Будущее. Вероятное будущее. Невозможное будущее

      Мужчина пролистал несколько страниц и нашел одну небольшую работу, которой им должно хватить минут на десять с комментариями, а остальное уже завтра, ведь выходных, как-никак, два, а не один. — «Шанс на перемены», — прочитал Малфой. — Как думаете, здесь может быть что-то полезное? Надеюсь, это кусочек милого будущего, благодаря которому мы все будем спать спокойно, итак! — О, кто это у нас здесь! Неужели Нюнинус? — в голосе Сириуса звучало неприлично много предвкушения. — О, да, очень приятного будущего! — загоготал старший Блэк. Брат посмотрел на него недовольно и сжал друга за локоть. — Я не хочу этого слышать, — жестко сказал младший Блэк, и Сириус посмотрел недовольно. — Что, защищаешь свою подружку, братец? Стоит ее поменять наконец, а то скоро сам истечешь жиром…       Уайт, у которого есть палочка, наложил на анимага «Силенцио», и снимать его не собирается до конца произведения. Он не будет так снисходителен как его сестра или Беллатриса Лестрейндж. — Продолжай, Люциус. — Сириус, давайте уйдем…  — Не нуди, Ремус, мы еще ничего не сделали… — Джеймс шагнул вперед, и Ремус остался за их спинами. Как и всегда, — подумалось Люпину и стало гадко на душе.       Они еще ничего не сделали, но он прекрасно знал, что сделают. Они нашли это зеркало несколько дней назад, и каждый вечер приходили, чтобы заглянуть в него. Это напоминало пытку, потому что он знал, что никогда не получит увиденное: он никогда не избавится от своего проклятья, и у него никогда не будет ни жены, ни детей. Как же он завидовал лёгкости, с которой Джеймс и Сириус общались с девушками. Он не мог себе этого позволить. Он даже не знал, мог ли позволить себе друзей. — Хей, Рем, с девушкам и не сложно общаться, — Джеймс весело ткнул его локтем в бок. Конечно, ему смешно слушать об их какой-то проделке. — Мы с Бродягой если что тебе поможем.       Ему весело. Сириусу тоже, не смотря на неспособность говорить. Вот только Ремусу нет. Он прекрасно помнит тот случай, как будто это было вчера. Хвост тогда попал в Больничное крыло, его котел взорвался на Зельеварении, а они втроем наткнулись на Северуса около комнаты с тем странным зеркалом, и решили затолкнуть его в комнату, проучить непонятно за что… — Я тоже не хочу это слышать.       Его голос звучал немного хрипло. Он правда не желает, чтобы это все раскрылось, даже если на самом деле там все будет написано неправильно, не так, как было на самом деле. Он не хочет даже вспоминать об этом. — А я хочу, — возмущенно заявила Марлин, и уперла руки в бока.       Не смотря на возмущение Регулуса, гриффиндорку поддержала женская половина Блэков, Лестрейнджи, Сириус и Джеймс тоже горели желанием услышать про шутку, не смотря на недовольство Ремуса, и Питер не преминул их поддержать. К сожалению, дальнейшее голосование было бессмысленно, потому что больше половины было «за» продолжение. Лили недовольно поджала губы. Может, они с Северусом и поссорились в прошлом году, но ведь это не значит, что она будет гореть желанием слушать о том, как над ним издеваются эти наглецы, но в тоже время…       Додумать у нее просто не хватило этого самого времени. — Нюниус, расскажи, что ты там видел? — Джеймс уже шагнул в сторону Снейпа — сегодня они были в этой комнате в подземелье не одни. И пусть бы это был кто угодно, но только не Снейп.  — Дай угадаю, наверно, себя с чистой головой… — Сириус не мог не включиться — они оба странным образом никогда не могли проигнорировать Снейпа. — Странным образом? — Северус с насмешкой посмотрел на него, Ремуса. — Я же слизеринец, Люпин. Этим все сказано.       Джеймсу не дало возможность высказаться «Силенцио» от Уайта. Бенедикт просто хочет дослушать и тоже пойти спать.       