Будущее. Вероятное будущее. Невозможное будущее

— Гарри? Джинни? Сириус? — позвала Гермиона, войдя в холл особняка на площади Гриммо 12. — У меня всего несколько ма-аленьких вопросов, — вставила Белла, практически мгновенно, не дав оборотню даже сделать паузу. — Во-первых, кто такие эти Гарри и Джинни? Во-вторых, какого черта с ними знакома моя дочь? И в-третьих, какого Мерлина они все забыли в доме моих дорогих кузенов?! — Мы можем сделать предположение, что это дети Гермионы и Рега… — И отнести к детям и тебя. Хорошая мысль, Блэк. — Ты тоже Блэк. — Почти Лестрейндж. — Где моя палочка, братец?       Она была с ног до головы усыпана снегом, а руки оттягивали рождественские подарки для жильцов Древнего и благородного дома Блэков. Следуя длинным коридором вглубь дома, — Дома, дома, слишком много «дома», Гермиона! — недовольно воскликнул Лили.       Гермиона внезапно ощутила, что вес подарков больше не оттягивает ей руки. — Кулек порвался? — Счастливого Рождества, котенок, — проговорил хриплый голос, — Забудьте. — Петтигрю, заткнись.       и Гермиона покраснела, встретившись взглядом со сверкающими серебристо-серыми глазами Сириуса, смотрящего на нее поверх многочисленных коробок. Даже годы спустя, она испытывала волнение каждый раз, как появлялась в этом доме. — С-сириус, — прошипела Беллатриса, а вместе с ней к будущему, хоть и дальнему, родственнику повернулся Рудольфус. — Даже не думай соблазнять нашу дочь. Регулусу я ее отдам, тебе — нет. — Руди, Белла, я же говорил, что меня не интересуют девушки настолько младше… — попытался успокоить их «жених» Гермионы, но подействовало слабо, если вообще подействовало.       Сириус пробыл в Арке смерти — Арка Смерти? — пораженно вскинулся Малфой. Разумеется, все взгляды мгновенно были обращены к нему, и ответить все же пришлось: — Я недавно был в Отделе Тайн, там говорили об этой Арке… Кажется, всего лишь упадешь под занавеску и прощайся с жизнью. Это будет словно ты заснул. Можно еще сказать, что это гуманный способ лишить смертников жизни.       Лили и Марлин, вместе с Ремусом и Питером, на это только скривились. Каждый из них искренне уверен, что никакая смерть не может быть гуманной, кроме естественной. — Тогда как ты оттуда выбрался? — спросил Рабастан у «смертника». Тот пожал плечами. — Я супер-крутой, помните? Просидел в Азкабане, то освободился, поимел Нюниуса, поимел… Да я вас всех там скоро поимею! — анимаг выглядел частично счастливым, частично несчастным. Он, откровенно говоря, и сам еще не решил — круто это, или не очень.       так долго, что когда он внезапно появился спустя годы после окончания войны, потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что он снова здесь. — Ага, значит, тебя выкинули с того света, — заключил ничуть не удивленный Снейп. — Ты и там всех достал. Не думал, что пора менять манеру поведения, Блэк?       Сириус кинул ненавидящий взгляд на слизеринца. Остальные трое Блэков задумчиво посмотрели на однофакультетника и не могли понять: улыбаться им шутке, или перерезать глотку наглецу. Уайт же готов был завилять хвостиком. — Привет, Сириус, — сказала она, ослепительно улыбнувшись. — А где все? — Сохатик и Рыжая отправились в Нору, чтобы провести время в кругу большой семьи, — Так. Рыжая, это Джинни, так? — уточнил Джеймс. — Значит, Сохатик — это мой сын? — парень осознал то, что сказал, только спустя несколько секунд и радостно подпрыгнул. — У нас даже вкусы одинаковые! Лили, ты слышала? У нашего сына рыжая девушка! — Поттер, у нас не будет общего сына, — жестко отрезала Эванс, но Джеймса и Сириуса это ничуточки не трогало. У Сохатого сын! Сын! — Мы должны это отметить! — воскликнул Сириус. — Брат, еще не сказали, кто жена Поттера, — заметил Регулус, но это ничуть не остудило пыла парней. В тоже мгновение они куда-то сбежали, оставив всех с раздражением ожидать из возвращения, чтобы продолжить чтение. Вернулись они в считанные минуты, и вернулись еще более счастливыми, чем сбежали. — Да вы издеваетесь, — пробормотал он. — Вы нашли в Хогвартса алкоголь и напились за десять минут?! — ошарашенно воскликнула пораженная Лили. — Поттер, Блэк!       