Змей и Волк

I was caught Меня застали врасплох In the middle of a railroad track В середине железной дороги, I looked 'round, Я оглянулся, And I knew there was no turning back И я знал, что пути назад нет. Летящей походкой Лиза спустилась по лестнице в общую гостиную. В это Рождество, в школе из всех гриффиндорцев осталось трое: Лиза, Римус и Сириус. И если с Лизой и Сириусом было понятно: одна не хочет напрягать всех ради недельной поездки в Париж, второй же не хочет напрягать родственников своим обществом, то вот официальная легенда Римуса звучала так: его родители уезжают в гости, и он не успеет вернуться к началу семестра. Правда была в том, что Римус тоже не хотел напрягать родителей, полнолуние выпадает аккурат на первое января, в хижине будут безопасней, чем в домашнем подвале. — С Рождеством тебя дружище, — весело говорит Лиза, присаживаясь на подлокотник кресла, в котором сидел Римус, треплет его по макушке, — и тебя, — обращается Лиза к сидящему напротив Сириусу, — патлатое недоразумение. — Так-то Рождество завтра, — помечает Сириус. — Не… завтра будут подарки, а сегодня игры и вкусный ужин, — воодушевленно произнесла Лиза. — Погнали в снежки! — А завтрак? — интересуется Сириус. — Ну, после завтрака, просто сразу тёплую одежду возьмём. Никогда не видела столько снега, — с блеском в глазах протянула Лиза. — Я думал, Шармбатон в горах, — удивился Римус. — Да, но на юге. Там снега мало, это все же школа, а не зимний курорт, — пожала плечами Лиза. *** Сразу после завтрака Римус, Лиза и Сириус выбежали на улицу. Было снежно, солнечно, и немного морозно. Троица ринулась к озеру. — Лиза-Лиза, — на ходу спросил Сириус, — какого черта на тебе зеленый шарф? — Papa думал, что я буду в Слизерине, — так же на ходу ответила Лиза. — Тебе же в форму полагается гриффиндорский шарф, — заметил Сириус. — Ар, Бродяга, — проворчала Лиза, — форму покупают родители. Papa был уверен, что я попаду на его факультет, а теперь мы с maman ждем, когда он примет реальность и подарит новый шарф. Это уже дело принципа. — А чего твоя maman тогда не подарила тебе синий? — хмыкнул Сириус. — Потому что она была против моего перевода, — вздохнула Лиза. Втроем ребята остановились у берега озера. — Почему? — поразился Римус. — Потому что в Британии сыро, мрачно и злой-злой Волдемор' — вздохнула Лиза. — Тогда почему твоя maman согласилась? — удивился Сириус. Лизу-Лизу так и подначивало сказать: «Потому что злой-злой Волдеморт ее уговорил», но Лиза понимает, так говорить не стоит. Поэтому Лиза повернула ситуацию. — Ты меня передразниваешь? — надулась Лиза и зло взглянула на Сириуса. — С чего это? — вздернул бровь Сириус. — Ты говоришь «maman», похоже что передразниваешь, — фыркнула Лиза. — Не, — ухмыляется Сириус, — если бы я пе’гед’газнивал, то гово’гил бы вот так. Лиза отпрыгнула назад. Ее прыжок был мягким, как будто зависла в воздухе. Лиза повела рукой, снег собрался в ее руку и сложился в снежок, который без раздумий Лиза запустила в Сириуса. Снежок прилетел Сириусу в грудь. Сириус взглянул на Лизу. — Как ты это сделала? — ошарашено выдал Сириус. — Я волшебница, — показа язык Лиза. Правда второй снежок, она уже принялась лепить руками. — Я вызываю тебя на дуэль, крошка, — в ответ показал язык Сириус и тоже принялся лепить снежок. Римус, молча наблюдал, как Сириус и Лиза лепят снежки и отправляют друг в друга. — Изящно от ответа ушла, конечно, — тихо фыркнул Римус. Он взглянул на верхушки деревьев, снежок прилетел в него, парень выдохнул. Дуэль перешла в противостояние. *** Утром 26 декабря, Сириус, Римус и Лиза встретились