Ремус не раз пытался понять причины. Конечно, Снейп был не самым приятным слизеринцем, но были слизеринцы и гораздо хуже. Люциус Малфой. — Хуже?       Увидев такое удивленное и невинное выражение на лице этого самого Люциуса Малфоя, все дружно поняли, что раньше он вел себя только на публику. Почему мужчина сейчас ведет себя открыто, никто понять не мог, и только предполагали, что это влияние будущей жены. Однако, не важно, как раньше себя вел Малфой, сейчас у всех дружно взыграла совесть, ведь каждый из них раньше считал, что Малфой холодная расчетливая сволочь. Сейчас же его хотелось только погладить по блондинистой — не идеальной! — шевелюре, и сказать, что все нормально, и он хороший парень. Мародеры даже вздрогнули от этих мыслей.       Он не только язвил гораздо больше, но и мог напасть со спины — у него не было никаких принципов. Вот только его Сириус и Джеймс никогда не трогали. Может, потому что он был старше и ему тяжелее было противостоять, может… потому что он был им ровней.  — …и с чистыми подштанниками… — Джеймс рассмеялся — эта шутка казалась ему жутко веселой, но Ремус не смеялся, он так и стоял у двери, как обычно, не вмешиваясь в происходящее. — А что это за зеркало? — недоуменно спросила Лили, поглядывая на возмущенных неспособностью говорить парней. — «Еиналеж», — ответила вместо них Элизабет. В отличии от дня, сейчас она выглядела так, словно спать ей не нужно вовсе. Ну, разумеется, днем-то она как раз и поспала. — «Желание», — задумчиво проговорил Ремус. — Оно отображает то, чего ты больше всего желаешь. Любимого человека счастливым, или с тобой. Тебя, добившегося непревзойденных успехов в любимом деле. Твоих врагов мертвыми. Что угодно, но именно то, чего ты желаешь больше всего на свете. — А где оно находится? — продолжала допытываться Эванс. — Кажется, Мародеры горят желанием тебе его показать, — Марлин ткнула подругу в бок и рассмеялась, указывая на яростно жестикулирующих парней. Лили тоже мягко улыбнулась и кивнула. Да, ей хочется увидеть это зеркало.       Иногда ему казалось, что он мог быть на месте Снейпа, если бы попал на неправильный факультет. Он ведь тоже был чертовски беден и носил мантию с заплатками, но Ремус гнал от себя эти мысли. Его друзья не то, что не попрекали его бедностью, но и никогда не обращали на это внимания. Это просто была Эванс. Да! Только Эванс. Джеймс долго ревновал к ней Снейпа, а потом мстил за брошенное им оскорбление — грязнокровка.       Девушка вздрогнула от подобного упоминания. Северус с ненавистью смотрел на книгу. С того дня он никогда не упоминал это отвратительное слово даже в мыслях, за что его многие невзлюбили на факультете. — Рем, я не думаю, что они бы нападали на тебя, где бы ты ни был, — попыталась успокоить оборотня Марлин, игнорируя грязные словечки. — Ты же чертов Ремус Люпин — лапочка, которую так и хочется кормить! — девушка перевела взгляд на Снейпа и попыталась смотреть на него непристрастно, но ничего не получалось. Возможно, потому что даже если смотреть пристрастно, его все равно хочется накормить, отпоить чаем погорячее и укутать в теплое и толстое одеяло, особенно сейчас, зимой.       Парень мягко улыбнулся на слова подруги и кивнул, стараясь не смотреть на друзей. Его все больше пугает соотношение того, что было, и того, что он сейчас слышит. Пока что все абсолютно также.  — Идите к черту! — вяло огрызнулся Снейп и сделал шаг к выходу, но Сириус не дал ему пройти — не так быстро. — Убери руки, Блэк!  — И что ты сделаешь, Нюниус?  — Экспелиармус! — Снейп потянулся за палочкой, но Джеймс среагировал быстро, и его палочка отлетела в сторону.  — Это так похоже на гриффиндорцев — нападать вдвоем, поодиночке вы ни на что не способны!       Слизеринцы согласно хмыкнули, причем все вместе и не задумываясь. Гриффиндорцы смотрели на них мрачно и недовольно.  — Ты хочешь это проверить?! — Джеймс вскинулся и поднял палочку — он не мог пройти мимо таких заявлений.  — Джеймс, оставь его! — Ремус попытался вмешаться — их действительно было больше, и Снейп не лез к ним, а просто собирался уйти.  — Заткнись, Ремус! Надо было оставить тебя с Хв… Питером!       Сириус извиняясь посмотрел на друга. Он тогда не хотел так вспылить, просто… Рядом был Нюниус, а Лунатик еще и заступился за него тогда и… Блэк твердо решил, что должен будет извинится перед другом за тот взрыв, и не важно, что прошло больше трех месяцев, это было в начале шестого курса.  — А это хвалёное гриффиндорское дружелюбие, — Снейп скрестил руки на груди и насмехался всем своим видом. — Вы лучшие экземпляры своего факультета!  — Заткнись, Нюниус! — не удержался и Сириус, он оттолкнул Снейпа в сторону, и тот упал на пол, но продолжал насмехаться, так злобно и яростно, как мог только он.  — Зато я знаю, что видел ты, Поттер, как ты трахаешь грязнокровку Эванс! И знаешь… — глаза Снейпа злобно сверкнули. — Она чертовски хороша!       Ремус удивленно приподнял брови, ведь в том случае Снейп не оскорблял Лили, и даже не упоминал ее. Слизеринцы одновременно вздохнули. Снейп — и «грязнокровка»? Если в реалистичность работы раньше и можно было поверить, то вот за такой бред ее хочется просто-напросто уничтожить! — Если Снейп подобное выкрикнул, то я — маггла, — заключила Нарцисса, недовольно смотря на книгу в руках жениха. — Ну что за чепуха? Пф. — Верно, а я не Блэк, а Эванс, — Белла рассмеялась, но ее никто не поддержал. — Да ладно вам, — отмахнулась она от гриффиндорцев. — Разве вы поверили, что он может такое сказать? — В прошлом году ему ничего не мешало, — едко заметила Лили, и Северус отвел взгляд. Да, в прошлом году он совершил ужасную ошибку. — Но не всю же жизнь его за это корить! — вспыхнул обычно нейтральный Регулус. — Северус сделал одну чертову ошибку, а ты его за это ненавидишь уже полгода. Да он весь факультет готов уни…       Снейп дернул его на место, и Блэк замолчал. Недовольный, злой, раздраженный. Гриффиндурки.       Произошедшее никто комментировать не решился. Мысли у Лили были не самые приятные от произошедшего, как и у всех ало-золотых, но вслух их не озвучили. Слишком гадко на душе и без этого.       Ремус ничего не успел предпринять. Джеймс использовал отбрасывающие чары, вот только Снейп был внезапно быстрым. Он откатился в сторону и схватил свою палочку. Он успел остановить и заклинание, брошенное Сириусом, а Ремус стоял и ничего не мог сделать. Он не мог выступить против друзей, но и поддержать их не выходило. Снейп не произнес ни слова, но с его палочки сорвалось какое-то заклинание. Он был действительно сильным волшебником для своего возраста — не многие давалась невербальная магия. — А ты… — Рудольфус пораженно смотрел на шестикурсника. Тот недовольно поджал губы. — Да. — А что еще можешь? — все явно были взбудоражены подобным секретам, и не боялись этого показать. — Давай же, Нюниус, мы раскрыли свои, теперь твоя очередь, — мерзко ухмыляясь воскликнул набравшийся неизвестно откуда смелости Петтигрю, в которого мигом полетело «Силенцио». — С формулировкой не согласен, но со смыслом — да, — заявил Рабастан, смотря на однокурсника. — Ну давай же, Снейп, нам всем жутко интересно!       