addiction

      Тэхён чувствует себя смешанно, когда проходит в спальню Чонгука, забирается на застеленную постель с ногами и поворачивается спиной к владельцу небольшой комнаты. Он поджимает губы, с неким неверием в происходящее окидывает знакомые бежевые обои, прислушиваясь к мешканию за спиной. И стоит горячим узловатым пальцам прикоснуться к тонким запястьям, как Тэхён внезапно для самого себя напрягается. Однако всё равно старается поскорей себя успокоить, дабы Чонгуку не удалось ничего заметить. Этот парень слишком заботливый, как ни посмотри, поэтому без лишних слов может всё прекратить — к великому стыду Тэхёна — ему никак не хотелось упускать такой шанс.       Возможно, его мысли прямо сейчас звучат чересчур извращёнными. Только вот должно ли это его беспокоить? Слава Богу, Чонгук не умеет читать мысли и пробираться в голову. Поэтому практически без лишнего смущения Тэхён позволяет себе вдоволь насладиться касаниями шероховатых ладоней. Конечно, сидеть практически час в одном и том же положение — довольно сложная задача. Всё-таки затёкшие ноги начинают о себе знать, что приносит неподдельный дискомфорт, отчего Тэхён принимается ёрзать, дабы найти подходящее положение для себя. Чонгуку это не нравится: за него говорит тяжёлое дыхание и крепкая хватка, точнее, тугие узлы. В очередной такой раз Тэхён даже практически взвизгивает от неожиданности (хорошо, что ему всё-таки удаётся сдержать краткий порыв эмоций в себе). Однако дальше терпеть это становится совсем невозможно, но один только голос Чонгука заставляет юношу вмиг замереть, как напуганному зверьку. Он лишь приподнимает брови, несильно отклоняется назад, стоит крепким рукам потянуть на себя верёвку, отчего практически теряет равновесие — знаете ли это действительно сложно, тем более в его положение.       Чонгук обводит веревками предплечья, а затем, скрещивая путы друг с другом, продевает одну из них через получившееся отверстие, двигаясь по направлению к плечам. Обвязка начиналась с запястий, и Чон уже успел закончить больше половины, но, честно говоря, он бы уже закончил всю связку, если бы кое-кто постоянно не разговаривал и шевелился, тем самым отвлекая младшего от своего дела и заставляя куда-то идти, мол, я хочу воды или что-нибудь в этом роде. И вот, в очередной раз рука дергается, из-за чего Чон, кажется, бесится уже в сотый раз, однако мучить старшего не спешит: он ведь обещал, что никаких пыток не будет.       — Тэхён-а, хватит двигаться. Если тебе где-то давит или тебе неудобно, то говори, но если никакого дискомфорта не испытываешь, то просто замри! — в приказном тоне рычит Гук, притягивая верёвку к себе и бросая короткий взгляд на телефон, на экране которого находилась короткая инструкция в виде картинок и дополнительного описания.       — Тогда, будь добр, ослабь узлы там, где ты сейчас плетёшь, — с такой же недовольной манерой проговаривает Тэхён, прикусив губу. Господи, как же это должно быть жалко выглядит. Впрочем, думать об этом не получается из-за собственной неспособности облегчить узлы. — И не рявкай на меня, я тут самопожертвование совершаю, — несильно хмурит брови парень, поднимая глаза к потолку.       Чонгук на такое недовольство с чужой стороны даже не отвечает, а лишь покорно ослабевает узлы, как Тэхён и попросил, замечая, что напряжение в руках ослабло, а значит, можно было продолжить, и парень чувствовал себя вполне неплохо. Чон полностью опирался на чувства… партнера, если Кима можно было так назвать. Конечно, это было лишь небольшой практикой, а не какой-то сексуальной ролевой игрой, но назвать старшего «живым тренажером», «куклой для связывания» или что-то в этом роде у шатена язык не поворачивался.       Тэхён расслабленно выдыхает, стоит узлам по его просьбе ослабиться.       Чонгук, понимая, что сейчас придется работать с плечами, встает на колени, ради собственного удобства приподнимая корпус и невольно ощущая, как Тэхён начинает упираться ему запястьями в бедро: там и до паха недалеко. Потому Чонгук отодвигается слегка в сторону, продолжая свое дело и концентрируясь на нем с головой, слегка хмуря брови.       