Змей и Волк

Расползается, тлея, ткань бытия Ярость светла; словно факел, клинок И не нижний мир получит тебя А с улыбкою встретит воинственный бог Зов крови! Смерти волчьим оскалом ты в лицо усмехнешься Год идёт дальше. Снег тает. Начинают появляться одинокие островки зелёной травы. Солнце становится теплее. Свет становится ярче. С газет капает кровь. Нападения, убийства, пытки. Какой изощренный способ донести свою мысль. Хотя конфликт этот вечен. Пропасть между волшебниками и магглами росла столетия, да еще умудрилась колдунов расколоть. Мир, который не терпит тона все больше и больше делился на чёрное и белое. Многим людям этот факт причиняет куда больше боли, чем газетные заголовки. В апреле Лиза заметила странность. Не думаю, что это заметил кто-то ещё, все же британцем не с чем сравнивать. Магическая война, идущая в Британии, в Хогвартсе ощущалась так же, как и во Франции. Конечно к новостным заголовкам прилагались стычки между учениками, но это было единственным отличием от Шармбатон. Для Лизы стало удивительным открытием, что ключ к пониманию лежал далеко не в Томе, и даже не в Пожирателях Смерти, а в людях, что сейчас ее окружали. Лиза ещё не понимала «как», но знала: это мир дал Тёмному Лорду и ему подобным последователей. Иначе Том, Геллерт и их предшественник были бы простыми безумцами, кричащие на улице о скором конце света. Но Лиза все ещё не понимала, откуда в Томе взялась эта ужасная и вдохновляющая ненависть. *** — Место встречи изменить нельзя? — рассмеялся Регулус, взмахивая палочкой и запирая дверь. — Кажется, этот туалет наш любимый, — хмыкнула Лиза, уже успевшая расположиться на подоконнике. — Если бы тебя все же распределили в Слизерин, я бы стал отщепенцем вместе с тобой, — весело произнес он и забрался на подоконник рядом с Лизой. — Это так мило, братишка Рег, — протянула Лиза и опустила голову на его плечо. — Кстати, про отщепенцев, Элис позвал? — Ну я с ней заговорил, так что считай первый шаг сделал, — каким-то странным тоном произнес Регулус. — Что ты там заговорил, олух? — вздернула бровь Лиза. — Ну я попросил у неё конспект, и она одолжила, кстати, — парень обреченно вздохнул, — потом я что-то пробулькал, возможно, нахамил, и ушел. — Едрить ты бестолочь, конечно, — протянула Лиза, выпрямилась и полезла в сумку за сигаретами. — Слушай, — начал Регулус, — а в каком году твой отец был старостой школы? В плане любовных дел, этот человек для меня пример, но хочу больше понимать контекст времени. — Хм… — Лиза задумалась, крутанула рукой, на ладошке оказалась рюмка для текилы, — вроде он окончил Хогвартс в 1945-м. Лиза закурила, Регулус искоса взглянул на нее. До той встречи он видел Темного Лорда раз, когда ему было семь лет, и сейчас, всматриваясь в лицо Лизы, Блэк пытался найти общее. Но это оказалось сложно. Лицо Темного Лорда было восковым, черты резко очерченными, а глаза налиты кровью. Лицо Лизы наоборот было живым, черты мягкими и приятными, а глаза пусть и темно-карими, но блестящими, с голубыми белками. Регулус пытался вспомнить лицо мужчины в черном. Да, он его узнал, только было отличие: в «Трёх мётлах» его лицо было как-будто живым. Вспоминая слова Слизнорта, он понял, лицо Тёмного Лорда когда-то было таким же как у Лизы-Лизы, но с ним что-то произошло. Тогда в Париже Лиза говорила ему и Сириусу, что ее папа много ездит по работе, наверно, тогда она ещё не знала по какой именно. А сейчас? Определено Лиза в курсе всего. Скорее всего это Темный Лорд настоял, чтобы Лиза перевелась в Хогвартс. Что же случилось в Париже? Что изменилось, что Темному Лорду стало спокойнее от того, что Лиза в Британии? — Лиза-Лиза, — начал Регулус, но та вздрогнула. — Ты чего? — Да ты так долго молчал, что я слишком сильно ушла в свои мысли. Чего хотел? — Почему ты перевелась? — Улучшить свой английский. — И только? — Слушай, — вздохнула Лиза и стряхнула пепел в рюмку, — я ещё на втором