Северус поджал губы так, что они стали схожи с белоснежной нитью, но все же встал. Закрыв глаза, он выдохнул и сосредоточился. Спустя секунду в комнате не раздалось ни звука. Все пораженно молчали. Летает. Какой-то шестикурсник, которого даже свои иногда не боятся оскорбить, парит в воздухе и не падает! На такое способны лишь действительно сильные волшебники, до которых даже Беллатрисе Блэк не близко. — Снейп… — тихо проговорила она. — Я никогда не упомяну, что ты грязный полукровка, какой-бы ни были ситуация… Это потрясающе! — У меня плохо получается, я только немного парю в воздухе, не больше. — Но у тебя получается! — Люциус выглядел таким же пораженным как и его будущая родственница. — Прости, друг, но я до конца не мог поверить, что у тебя получится! У меня также, а я уже пят лет тренируюсь, — его глаза горели неподдельной гордостью. Он отложил книгу, встал и обнял удивленного парня. — Это же супер, Сев!       Уайты подскочили и тоже заключили слизеринца в объятия. Частично для того, чтобы красивый-милый-сексуальный-и-даже-дружелюбный Люциус Малфой отошел, частично для того, чтобы выразить свои эмоции не подвластные словам.       Мародеров пожирали зависть, гнев и удивление вместе, что выплескивалось в молчании, потому что все, кто мог хоть что-то сказать, не могли этого сделать физически… — Северус, это же просто… Ты молодец! — воскликнул Ремус, забыв о всякой субординации. — Я просил не называть меня по имени, — совсем не дружелюбно напомнил Снейп, чем сказал Люпину, что помнит тот день, о котором они читают. Однако, настроение оборотня не ухудшилось ни на йоту. — Научишь? — попросил Регулус, смотря на друга в восхищении и гордости. — У тебя есть метла… — Погоди. Ты что, научился одному из сложнейших заклинаний в магии, только потому, что не любишь летать на метле? — Марлин МакКинон, охотник сборной своего факультета, широко раскрыла рот от удивления. — Ненавижу метлы, — буркнул слизеринец и уселся на свое место рядом с Регулусом. — А еще я сам создаю некоторые заклинания и зелья. Все, таких уж потрясающих секретов, вроде, нет. Давайте читать дальше. Джеймса спасли его реакции ловца. — Ага, только он охотник, — буркнула Марлин.  — Инкарцеро! — на этот раз Сириус среагировал вовремя, и веревки опутали Снейпа с ног до самого рта.  — Чертов, ублюдок! — он пнул ногой обездвиженного Снейпа,       Всем как-то одновременно захотелось принять душ, чтобы смыть с себя мысли об этой работе. Особенно ее участникам. Удивительно, но всем. а потом, раздраженный и разозленный, обернулся к Ремусу. — Какого черта, Ремус! Только не говори, что ты на стороне этого отродья! Ты же видел, что он сделал! — он наступал на Ремуса и уже вцепился в его мантию. — Он же примкнет к Волдеморту! Может… он уже сделал это! Я не понимаю, как ты можешь защищать его! — Я могу даже показать тебе свое предплечье, Блэк, если хочешь проверить.       Сириус, неожиданно для всех, кивнул. Северуса искренне взбесило подобное недоверие, когда все они сказали, что присоединятся к этому отродью не желают… Он вновь поджал губы и зло поднял рукав старой мантии. Кожа на левом предплечье была чиста, и из темного на ней была лишь небольшая родинка у изгиба локтя.       Сируис кричал, а Ремус молчал. Он так и не понял, что сделал Снейп конкретно в этом случае. Ведь это они напали на него в очередной раз. И… разве его судьба была определена? Разве все слизеринцы примыкали к Волдморту? Разве все оборотни к нему примыкали?  — Сириус! Сириус, перестань! — Сириус тряс его за грудки, но Джеймс оказался рядом и расцепил их — такое уже случалось. — Пойдемте… Этот… не стоит, чтобы мы из-за него ссорились. Ладно? — Джеймс смотрел только на Сириуса, дожидаясь именно его кивка, согласие Ремуса было для него вполне ожидаемым.  — Ладно… — Сириус отозвался крайне нехотя. — Но я иногда совсем не понимаю тебя, Ремус. Ты же гриффиндорец, мы же друзья! А ты… — Именно, он гриффиндорец, — неожиданно заговорила Элизабет. В ее голове вертелись самые мрачные мысли, о которых догадывался лишь ее брат. — И поступил он как гриффиндорец. Заступился за слабого в этом конкретном случае. Позор вам, Поттер, Блэк. Всегда хотела это сказать. Продолжай, Люциус.  — Сириус… — Джеймс потянул его за собой, и Сириус замолчал — они вместе шагнули к выходу. — Пойдем, Ремус, — в голосе Джеймса явно читался вопрос, словно он предоставлял Ремусу какой-то выбор. — Пусть остается.  — Но веревки… — Ремус посмотрел на ворочающегося Снейпа.  — Как-нибудь выпутается, — голос Джеймса звучал непреклонно и смотрел он прямо и с каким-то вызовом, словно Ремус действительно должен был выбрать.       И Ремус выбрал. Он ушел вместе с ними. Разве он мог выбрать не их? Ведь они так напоминали картинки, которые он видел в зеркале. — Чтоб вы знали, это слишком жестоко, — заметил Рабастан, мрачно смотря на Мародеров. Ни один из них ему еще не понравился, только умный, до безумия добрый и честный Люпин. — Он оборотень с низкой самооценкой. В каждом его действии и слове так и видно, как он боится вас потерять. Поступать с ним так — низко, и достойно только слизеринцев в очень крайнем случае. Когда на чаше весов стоит жизнь, например.       Никто ничего ему не ответил.       В следующий раз Ремус пришел к зеркалу один. Он не стал в него заглядывать — просто не мог. Там был такой прекрасный мир, в который так сильно хотелось погрузиться. Вот только его тело ломило после полнолуния неделю назад — боль пройдет ровно к следующему. Ему никогда не приблизиться к этому миру, через несколько недель его тело снова будет разрываться на части, кости ломаться, кожа и мышцы рваться — он словно будет переплавляться в новое существо. Год за годом. Но к этой боли нельзя привыкнуть, и ярость его волка, ярость любого волка, лишь реакция на безумную боль, после которой сложно остаться в сознании.       Все предсказуемо побледнели и с сочувствием кинули взгляды на отвернувшегося гриффиндорца. В трех головах в этот момент созрели удивительные мысли, которыми они планируют поделиться с лучшим зельеваром, который им известен. А еще они планируют надеяться, что тот их не проклянет как-то особо изысканно.  — Это ты… — на пороге стоял Снейп, интересно, что же он видел в этом зеркале, если постоянно к нему возвращался — у него должен быть большой простор для желаний.  — Только я, Северус…  — Не смей звать меня по имени! — Снейп вспылил, а Ремус не хотел препираться. — Не знал, что твои дружки спускают тебя с привязи!  — Я не собака, — Ремус спокойно улыбнулся.  — Ох, конечно, ты ведь…друг, — Снейп словно яд выплюнул последнее слово.       С тем же ядом на слизеринца посмотрели Поттер и Блэк, но говорить им не дало слишком старательно нанесенное «Силенцио» от когтевранца. Ремус заиграл желваками в ожидании продолжения. Работа действительно идет так, как было в сентябре. Есть маленькие недочеты, да, но не все.  — Друг, — Ремус оставался все таким же спокойным, по крайней мере ему хотелось таким казаться.  — Петтигрю хотя бы знает своей место, Люпин, место лизоблюда, а ты все прикрываешься… дружбой, — Снейп усмехнулся и подошел ближе, прямо к зеркалу, как же сильно оно его влекло, если даже чужое присутствие его не останавливало. — А я тоже заметил, что у вас какая-то странная компания, — сказал Люциус, неуверенно поджав губы. — Заводилы, подлиза и неуверенный в себе умник, которым легко манипулировать. Прости, Люпин, но это правда. Тебе стоит принять себя и осознать, что ты далеко не хуже этих двух… Грубых и неотесанных остолопов. — Ты не прав, Люциус… Они намного лучше, чем вы можете о них думать. Иногда, да, они совершают такие… поступки, но… Они все же хорошие люди, — Ремус выглядел серьезным. В его голосе сквозило легкое сомнение, но его было совсем немного. Он прекрасно знает, что его друзья, Мародеры, хорошие люди, и никто не в силах его разубедить. — Как скажешь.  — Ты не прав, Сев… Снейп, ты… не знаешь их, — Ремус возразил, но его голос выдавал его сомнения.       Блэк мгновенно решил, на пару с Поттером, что нужно будет извинится перед другом за свое наглое поведение.  — Я знаю их лучше, чем ты. Ты для них лишь игрушка, ручной оборотень, с которым можно коротать полнолуния, это ведь так… захватывающе и тупо, так по-гриффиндорвски, — Ремус все также сидел на полу, а Снейп возвышался над ним едким и злобным изваянием. — Но ты не из их круга, ты не их крови, Люпин. Однажды будет война, — голос Снейпа звучал спокойно и убежденно, — и ты будешь первым, в ком они усомнятся, потому что… ты лишь оборотень, грязная тварь, — Снейп не смотрел на Ремуса, а только перед собой в зеркало.  — А ты лишь слизеринец… — Ремус отозвался с прежним спокойствием, но в нем было столько усталости.  — Да, и я знаю свое место. — Рядом со мной и без самобичевания, — твердо сказал Регулус. — Даже не думай, что избавишься от меня и моей помощи, Сев. Но, все же, это было довольно грубое выражение. — Грубое?! — вспыхнула Марлин, а Сириус и Джеймс пожалели, что не владеют невербальной магией. — Да он!.. — Не пытался кого-то оскорбить, а лишь изложил факты, что роятся в его голове. Еще одно слово, МакКинон, и на одного молчаливого гриффиндорца станет больше.       Девушка кинула недовольный взгляд на Бенни, но промолчала.       Ремус поднялся на ноги, он так устал сомневаться. Война действительно грядет, и ему никак нельзя было сомневаться. Ведь если не друзьям, то кому вообще можно было верить? Просто у Снейпа никогда не было друзей, у него не было никого, поэтому он и не знал, о чем говорил. Это не правда, — Северусу хотелось бы озвучить эти слова. У него была Лили. Есть Регулус и Люциус. У него друзья. Может, не такие, как Мародеры, но друзья. И они его устраивают.  — Что ты видишь? — внезапно спросил он, остановившись за спиной Снейпа — Ремус не знал, почему задал этот вопрос, они крайне редко разговаривали со Снейпом и точно не были друзьями. — Хватит. — твердо сказал Северус, вырвав книгу из рук Люциуса. — Это слишком личное. — Я тоже не хотела бы, чтобы мои самые сокровенные желания рассказали непонятно кому, — заметила Нарцисса, поддерживая шестикурсника. — Я предлагаю повторное голосование. Я против, чтобы мы читали продолжение. Кто «за»?       Многие подняли руки. На самом деле почти все. — Стойте, — Элизабет встала и подошла к Снейпу. — Разреши мне дочитать эту работу. Я буду избегать эту тему и не озвучу ее. Обещаю. — То есть, ты решила, что я разрешу узнать об этом тебе? — в его голосе сквозило столько яда, что Уайт невольно улыбнулась и наклонилась к уху однокашника. — Не только у Мародеров есть волшебные мантии, — прошептала она.  — Это… странно, — Ремус нахмурился — Снейп приходил сюда часто, а значит точно знал о необыкновенных свойствах этого зеркала.  — Ничего странного, Люпин, — ответ Снейпа прозвучал сухо и коротко, он толкнул его плечом и шагнул к выходу, а Ремус остался стоять у зеркала.       