У Марлин задрожали губы и в итоге она не сдержалась и расхохоталась. Как-то естественно ее поддержали Беллатриса и Нарцисса. Люциус улыбнулся, вспомнив свои школьные годы, Ремус, как староста, недовольно смотрел на друзей, Питер немного с завистью, ведь они не позвали его с собой, а Бенни начал шепотом уточнять у сестры где же их заначки с магловским пивом… Не с виски, Лиз, нет, мне не нужно шампанское… Хотя… Тут уже близнецы сбежали. Вернулись они трезвые, чем очень удивили всех, а потом продемонстрировали две зеленые бутылки. — Празднуем! — воскликнула когтевранка. — Даже не думайте! — также громко остановила ее Эванс. — Никого алкоголя в школе, и мы еще не совершеннолетние! — Вообще-то, — многозначительно проговорила Белла, указывая на себя, Люциуса и Рудольфуса. — Мы совершеннолетние. — Прелестно, — прошипел Регулус, также являющийся старостой. — Но вы не будете пить, — Лили победно улыбнулась, Ремус посмотрел на младшего Блэка с благодарностью, его старшие кузины закатили глаза. — Ты не будешь пить, Регги, — пропела Белла. — Маленький еще.       Каким-то образом Регулус все-таки выпил, причем больше всех остальных, и даже не захмелел. Этому поразились все, от Сириуса, родного брата, до Лили, знавшей о младшем Блэке только из рассказов Марлин, которая пересказывала слова Сириуса, а тот не был многословен о брате. Закусывали яблоками, принесенными близнецами и шоколадками Ремуса. Шоколада было много. — Кхм, — Ремус решил, что когда все еще более менее трезвые, стоит все-таки дочитать фанфик, никак не относящийся к Гарри-не-факт-что-Поттеру-но-точно-Сохатику. — Сохатик и Рыжая отправились в Нору, чтобы провести время в кругу большой семьи, — ответил он, внося коробки в гостиную и ставя их у большой рождественской елки в углу, украшенной мишурой и мерцающими волшебными огоньками. — Ушли пару часов назад. — Кто? — пролепетал Люциус. — Сохатик и Рыжая. — Да нет же, кто сказал это? — Блэк.       Мужчина удивленно перевел взгляд на свою невесту. — Блэк-старший, пол — мужской, факультет — Гриффиндор. — А-а-а… — Малфою не наливать! — Хорошо, что они успели до бури. Погода стремительно портится.       «Прямо как мои отношения с семьей, » — Сириус готов был расхохотаться в голос, но вспомнил, что Луни очень не любит, когда его перебивают, а они с Поттером и так уже прямо здесь напились…       Гермиона приблизилась к окну и выглянула на улицу: ветер нес потоки снега, стремительно укрывая землю белым покровом. — Я лишь зашла, чтобы отдать подарки. Мы с родителями договорились поужинать, но буря немного усложнила аппарацию.       Аппарировав из своей квартиры в особняк Блэков, Гермиона едва избежала расщепа, хотя всегда считала себя достаточно искусной в аппарации… если погода, конечно же, благоприятствовала. — Прошу прощения, — Регулус поднял руку, чтобы оборотень остановился. — А погода действительно важна для аппарации? — решил уточнить он у старшей кузины. — Если это буря или шторм, то да, — девушка кивнула и гордо посмотрела на самого младшего члена этой невообразимой компании, но и также задающего самые разумные вопросы. Сириус на это лишь закатил глаза. — Могу поспорить, что ты замерзла. Присаживайся у камина и погрейся, — улыбнулся он, постучав по дивану рядом с собой и подмигнув Гермионе.       Гермиона лишь фыркнула в ответ на его невинную попытку флирта. — Я правда не могу остаться. — Конечно же можешь, котенок, — Сириус, нельзя! — жестко отрезал Ремус, строго смотря на опешившего друга. — Нельзя соблазнять девушек, годящихся тебе в дочери! Даже не девушек! Кхм. — Сириус встал и приблизился к ней, положив руки ей на плечи, он подтолкнул Гермиону в сторону дивана. — Я был бы просто ужасным хозяином, если бы позволил тебе выйти снова в метель и замерзнуть. Гарри меня проклянет. И кроме того, я рад тебя видеть. Рад, что ты зашла. — Ну что ж, — насмешливо проговорила Гермиона, заметив довольный блеск его глаз (Господи, этому человеку практически невозможно было ответить отказом!),       Большинство согласно закивало, потому как это чистейшая правда. — В таком случае, будь прекрасным хозяином, и принеси мне выпить. — Верно, кузен, побудь домовым эльфом. — Не забудьте мне отрубить голову, хозяйка Белла. — Рудольфус, верни мою палочку!       