курсе поняла, что концепция школьного образования в моем случае потерпела крах. Мне интересна только музыка. Хочешь просвещаться, никто тебя не остановит, книжек и умных людей вокруг полно. — Но школу ты не бросила, — заметил Блэк. — Если на втором курсе бросить школу, родители таких пропиздонов выпишут, что ты ещё год нормально сидеть не сможешь, — хмыкнула Лиза. — Но я нашла другой плюс в школе. — И какой же? — с интересом спросил парень. — Люди. Их мысли, их жизнь, их поступки. Мне стало интересно, а как дела там… у других людей. Я росла во Франции, я знаю чем там живут и дышат. Я сама такая же. Но… ещё я наполовину британка. И вот я здесь. Половина учебы в Шармбатон, половина в Хогвартсе. Прикоснулась ко всем своим народам. Дверь скрипнула. — Не запер что ли… — испуганно выдал Регулус, а Лиза сползла с подоконника. Нет, запер, просто человек ее открывший был куда сильнее. В дверях стоял профессор Дамблдор. — Ох! Лизи! — Дамблдор взмахнул руками и быстро зашел в туалет. — Я знаю, что родители не ругают вас за вредные привычки, да и в Париже встретить некурящего человека сложно, но вы все же в школе. — Простите, профессор, — Лиза бросила бычок в рюмку, крутанула в руке и та исчезла. — И вы, мистер Блэк, — с веселым огоньком в глазах, но все же укоризненно продолжил Дамблдор, — закрылись в мужском туалете с юной леди. Я могу вас понять, но игнорировать — нет. Минус пять очков Гриффиндору и минус пять очков Слизерину. — Простите, профессор, — в один голос произнесли Регулус и Лиза. — Позже поговорим, — шепнул Регулус. — Хорошо, братишка, — Лиза подмигнула и пошла к выходу, в дверях замерла. — Ещё раз простите, профессор Дамблдор, — и была такова. Дамблдор подошёл к раковине, включил воду и принялся мыть руки. Когда Блэк проходил мимо, Альбус произнес: — Вы ведь видели лицо человека, передавшего цветы, мистер Блэк. Дамблдор взглянул на Регулуса, и под этими пронизывающими голубыми глазами, он не смог соврать: — Да, профессор. — Ох, опрометчиво с его стороны. Либо он утратил осторожность, либо что-то затеял, — кажется, Дамблдор говорил это больше себе, но потом снова взглянул на Регулуса. — Но все же, вы не сказали об этой встрече Лизи. — Не смог, — признался он. — Боюсь, что она начнет меня избегать. — Не стоит, мистер Блэк, — тепло улыбнулся Дамблдор. — Лизи, конечно, неохотно о нем рассказывает, но это лишь от того, что его деятельность, мягко говоря, спорная. Регулус сделал шаг к Дамблдору и тихо спросил: — Вы знали его раньше? — Да, когда-то давно я его учил, — ответил Дамблдор и выключил воду. — А вы знали, тогда? — Что передо мной самый опасный Темный колдун? Нет. Он был бесспорно талантлив. Но по нему нельзя было сказать, что из него вырастет, — Дамблдор с интересом взглянул на Регулуса. — Я слышал, что вы спрашивали, в какие годы он учился. Могу я попросить лишь об одном: когда узнаете его имя, сохраните в тайне. — Вы его защищаете? — поразился Регулус. — Не его, — покачал головой Дамблдор, — а Лизи и ее маму. Амелия очень привязана к нему и как-то раз сказала мне, что ей самой нужна тайна этого имени. Она уверена, что Темный Лорд падет, а вот то, что от него останется, надо будет как-то назвать. Регулус кивнул. — Я никому не скажу, — он подошел к дверям, остановился, обернулся, и усмехнувшись произнёс. — Подслушивать нехорошо, профессор Дамблдор. — Что вы, мистер Блэк, — Дамблдор свел руки перед собой и тепло улыбнулся, — я пришёл помыть руки. Но услышав женский голос, побоялся помешать. Но, как выяснилось, тут не влюблённые, а маленькие заговорщики. После этого странного разговор Регулус Блэк отправился в библиотеку. В списках старост школы он быстро нашел нужные года и имя. Том Марволо Реддл. Да, имя точно не для темного колдуна. Амелию Дюма в списке старост за тот период он не нашёл. Но нашёл это имя в другом списке. Когда спустя час Блэк пришел в гостиную, и застал сокурсников живо