у елки. — Милый халатик, — улыбнулся Сириус, рассматривая Лизин рыжий халат, на капюшоне которого была вышита лисья мордочка и торчащие ушки. — Как можно тратить время на переодевания, когда тут подарочки, — с горящими глазами выдала Лиза. Втроем, они принялись разбирать коробки и шуршать оберточной бумагой. Лиза притянула к себе узкую зеленую коробку, хмыкнула, догадывается от кого. Дергает ленточку. Внутри белая коробка, а на крышке лежит письмо. Лиза вздернула брови. Это что-то новенькое, не считая их затяжной переписки по предложению, Том впервые написал письмо. Лиза извлекла пергамент из конверта. Тепло улыбнулась, Том не поленился и написал письмо на французском. «В свете твоих школьных приключений, выписываю Шляпе благодарность в твоем распределении. И как приятный бонус, я впервые встретил гриффиндорца, который меня не раздражает. Я горжусь тобой, Лиза-Лиза. Но напоминаю, никаких остро-колющих предметов, а то тут без родителей точно не обойдется. Конечно, мне хочется, чтобы Альбус взорвался от смеха, но думаю родители твоего оппонента встречу со мной и Амелией попросту не переживут. В свертке ты найдешь подарок, я нашел его случайно, когда в начале декабря был в Чехии. Я не успел показать находку твоей матери, но продавец уверял в уникальности вещицы. Но дарю не по этому. Просто, когда увидел, то вспомнил тебя. Со мной было такое лишь однажды, когда в Париже я увидел кулон, который сейчас носит Амелия. С Рождеством и Новым годом, Лиза-Лиза.» Лиза отложила письмо и медленно подняла крышку, то что было внутри, завернуто в полупрозрачную бумагу, сверху лежала короткая записка: «Я думаю, тебе пойдёт.» Лиза-Лиза извлекала из коробки длинный красно-бордовый шарф, провела по ткани рукой, и ошеломленно выдала: — Ежики в жопу долбятся, как это так вышло?! — Что там у тебя? — удивленно выдал Римус, явно пораженный такой словесной конструкцией. — Это шарф из саритоджа, — ошарашено выдала Лиза. — Что-то редкое? — спросил Римус, и придвинулся ближе, чтобы рассмотреть шарф в руках Лизы. — Ого, — Сириус тоже придвинулся ближе. — Твой папа принял реальность? — На оба вопроса ответ: да, но дело не в этом. — А в чем? — непонимающие выдал Сириус. — Этот материал, — начала Лиза, — в старину использовали вейлы и им подобные существа вместо волшебных палочек. Он проводит магическую энергию. — Не понял… — в один голос произнесли Сириус и Римус. — Смотрите. Лиза-Лиза ухватила край шарфа и по нему пробежал слабый солнечный свет. Шарф стал прочным, Лиза легко дернула его и срезала ветку у елки. Свет пропал, шарф снова стал шарфом. Лиза-Лиза стянула капюшон халата, и накинула шарф на шею. — Не знал что ты так можешь, — поразился Сириус. — В моем роду очень много вейл, — Лиза бросила короткий взгляд на Римуса, тот поджал губы, и продолжила. — Да, я не вейла, но кое-что от них во мне есть. — Ну не знаю, ты очень красива, думаю сольешься с толпой вейл, — произнес Сириус и притянул к себе свою коробку. — Вейлы — это не только красота. Да и я красива не от вейловской крови, — рассмеялась Лиза. — Лунатик, а ты чего подарки не открываешь? — Да их не так много в этом году, — смущенно улыбнулся Римус. — Да? — удивилась Лиза и переглянулась с Сириусом. — Луни, а как же тот подарок, ты не будешь его открывать? — Сириус указал на большую длинную коробку. — Я думал это кому-то из вас, — удивился Римус. — А вот мы так не думаем, — хитро улыбнулся Сириус. Римус с опаской взглянул на Сириуса и Лизу и потянулся к коробке. Медленно стянул бумагу, поднял крышку, и ошеломленно выдал: — Ежики в жопу долбятся. Лиза и Сириус рассмеялись