Омена и Сайфера более внимательно, чтобы понять, что происходит. - Ты всерьез думал, что они друзья? – Киллджой подскакивает на месте от негодования. – Просто туши свет, если я не ошиблась. - Да не нападайте вы на него. Не огорчайся, сынок, бывает, - Бримстоун похлопывает его по плечу. - Мы как-то будем их разлеплять или что? Домой охота, - Рейз подбрасывает в руке банку из-под выпитой газировки. - Да надо. Но я не знаю, насытились ли они, - Рейна ехидно щурится, обхватывает собравшуюся уходить Сейдж за талию и притягивает к себе обратно. – Не уходи, солнышко, мне кажется, мне всё ещё плохо. - Симулянтка, - Сейдж улыбается вопреки возмущениям. - Продолжат дома, в конце концов, - Феникс поудобнее перехватывает под коленями Джетт. - Спорим, они прямо с порога уединятся? – Джетт резво ерзает. - Ну, не, детка, я с тобой спорить не буду больше. Шутки шутками, но нет. - Блин, так же скучно! Эй-эй, Рейз! – девушка поворачивается к подруге, но встречается взглядом с серьезной Киллджой. - Нет, - коротко отвечает немка. - Сорри, - Рейз виновато улыбается. - Вы просто кучка скучных стариков! – возмущается Джетт, пока Феникс уносит её к посадочной площадке их самолета. - Серьезно, вам всем что, по сто лет?! Дом престарелых «Валорант»! Никакого азарта!