обсуждающих последние события, то прошел мимо, ничего не сказав. Он слушал их восхваления еле сдерживая смех. Их ненаглядный Темный Лорд в отношениях с двукратной призёркой олимпиады по маггловедению. *** В делах и заботах проходит март. В учебе и музыке проходит апрель. В мае школьники с головой уходят в подготовку к экзаменам, а Лизе исполняется шестнадцать лет. Скоро полнолуние. Столько лет Лиза-Лиза считала себя запятнанной, недостойной быть частью семьи. Можно носить фамилию, нести в себе их кровь и память. Но Лизе всегда казалось, что этого недостаточно. После того разговора с Альбусом она много думала. В иные времена желала бы она этого? Когда на границе Франции и Германии был Черный лес и замок в нем, она жила бы там, родившись охотницей, хотела бы Лиза стать «Гретель»? «Да», такой простой ответ. Лиза так не любит делить мир, все пытается убежать в полутона, потому что уверена, там все ответы. И, как же иронично, на самые главные вопросы, есть всего два ответа. Это злит. Лиза говорит «Да». Дамблдор приходит за ней после того, как мадам Помфри забрала Римуса. Сохатому, Бродяге и Хвосту кажется это подозрительным. Но они под мантией невидимкой. Тяжело задавать вопросы. Лиза идёт за Альбусом в его кабинет. Молчат. Ночь будет длинной. Лиза ложится в кровать и закрывает глаза. Но распахнув их, Лиза уже далеко от Хогвартса. Срывается с места. Сколько уже раз бежала по этой тропе? Кажется, всякий раз, как закрывала глаза. А вот и озеро, Лиза смотрит в отражение. Волчья морда, красные глаза, черные волосы спадают на плечи и уходят за спину, торчат острые кончики черных ушей. Лиза слышит шаги и оборачивается. Из-за тонких стволов выходит высокая фигура в пурпурном плаще. Стягивает капюшон. У мужчины черные волосы, тонкие черты лица и бледная кожа. Нос длинный и тонкий, немного крючком. Но куда важнее его глаза: они зеленые словно два изумруда, а зрачки у них тонкие щелки, как у змеи. — Эм… здравствуйте, — неуверенно помахала Лиза. — А вы кто? — Твой далекий дед звал меня Аделинд, — тихо рассмеялся чародей и подошел ближе. — Салазар Слизерин, — поразилась Лиза. — Но… Почему? — Ну, — улыбнулся Салазар и скрестил руки на груди, — это все с легкой руки моих старых друзей. Несмотря на все дела моего внука, Гретель посчитала важным, чтобы и его семья была здесь. Да и Гензель упокоится, ему все не дает покоя одно старое обещание. Лиза оглянулась, явно высматривая кого-то. — Но по итогу, мы пришли вдвоём, — вздохнул Салазар. — Моя внучка, Меропа, в смущение прячется за деревом. Лиза-Лиза удивленно на него взглянула. И Салазар пояснил: — Мероприятие то добровольное. Семья разделилась в своих суждениях: те кто постарше не рады сущности Амелии, те кто ближе к твоим современникам не рады тому, что она француженка. Еще есть небольшая группа между: которые недовольны тем, что они не обвенчаны, а значит и ребенок частью семьи не является, а ещё есть те немногие Мраксы, которым просто стыдно перед Ришелье. — Сложно то как, — тихо рассмеялась Лиза, хотя ее смех сейчас был немного угрожающий. — Я привык чувствовать себя белой вороной, — хмыкнул. — К сожалению, Меропа тоже удостоилась этой участи, — Салазар взглянул на Лизу и мягко произнес. — Я нахожу Амелию очень достойной барышней, но она могла бы найти кого получше. — Как вы строги к своему внуку, — ухмыльнулась Лиза, хотя ее улыбка больше походила на оскал, сцепила руки за спиной, и, немного раскачиваясь, нараспев произнесла. — А я думала, что вы это подстроили. — Что ты! — рассмеялся Салазар. — Я бы не смел так поступить, как и Гензель. Судьба их подтолкнула, а дальше они уже сами… к вопящей радости охотников и к ужасу их родных. Лиза лающе рассмеялась, а затем обратилась к близстоящему дереву: — Меропа, а вы знаете, что это и мое имя тоже? Из-за дерева выглянула девушка в изумрудном платье. Волосы у нее седые, глаза блеклые, а лицо какое-то серое. Но как только