и повалились друг на друга. В коробке был черный гитарный кофр, сверху лежала большая открытка. — «Тебе больше не нужна моя гитара», — гласила надпись почерком Лизы. А сразу под ней, теплые пожелания или короткие поздравления от родителей, Джеймса, Сириуса, Питера, Лили, Элис, Хью, Дугласа, Клэр и Мэри. — Ребята… — протянул Римус и повалился на Сириуса и Лизу. — Гитару уже доставай! — крикнул Сириус. — Нас тискать потом уже будешь. Римус извлек кофр из коробки, положил его на ковер, дернул замки и открыл… — У ежиков там оргия! — с восторгом выдал Римус и извлек из кофра новенький красно-оранжевый Gibson Les Paul. Лиза и Сириус уже катались по полу. — Признавайтесь, — выдохнул Римус, сел по-турецки, закинул гитару на колени и провел по струнам, — как вы это провернули? — Это Лиза-Лиза, — ответил Сириус. — Пришла к нам в декабре с таким интересным предложением. — Когда успела слетать в маггловский магазин? — поразился Римсу. — Да я не ходила никуда, собрали деньги и отправила их дяде, — улыбнулась Лиза. — Он дарил мне все мои гитары, хотя твою выбрала я. Ты не знаешь моего дядю, но он тоже передает тебе поздравление, кстати кофр — это от него. — Лучшее Рождество, — протянул Римус и принялся наигрывать любимый мотив*. *Red Hot Chili Peppers — Under the Bridge *** Утром 31 декабря Римус ушел с мадам Помфри. Сириус сходил с Лизой-Лизой в совятню, девушка сказала, что сегодня у ее папы день рождение, и она хочет отправить пусть символистский, но все же подарок. — Знаешь, — говорит Лиза-Лиза, пока с Сириусом идёт в Большой зал к обеду, — мы прошлым летом поругались, а сейчас помирились, но мне стыдно за мое поведение. — Не накручивай, — хмыкнул Сириус, схватив Лизу-Лизу за руку и завёл в потайной проход, чтобы пройти быстрее. — Я вот со своей матушкой постоянно ругаюсь и никаких угрызений совести. — Она же тогда была с вами в ателье? Я просто не могу ее вспомнить. — Считай, тебе повезло. После обеда Лиза-Лиза уходит в каморку, предварительно предупредив МакГонагалл, что будет там до утра. Сириус же отправился в библиотеку, сдал пару книг, взял один приключенческий роман на каникулы, чтобы отвлечься от учебы, и вернулся в гостиную. Потом пошёл в Большой зал к ужину, и, внезапно, не обнаружил там Лизу-Лизу. Сириус подхватил сэндвичи и сок, и отправился в каморку. В коридоре к астрономической башне Сириус поднес руку к обшарпанной двери и замер. Судя по звукам, там был небольшой концерт. Играла пластинка, но интересней были звуки гитары. Лиза-Лиза мастерски подыгрывала песни. Сириус прислушался, чтобы разобрать слова. Знал эту группу, голос вокалиста и музыка очень узнаваемы. А вот Лиза-Лиза не пела, только играла. I was caught Меня застали врасплох In the middle of a railroad track (Thunder) В середине железной дороги (Гром), I looked 'round, Я оглянулся, And I knew there was no turning back (Thunder) И я знал, что пути назад нет (Гром). My mind raced Мысли мчались, And I thought what could I do? (Thunder) И я думал, что я могу сделать (Гром)? And I knew И я знал There was no help, no help from you (Thunder) Ты мне, ты мне ничем не поможешь (Гром). Sound of the drums Барабаны Beatin' in my heart Отбивали ритм в моем сердце. The thunder of guns! Гром пушек! Tore me apart Разрывал меня изнутри. You've been — thunderstruck! Ты был словно поражен громом! Сириус постучал. Пластинка все так же играла, Лиза-Лиза все также играла, замок двери щелкнул. Сириус быстро вошёл и закрыл за собой дверь на ключ. В помещение царил полумрак. Огляделся, он был в этой каморке один раз в сентябре, когда Лиза-Лиза вела сюда Хью