***
Голова глухо болела, а глаза то и дело норовили закрыться. Текст на экране расплывался и шёл рябью, но Китай, чтобы не заснуть прямо здесь, цеплялся за лицо на открытой фотографии — мягкие черты, большие голубые глаза и мелкие рыжие веснушки по всему лицу. А прическа — светлые кудри, забавно топорщащиеся в разные стороны. Мужчина уверен — постриги их чуточку короче, чем по подбородок, мальчишка превратится в одуванчик. В кабинет вошла Япония. Весь вид её выдавал сочувствие. — Вам бы поспать, КНР-сан, а не на практикантов залипать. Он, кстати, придёт завтра, держу в курсе. Китай перевёл на девушку взгляд, однако не смог сосредочиться на её лице, блуждая между папкой у неё в руках и дверью, что она забыла закрыть. Поэтому уткнулся в окно. Говорить не хотелось, язык заплетался, а позориться перед подчиненной не хотелось. Он лишь вздохнул. Япония сочувствующие покачала головой, присаживаясь на свободное кресло. Китай — её друг в первую очередь, а только потом — все остальное. — Знаешь, у студентов сейчас период сессии — они все как зомби. Но через пару дней она наконец кончится, и твой соулмейтишка будет спать нормально. — она замолкла ненадолго, хитро сощурившись; глянула на фотографию на компьютере. — Красивый попался. КНР глянул на неё как на умалишенную и зачем-то улыбнулся, только криво слегка — от усталости и эмоции притупились совершенно. И мужчина с радостью заставил бы соулмейта лечь, — он, в конце концов, старше на десяток лет — только вот бедный похоже_студент пьёт какие-то адские энергетики и мешает их с кофе, похоже. Как он не откинулся — загадка, потому что Китай не покидает чувство, что он вот-вот умрет. Японка тем временем закатила глаза, решив, что надает этому пареньку пиздюлей — нельзя так своё и чужое здоровье гробить. А ещё потому что Босс очень тупит, когда хочет спать. — Ну смотри. Судьба ведь должна свести вас, а? — понятливый кивок. — Так почему бы ей не свести вас сейчас — отличный момент! КНР усмехнулся: — Судьба могла свести нас ещё раньше. Он мог приехать отдыхать в Китай, например. Или мы можем встретиться позже — он устроится ко мне в офис, станет партнёром или будет пахать на другую компанию. Где гарантия, Япония? Девушка пробормотала что-то про экономический кризис, закатила глаза и удалилась — с этим мужчиной спорить бесполезно. Пока он в таком состоянии уж точно.***
Утро началось в полпятого — Федерация, задремавший над учебниками, подскочил, как ошпареный, и принялся за работу — у него в полвосьмого последний (дружное «ура!») экзамен, а потом пиздовать на практику в какой-то офис к тридцатилетнему папику, чтобы лизать ему зад. Корявые буквы — с чистописанием у РФ всегда имелись проблемы — расплывались и не хотели складываться в слова, но он хотя бы видел. Да, три часа — не сон, но хоть что-то. Стрелки часов незаметно добежали практически до семи, поэтому Россия подорвался с места, окинул стол быстрым взглядом — зачетку хрен найдёшь под завалами из банок, тетрадей и мусора, а затем торопливо вышел. От общаги до универа пидохать минут двадцать по лютому морозу, а русский отморозил себе все, что можно, уже через пару минут — надеть пуховик он просто не додумался, а косуха это всегда хорошо и стильно ебать. Банка энергетика, казалось, примерзла к руке, а рука примерзла… А рука просто не двигалась уже. Щеки и нос жутко щипало и кололо, ледяной ветер путался в кудрях, отчего они топорщились сильнее, и Россия походил на одуванчик. — Похоже, до универа я не доползу, — произнес, ускоряясь, — пиздец нахуй. Спасибо блядь, погода ебучая. Ещё и на практику пиздовать. Рядом с ним остановилась машина. Из приоткрывшегося окна высунулось лицо какого-то мужчины. Он доброжелательно улыбнулся — а русский подумал, что он на педофила похож, — и произнес: — Ты чего в такой холод бегаешь? Простудишься ведь, идиота кусок. — на негромкое «дядь, вы кто?» он ойкнул, неловко отведя взгляд. — Я владелец компании, в которой ты проходишь практику, меня зовут Китай. Давай в универ подвезу, ты видимо не додумался надеть что-то потеплей, чем… Что это вообще? Парень, до этого молча ахуевавший, хихикнул и сообщил, что это косуха, а пуховик свой он то ли порвал в прошлом году, то ли просто не нашел в куче мусора. С тихим «спасибо» сел на переднее пассажирское. Разговор у них не то чтобы не клеился, иногда они обменивались несколькими фразами, но и в тишине чувствовался… уют? А хуй его знает. Но Китай оказался приятным мужчиной. Только уставший какой-то — родственная душа его, очевидно, тоже студент. Прес эф ту пэй респектс, как говорится. — Слушай, ты это, — КНР обеспокоенно