Он не знал, почему Снейп решил ему ответить, он не знал, как толковать его ответ. — Ну и что же ты там увидел, Северус? — заинтересованно спросила Лили, поглядывая на друга. Она решила, что стоит сделать их отношения хотя бы нейтральными, в отличии от тех, что преследуют их последние месяцы. — Я не хочу отвечать на этот вопрос, Лили. — Здесь перескакивает на другую сцену. Хм… — И почему я должен искать тебя по всему замку, Люпин? — в комнату летучей мышью ворвался Снейп, взмахнув черными полами своей мантии — этого так боялись ученики, и Ремус давно хотел спросить у него, как он это делал. — Опять говорится о том, что Снейп — профессор, — припомнил одну из работ Рабастан. — Как интересно. — Ничего интересного, — буркнула Марлин. — Что, если работа профессора — правда, то и все остальное — тоже? — Не стоит перегибать, Марлин, — Ремус погладил подругу по плечу и та задумчиво поджала губы. — А еще… Мне кажется, что здесь я тоже изображен профессором, нет? — Это было бы круто, — признал Бенедикт, и его все молчаливо поддержали, а Лили и Марлин подбадривая ткнули друга в бок.  — Я уже собирался идти к тебе…  — А я подумал, что ты решил сожрать парочку студентов, — Снейп был привычно язвителен и едок. — Что? — не понял настоящий Северус, когда к нему предсказуемо обратились все взгляды. — Что опять не так?! — Ты так говоришь, будто можешь это изменить, — заметил Рудольфус, к Мерлину оторвав свою запонку, и с печалью ее рассматривающий. — Было бы интересно…  — Нет, мне хватило тебя, — — Что, простите? — прохрипела Лиззи, смотря на брата, а потом и на Снейпа с Люпиным. — Это шутка, да?       Ответа ей никто не дал, и, нахмурившись, она продолжила чтение. Ремус улыбнулся — хоть что-то в этом мире оставалось неизменным. Он поднялся с пола и взял протянутое ему зелье — ночью его ждало полнолуние. — Спасибо, Северус, — Снейп скривился, но ничего ему не возразил. — Так, значит, все-таки есть какое-то зелье, — заключил Рабастан, заинтересованно разглядывая однокурсника. — Оно уже в разработке? — заинтересованно и очень проницательно спросил у друга Люциус. Северус решил промолчать и махнул рукой когтевранке, чтобы продолжала. — Однажды мы уже встречались в этой комнате.  — За ностальгией иди к Дамблдору, — прервал его Снейп. — Выпей это чертово зелье, чтобы я мог убедиться, что не напутал ингредиенты и не сварил яд!       Ремус все также спокойно улыбался, но он покорно выпил зелье, даже не морщась от едкого привкуса, и вернул пузырек Снейпу. Прошло уже много лет, а он все еще помнил их разговор.  — Я ведь оказался прав, Люпин, — помнил не только он. — И в чем же ты прав, Нюниус? — едко спросил Сириус, и сам поразился тому, что смог заговорить. Также удивился и Бенни, рассматривая свою палочку. — Закрой рот, или наложу еще одно… — Молчу.  — Они были детьми…мы были детьми, мы изменились…  — Поттер и Петтигрю мертвы, — Снейп едко выплевывал каждое слово. — Пока все не разрыдались и не начали кричать слова любви: хочу напомнить, что этого еще не произошло. — Блэк спятил и сбежал из Азкабана. — Продолжаю дружески напоминать. — Заткнись, Лиз. — Как скажешь, Белла. А ты… ты по-прежнему их оправдываешь! Ничего не изменилось!  — Ты? — осторожно предположил Ремус.  — Я? — Снейп усмехнулся и мельком взглянул в зеркало. — Ничего не меняется, Люпин, — он был непреклонен.  — Ты спас многих. — Ну да, конечно, — проворчал отошедший от заклятия Поттер и также как и друг получил предупреждающий взгляд.  — Слизеринцы умеют выживать.       Все, не зависимо от факультета и возраста, кивнули.  — Не хочешь выпить? — внезапно предложил Ремус — он действительно был гриффиндорецем, и многие вещи совершал неожиданно даже для себя.  — Явно не сегодня, Люпин, мне хватило и одного раза, — Снейп проворчал, но не отказался, Ремус улыбнулся. Может, у них еще будет шанс на перемены. — Итог — гриффиндорцы ведут себя очень не по-гриффиндорски, слизеринцы умеют выживать, Снейп пытается выглядеть плохим, но все равно спасает чьи-то жизни, тайно, наверное, а Люпин в скором будущем получит какое-нибудь Ликантропное зелье. — Я не собираюсь создавать это зелье, Люциус. — Конечно. Расходимся.