ее тонкие губы сложились в улыбку, Меропа будто засияла солнечным светом. — Это имя дал мне papa, — заметила Лиза. Меропа чуть наклонила голову, все не могла перестать улыбаться, а затем, подобрав подол платья, медленно подошла к Салазару и Лизе. — Это очень мило с его стороны, ведь он меня даже не знал, — вздохнула Меропа. — Он благодарен вам, — покачала головой Лиза. — Знаешь, Лизи, — мягко произнесла Меропа, — никак не могу перестать думать, что сдалась слишком легко. — Легко ли? — тихо произнес Салазар. — Не думай об этом. Все происходит не просто так. — Это слабое утешение, дедушка, — тихо произнесла Меропа, и легонько толкнула Салазара плечом. Лиза оглянулась, но ни одной красной тени на горизонте не было. — Как получилось, что вы путешествуете вместе? — спросила Лиза, обращаясь к Салазару и Меропе. — Из-за моего скверного характера, — начал Салазар, — родня меня недолюбливает, но из-за моих достижений и славы, игнорировать не может. Но меня это мало волнует, после смерти я предпочел продолжить свое приключение в компании Гензеля и быть в его доме, нежели с роднёй. Прошло много столетий, прежде чем я услышал крики из места, где обитают мои потомки… — его голос вдруг сорвался. — Кричала я, — вздохнула Меропа. — Когда я очнулась в том месте, все как-будто пребывали в своих снах, но потом там появился мой отец. Такой скандал закатил. Хотя, ему было далеко до того, как я сама себя чихвостила. Без рукоприкладства не обошлось, но тут ничего нового. И вот на пороге появился дедушка Салазар Слизерин и все резко заткнулись. Сказал, что не потерпит такого и я пойду с ним. Тут отец начал кричать, что я связалась с магглом… Салазар лишь взглянул и зло сказал, что лучше маггл, чем то кровосмешение, что устроили в семье. — Магия священа, — строго произнес Салазар. — А они этими мерзкими браками чуть не уничтожили наши способности. Я не понимаю, каким чудом они так долго смогли сохранить наш талант к парлсентангу… — Как бы то ни было, — Меропа вмешалась в монолог Салазара, — началось мое приключение. В какие-то моменты я помогала в Черном замке, какие-то моменты проводила в трактире. Там то я и услышала имя моего сына. Ришелье начали переживать, когда Том вернулся к Амелии. Он к тому моменту уже успел отличиться. Гензель взял меня и дедушку с собой на совет. Твой дед Гензель, конечно, феноменальный человек. Слушал, слушал родственников, а потом швырнул топор в землю, повернулся ко мне и спросил: «Твой отпрыск?», я кивнула, а в ответ получила: «Тебе и говорить». Я все рассказала Ришелье, и про его отца, и про то, чтобы было со мной. Гензель снова сурово взглянул, повернулся к семье и сказал: «Не знаю, в каких нравах росли и жили вы, поэтому я буду говорить, только за своё время. Дети не ответственны за то, что они родились. Если бы у Тома Реддла не хватило сил зашибить папашу своего, я бы сам лично явился с того света и скрутил бы башку этому паршивцу-старшему… как свадебный подарок». Тогда то у Ришелье пошёл разлад. Мы потом долго в трактире обсуждали, как бы мог поступить Реддл-старший, чтобы облегчить участь Тома. Обсуждали проблемы волшебников. А спустя восемь лет узнали, что родилась ты. — Изумительно, — невесело рассмеялась Лиза, — пришла сюда и узнала, что papa умудрился людей и на том свете расколоть. Феноменальный человек, конечно. — Гензель очень благосклонен к нему, — вздохнул Салазар. — Я думал дело в родстве со мной, но так кажется на первый взгляд. Своих причин Гензель не раскрывает, может, пока сам не понял. — Кстати, — внезапно оживилась Лиза, — коль вы здесь, я могу спросить вас. Почему шляпа распределила меня в Гриффиндор? Я же ваша девочка… — Ах, эта шляпа, — Салазар легко рассмеялся и скрестил руки на груди. — Всегда ее ненавидел, вначале глупо сидела на голове Годрика, потом глупо сидела на головах наших учеников. Она не идеальна, — Салазар вздохнул. — Заклятие на ней имеет массу