Сириус усмехнулся и вышел в другую комнату, вернувшись через мгновение с двумя толстыми хрустальными стаканами, наполненными тыквенным сидром. — Вот, прошу, милая.       Он протянул ей стакан, мимоходом коснувшись холодных пальцев Гермионы: — Мерлин, у тебя руки ледяные! — Сириус нахмурился и отставил стаканы на столик. — Давай сюда, — требовательно проговорил он, вытаскивая палочку и беря ее за руку, чтобы наложить согревающие заклинание. — Ох, так намного лучше, — облегченно вздохнула Гермиона, смущаясь от того, что сама не додумалась наложить заклинание. — Спасибо, Сириус. — Обращайся, Гермиона. — В такие ночи мне бы хотелось, чтобы камин родителей был подключен к каминной сети, — Наш камин не подключен к сети? — удивленно переспросил Лестрейндж, смотря на свою невесту. Та пожала плечами.  — призналась она и, улыбнувшись, протянула руку к стакану с тыквенным сидром, сделав глоток. — Мама будет волноваться, — Моя дочь должна уметь постоять за себя, потому я буду волноваться только за ее противников, — высокомерно забрав носик проговорила девушка, сложив руки на груди. — Как это делают твои родители, — Люциус уже протрезвел, но обстановка была слишком теплой и он решил, что ничего страшного от его комментария не случится. Даже удивительно, что высокомерные слизеринцы и отъявленные гриффиндорцы еще не поубивали друг друга. Может, переживания за персонажей их всех сплотили? Или не всех… — с каким-то странным чувством подумал Малфой. если я опоздаю. И могу с уверенностью сказать, что отец уже вышагивает по гостиной, думая, что я застряла в пробке из-за этой бури.       Рудольфус удивленно взглянул на пробку от бутылки с шампанским, и недоуменно вскинул брови. Лили и Марлин, смеясь и перебивая друг друга, объяснили чистокровному аристократу о том, что же такое «пробка» у маглов. На вопрос, почему дочь двух чистокровных волшебником вдруг застрянет в магловской пробке, если у нее должен быть порт-ключ к дому, никто не ответил.       Они так до сих пор и не смогли в полной мере осознать, что такое волшебный способ перемещений. — Естественно. — Нас принимают за маглов? — недовольно прошипела Белла, переглядываясь с женихом, у которого на лице появилось такое же выражение омерзения. — Возможно, о том, что Гермиона — Лестрейндж, это был фанфик, — задумчиво проговорила Лили, и пояснила. — Я имею ввиду, скорее всего в каноне — оригинальной истории — Гермиона дочь маглов, но автор фанфика захотел сделать ее чистокровный, и поместить именно в вашу семью… — Еще чего! — воскликнула Беллатриса. — Гермиона — моя дочь, и точка. Я уже люблю ее.       На последние, тихим шепотом, добавленные слова, решили промолчать даже Мародеры.       Гермиона задумчиво улыбнулась: — Ты слышишь это? — Что «это», милая? — спросил Сириус, приподнимая бровь. — Камин, — она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Я люблю, когда ветер ревет в каминной трубе. Редко когда выпадает момент, чтобы вдоволь насладиться камином, который используется по назначению, а не только для перемещений и общения в наши дни. Приятно просто посидеть и насладиться этим мгновением.       В этот же момент многие подумали о том, что не плохо было бы добавить в комнату уюта, ведь совсем скоро Рождественские каникулы, а там и сам праздник подоспеет, и уж как-то пора налаживать атмосферу. Поэтому, никто, кроме Питера и Рабастана с Бенни, даже не удивился, что затрескали поленья и стало теплее.       