Брюнет чувствует, как пружины матраса вновь напрягаются, стоит Чонгуку встать на колено. Однако парень даже не ожидает, что тот встанет настолько близко, когда кончиками пальцев эфемерно касается горячей кожи напряжённых бёдер. Тэхён, возможно, заметно тяжело выдыхает через нос, сжимает пальцы в кулаки и поджимает губы в тонкую линию.       Честно говоря, Тэхён и его податливость играла на чонгуковых нервах, словно какой-то умелый скрипач. Конечно, студенту это нравилось: он не раз ловил себя на мысли, что изящно переплетенные друг с другом веревки на карамельной коже смотрятся просто великолепно. К слову, эти самые верёвки были куплены в секс-шопе вчера, и особенно хорошо смотрелись на тэхёновом теле. Как бы младший не относился к другу, врать самому себе он не собирался, потому вполне спокойно принимал факт изящности тела брюнета, как должное, а иметь возможность связать его считал самой настоящей честью.       Парень всегда старался действовать аккуратно, потому что, пусть жесткость и грубость были в его стиле, причинять вреда Киму совсем не хотелось: ему ведь это точно не понравится. В конце концов, он может обидеться или, хуже всего, разочароваться в Чонгуке не только как в человеке, но и как в «господине», который даже связать его нормально не может, не поранив или не зажав какую-нибудь вену. Но несмотря на это, Чон действовал нежно: касался совсем эфемерно, старался не давить и вел себя достаточно сдержанно, как ему было и положено.       Мысли о том, что Гук хотел связать это тело полностью, постепенно начали мелькать в голове все чаще, заставляя чонгукову непоколебимость медленно трещать по швам.       Чёртово сердце начинает набирать свой ритм, отчего щёки понемногу начинают пунцоветь, как бы парень не проклинал собственные чувства в данный момент. И пускай Чонгук отстраняется на небольшое расстояние — достаточно, чтобы Тэхён не смог его задеть — парню от этого не становиться лучше от слова «совсем». Однако он всяческими способами пытается всё же унять неугомонный трепет внизу живота от малейшего соприкосновения. Вся ситуация кажется до того детской и нелепой. Удивительно, что настоящие осознания происходящего приходит к нему только сейчас. То есть к этому вполне подготовиться заранее, хотя кого Тэхён обманывает? Он никогда не сможет заставить себя привыкнуть к подобным мелочам, потому что эти мелочи настолько редкие, что просто дыхание перехватывает от малейшего тактильного контакта.       Чонгук, конечно же, видит Тэхёна насквозь, даже не имея в этом цели: он с особым волнением во взгляде наблюдает за нарастающим напряжением в чужом теле. В воздухе, как будто начинают появляться частички метала, из-за чего атмосфера становится в несколько раз тяжелее, на каком-то подсознательном уровне воспринимаясь, как «напряженная». И это не есть хорошо, думает Чонгук, потому спешит исправить ситуацию, рассматривая в голове несколько сумбурно возникших идей, но не принимая ни одну из них.       — …Надеюсь, это легко развязывается? — пытается разбавить тяжёлую обстановку Тэхён, хотя заранее понимает, что это не самая удачная идея.       — Ну, без моей помощи ты точно не выберешься, — подмечает Чон с легкой улыбкой на лице, а затем делает глубокий вдох, замирая на месте и переводя изучающий взгляд на телефон: последний узел.       Возможно, это покажется странным, но прямо сейчас Тэхёну как никогда раньше приятно слышать от Чонгука шутку. В этой весьма непривычной обстановке всё кажется настолько напряжённым, что небольшое количество глупых шуток являются, как будто спасательным кругом. Потому парень кратко усмехается уголком губ и заставляет всевозможным неприятным мыслям уйти прочь из головы. Он, конечно, может подумать об этом как-нибудь потом — лучше, когда останется наедине с самим собой.       — Расслабься, я почти закончил. Всё время сидишь, как на иголках. Если тебе неудобно, лучше скажи, и мы сразу же закончим, — предупреждает брюнета парень, а затем, натягивая веревки потуже, завязывает окончательный узел, слегка отодвигаясь в сторону.       