Змей и Волк

What are these footprints? Что это за следы? They don't look very human-like Они не очень-то похожи на человеческие. Now I wish that I could find my clothes Сейчас я хочу найти свою одежду, Bedsheets and a morning rose Простыни и утренний стояк. I wanna wake up Я хочу проснуться, Can't even tell if this is a dream Я даже не могу понять, сон ли это. Все же, перед финалом этой истории я хочу вновь вернуть вас в 70-е, поговорить о Лизе-Лизе, о ее друзьях, о магии, песнях, мечтах, а также о том, что все это значит для Тома Реддла и Амелии Дюма. *** Том Реддл отодвинул от себя стакан с виски и направился к сцене. Том сейчас в пустом клубе. Инструменты на сцене ждут музыкантов, столики — гостей и официантов, барная стойка — завсегдатаев. Но Том здесь не один. За столиком у сцены сидит Амелия Дюма, без интереса вертя в руках стакан с виски. — Я хочу спеть, — сказал Том и легко запрыгнул на сцену. — Музыки нет, — заметила Амелия. — Не волнуйся об этом, — Том сжал стойку микрофона. — Музыка в моей голове. Ты услышишь. — Услышу, — кивнула Амелия. В полной тишине Том пропел: Alright, alright Ладно, ладно It's a hell of a feeling though Однако это чертовски крутое чувство, It's a hell of a feeling though Однако это чертовски крутое чувство. Амелия постукивала пальчиком по столу, Том ухмыльнулся. Слышит. Том снова пропел: Alright, alright Ладно, ладно It's a hell of a feeling though Однако это чертовски крутое чувство, It's a hell of a feeling though Однако это чертовски крутое чувство. Чьи-то пальчики опустились на пианино, Том бросил взгляд в ту сторону. Спиной к нему сидела девушка, лица не видно, лишь длинные чёрные волосы. Том ощутил чертовски приятное чувство. Под аккомпанемент Том Реддл продолжил свою песню: Who are these people? Кто все эти люди? I just woke up in my underwear Я только проснулся, ещё в нижнем белье, No liquor left on the shelf Пустая бутылка на полке. I should probably introduce myself Пожалуй, мне стоит представиться. You should've seen what I wore Видели бы вы, что на мне надето: I had a cane and a party hat У меня была трость и праздничный колпак. I was the king of this hologram Я был королем этой голограммы, Where there's no such thing as getting out of hand Где ничего не выходит из-под контроля. Том взмахнул руками и проснулся. Бросил взгляд на часы, девять утра. Выругался. А затем обнаружил себя на самом краешке кровати. Амелия явно искала позу для сна, в которой ей будет удобно. Том вздохнул и поджал губы. Одна ночь, а ему уже понятно: беременность дается Амелии не легко. Вчера Том узнал, что станет отцом. Он аккуратно прикоснулся к животу Амелии. Ничего. Медленно убрал руку. Может, чтобы до конца это осознать, надо чтобы ребёнок родился? Том вспомнил черноволосую девушку за пианино. Может у них будет дочка? Почему-то эта мысль оказалась чертовски приятным чувством. *** — Нет! Я не поддержу вас! — От чего же? — холодно спросил Том. Это был кабинет в доме третьего помощника министра магии мистера Смита. На дворе самое начало 60-х, в то время Лорд Волдеморт пытался донести свою мысль мирно. Во всяком случае так казалось на первый взгляд. Лорд Волдеморт, как общественный деятель, пытался протолкнуть одну безобидную поправку, но внезапно столкнулся с мистером Смитом. — Да потому что это сломает все к чертовой матери! — прогремел Смит и хлопнул ладонью по столу. — Не вижу в этой поправке ничего крамольного, — расслабленно произнес Том, его рука скользнула в карман. — А я вижу, — возмутился Смит. — Если дать ей волю, то вы добьетесь отставки нашего министра из-за его происхождения! — Значит заметили, — вздохнул Том. — Я не дурак, — холодно заметил Смит, — я подумал, как такой националист, как вы, сможет вывернуть все наизнанку. — О, нет, — выдохнул Том, — вы дурак. У вас же жена и сын. Сколько ему? — Только исполнилось два, — ошарашено выдал Смит. — Вы собрались угрожать мне? — Два года, — тихо произнёс Том, Лизе-Лизе сейчас