допущений, и даже магия Корвуса Ришелье не очень то исправила положение. Корвус тогда сказал, что слишком много переменных, да и в будущее не заглянешь. По мнению Корвуса, да и по мнению Ровены, которая больше всех кривилась с этой шляпы, человеку свойственно менять свое мнение и взгляды, — Салазар замолчал, но взглянув на Лизу продолжил. — Но все же, если бы ты ступила на порог, когда мы были живы… ты могла быть мне хоть родной дочерью, но Годрик бы сказал, что сам будет тебя учить, он был очарован охотниками. Знаешь, эта шляпа появилась в ту пору, когда мы достигли пика наших сил, и нам захотелось посоревноваться. Этот период прошёл, но шляпа все еще живет в нем. Лиза на секунду задумалась, ухмыльнулась и произнесла: — Значит я была права в двух случаях: из-за того, что я охотница, и что не было никакого конфликта. — Какого еще конфликта?.. — удивленно начала Салазар, но его прервали. За спиной раздались шаги, троица у озера обернулась. Из леса вышли двое в красных камзолах. Стянули капюшоны. Соломенного цвета волосы, голубые искрящиеся глаза. Так похожи, хотя отличия все же есть: у женщины черты лица мягче, чем у мужчины, да и к прочему у мужчины через глаз проходит шрам, и Лизе вдруг захотелось услышать историю, как при таком повреждении он не потерял глаз. — Вот так день! — радостно крикнул мужчина, и развел руки. — Так-то, ночь, — поправила его женщина рядом. — Да какая к черту разница, сестрица? День, ночь, тут границы стерты. Лучше взгляни, кто к нам пожаловал! — Да вы не расстаетесь ни на минуту, как он помер, — хмыкнула женщина. — Откуда столько радости? Мужчина ее проигнорировал, раскинул руки и пошел на Слизерина и Лизу. Меропа же, заприметив мужчину, обернулась и оказалась рядом с женщиной. По обреченному лицу Салазара было понятно, он его знает, а вот Лиза видела мужчину в красном впервые, но догадывалась кто он. — Вы — Гензель? — осторожно спросила Лиза. — Конечно! — рьяно ответил он. — А ты — моя дорогая Эльза! Гензель сгреб Салазара и Лизу в охапку, чуть оторвал от земли, прижал к себе и рассмеялся. Про себя Лиза подумала, что с такой комплекцией и такими руками, Гензель, наверно, может оборотня, да и не только его, в брецель завернуть. Лиза выглянула из-за плеча Гензеля и взглянула на Гретель. По комплекции она была такой же мощной, как и брат, и Лиза начала немного переживать, не слишком ли она тонкая? Своими то руками разве что из теста крендель сделает. — А ты, Аделинд, смотрю только с внучкой пришел, — заметил Гензель. — Как видишь, — выдохнул Салазар, все еще сжатый рукой Гензеля. — Ну и дураки новые родственнички, — заключил Гензель и поставил парочку на землю. — Нам тогда больше достанется. Ладно, начнем. Как говориться, раньше окунем, раньше всплывет. К ним подошли Гретель и Меропа. Раздалось шуршание и хруст, компания у озера оглянулась. На берег из леса выходили люди, все в красных одеждах, переговариваются, смеются, радуются. За те семьсот лет, что охотники существовали в свою полную силу, лишь двадцать восемь человек, включая Гензеля и Гретель, были удостоены этих титулов. Но самих охотников было куда больше, и сейчас они все были здесь. Лиза вновь обернулась. По берегу озера выстраивались люди в красных плащах. Семья ведь не только охотники, и увидя предков, Лизу отпустила последняя тревога. Они пришли все. Они могли не принимать ее отца, но приняли ее. Лиза вскинула голову к серому небу. Теплая рука взяла ее руку в свою, Лиза обернулась. — Идем, — тепло улыбнулась Гретель и повела Лизу за собой прямо в озеро. Они зашли по пояс и встали друг напротив друга. Тишина, а затем руки Гретель опустились на ее плечи, и Лиза начала медленно погружаться в воду. Последнее что увидела Лиза, это ту единственную Ришелье, что стянула капюшон. У нее были длинные прямые белые волосы и бледное лицо, а в светлых глазах застыл интерес. Шум воды, а затем давящее чувство и тишина. Лиза-Лиза