И сделав глубокий вдох, Тэхён слышит следующее замечание Чонгука по поводу своей неугомонности и немного хмурит брови. По его мнению, Тэхён должен сидеть по стойке смирно? Да как тут можно расслабиться? Можно подумать, они каждый день занимаются чем-то подобным, чтобы относиться к этому более чем привычно. Если уж говорить начистоту, то Тэхёну совсем некомфортно сейчас. Точнее, к такому нелегко привыкнуть. Пускай словесно он дал Чонгуку полное согласие на воплощение всяческих чужих фантазий, однако сам ещё со своими словами плохо свыкается. Хотя, кажется, пора уже дать полный отчёт сегодняшнему дню. Он буквально всё учебное время предвкушал этот момент, чувствуя себя полнейшим извращенцем — даже похуже Чонгука. Однако вот этот момент — практически его конец — Тэхён чувствует себя настолько неуверенно, что даже описать не может собственные впечатления. Картинка за картинкой просто-напросто смешивается во что-то необъяснимое, от чего уже голова начинает кружиться. Или же Тэхён начинает понемногу бредить, потому что столько думать ему удаётся впервые за весь день в целом.       Младший начинает легонько дергать за путы, проверяя их на прочность и какие-то дефекты, однако ничего неправильного не обнаруживает, довольствуясь своей работой.       — Как тебе ощущения? Что-то давит? Чувствуешь онемение? Или узлы как-то сильно жмут? — подползая к Тэхёну лицом к лицу, начинает беспокоиться Гук, надеясь на то, что все действительно было в норме, и никакой боли или дискомфорта парень не испытывал. И если все было так, то это означало лишь одно: Чонгук выполнил всё верно.       Всяческие мысли вмиг покидают больную голову из-за Чонгука. Его лицо буквально возникает перед Тэхёном, что неподдельно его удивляет и почему-то смущает. Он просто смотрит на него с приподнятыми брови почти минуту, прежде чем прочистить горло и отрицательно помотать головой.       — Нет, всё в порядке, — всё же подаёт голос парень, опуская взгляд на собственные колени. — Но из-за этого связывания быстро руки затекают. Мне кажется, подобное лучше не использовать на… практике, — сглатывает Тэхён, вновь уставившись на Чонгука. — И вообще тебе стоит поскорей развязать меня: я дико устал и хочу спать, — более уверенно добавляет он, словно пару минут назад вовсе не испытывал никакого смущения.       — Что? — Чонгук буквально шокировано раскрывает глаза, застывая на месте, словно статуя. Со стороны казалось, будто парня только что ужасно жестоко предали и разбили весь смысл его жизни вдребезги, вызывая разные эмоции, но по большей части, безусловно, негативные. — Нет, хён, пожалуйста. Давай хотя бы ещё ноги попробуем? — умоляюще начинает просить Чон, не отрывая от Кима глаз. — Я развяжу; руки развяжу, но ты ведь не пойдешь спать, верно? Не оставишь меня? Пожалуйста, еще немного прошу, — продолжает жалобно скулить студент, автоматически приближаясь к лицу Тэхёна все ближе и ближе.       Удивление со стороны Чонгука заставляет Тэхёна впасть в непонимание. Точнее, он принимается разглядывать силуэт перед собой с головы до ног, после чего с каким-то неверием прищуривается, словно хитрый лис. Признаться честно, такого рвения с чужой стороны Тэхён даже ожидать не мог. Конечно, он понимает Чонгука, ведь, по его же словам, Тэхён является первым и пока что единственным подопытным. Вероятно, прямо сейчас он испытывает такие же эмоции, как годовалый ребёнок при попытке нарисовать красочную картинку, другими словами, безумное желание повторять снова и снова. От этого Тэхён начинает чувствовать себя немного не по себе: сложно даже описать насколько это приятное ощущение, что успевает поселиться в самой груди. Однако следующие попытки вывести его на компромисс, заставляют Тэхён ещё больше удивиться и прикусить нижнюю губу из-за противовеса в голове. Честно говоря, провести с Чонгуком время подобным образом довольно заманчивая затея, потому что это действительно что-то необычное для их… дружбы. Вот только у Тэхёна на носу защита проекта. Весь сегодняшний день он провёл в библиотеке за подготовкой речи и самой работы, потому желает поскорей расслабиться и прилечь на мягкую постель. Однако Чонгук сейчас предстаёт настоящим искусителем, как суккуб или ему подобные демоны. И пускай дальше всех этих связываний парень навряд ли решиться зайти, Тэхён нехотя поджимает губы от красочных картинок перед глазами и уводит взгляд куда-то в сторону, рассматривая книжные полки.       