и Элис, помимо Римуса, за ними увязались Дуглас, Сириус, Джеймс и Питер. Дуглас настоял, чтобы сразу отнести барабанную установку Хью. Каморка преобразилась, Сириус был уверен, МакГонагалл помогла. На окнах появились занавески. Парты и доску у стены убрали, там теперь в ряд стояли стеллажи, на которых уже ютились какие-то книги, журналы, блокноты, стояли стаканчики с перьями и чернильницы, стопки пластинок, пара граммофонов, небольшие колонки и микшеры. У двери в пару башен стояли большие колонки. У дальней стены в ряд стояли подставки под гитары, две из трёх Лизы-Лизы (третья подставка была пуста), пара бас-гитар Элис, как мило, Римус уже успел принести сюда свою гитару. Рядом с инструментами лежали кофры и чехлы для инструментов. Стояла барабанная установка Хью. Судя по цветам некоторых барабанов, Хью начал обновлять свое оборудование. Маленький столик сменили на большой, рядом шесть стульев. Пианино все так же стояло у окна. Сириус подошёл к столу и положил на него сэндвичи и сок. На столе была початая бутылка текилы, рюмка, соль, лимон и какие-то крекеры, пачка сигарет, спички и пепельница. Сириус тяжело вздохнул. Интересный, но сомнительный ужин. Устроился на стуле и взглянул на Лизу-Лизу. Она скинула мантию, и осталась в черных джинсах, заправленных в высокие ботинки, и майке, с логотипом Pink Floyd, закинутый на плечо ремень гитары. Примечательны были ее волосы, они стали чёрными. Сириус наблюдал за Лизой-Лизой, молчал и ухмылялся. Было чувство, что сейчас они не в старинном замке, а в пустом панк клубе. Когда песня закончилась, Лиза-Лиза взглянула на Сириуса, и тот спросил: — Что с волосами? — В полнолуние заклинание артачится, — покачала головой Лиза-Лиза, — но это временный эффект. — Мне так нравится больше, — улыбнулся Сириус. — Дружище, ты прости, — Лиза-Лиза отстегнула ремень гитары, — но меня твоё мнение в этом вопросе не ебёт. — Не очень то вежливо, — начал Сириус, наблюдая как Лиза-Лиза возвращает гитару на подставку, — говорить так человеку, который принес тебе ужин. — Это было твоё желание, — мягко ответила Лиза-Лиза, подошла к столу и села напротив Сириуса. — Но не передать словами, как я ценю твою заботу. Лиза-Лиза провела рукой над своей рюмкой, рядом появилась вторая. Схватила бутылку и щедро плеснула текилу. Вторую рюмку Лиза-Лиза пододвинула к Сириусу. — Знаешь же как пить? — Да, — кивнул Сириус, — соль, текила, лайм. — Извиняй, у меня только лимон. — Не страшно. Выпили по рюмке. Выдохнули. Лиза-Лиза потянулась к сэндвичу. — И чем ты тут занимаешься? — спросил Сириус и потянулся к пачке сигарет. — Слушаю музыку, играю, бухаю, — ответила Лиза-Лиза, жуя сэндвич. — Не против, если составлю компанию? — Была бы против, дверь не открыла бы. Лиза-Лиза поставила на граммофон пластинку Guns N’ Roses. Вдвоём, они пили текилу, говорил в основном Сириус. Рассказал, как познакомился с Джеймсом, как зародилась дружба с Римусом и Питером. Вскользь прошелся по передрягам в стенах школы. А потом, после четвёртого Шота заговорил о Блэках. Лиза-Лиза подливала текилу, пару раз вставала, чтобы сменить пластинку, курила и внимательно слушала. Матушка пыталась воспитать в Сириусе гордость за семью, да только каждая история о бравом Блэке вызывала в Сириусе отвращение. Лиза-Лиза, сидевшая рядом с Сириусом, плеснула текилу в рюмки. — Представляешь! — громко произнёс Сириус, хватая кусочек лимона. — Она меня с Регом спать укладывает и вместо того, чтобы сказку рассказать, бубнит какие у нас были великие предки. Да вот только я ее слушаю, — Сириус подхватил рюмку, — и не понимаю, а какого хуя они