распахнула глаза, она тонула. Ее тело медленно шло ко дну, вокруг была лишь тьма. — Подумай, — раздался голос в ее голове, — что ты защищаешь? Лиза закрыла глаза, и их лица, ее воспоминания о них предстали перед ней: «Мама. Папа. Дядя. Дедушки. Друзья.» И сейчас Лиза видит их, но как будто издалека. Амелия сидящая в кресле и смотрящая вперед. Том, в каком-то темном зале склонился над бумагами. Он медленно оборачивается, как будто чувствует взгляд. Антонин сидит с ним рядом, напряжен, так же как и Амелия. Дедушка Аберфорт выгоняет кого-то из трактира. Дедушка Альбус колдует над Лизой, пока ее тело ломается на кровати от того, что в него вгрызается древняя магия. Лиза видит, как ее подруги Лили, Мэри и Клэр спят в комнате. Видит как спит Элис в своей спальне. А вот Хью нарушает школьные правила, сидит сейчас в каморке за своей установкой и напряженно смотрит в одну точку. Лиза видит, как обращенный Римус скребется в ночи. Она видит то, чего не должна. Эти три создания: олень, пёс и крыса, это ведь Джеймс, Сириус и Питер, Лиза чувствует их. Лиза чувствует вейл и их детей. Лиза чувствует их всех. Через плотно закрытые веки пробивается луч света. Лиза отводит руки, ее тело будто окутывает солнечный свет. Лиза распахивает глаза, они горят красным. Она видит свет над собой, отталкивается и пытается выплыть. Плеск воды и глубокий вздох. Лиза закашлялась, ее ноги коснулись дна озера. А затем взрыв: охотники кричали и хлопали, и сразу же сорвались с места, кто-то начал мастерить костер на берегу, кто-то нес бочку, кто-то просто танцевал. Красные колдуны были чуть сдержаннее в своих эмоциях, но радость все равно проявляли: стянули капюшоны, улыбались, махали, кто-то поднял большой палец. Гретель взяла в руки лицо Лизы, притянула к себе и смачно поцеловала в лоб. — Вот это глазки, — рассмеялась Гретель. — В древние времена тебе бы дали звучное прозвище. Лиза взглянула в свое отражение. Впервые в этом месте она видит свое человеческое лицо, только глаза горят красным. — Мне нравится, — смущенно улыбнулась, — когда меня зовут Лиза-Лиза. — Они дали тебе красивое имя, — тепло улыбнулась Гретель и прижала Лизу к себе за плечи, замет осмотрелась по сторонам и крикнула. — Эй вы! Дорогие родственники, либо к костру пить и танцевать идите, или в свои залы возвращайтесь, ничего из лесу подглядывать! Гретель и Лиза направились к шумной компании на берегу. Там уже был костер, музыка, звон кубков, и весело танцующий вокруг Салазара Гензель. — В этом нет нужды, — спокойно говорит Салазар, наблюдая за другом. — Я никогда не воспринимал твое обещание всерьез. — Ай нет, — погрозил пальцем Гензель. — Я не хочу в твоих глазах быть брехуном. — Да, да, да, — протянул Салазар. — Обещанного три года ждут, ну, а мы почти тысячу лет ждали. Оставь уже радости живых живым и успокойся, пока я сам тебя не приложил. — Я бы на это взглянул, — довольно произнес Гензель с желтым блеском в глазах. Из леса вышли двое людей в красном, остальные ушли. Лиза с некой опаской взглянула на них и поежилась. Нет, холода она здесь не ощущала, несмотря на то, что была лишь в тонких штанах и рубахе, мокрой с головы до пят. На ее плечи опустился пурпурный плащ Салазара. Он улыбнулся Лизе. — Merci, — улыбнулась Лиза в ответ. — К твоим услугам, — чуть поклонился Салазар. — Любопытно, кто из Ришелье решил остаться. Двое в красном подошли к Лизе, Салазару и Гретель. Женщину с белыми волосами Лиза приметила перед погружением, а вот мужчина рядом стянул капюшон. Это был старик, ростиком, может, чуть выше Амелии, седые волосы, пергаментная кожа и белесые глаза, он чуть горбился, но двигался легко. — Софи, — представилась женщина и протянула руку. — Рада знакомству с вами, Елизавета. Лиза пожала руку в ответ. — Рад, что ты решила остаться с нами, Веточка! — прогремел Гензель, и сжал Софи за плечи. — Я пришла лишь познакомиться, — вздохнула Софи, — да проводить