два с половиной. — Ох нет, я не собираюсь вам угрожать, — вкрадчиво начал Том. — Вы догадались о многом, будет глупо оставлять вас в живых. — Что?! — вскрикнул Смит. Зелёная вспышка осветила комнату. Тело мистера Смита рухнуло на пол. Том безразлично взглянул на мертвого, взмахнул палочкой. Маленький кусочек пергамента слетел со стола. Снова взмах, появляется сообщение. Третий взмах, пергамент исчезает. Том покидает кабинет. Сворачивает на лестницу и поднимается на второй этаж. Смерть мистера Смита ничего не значит, он лишь помеха на пути. Смерть миссис Смит тоже ничего не значит, она свидетель, который может что-то знать. А вот Смит-младший… Дверь в спальню открылась. — Дорогой, ты… — раздался женский голос, миссис Смит обернулась. — Кто вы?! Но ответ она не услышала, да и ее вопрос утонул в свисте заклинания. Снова глухой стук. Том Реддл вернулся в коридор и направился в детскую. Рука Тома скользнула в карман плаща, там лежал медальон, наследство от Слизерина. Только Смиту-младшему нет нужды умирать. Он ничего не знает, не понимает, у него вся жизнь впереди. Для Тома совершить убийство, все равно что выпить утренний кофе. У Тома всегда есть ответ, почему он убил. И оттого жертв для ритуала нужно было искать. Да, мелкому гаденышу нет нужды умирать, Том все повторяет и повторяет эту мысль. Надо хоть чуть-чуть сожаления, чтобы от этого убийства душа дала трещину. Смит-младший спит в своей кроватке. Взмах палочки. Мальчишка лишь на полгода младше Лизы-Лизы. Что если бы вот так оборвалась ее жизнь? Тому стало не хорошо, он сильнее сжал медальон в руке. Взмах палочки. Который уже за сегодняшний вечер? На секунду медальон раскалился. Том выдохнул. Взглянул на тело ребенка в кровати. Дверной звонок. Том тихо выругался и покинул детскую. Спустился в прихожую, открыл дверь и поочередно взглянул на Розье, Мальсибера и Долохова. — Сдурели звонить? — холодно спросил Том. — Ну не в замке же ковыряться, — вздохнул Розье. — Ну можно ж как-то поизящней, — парировал Том. Компания из четырёх человек вошла в кабинет. — Мистер Смит всё-таки влез куда не надо, — покачал головой Мальсибер. — Сам виноват, — отрезал Том. — На втором этаже еще два тела. Свидетели. — И как поступим? — спросил Розье. Том ответил не сразу. Сначала подошёл к столу, открыл ежедневник мистера Смита, пролистал, затем взмахнул палочкой. Ежедневник завис в воздухе, листы отделились от корешка. Том выхватил лишь один лист, сегодняшний день, там записано, что у мистера Смита встреча с лордом Волдемортом. Ежедневник собрался обратно и опустился на стол. — Можно же магией, — заметил Мальсибер. — Мальсибер, — вздохнул Том, и передал листок Долохову, — не расстраивай меня своим идиотизмом. На каждое заклятие, есть контрзаклятие. Подобные улики должны сгнить на другом конце света. Займитесь телами, сложите вещи в чемоданы, все должно выглядеть так, как будто они уехали. Я пока займусь бумагами. Что смотрите? Шевелитесь. Долохов подошёл к телу мистера Смита. Мальсибер и Розье кивнули и отправились на второй этаж. Долохов взмахнул палочкой, тело превратилось в бедренную кость. — Знаешь, — буднично начал Антонин, когда шаги на лестнице стихли, — тут Мальсибер звал нас на именины своего спиногрыза, вроде ему стукнет три. — Без меня, — холодно ответил Том, перелистывая папки Смита, — ненавижу детей. Долохов подобрал портфель у стола, закинул туда кость и взглянул на Тома. — Что? — спросил Реддл. — Да так, — ухмыльнулся Долохов. — Лиза-Лиза — это другое, — ответил Том, и принялся за следующую папку. *** Куранты ещё не успели пробить полночь и огласить приход 1963, когда замок чёрного входа ателье на Монмартре скрипнул. Том вошел и увидел дивную картину. Общий свет был приглушен. Теплыми белыми огнями переливалась наряженная елка. На столике стояли не открытая бутылка шампанского, коробочка с конфетами и тарелка с бутербродиками. На диване, подмяв под себя подушку, укрытая пледом, мирно спала Лиза-Лиза. А вот