глянул на почти задремавшего русского; его самого тоже клонило в сон, — можешь не приходить сегодня — таким уставшим выглядишь. Федерация, делая глоток из банки, покачал головой: — Я ж лучший на потоке, какое спать. Киборг убийца бля, — на непонимающий взгляд закатил глаза. — Ну, мне, типа, вообще ничего пропускать нельзя — «Россия, вдрочись-ка в учебу, а». Иногда думаю, что лучше бы сдох, когда… Ну, это не важно. Мужчина глянул на парня как-то немного неосмысленно, очевидно, не поняв про «лучше бы сдох», но спрашивать не стал — в конце концов, он и не должен интересоваться этим. Но Россия вызывал в нем сильный, иррациональный интерес. Вскоре доехали до универа. Федерация торопливо выбежал, потому что вот-вот начнет опаздывать. Когда он скрылся в здании, Китай еще задумчиво сверлил дверь взглядом — может, Япония была права? Вдруг это Судьба сталкивает их, навязывает какое-то теплое, мягкое чувство в груди — словно легкое приятное волнение в предчувствии чего-нибудь. Так оно и происходит, да? Китай не знал. Но был почти уверен — у них ничего не получится. Кому нужен партнер, который старше тебя на десяток лет? Они слишком разные; с одной стороны простой РФ, выросший в провинциальном Зажопинске, привыкший к стереотипам о том, что всю жизнь надо пахать — не важно, зачем, он слишком юн и наивен; а с другой стороны — КНР, торчащий в офисе бóльшую часть времени, не понимающий местного менталитета и принципов, не понимающий русский стиль жизни и нежелание изменить все к лучшему — они живут в облупленых Зажопинсках, где проблемы с медициной, образованием и жильем и везде коррупция. Китай не понимал — разве высокий уровень жизни не в интересах власти? Хотя бы самих житилей! Но они терпят, сжав зубы. Китай думал — дикость какая! но потом понимал, что так, возможно, русские думают и о его родине — они просто знают слишком мало друг о друге.***
В дверном проеме показалась кудрявая макушка, а затем — сам русский. Он поставил на стол чашку с кофе и отпил из другого стаканчика. Пожалуй, пить капучино, хлюпая ебаной трубочкой чисто из великой силы понтов, — занятие такое себе, но Россия от недосыпа переключился в режим гламурной заебавшейся сучки. Осталось ногти наростить. — О, ты пришел, — заметил отстраненно КНР, не отрываясь от работы — производительность у него упала, а значит работать надо дольше. Однако, спустя пару минут неловкого молчания, он поднялся. — Тогда вот тебе задание — ложись спать. Выглядишь хуево. Федерация глядит на начальника непонимание, хмурится и поджимает губы. Слишком подозрительно. Вдруг этот дяденька — маньяк, договорившийся с деканом, чтобы именно Россию отправили на практику? Ну, украсть и изнасиловать кого-нибудь кудрявого захотелось — с кем не бывает, блядь. А может он его на органы продаст? Пытать будет? Или в рабство! Правда странно, что садясь в машину к незнакомцу он об этом не думал. «Так, успокой свою паранойю, идиот,» — подумал РФ и кивнул. В конце концов, КНР не выглядел, как маньяк-насильник-аферист. А если нет — какая разница? Сдохнет и сдохнет, чего бубнить. У него ведь и родственников не осталось: с Украиной они разосрались незадолго до смерти отца, а с Казахстаном и Беларусью отношения сошли на нет сами собой. Младшего в семье не особо жаловали — Федерация забирал почти все отцовское внимание, постоянно к нему лез и выслуживался. Любимчик, в общем. Но Россия не мог сказать, что сильно скучает по родственникам. По Украине уж точно. — Ты чего завис-то? На ходу уже спишь, балбес, — бурчит внезапно Китай, по-отечески поглаживая чужие кудри. Он, кажется, еще что-то говорит, но РФ его не слышит совсем. На глаза наворачиваются непрошенные слезы, дышать становится тяжело-тяжело, и Россия издает какие-то хрипящие звуки. Боится, что может и задохнуться — воздуха совсем не хватает, голова тяжелеет и кружится. Китай смотрит на него удивленно, не понимая, куда себя деть, но чувствует — он обязан что-то сделать. Сейчас не время искать причину, не время задумываться о собственных ощущениях — это может подождать. Мужчина неловко мнется с ноги на ногу, придерживая рыдающего парня за плечи, и подходит к дивану — маленькому кожаному, на котором и сам Китай лечь не смог бы, чего уж говорить про пацаненка, который выше него на голову. — Тш-ш, Россия, все хорошо, — КНР аккуратно гладит чужие кудри, совершенно растрепанные, проходится пальцами по спине и все еще пытается поддерживать РФ — мало ли что случится. Через несколько минут Россия перестает плакать, изредка всхлипывая, и вовсе засыпает. Китай, закрывая глаза, думает, что Японии стоит выписать премию.