дедушку, — кивнула в сторону старика. — Но я не останусь, Гензель, у меня много работы. — Неужто Мастер Хаммерляйн не может подменить? — недовольно проворчал Гензель. — У него тоже много дел, — вздохнула Софи. Охотники достали музыкальные инструменты, играли, пели и танцевали вокруг костра. Кто не пел, тот что-то кричал другому, а в ответ весело смеялись. — Что ж, — спокойно начала Софи, — дедушку я вам доставила. А мне пора, до новых встреч. Софи накинула красный капюшон и растворилась в черной дымке. — Меня зовут Томас Ришелье, — представился старец и опустился на бревно, которое положили напротив костра. — Томас? — поразился Салазар и опустился рядом. — Я тебя не узнал! Почему ты не приходил раньше? — Хах! — хрипло рассмеялся Томас. — Была работа, да и рано было. Знаешь, — Томас взглянул на Лизу, и та опустилась с ним рядом, — наша магия иногда заходит очень далеко, — он раскрыл ладонь, на ней распустился лотос, а затем превратился в маленькую птичку, которая упорхнула в небо. — Я жил слишком долго, даже для такого существа, — с какой-то грустью произнес он. — Поэтому, умерев, я ждал момента, носу из библиотеки неказал, пока все не начнется. Один из охотников подбежал к компании на бревне, Гензель и Гретель уселись на траву, и приняли из рук своего брата бутылку с элем и пять кубов. Охотник с шестым кубком присел рядом с ними на землю, Гензель начал разливать напиток. — Знаешь, Лизавета, — начал Томас, принимая в руки кубок, — я знаком с твоим отцом. — Откуда? — удивилась Лиза. — Для него эта встреча еще не случилась, — чуть наклонив голову, ухмыльнулся Томас. — Так удивительно было его встретить, и так неожиданно было увидеть в нем след того, кто был мне другом. Когда я был ребенком, то знал Салазара, но ты, — Томас подмигнул Слизерину, — тогда был глубоким стариком. Но я помнил свет твоей души, след твоей магии… Том очень походит на тебя, — Томас взглянул на Слизерина, поджал губы и сказал. — Сейчас ты выглядишь куда моложе, старый друг. — Как поговаривают, лучшие годы, — хмыкнул Салазар рассматривая свою руку. — Тогда отчего ты такой дряхлый? — Да я себя молодым и не помню, — хмыкнул Томас. — Все, конечно, хорошо, — вздохнул Гензель и поднял кубок. — Но давайте мы все же предадимся веселью, а не рассказам о житье бытье. Этих баек сколько еще будет, а эта ночь у нас с вами одна. Шесть человек подняли кубки и чокнулись. — Пей до дна, Эльза, — подмигнул Гензель. — Сдурел! — тут же запротестовал Салазар. — Ей всего шестнадцать! Но Лиза-Лиза не задумываясь опрокинула кубок, и выпив его, перевернула. Гензель, Гретель, и третий охотник взвыли и захлопали. Салазар недовольно хмыкнул, а Томас лишь ухмыльнулся. — Гримм Ришелье, — представился охотник и протянул Лизе руку. Лиза взглянула на мужчину. Он чем-то напомнил ей Сириуса: тонкие черты лица, длинные черные волосы спадающие на плечи. Глаза правда желтые, да и на лице татуировки. А ещё он такой же тонкий на фоне многих охотников, как и Лиза-Лиза. — Рада знакомству с такой культовой личностью, — улыбнулась Лиза и пожала руку Гримма в ответ. — А я рад знать, что в полку теперь есть чёрная волчица, — ухмыльнулся Гримм. — Это редкость? — удивился Салазар. — Обычно оборотни серые, — начал Гримм, — но бывают исключения, семья так и не поняла отчего это зависит. Вон там, — Гримм указал в толпу на единственную охотницу в юбке и светловолосого юношу рядом с ней, — Пелагея и Степан, они белые волки. А вон там Ассоль и Дэмиан, они красные волки. Я долгие годы был единственным чёрным волком, а теперь у меня есть Лиза-Лиза. — А какого цвета ваша сестра? — поинтересовалась Лиза. — Серая с белым пятнышком на лбу, — откликнулся Гримм. Лизу прошибло током, вспомнила в какого волка обращается Римус Люпин. — Ты ведь играешь на гитаре? - спросил Гримм. — Ага! — тут же вырвалась из своих мыслей Лиза. — Так сыграй и спой нам, юная охотница, — попросил Гримм, выхватил из воздуха