Амелия дремала в кресле. Том довольно улыбнулся. Какое же это чертовски приятное чувство. Том тихо закрыл дверь и осторожно опустил свой саквояж. Плавно подошёл к креслу и опустился перед ним. Прикоснулся к коленке Амелии. Секунда. — Том, — тихо и нежно произнесла Амелия, приоткрыла глаза. — Извиняй. Немного задремали. — Это не страшно, — шепчет в ответ Том. Амелия берет его лицо в свои руки и наклоняется. Легко, почти невесомо, целует в нос. Том ухмыляется. Ведёт второй рукой по бедру Амелии, подхватывает, и тянет к себе. — На полу холодно, — тихо ворчит Амелия. — Я тебя согрею, — шепчет Том, заглядывая в голубые глаза. Амелия подбирает под себя ножки и прижимается к Тому. Том целует Амелию в висок. — Papa? — раздаётся с дивана голос Лизы-Лизы. Приподнимается, смотрит. Такая сонная. — Papa! — радостно выдала Лиза-Лиза и начала сползать с дивана. — Иди сюда, — протянул руку Том. Лиза-Лиза весело пискнула и заползла на колени к Тому, прижалась. Бой курантов. Наступил 1963 год. Какое же чертовски приятное чувство. *** В августе 1967 года Том полулежа растянулся на диване с книгой. Но не в книге его внимание. Том наблюдает, как тонкие пальчики Амелии подцепляют черные прядки волос Лизы-Лизы, укладывают в косы, а затем и в прическу. Лиза-Лиза ерзает, и как только Амелия убрала руки, тут же соскальзывает с высокого стула и бежит к выходу. — Я гулять! — крикнула Лиза-Лиза и потянула на себя дверь. Но дверь не поддалась сразу, Лизе-Лизе пришлось приложить усилия. Смогла чуть приоткрыть дверь, проскользнула в получившуюся щель и была такова. — Может ослабить доводчик? — спросил Том. — А то сердце кровью обливается, смотреть как детеныш пытается выбраться наружу. — Может, — кивнула Амелия и подошла к манекену, на котором висел женский жакет. Лизе-Лизе они не помогли, потому что последняя попытка закончилась детской истерикой. У Лизы-Лизы нежный период: «Я сама!». — Дорогая, — начал Том, опуская взгляд в книгу, — а Лиза-Лиза уже демонстрировала что-нибудь магическое? — К чему такой вопрос? — удивилась Амелия и взглянула на Тома. — Боишься, что она сквиб? — Фу, какого ты обо мне мнения, — фыркнул Том. — Просто я пропустил ее первые поползновения, слова, шаги, и момент когда она начала различать английский и французский. Вот думаю, писать в этот список магические способности, и окончательно расписаться, что я плохой отец, или пока повременить, — Том тяжело вздохнул и захлопнул книгу. Амелия подошла к дивану, присела на край и провела рукой по бедру Тома. — Ты не плохой отец, mon cher, — покачала головой Амелия, — не наговаривай на себя. Тем более, ты был тут в тот день, когда она научилась переворачиваться в другую сторону. Помнишь? Мы же клали ее на диван так, чтобы она закатывалась к спинке. — Да, я помню, как она эпично грохнулась, — легко рассмеялся Том, отложил книгу, и взял руку Амелии. — Но ты же понимаешь, что это не то. — Нет, магию она пока не проявляла, — вздохнула Амелия. — Может наедине с собой, но не у меня на глазах, — поджала губы. — Но не волнуйся об этом. У всех свой возраст. Вот с тобой когда такое произошло? — Сколько себя помню со мной всякая чертовщина творилась, — вздохнул Том и выглянул в витрину. По Монмартру гуляли люди, бегали дети. Солнечно. Даже слишком. — А ты помнишь, когда с тобой это произошло? — спросил Том. — Да, — тяжело вздохнула Амелия, и прилегла рядом с Томом. — Мне было пять лет. — Драконья оспа запустила? — Возможно. Никогда не думала в этом ключе. Было и было. Том сжал руку Амелии, притянул к себе и поцеловал костяшки. Мимо витрины пробежала пара мальчишек, ничего необычного, правда в руках одного была кукла. — Попробуй забери! — крикнул один из мальчишек и остановился у правого края витрины. С левого края показалась Лиза-Лиза вместе с заплаканной девочкой. — Верни Дженни куклу! — внезапно, властно произнесла Лиза-Лиза. Амелия и Том поднялись на диване, и принялись рассматривать случайное представление. — Она так