Чонгук искренне надеялся на то, что его слова подействуют, и Тэхён сжалится, разрешив связать ещё что-нибудь, ведь заканчивать все вот так Гуку совсем не хотелось. Да, день был загруженным и тяжелым, а постоянные мысли о том, что сегодня вечером он попробует себя в шибари, не покидали его голову ни на секунду. Младший ждал этого весь день: постоянно торопился, старался всё успеть и ещё был каким-то слишком активным, что успели заметить не только одногруппники, но и учителя. Чонгук просто хотел, чтобы поскорее наступил вечер, дабы достать купленную вещь и залезть на сайт по урокам связывания не ради просмотра, а ради практики. Это ли не чудесно?       — Как насчет ног? Груди? Пожалуйста, останься еще хотя бы немного. Я выберу максимально удобную позу, обещаю, — не унимался Гук, веря в то, что его услышат, и брюнет всё-таки согласится. — Я понимаю, ты устал, но… — короткая пауза, — я так ждал этого, — поднимая щенячьи глазки, бессовестно давит Чонгук на каком-то подсознательном уровне: он просто не мог упустить такой возможности, сдавшись без «боя». Да, он собирался использовать все возможные способы завлечения: он буквально был готов сделать все, что угодно, лишь бы Ким не оставил его. Боже, да пусть хоть останется жить в этой комнате, прямо на чонгуковой кровати, если она ему так нравится: конечно же, шатен не забыл об этом, но сейчас вся его голова была забита лишь мыслями о том, как не потерять Тэхёна в данный момент, не позволив ему просто уйти. Так что Гук, соединяя ладони в умоляющем жесте, концентрирует все свое внимание на старшем, находясь буквально в десяти сантиметрах от его лица: пожалуйста, пусть это сработает.       Чонгук приближается достаточно близко, чтобы заставить сердце Тэхёна буквально паниковать. В голове сразу начинает бить колокола… или вскипячённая кровь по вискам, и парень практически сразу отклоняется немного назад. Настойчивость Чонгука заставляет Тэхёна поражаться чужим характером, однако дальше неугомонный скулёж слышать просто не получается. И студенту приходится согласиться (или поддаться соблазну, Бог его знает):       — Хорошо-хорошо, можешь продолжить…       — Правда? — В глазах младшего будто начинают загораться искры, и он расслабленно выдыхает, довольствуясь ответом брюнета и не отрывая от Тэхёна счастливого взгляда. — Спасибо, Хён. Я тебя не подведу, — словно какая-то маленькая девочка, продолжает преувеличивать Чонгук, улыбаясь, как самый счастливый человек на планете, оголяя свои кроличьи зубы и всем своим видом излучая теплоту и энергию.       Шатен достаточно быстро обползает Кима, приближаясь к его рукам, а затем начинает аккуратно развязывать узлы, прикусывая нижнюю губу, дабы хоть немного скрыть свое воодушевление, сжирающее изнутри, как какой-то сильный паразит. Честно говоря, Чонгук понимал, почему ведет себя так… эмоционально: он ведь всегда хотел попробовать себя в шибари, а тут ему была предоставлена великолепная возможность исполнить свое желание, потому его реакция была достаточно обоснованной. Да вот только для Тэхёна это, скорее всего, было чем-то необычным и слишком странным: даже детским, потому Гук делает глубокий вдох и быстро берет себя под контроль, развязывая узел на запястьях и освобождая чужие руки от оков.       Почувствовать свободу в руках оказывается действительно приятным чувством спустя минут тридцать, а может и чуть больше. Потому Тэхён облегчённо вздыхает, касается запястий и принимается потирать покрасневшую кожу, на которой можно было разглядеть узор верёвок.       — Можешь пока попить или заняться своими делами, — предупреждает старшего парень, а затем быстро берет телефон в руки, принимая позу по-турецки и заходя на главную страницу сайта. — Я найду связку ног, и мне нужно, чтобы ты был повернут ко мне лицом. В принципе, теперь тебе будет намного удобнее, так что не переживай, — с улыбкой на лице рассуждает вслух Чонгук, с особой лаской смотря на Кима, однако довольно скоро возвращаясь взглядом к экрану, в поисках нужной инструкции. Цель была одна — найти что-нибудь полегче.       Конечно же, Чон видел, что Тэхён устал, точнее, даже вымотался за весь день. Но шатен ведь его не бегать звал, так? Парню надо было просто лежать и ничего не делать, лишь иногда отвечая на беспокойные вопросы об ощущениях, так что это не тратило большое количество сил. По крайней мере, Чонгук на это искренне надеялся, цепляясь взглядом за картинку, появившуюся на экране: выглядит неплохо.       Ким кивает словам Чонгука, неторопливо перебирается на край кровати и зарывается пальцами в пушистые волосы на затылке. Ноги буквально гудят, особенно икры и, дабы успокоить усталость из-за долго сидячего положения, Тэхён принимается неторопливыми движениями разминать их, после чего всё-таки встаёт.       Он первым делом выдвигается в туалет: справляется с нуждой и умывается прохладной водой, чтобы привести себя более-менее в порядок. Тэхён стоит в санузле недолго, рассматривает собственное отражение с минуту, мокрыми пальцами убирает чёлку за уши, что поможет избавиться от неё на ближайшие минут десять. И вскоре, будучи на кухне, парень соглашается с самим собой на кружку кофе: он заливает кипятком растворимый три в одном, неторопливо выпивает и сразу споласкивает в раковине, умещая на прежнее место с остальными кружками.       — Я готов, — на выдохе предупреждает Чонгука Тэхён, когда снова забирается на кровать, подушку укладывает к изголовью и облокачивается на неё, забирая в руки телефон, оставленный на прикроватной тумбе.       — Хорошо, — Чонгук кладет телефон около себя, а затем берет в руки веревку, бросая короткий взгляд на Тэхёна, что устроился поудобнее, а значит, можно было начинать. Парень вопросительно вскидывает брови, смотря на голые кимовы ноги, после чего выпрямляет чужие колени, слегка надавливая на них руками, и перекидывает через них ногу, тем самым располагая их по бокам от икр.       Ощущение горячей кожи чужих рук вызывает у Тэхёна неописуемое чувство в груди, что заставляет его нехотя задержать дыхание. Он принимается внимательно наблюдать за движениями Чонгука, поражаясь его хладнокровности в данной ситуации. Дело даже не в чувствах, хотя в них тоже, потому что Тэхён успевает неоднократно задаться вопросом: «Неужели ему настолько всё равно?». Гук буквально заставляет поражаться своему контролю эмоций, когда полностью концентрируется на процессе, убирая малейший намёк на того юношу, что жалобно вымаливал у Тэхёна продолжения.       — Приподними бёдра, — спокойно командует Чон, холодно опуская взгляд на чужие шорты, в ожидании дальнейших действий.       И следуя приказу, как самый верный пёс, Тэхён приподнимает бёдра, укладывает телефон себе на грудь и сам уже начинает интересоваться происходящим. Всё же это безумно интересно — полюбоваться таким занятым Чонгуком, который выглядит действительно сексуальным, стоит ему сосредоточиться на чём-то одном. Этому парню стоит почаще смотреться в зеркало и изучать собственные эмоции, ловит себя на мысли Тэхён, вспоминая их вчерашний разговор про самооценку и прочие мелочи.       Чонгук начинает действовать строго по инструкции, стойко оставаясь в своем образе серьезного парня, даже не натягивая на себя улыбку или не пытаясь выглядеть дружелюбно. Сейчас Чон был сосредоточен на своем деле: ошибаться ему не хотелось, потому что тогда придется переплетать заново, а это было лишней тратой времени и сил. Поэтому парень старался не отвлекаться на собственные мысли или происходящее вокруг, вчитываясь в инструкции и вглядываясь в картинки с особой придирчивостью к мелким деталям. И акцентируя свое внимание на хлопковой светлой ткани, младший слегка неуверенно прикусывает губу, так как ловит себя на достаточно сомнительных мыслей из разряда «а стоит ли?». Шорты явно мешались, да и в конце смотрелись бы некрасиво, потому Гук, слегка поджимая губы, поднимает виноватый взгляд на Кима, стараясь передать ему свой извинение, но все-таки разрешения не спрашивает, задирая чужие шорты горячими ладонями и скользя ими вверх.       «О, чёрт», — произносит одними губами Тэхён.       Ему даже плевать на этот взгляд из разряда «Я думаю, ты не против». Он просто внутренне сходит с ума от манящего ощущения чужих ладоней на бёдрах, вздрагивая плечами из-за возникших мурашек. Вероятно, Чонгук прямо сейчас заметит это, однако думать об этом получается в последнюю очередь. Тэхён просто поднимает глаза на белёсый потолок, принимается разглядывать идеально ровную поверхность, пока сам молча начинает молиться всевозможным богам, дабы не остаться застуканным за неподдельным удовлетворением от происходящего. Потому что… будем говорить начистоту, подобное для него является чем-то с родню неисполнимым желанием. И пускай Чонгук сейчас не чувствует от слова «ничего», Тэхён практически полыхает от переполняющих его эмоций.       Чонгук замечает, как на мягкой, карамельной коже начинает появляться мелкая дрожь, потому невольно хмурит брови, стараясь придать этому логическое объяснение: скорее всего, Тэхёну было холодно, а может, и некомфортно, а потому младший спешит закончить с этими касаниями и перейти уже к делу, обхватывая веревками нежные наощупь бёдра.       Врать самому себе Чон не собирался: у брюнета правда было красивое стройное тело, к которому хотелось прикоснуться, и младший не понимал, из-за чего в голове проскакивали мысли и желания подобного рода. Может, все дело было в самом Тэхёне и его достаточно сексуальном, застуканном образе, который был для Чонгука самым блаженным. Не поймите его неправильно, просто Гук девственник и иногда у него, как у любого другого человека, появляется интимная «ломка», с которой парень всегда справлялся самостоятельно и ни на что не жаловался. Однако сейчас в чонгуковом окружении появился человек, который почти каждую минуту был достаточно близко: даже слишком, а потому глубоко внутри у шатена, конечно же, появлялись мысли развратного характера. Да ещё и учитывая то, что они сейчас делают, можно было спокойно принять тот факт, что им это нравится: уж Чонгуку точно. Потому и избавляться от этих фантазий было бесполезно, ведь, как бы он не пытался сосредоточиться или сконцентрироваться, изобразив непоколебимость, Чон все равно возвращался к исходному состоянию «в принципе, я и не «против» связать его полностью, и без разрешения вторгнуться в личное пространство». Однако сейчас из всевозможных чувств преобладал именно здравый смысл, потому парень смотрел то на экран телефон, то на верёвки в собственных руках, убеждаясь в правильности своих действий и двигаясь все ниже: связка начиналась на бёдрах, а заканчивалась на ступнях, тем не менее, несмотря на это, была простой и не особо проблемной.       Тэхён продолжает рассматривать потолок, пока всё-таки не решается обратить внимание на Чонгука. Тот выглядит очень сосредоточенным, когда неторопливо завязывает узел за узлом, иногда сравниваясь с прилагающей инструкцией. Парня даже в последнюю очередь волнует шанс получить синяки на ближайшую неделю уж точно. Он просто принимается рассматривать черты лица, подмечая про себя самые мельчайшие детали, которые, честно говоря, хочется зацеловать: аккуратный шрам на скуле, родинка под губой и на шее. Тэхёну даже приходится поджать губы и запутать пальцы в футболке, пока романтизированные картинки появляются перед глазами одна за другой. Он и сам понять не может, как давно начинает мечтать о подобных мелочах, — кратких поцелуях. Это кажется даже чересчур детским занятием и пустой тратой времени, потому что такого рода мечты уж точно являются невыполнимой задачей.       Всё же, люди не меняются.       