гитару и протянул Лизе. Все звуки тут же стихли. Лиза начала перебирать струны, а охотники стягивались ближе, ждали, когда она начнет петь. Лиза не заставила их ждать: Твой путь — осенний ветер Степной орел расправляет крылья Твой путь тугою плетью Заметает каждый шаг пылью Твой путь — по костям земли Твой путь — по цепям воды На упругих лапах звери шли Чуя запах беды К гитаре подключились и другие инструменты, и эти слова охотники пели все вместе: Зов крови На броне драконьей полыхнуло солнце Зов крови Давно ли ты понял, что никто не вернется? Салазар украдкой взмахнул палочкой, словно чёрный змей, на плечи Лизы заполз ремень для гитары. Лиза поднялась, и, продолжая петь, пошла к костру. На великой охоте начинается день Пляшет солнечный знак на струне тетивы За спиною бесшумно стелется тень В переплетенье из жесткой травы Льется путь по хребтам одичавших гор По сухим ковылям да по перьям седым Где смерть жжет костер Ты вдыхаешь дым Плечи Лизы укрывает пурпурный плащ. Она бьет по струнам. Лиза так рада быть сейчас здесь в окружении этих людей. Для мира Том Реддл — Темный Лорд, но для Лизы Том Реддл — человек, научивший ее любить и гордиться своими корнями. Зов крови Ястребиное зрение, человечьи глаза Зов крови Разгорелись поленья, не вернутся назад Зов крови К Лизе подплыла Пелагея. Ее волосы белые словно бумага, а глаза голубые, как два кусочка льда. Но взгляд не холодный, нет, он переливается и искрится, как кусочки льда на ярком солнце. Пелагея принимается танцевать, а затем и петь, пока Лиза играет: И смеется сталь, от крови пьяна Знаешь, как тебя ждали здесь? Не было жизни, была лишь война Легким шагом ты входишь в смерть Расползается, тлея, ткань бытия Ярость светла; словно факел, клинок И не нижний мир получит тебя А с улыбкою встретит воинственный бог Зов крови Смерти волчьим оскалом ты в лицо усмехнешься Зов крови Ты всегда знал, что не вернешься Зов крови Зов крови Лиза-Лиза замерла, смотря как сноп искр взмыл в небо. Как бы ни было хорошо здесь с ними, пора возвращаться. Гретель плавно подходит к Лизе и замирает. — Прости, что на это ушло шестнадцать лет, — нежно начала Гретель, — но, добро пожаловать! — Я рада знать, — вздохнула Лиза, отводя взгляд от костра и переводя его на Гензеля и Салазара, — что смерть не помеха дружбе и семейным узам, — Лиза взглянула на Гретель, взяла ее руку в свою. — Спасибо вам. — Я не могу знать, какой путь тебя ждет, — произнесла Гретель, — но он будет достойным тебя, моя дорогая Лиза-Лиза. — Не прощаюсь, — улыбнулась всем собравшимся Лиза, а затем открыла глаза. *** За окном светло, Лиза-Лиза лежит на кровати. Любопытно, изменилось в ней что-то? Лиза поднимается и смотрит на Дамблдора, тот сидит на полу, облокотившись на кровать. — Дедушка, вам бы поспать, — говорит Лиза, голос звучит сонно, медленно сползает на пол и устраивается рядом с Альбусом. — О, это было бы неплохо, — устало говорит Дамблдор, но все равно улыбается, — но думаю уже после завтрака. Как ты? — Как будто на мне дракон посидел, — откликается Лиза и потягивается. — Расскажешь, как все прошло? — интересуется Альбус. — Знаешь, очень даже неплохо. — Стала увереннее в себе? — Возможно, но думаю время рассудит лучше, — Лиза тепло улыбнулась и, подхватив его под локоть, прижалась к его плечу, опустила взгляд. — Дедушка, а почему у тебя разные носки? Видно ночью, пока Альбус колдовал над Лизой, снял свои сапоги. — Ты ведь тоже разные носишь, — смеется он. — Но в моем случае все немного иначе. Право слово, мне дарят столько книг, но не дарят носки. От того, в какой-то момент не могу найти пару. Они рассмеялись. — Ну теперь я знаю, что тебе дарить, уважаемый дедушка, — улыбнулась Лиза. Альбус провожает Лизу в гостиную. Она успевает вернуть в комнату, как раз к моменту, когда все начали просыпаться. Делает лицо кирпичом и говорит, что успела вернуться с пробежки. Вместе девочки идут завтракать.