великие? Магглов травить хотели, завалили какого-то колдуна, какая тут честь? Да даже если до чего-то хорошего дорывались, министерства или Хогвартса, знаешь, ничего существенного не делали, — Сириус взял Лизу-Лизу за руку, слизнул с неё соль, хлопнул Шот и закусил лимоном. — Слышь, Бродяга, — поморщилась Лиза-Лиза, озадаченно смотрят на свою руку, — ты сейчас сам станешь Блэком-ничего-не-добившимся, потому что я тебя прибью за такие выкрутасы. — Я про соль забыл, — отмахнулся Сириусу и улыбнулся Лизе-Лизе, а потом как-то помрачнел. — Была одна история от матушки, Регу после неё всегда кошмары снились. Но она, блять, из раза в раз ее рассказывала. Я потом не сдержался, и когда она эту волынку завела, взял и сказал, что нам с братом эта история не нравится, давай другую. Знаешь что? — Что? — осторожно спросила Лиза-Лиза, опрокидывая в себя Шот. — Она меня высекла. — У тебя так все истории заканчиваются. — Прости за такой тривиальный финал, — рассмеялся Сириус, схватил бутылку и обновил рюмки. — Можно я вкратце расскажу эту историю? — тихо спросил Сириус. — Если тебе станет легче, — кивнула Лиза-Лиза и пододвинула к Сириусу соль. — В общем, эта история случилась в конце XVII… Почему ты вздрогнула? — Ничего хорошего в конце XVII века не было, — проворчала Лиза-Лиза и откинулась на спинку стула. — Вот очень согласен, — кивнул Сириус. — Мой какой-то родственник, звали его Алекто Блэк… Мерлин! Почему я это помню?! Ладно. Так вот, он отправился в Европу бороться с красными колдунами… ты замёрзла? — Что? — Дрожишь. — Ой, да забей. — Тут плед где-нибудь есть? Лиза-Лиза фыркнула, лениво повела рукой в сторону стеллажей, но ничего не произошло. — Пьяная, блин, — выругалась Лиза-Лиза, стянула с соседнего стула шарф, который прополз змеей по полу и вернулся с двумя пледами. Лиза-Лиза накинула шарф на шею, плед на плечи, второй плед всучила Сириусу. — Так что там с А… — Лиза-Лиза задумалась. — С каким-то там А. Блэком? — Ах это, — вздохнул Сириус, подхватил рюмку, но тут же вернул на место. — Он отправился в Европу, что бы сражаться с красными колдунами. И вернулся не с пустыми руками, привез какую-то книгу, которая где-то сгнила в нашей библиотеке, потому что никто не мог ее открыть, но не это главное. Он убил волшебника, которого прозвали Гриммом. Что это Гримм был соткан из тьмы, а наш бравый предок — истинный воин сразивший его мечом. Да вот только загвоздка, когда я спрашивал родственников, что такого сделал это Гримм мне никто так и не ответил. — За Гримма не чокаясь, — тут же произнесла Лиза и подняла рюмку. — Ты права, — кивнул Сириус. — Был бы это Гримм темным колдуном, точно бы глаз на жопу моему предку натянул. Пластинка съехала. Лиза-Лиза поднялась, но новую не поставила. Подхватила свою акустическую гитару и села рядом с Сириусом. Откинулась на спинку стула, закинула ноги на стол и принялась наигрывать простой мотив. — Знаешь, Бродяга, — начала Лиза-Лиза, наблюдая как Сириус разливает текилу, — у нас во Франции есть сказка. Если коротко, то жил-был на свете один волшебник-охотник и звали его Гриммом. Рубил головы топором плохим колдунам и оборотням. Все его любили. А потом волшебники струхнули, что этот пёс откусит руку, с которой ест, и порешили Гримма. А Гримм взял и перед смертью обратился в чёрного пса, и пошел по души тех, кто его пришил. Говорят, если ты не чист душой и увидел Гримма то жди либо беды, либо своей смерти. Пожалуй это единственная сказка о ком-то из Ришелье с относительно нормальным персонажем. Все остальное… сборище монстров-каннибалов, — мрачно закончила Лиза-Лиза, перебирая