Открыв глаза, она сразу заметила, что Сириус оказался гораздо ближе, чем был до этого, и пристально смотрел на нее. — Если ты ее совратишь, — прорычала не хуже оборотня в полнолуние Беллатриса. — Нет… Если ты ее хотя бы поцелуешь, Сириус Орион Блэк, я сожгу твои брови и не дам контрзаклятья до конца месяца! — Пф, больно надо, — отмахнулся парень. — Жаль, но я правда не могу остаться, — немного нервозно проговорила Гермиона. — Отлично, моя дочь не только спит с мужчинами, годящимися ей в отцы, но еще и невротик. — Жаль, но я правда не могу остаться, — немного нервозно проговорила Гермиона. — Конечно же, можешь, красавица, — облизнул губы Сириус, тут же привлекая к ним внимание Гермионы. — Я уничтожу тебя, Сириус. Низвергну до атомов. Чем бы это ни было.       Внезапно в голове словно сложился паззл из кусочков точно таких же моментов, где они с Сириусом сталкивались в подобных ситуациях: наедине, уставившись друг на друга с затаенным ожиданием и тщательно подавляемым желанием. Это оказалось настолько ошеломительно и возбуждающее, что было слишком трудно избежать искушения. — Ну… возможно, я бы еще немного выпила… — уступила она. — Сейчас принесу нам добавку, — Сириус забрал у нее стакан. — Почему бы тебе не поискать что-нибудь еще по радио, кроме Селестины Уорбек? — предложил он, указывая на небольшое колдорадио в углу. — Ого, я слышу рождественские песни твоих соседей, — улыбнулась Гермиона, когда подошла к радио и выключила его, внимательно прислушавшись в голосам доносившимся из-за стены. — А они могут услышать сквозь стены? — Что за фигня? — не сдержавшись спросил Сириус, хотя ему сейчас лучше молчать. — С каких это пор, в нашем доме картонные стены? Нет, там конечно никогда не было круто, но стены звуконепроницаемые почти во всех комнатах, особенно в зале.       Регулус лишь незаметно кивнул, неизвестно с чем соглашаясь. — Тут односторонние заглушающие чары стоят, — с усмешкой пояснил Сириус, возвращаясь в гостиную, на этот раз неся кружки с дымящейся красной жидкостью. — Весьма помогает, учитывая портрет Вальбурги, — добавил он, передав Гермионе теплую кружку.       Гермиона улыбнулась, сделав глоток. — Портрет матушки? — удивился Регулус. — Она ни за что так быстро не успокоиться. Скорее упокоит всех окружающих. — Согласен, братец, наша дражайшая матушка убьет врагов, а те даже не успеют достать палочку. — А вы не думали о естественной смерти? — уточнила Лили, плохо разбирающаяся в том, сколько обычно живут маги. — Продолжительность жизни волшебника — намного больше, чем у обычных людей, мисс Эванс, — пояснил Люциус, мягко улыбнувшись девушке. К черту этот расизм по отношению к магглорожденным, его уже тошнит от Темного лорда. — И даже если матушка заболеет, то я обращусь к лучшему зельевару о котором слышал, и матушка все равно не умрет, — Регулус выглядел задумчивым. — Ты ведь поможешь мне?       Многие в комнате были удивлены тому, что младший Блэк обратился к одному из присутствующих в комнате. — Леди Вальбурга меня плохо переносит, но я всегда помогу тебе, Рег, — Северус кивнул, прикрыв глаза, и посмотрел в пол. Как так вышло, что Вальбурга Блэк умрет всего через двадцать-двадцать пять лет? Они с Регулусом поссорились, и он решил не просить помощи у него, Северуса? Или же на Гриммо 12 случилось нападение, в котором даже Вальбурга Блэк и, возможно, ее муж Орион не смогла победить? — Так ты, значит, крутой зельевар? — уточнил старший брат слизеринца, поглядывая на давнешнего врага. — Крутой? — переспросил Люциус. — Он — гений! Моя семья уже год как пользуется только его зельями, — гордо оповестил он всех присутствующих. — Как и Лестрейнджи, — добавил Рудольфус. — Блэки бы тоже, на самом деле, пользовались бы его услугами, но один индивид постарался, чтобы этого ее случилось, — прошипела Беллатриса. — Белла, ты просила у меня зелье после того, как меня чуть не убили благороднейшие умы львиного факультета. Я готов был уничтожить тебя лишь за то, что ты произнесла эту фамилию в слух. Но что-то против я действительно имею только к одному члену вашей семьи.       