похожа на тебя, — ухмыльнулась Амелия. — Ты о чем сейчас? — удивился Том, не отрывая взгляда от Лизы-Лизы. Амелия хмыкнула, а затем, передразнив тон Тома, произнесла: — Говори правду. Том оценивающе взглянул на озорную Амелию, хмыкнул, и, вернув взгляд к Лизе-Лизе, на распев произнёс: — Я тебя укушу. — Не искушай меня, — томно прошептала Амелия. Меж тем, на улице разворачивалась трагедия в одном акте. — Отдай куклу! — крикнула Лиза-Лиза. — А ты забери! — крикнул мальчишка и поднял куклу на расстояние вытянутой руки. Лиза-Лиза, гордо вскинув голову и сжав ладони в кулак, широким шагом подошла к мальчикам. — Отдай куклу, Ален, — прищурив глаза, приказала Лиза-Лиза. — Допрыгни, Лиза, — сказал Ален и показал язык. Лиза-Лиза хмыкнула, и со всей силы ударила Алена в голень своей ножкой. Ален взвыл от боли, осел на землю. Лиза-Лиза выхватила куклу из его рук, смерила мальчишек гневным взглядом, хмыкнула, развернулась и пошла к Дженни. — Вот с одной стороны, — задумчиво начал Том, — она ударила ребёнка и нам надо бы ее за это отругать. — Ага, — кивнула Амелия, а затем продолжила. — Но с другой стороны, она сделала это не забавы ради, а потому что этот мальчик обидел маленькую девочку. — Да, — согласился Том, — и за это бы нам стоит ее похвалить. — Ну мы можем сказать, что она молодец, но так делать не стоит, — предложила Амелия. — Непростой будет разговор, — вздохнул Том. — Поговори с ней. — Я? — удивился Том и бросил короткий взгляд на Амелию. — Я худший человек для подобного разговора. А затем, Том кое-что почувствовал. Это чувство не покидает его в Британии, а вот в ателье с ним такое впервые. Чувство опасности. Второй мальчишка, тот что в кепке, подобрал что-то с земли и принялся яростно крутить в руке. Лиза-Лиза отдает куклу Дженни. Мальчик в кепке кричит: — Лиза! Лиза-Лиза обернулась и в этот момент мальчишка кинул в неё камень. Лиза-Лиза прорычала, зажмурилась и свела руки перед собой крестом. — Блять! — выругался Том, выхватил палочку и направил на витрину. Камень завис в полуметре от Лизы-Лизы. — Успел, — выдохнула Амелия. — Это не я, — прошептал Том. Лиза-Лиза приоткрыла глаза. Взглянула на свои руки, затем на камень. В ярком солнечном свете ее глаза странно блеснули. Лиза-Лиза резко выставила руки вперёд, камень развалился и крошкой вернулся к мальчишкам. Ребята успели прикрыть глаза руками. — Поздравляю, — нежно произнесла Амелия. — Спасибо, — восхищенно произнес Том, и опустил руку с палочкой. Но тут же, не глядя, взмахнул ей в сторону второго этажа. — У нас тут три юных волшебника, как думаешь, когда эта ситуация выйдет из-под контроля? — Я схожу, — Амелия начала подниматься с дивана. — Я, — тут же откликнулся Том, подхватив призванный плащ. — Пугать детей до усрачки я умею. Том вскочил с дивана, накинул на плечи плащ, но капюшон натянуть не успел. Мальчишка Ален все еще сидел на земле, но это не помешало ему метнуть в сторону Лизы огненный шар. И Том снова приметил этот странный блеск в глазах Лизы-Лизы, которая плавно повела руками, огненный шар раскололся на две части. Лиза-Лиза завела огонь за спину. В свете солнца блестели рубины. Том накинул капюшон и выскочил на улицу, в тот момент, когда Лизы-Лиза зло прорычала: — Не смейте обижать тех кто младше вас. Рубины сияли по правую руку Лизы-Лизы, и с той же стороны резко сложились в топор. Том на секунду опешил, ждал всего, но не этого. Но топор был явно тяжеловат для семилетней девочки. Только Лиза-Лиза схватила его за ручку, лезвие тут же со свистом воткнулось в землю, потянув Лизу-Лизу за собой. Мальчишка Ален снова попытался кинуть в Лизу-Лизу огненным шаром, но тут вмешался Том. Короткий взмах палочки, и огневой шар распался в искрах. Мальчишки ошарашено взглянула на высокую фигуру, закутанную в черный плащ. Том медленно прошел и встал между детьми. — Бегите, — холодно начал Том, обращаясь к мальчишкам, не показывая лица, — потому что вы обидели мою дочь. Мальчишки