струны. — Да? — Сириус пожал губы и вздернул брови, вместе с Лизой-Лизой выпили по Шоту. — Если это правда, то надеюсь Гримм свел своих убийц в могилу. А кто такие Ришелье? — Мои предки, — тут же ответила Лиза-Лиза, — их клеймили предателями и уничтожили. Моя ветка уцелела… потому что повезло. Кое-кто из власти имущих одумался, но там уже спасать было некого. — Паршиво, — Сириус разлил остатки текилы по рюмкам. — Значит эти басни матушки все же правда. — И да и нет, — покачала головой Лиза-Лиза, мелодия из-под ее пальцев стала осмысленной. — Мы не знаем, что тогда было, мы не знаем, за что ополчились на Ришелье. Это было триста лет назад, Сириус. Не думай об этом. Даже если это и правда, не ты убивал людей. Сириус уже было открыл рот, но Лиза-Лиза принялась петь: Коли в жизни далекой другой Князь серебряный был бы мне мил, Он ходил бы студеной рекой, На уздечке бы солнце водил, На узде золотой… Кто грядет за пургой Из обители молний Тот единственный мог бы проникнуть за край. Так гряди из-за гор, Из-за бурного моря, И у этого мира ее забирай, И навеки ее забирай…* Сириус усмехнулся. Возможно, на этом расспросы стоит закончить. Как и Том Реддл, Сириус Блэк четко понимал, в какой момент рядом с Дюма стоит захлопнуть варежку. Поэтому Сириус немного задумчиво, с ухмылкой произнёс: — Наверняка у него была одежда из саритоджа. — Она у всех них была, — прошептала Лиза-Лиза. — Не мокрая майка сделала нас ближе, — усмехнулся Сириус и взглянул на Лизу-Лизу, — а текила. — Твоя правда, — кажется, но впервые Лиза-Лиза улыбнулась за этот вечер. — Ты сказала МакГонагалл, что будешь тут до утра. Где ты планировал спать? — Начнём с того, что спать я не планировала. Но если бы приспичило, там в стеллажах ещё спальные мешки и подушки припрятаны. Мы можем пробраться в башню, если тебе не нравится идея спать на полу. — Да не, все нормально. Если попадемся Филчу, а в таком состоянии мы попадемся, то ничего хорошего не будет. Сириус поднялся и шатко пошёл к стеллажам. С нижней полки вытащил пару спальников, поползал по полу, затем поднялся и произнес: — Mademoiselle, s… vo… pl… Лиза-Лиза обернулась. Сириус расстелил пару спальников на полу, не так близко, чтобы Лиза-Лиза обозвала его Казановой, но и не так далеко, что можно спокойно пошептаться перед сном. — Не знаю, что ты хотел сказать, — рассмеялась Лиза-Лиза, — но у тебя не получилось. — Французский не сильная моя сторона, — Сириус растянулся на своем спальнике. Лиза-Лиза подхватила второй плед, вернула гитару на подставку, подошла к импровизационной лежанке и кинула плед в Сириуса. — Не переживай, Бродяга, — Лиза-Лиза опустилась на свой спальник, — мой papa тоже долго учил французский. По итогу, смог его освоить, когда в его жизни появились я, читал вместе со мной книжки, а когда maman учила меня писать, то с прописями сидел рядом. — Кстати, о твоем отце, моя матушка считает, что он сомнительный. — Ирония в том, Бродяга, — вздохнула Лиза-Лиза и вытянулась на спальнике, — что мой papa и правда сомнительный человек… для нас с тобой. А вот твоя матушка сочла бы его крайне достойным сударем. — Как жаль это слышать, — с веселой ноткой произнес Сириус, — я то думал позвать тебя на семейным ужин, чтобы взбесить матушку. — Прости дружище, но моя учебная виза первого июля превратится в тыкву, и я не смогу приехать в Британию до 24 августа. Кстати, по поводу сомнительности, это были шесть лет назад, как ты запомнил? — Ну матушка сразу обрисовала мне образ правильной девушки. Плохой конечно, но правильной. Лиза-Лиза рассмеялась в подушку от этих пьяных бредней. *Мельница — Обряд