Все, носящие черную фамилию, не считая особых «индивидов», расцвели. — Ого, весьма вкусно. Что здесь? — Всего лишь глинтвейн.       Она подозрительно наморщила лоб: — И?.. — Немного огневиски, — признался Сириус. — Давай же, Гермиона, сегодня ведь Рождество. Она рассмеялась. — Ты просто ужасен. — Я замечательный, — поправил он и приблизился, вдыхая окутывающий ее аромат. — Сириус, предупреждаю… — Белла, прекрати уже, а? Тот Сириус, который в фанфике, тебя не слышит, а настоящий Я — здесь, и не собираюсь соблазнять твою дочь! Я не настолько чокнутый. — Рудольфус! — Дорогая, я отдал палочку Бенни, он точно ее не отпустит без острой необходимости. — Убью вас всех, гады и извращенцы!       Вернувшись из-за Арки, Сириус изо всех сил пытался приспособиться к нормальной жизни. Сняв с себя все обвинения, он предпринял некоторые шаги, чтобы вернуться в отринувшее его общество, но все, чего он на самом деле хотел, это просто быть дома, наладить отношения со своим крестником и наверстать упущенные годы. Так было до тех пор, пока на пороге его дома не появилась Гермиона, напомнив, что он все еще был волшебником в самом расцвете сил и с горячей кровью, текущей по венам. И этот ее запах, он всегда будил в нем что-то первобытное, что просыпалось в глубине Сириуса каждый раз, стоило ей только переступить порог особняка Блэков. — Погода все ухудшается, — задумчиво проговорила Гермиона. — Может, стоит просто взять такси? — Уверен, даже магглы не станут путешествовать в такую бурю, котенок.       Он уставился на нее, задаваясь вопросом, какой же такой магией владела эта ведьма, что смогла настолько сильно увлечь его. — Кровью Блэков.       Гермиона обернулась и посмотрела на него, замерев на мгновение — огни рождественской ели мерцали у него в глазах, словно свет звезд. И это зрелище было настолько прекрасным, что она не смогла сдержать улыбки.       Лили посмотрела на Сириуса и Джеймса, недоуменно рассматривающих книгу, заинтересованных Нарциссу и Регулуса, очень похожих на Блэка и Поттера братьев Лестрейндж, равнодушных близнецов, которые и думать не думают об огоньках, и представила то, что желают увидеть все чистокровные в этой комнате. — Магия! — воскликнул Джеймс. — Всего лишь электричество. — Ты останешься, пока погода немного не успокоится, — твердо заметил Сириус, забрав кружку из ее рук и потянув за шарф, который она так и не сняла. — Давай я заберу твой шарф, пальто и любой другой предмет одежды, с которым ты захочешь расстаться, — предложил он, подмигнув. — Мы все знаем, что нас ждет жесткий подтекст, о котором слизни и слышать не желают? — уточнил Питер. — Ну, разумеется, — абсолютно серьезно кивнул Сириус.       Разумеется, в него полетела подушка. — Ну уж нет, сэр, — покраснела Гермиона и улыбнулась ему. — Мы не будем повторять последний Новый год, когда ты убедил меня сыграть с тобой в покер на раздевание. — У маглов столько интересных игр! — восхищенно воскликнул старший Блэк. — Согласна. — Белла? — Нарцисса приложила ладошку ко лбу сестры, проверить, нет ли температуры. — Цисси, это не значит, что они мне нравятся! Просто, игры у них интересные. Покер, «Правда или действие», «Мафия», «Я никогда не…», «Две правды и одна ложь». — Про одну даже я не слышала, — заметила Лили, и все ошарашенно посмотрели на будущую мадам Лестрейндж. — Хорошо, ладно, — она подняла руки. — Мне нравились маглы на младших курсах. Я их изучала. — Земля пухом тому, что в лесу сдохло, — пробормотал Сириус. — Кузина, почему ты мне об этом не говорила?! — Сириус, сколько тебе повторять? Ты не слышишь нас! Никого из зеленого факультета! Что бы мы тебе не говорили, ты нас игнорируешь, и не желаешь видеть, слышать и дышать одним воздухом! Заткнись. — Но ты же выиграла, — сказал он, шутливо вскинув брови. Сириус слишком хорошо помнил, чем закончилась та игра. Оказалось, что всего-то и нужно было: бокал шампанского, колода карт и обнаженный Сириус в конце игры, чтобы Гермиона, задыхаясь от накатившего желания, оседлала его талию и снова заставила его