И эти, казалось бы, нагнетающие мысли даже не заставляют Тэхёна тяжело вздохнуть. Он просто принимает это, как данность, потому что реальный мир совсем отличается от сказок, где люди загадочным образом внезапно осознают важность друг для друга.       Конечно, Чонгук и Тэхён тоже важны друг для друга. Вот только их «важность» очень отличается от той, что преподносят в различных, дешёвых романах в мягком переплёте. Наверное, это даже хорошо, потому что им никогда не придётся расстаться, как чаще всего это делают пары. Возможно, это единственный плюс, который Тэхёну хочется выделить текстовым маркером и окружить восклицательными знаками.       Таким образом, парень даже не замечает, как начинает клевать носом, а потом и вовсе засыпает. Он наклоняет голову чуть вбок, расслабляется всем телом и принимается негромко посапывать. Вероятно, на него так действуют проблемы со сном: всё же его режим за последнее время начинает напоминать американские горки из-за своего непостоянства.       Чонгук на какую-то долю секунды застывает на месте, концентрируясь взглядом на мертвой точке перед глазами, прибывая в достаточно непонятном смятении и продолжая иногда бросать подозрительные взгляды на экран телефона. Младший все-таки завязывает последний, тугой узел, а затем, беря устройство в руки, ещё раз проверяет правильность последовательности и вид связки, полностью убеждаясь в том, что он сделал все верно, и это, честно говоря, радовало его до невозможности. Однако, уже собираясь рассказать о своем успехе и поделиться эмоциями с Тэхёном, Чонгук вдруг останавливается с раскрытым ртом и довольно тихо выдыхает: Ким уже успел уснуть. Хотя, это было очевидно с самого начала, ведь по одному тэхёновому состоянию можно было понять, что парень устал и хотел как можно быстрее лечь спать, а Чон держал его здесь почти насильно, заставляя испытывать на себе уроки шибари. В любом случае, Гук был рад тому факту, что верёвки не приносили дискомфорта, раз Ким погрузился в сон (это было самым главным фактором, показывающим правильность действий), а значит, верная техника была полностью соблюдена, что невольно вызывало у шатена радостную улыбку, выражающую необъятную гордость.       Младший аккуратно наклоняет голову в бок, будто передразнивая брюнета, а затем с особой осторожностью достает из чужих рук телефон, кладя его рядом со своим и снова возвращаясь глазами к связанным ступням. Сейчас стоило как можно скорее развязать Кима и лечь спать, однако Чон совсем не хотел будить старшего, если была такая возможность, а она, конечно же, была. Было бы неплохо отнести Тэхёна к себе в комнату и накрыть его одеялом, да вот только парень был достаточно чувствительным во сне, потому Гук решил остановиться на варианте оставить друга здесь и позволить ему заснуть сегодня на чонгуковой кровати. В конце концов, в этом не было ничего такого, так что Чонгук быстро возвращается к веревкам, начиная постепенно развязывать их и снимать с чужих ног.       Чонгук действует даже слишком аккуратно, каждый раз поднимая взгляд на Кима, в надежде на то, что младший все-таки не потревожил его сон, и старший продолжает сладко сопеть, всем своим видом излучая теплоту и спокойствие. Гук бесшумно встает с кровати, убирает веревку в шкаф, после чего ставит оба устройства на зарядку, а затем и вовсе раздевается до нижнего белья, складывая домашнюю одежду и кладя её в тумбочку. Чон просто не любил спать в одежде и нарушать своих принципов не собирался. Да и к тому же, он прекрасно понимал, что будет постоянно ворочаться и уж точно не заснет, пока не избавиться от неудобной вещи. Поэтому Чонгук решает избавиться от нее заранее, возвращаясь к кровати и накрывая Кима мягким пуховым одеялом, ранее располагавшимся в большом отсеке шкафа.       Студент спокойно выключает свет, а затем, залезая под мягкое покрывало, прижимает к себе подушку, утыкаясь в неё носом, и полностью расплавляется, словно какое-то мороженое, под давлением теплого согревающего вакуума.       — Спокойной ночи, хён, — тихо шепчет Чонгук одними лишь губами, после чего быстро засыпает, словно младенец, утопая в долгожданной умиротворенности и успокаивающей тишине.