вздрогнули, переглянулись. — Простите, месье! — наперебой начали они. — Мы так больше не будем! Честно-честно. Мальчики сорвались с места. Том даже не взглянул им в след, развернулся и подошёл к Лизе-Лизе. — Месье! — тут же вскрикнула заплаканная Дженни. — Не наказывайте Лизи, она помогла мне. — Я не собирался, но разговор нам все же предстоит, — вздохнул Том. Лиза-Лиза, все еще сжимающая рукоять топора, обернулась, взглянула на Тома и неловко улыбнулась. — Я случайно, papa. — Это я понял, — в одну руку Том взял ручку Лизы-Лизы, в другую — топор. Топор, кстати, был красив: черно-красный, с узорами на блестящем заточенном лезвии. — Все будет хорошо, Дженни, — мягко произнёс Том. — Иди домой. — Хорошо, месье, — кивнула Дженни и сорвалась с места. Том проводил Дженни взглядом, девочка забежала в цветочный магазин. — Это дочь Пьера? — поинтересовался Том у Лизы-Лизы. — Да, — кивнула Лиза-Лиза. — Миленько. Вдвоем они вошли в ателье. Том закрыл дверь на защелку, стянул капюшон, протянул топор Амелии. Шаркая, Лиза-Лиза подошла к дивану, села и опустила голову. — Я вот не знаю, — начал Том, его взгляд прошёлся по топору, — ругать или хвалить за такое эстетичное колдовство. — Ну тебе решать, — пожала плечами Амелия. Том удивленно вскинул брови. Нет, не от ответа. А от того, что хрупкая Амелия полтора метра ростом и весом в 45-ть килограмм, легко провернула топор в руке и тот исчез. — У тебя есть очаровательные способности, — прошептал Том, и ухмыльнулся. Амелия лишь пожала плечами и отошла к манекену. Том стянул плащ, на ходу бросил его на кресло, и присел рядом с Лизой-Лизой. У Тома нет ни малейшего представления, как начать такой разговор. Да, Лизу-Лизу надо бы отчитать, но по мнению Тома она поступила верно, и, даже, гуманно. Том вздохнул и произнёс: — Почему топор? Удивленная Амелия выглянула из-за манекена. Лиза-Лиза вздохнула, подняла голову, взглянула на Тома и выдала: — Защита. Том задумался. И поэтому Лиза-Лиза уточнила: — Если ты хочешь защитить кого-то, то тебе нужен топор, papa. Том поджал губы, чуть наклонил голову, вздохнул: — Лиза-Лиза, что ты хотела сделать с теми мальчиками? — Я хотела защитить Дженни и себя, — произнесла Лиза-Лиза, обхватила локоть Тома и прижалась к нему. — Но papa защитил нас. Том взглянул на Амелию. Ощутил некую беспомощность. Если бы Лиза-Лиза хотела навредить, то слова нашлись бы легко, но Лиза-Лиза мыслила совершенно в ином ключе. Том снова вздохнул, провел рукой по волосам Лизы-Лизы и произнёс: — Это хорошо, что ты можешь защитить себя и близких, но давай впредь без острых предметов, ты можешь ими серьезно навредить, в первую очередь себе. Понимаешь о чем я? — Да, papa. — Хорошо. Том поднялся и подхватил Лизу-Лизу на руки. Подошёл к Амелии. — А мадемуазель Амелия не хочет рассказать мне, где она научилась так ловко орудовать топором? — «Орудовать» слишком сильное слово, тебе не кажется? — Я в твоих руках ничего тяжелее волшебной палочки и чл… — Том осекся, — членства в союзе портных не видел. — Ох, mon cher, — нежно прошептала Амелия, подошла к Тому, приложила руки к его груди и произнесла. — Я держу в своих руках тебя, себя, Лизи и ателье. Эти руки сильнее, чем кажутся на первый взгляд. Том легко рассмеялся, одной рукой держал Лизу-Лизу, второй прижал к себе Амелию. — Чертовка ты. — Тебе под стать, — хмыкнула Амелия и прижалась к Тому в ответ. — Кстати, куда ты несёшь нашего детеныша? — Пить какао. Лиза-Лиза, до этого с интересом наблюдавшая за родителями, округлила глаза и осторожно поинтересовалась: — Ты не накажешь меня, papa? — Я не тот человек, который накажет тебя за разбитую коленку из-за благородных порывов, — вздохнул Том. — Но, впредь, никаких топоров и других остро-колющих предметов. Уяснила? — Да, papa, — кивнула Лиза-Лиза и обвила руками шею Тома. — Ты будешь какао, Амелия? — Да. Амелия луков улыбнулась, чуть отстранилась, взяла Тома за руку, и вместе с Лизой-Лизой повела за собой на кухню. Какое же чертовски приятное чувство.