почувствовать себя девятнадцатилетним. — О Господи, Руди! — Это фанфик, дорогая, всего лишь фанфик… — Руди, отдай мне свою палочку, — Рабастан ловко выкрутил из рук брата его палочку. — А ты вообще-то сомневался в моих умениях, — рассмеялась она, когда он приблизился. — Если Гарри спросит, я неплохо держалась, пока ты не решил меня напоить тем ужасным ликером, — заметила Гермиона, облизнув губы. Не стоило даже отрицать очевидное влечение, которое она испытывала к этому человеку. — Нет, не нравится. — Ауч, пощади мою гордость, котенок, — усмехнулся Блэк. — Как будто мне нужен ликер, чтобы заставить твои щеки заалеть. — Тебе не только ликер нужен, чтобы соблазнить мою дочь.       Она закатила глаза: — Молодец, дочка, не смотри на него. — Белла, я думаю, глаза Гермиона закатила не для этого. — Помолчи, Эванс. Она просто не хочет смотреть на это недоразумение природы. — Учитывая, насколько ты сейчас доволен, у меня возникает мысль, а не ты ли вызвал эту ужасную непогоду? — Его крохотный мозг не способен на столь изощренные манипуляции. — Белла. — Да? — Заткнись. — А еще у меня есть настойчивое желание пригласить тебя подняться наверх. — Нет. — Рудольфус? — И ответом на это будет бескомпромиссное «нет», — отозвалась твердо Гермиона и отошла от него. — Нет? — переспросил Сириус. — Нет.       Гермиона выдохнула: — Может быть. — Может быть? — Нет!!!       Он уже знал, что она сдалась. Она всегда сдавалась. У нее просто не было иного выхода. — Она могла напоить тебя афродизиаком и бросить посреди Большого зала перед завтраком, возбужденного, стонущего и связанного, чтобы ты мог ласкать взгляд и слух всех учеников и профессоров, но не сделала этого. Скажи «спасибо». — С-спасибо, — пролепетал Мародер, с испугом смотря на Нарциссу. Все на нее так смотрели.       Карий взгляд жадно прошелся по его телу от кончиков пальцев до макушки. Босые ноги, пижамные штаны, низко сидящие на узких бедрах, старая черная квиддичная футболка, которую надевали так часто, что уже было невозможно рассмотреть эмблему команды, и поверх всего этого повседневная мантия из явно дорого материала… — Зачем мне мантия дома? — удивился Блэк-старший, но в ответ он получил лишь пожимание плечами.        похоже, Твилфитт и Таттинг. И тот факт, что он надевал ее поверх пижамы был еще более забавным. Он всегда был растрепан и немного небрежен, окутанный ароматами свежескошенной травы и пергамента. И весь его вид с эдакой ленцой должен был бы только приглушить ее желание, но все происходило с точностью до наоборот. — Как и должно было, вообще-то.       Там, где она была взволнована, он олицетворял собой спокойствие. Там, где ее одолевало напряжение, он был расслаблен. Там, где она все старалась держать под контролем, он никогда не придавал этому слову слишком большого смысла и неведомым образом был способен заставить ее потерять голову и позабыть обо всем. — Мне правда пора, — сказала она в последний раз, пытаясь хоть так доказать необходимость своего ухода. — Спасибо за прекрасный прием. — Он тебя чуть не изнасиловал, а ты говоришь «спасибо»?! Руди, воспитанием дочери мы будем заниматься очень, повторяю, очень серьезно! — Там все еще метель, — Сириус кивнул в сторону окна. — Но, пожалуй, спасибо, что заглянула, — он пожал плечами и направился к дивану в гостиной. — Взгляни в окно, и скажи, что сумеешь аппарировать в такую метель. — Сумеет. — Не факт, Белла. — Еще раз назовешь меня по имени, и я оторву тебе хвост, Петтигрю.       Мародеры с испугом посмотрели на слизеринку. О том, что они анимаги, конечно же все в комнате знают, но вот о форме не в курсе. Откуда Беллатриса узнала, что у Питера есть хвост? Это они у нее и спросили. — А у вас мозг — только Люпин, да? — с насмешкой спросила она, придирчиво оглядев парней. — Логично, что Лунатик — оборотень, то есть, волк. Сохатый — лось или олень, но мы все уже и так знаем, что олень. Хвост — значит, что у Петтигрю есть хвост, это, Мерлин вас раздери, настолько логично, что мне смеяться хочется. Ящерица, мышь, змея, лимур… Тут долго думать. Бродяга — не знаю. Может, кот или пес — они бродяжничают.       Мародеры захлопали глазами, но Джеймс все же выдавил из себя правильный ответ, показывая на друзей и себя поочередно. — Олень. Пес. Крыса.       На последнем слове многие — все чистокровные и Северус с близнецами, кроме Сириуса и Питера — скривились, но ничего не сказали. Крыса. Тот, кто обманывает, ворует у своих.       Гермиона прикусила губу. Конечно же, в такую метель было опасно перемещаться, да, к тому же, внутри дома стояли антиаппарационные чары. Но если она и собиралась остаться, надо было хотя бы сделать вид, что его чары оставили ее совершенно равнодушной. Хотя то, что он все же отошел от нее уже давало мизерный шанс на успех. — Если Джинни вернется, она будет весьма удивлена. Она-то гораздо более наблюдательная, чем Гарри, — подчеркнула Гермиона, направляясь за Сириусом и замирая, когда он резко развернулся на босых пятках и поймал ее за бедра теплыми ладонями. — Ну, а дальше случило то, о чем лучше не читать, — заключил Ремус, прочитав еще пару страниц текста. — Я убью его, — безэмоционально заключила Белла. — Регулус хотя бы до свадьбы дотерпел, а ты! Безответственный, не имеющий ни совести ни чести Гриффиндурок, с отсутствием чувства самосохранения!       Элизабет задумчиво покрутила в руках кубик Рубика, который достала из сумки брата и устало опустила руки. Ее жутко уже начинали подбешивать и эта компания, вечно кричащая друг на друга, и эти бессмысленные работы, что говорят лишь о том, что у Гермионы Лестрейндж ей нежное и любящее Блэков сердечко. Даже гейские работки ее начали раздражать из-за своей неграмотности или недочитанности, ведь участники этих самых работ как-то смущаются.       У Бенедикта в голове крутились похожие мысли, когда он зарылся рукой в волосы сестры. Но, все же, ему хотелось побольше фанфиков о Северусе. Что он любит? Что думает о путешествиях? Или ему больше нравится сидеть в лаборатории и создавать новые и потрясающие зелья? Скорее, второе. Парень устало прикрыл глаза и вновь откинулся на пуф.       Регулус надеялся, что в следующих работах будет написано как найти крестражи, или хотя бы один. Крестражи. Если Темный лорд создал не один, а хотя бы два, а то и больше… К нему нельзя относиться как к обычному человеку. Безумцу, одержимому бессмертием, зацикленному на чистоте крови и убивающего несогласных — да. Все, чего хотел Регулус, так это того, чтобы родители были счастливы и здоровы, а Сириус вернулся и они с мамой помирились. Так бы хотелось, чтобы это произошло, чтобы это было правдой… Но Сириус, скорее всего, даже не явится на его бал по выбору невесты, разумеется.       Северус лишь хотел, чтобы его оставили в покое. Чтобы, раз он не будет вступать в ряды безумных Пожирателей, его больше не трогали, дали уйти, например, в библиотеку или еще куда, лишь бы подальше от Мародеров, от заинтересованного и, что таить, уже влюбленного взгляда Лили на ненавистного Поттера, от такого же взгляда Уайта, направленного на него. Но он не может уйти, ведь Регу нужна поддержка. Не кузин, с которыми он только иногда перекидывается словами, но только из-за родственных уз, не Лестрейнджей, которые предпочитают свои курсы, какому-то пареньку, даже еще не сдавшему СОВ, а именно его. Друга.       Сириус не хотел смотреть на брата, но все же кидал иногда взгляды в его сторону. Там Рег ловил взгляды Нюниуса и сквозила в них не неприязнь или раздражение, а то, что должно быть между ним и его братом. Нюниус не должен смотреть на его брата с поддержкой, с улыбкой или хотя бы с таким дружеским огоньком, с заботой. Сириус наконец-то начал чувствовать к этому склизкому падальщику то, что чувствует все эти годы Джеймс. Ревность. — Давайте последнее, — Люциус проникся общим негативным настроем и вздохнул. Уже довольно поздно, он устроится здесь, а детей пора отпускать, пусть идут спать. — Давайте прочитаю снова я, только быстро, и расходимся.