Змей и Волк

Because I'm the devil Потому что я дьявол, Who's searching for redemption Ищущий искупления. And I'm a lawyer И я адвокат, Who's searching for redemption Ищущий искупления And I'm a killer Я и убийца, Who's searching for redemption Ищущий искупления. I'm a motherfucking monster Я грёб*ный монстр, Who's searching for redemption Ищущий искупления. And I'm a bad guy Я плохой парень, Who's searching for redemption Ищущий искупления. And I'm a blonde girl Я блондинка, Who's searching for redemption Ищущая искупления. And I'm a freak that И я фрик, Is searching for redemption Ищущий искупления. I'm a motherfucking monster Я грёб*ный монстр, Who's searching for redemption Ищущий искупления. Амелия Дюма о Тёмном Лорде — Эй, красотка! Амелия предпочла сделать вид, что обратились не к ней. Она захаживала в «Айсберг» и без Тома, чтобы потанцевать с подругами, привести в порядок костюмерную по просьбе Клары, иногда на встречи. Но встречи были всегда либо дружеские, либо непосредственно по её работе, она же швея. Если встреча вдруг касалась Ришелье или делишек вейл, Амелия делегировала все Кларе. Амелия поднялась из-за стола, решила продолжить свой отдых в большой гримерке, в обществе артисток, а не этого. — Эй! Да куда ты? Крикуна она знала. Его звали Давид. Он был родом из Италии, был не простым человеком, хотя амбициями Темного Лорда не отличался. Вотчиной Давида был рэкет, краденый антиквариат и вроде два борделя в родной стране. Он наведывался в Париж отдыхать. Он пытался звать к себе на работу вейл, но они его всегда разворачивали. Когда же он предлагала своё покровительство, они лишь загадочно смеялись. А еще Амелия знала, что у него есть жена, которой она шьет. Кажется, если Темный Лорд переведёт свой взгляд на Европу, Амелия расскажет ему все о подпольном мире, хоть и договаривался он об этом с Кларой. — Да постой же! Давид схватил Амелию за руку и развернул к себе. Амелия тут же отдернула руку. Её обычно теплые голубые глаза стали холодными, а на лице отразилось отвращение. Правда, когда она заговорила, то звучала очень спокойно: — Будьте так любезны, не смейте прикасаться ко мне. — Я пытался привлечь ваше внимание, — обольстительно улыбнулся он. Когда-то Амелия сказала Тому, что если мужчина не Дьявол в обличии ангела, то заинтересовать её не выйдет. Давид явно подходил под это описание. Но, как показали годы, все несколько иначе, никто, кроме Тома Реддла, её не интересует. — Кажется я упорно это игнорировала, — резко произнесла Амелия и скрестила руки на груди, да так, чтобы левая была сверху, и даже в полумраке кабаре было отчетливо видно кольцо на ее левом безымянном пальце. Давид усмехнулся. — Ну что вы, мы не скажем вашему мужу. — Да, — кивнула Амелия. — Если скажем, то ваша жена станет вдовой. Давид с удивлением осмотрел свои руки, на которых не было колец, а потом также взглянул на Амелию: — Откуда вы узнали? — Портные, как целители, знают все. — Мы и моей жене не скажем, — тут же сориентировался Давид. Амелия устало выдохнула: — Меня утомили ваши приставания, — она развернулась, чтобы уйти. — Что вы, я еще и приставать не начал. Давид протянул руку, видно хотел приобнять Амелию, но она ловко увернулась. — Давид, — строго начала Амелия, — идите за свой столики и веселитесь дальше, а от меня отстаньте. — Как-то неловко, — рассмеялся мужчина, — вы мое имя знаете, а я ваше — нет. — А вам это и не нужно. Амелия спешно направилась к бару, за ним есть дверь, через которую можно попасть за кулисы. Давид направился за ней, его друзья за столиком рассмеялись. В груди Амелии полыхнула ненависть. И ей вдруг стало любопытно, если вот прямо сейчас сообщить Тому, то через сколько он явится? Между ними километры суши и воды, да и он вероятнее всего занят. Не стоит его тревожить. Амелия знает, жена Давида — Лукреция, и слезы о нем не обронит. Хотя самой убивать не очень хотелось. Может все же успеет уйти через запасный выход и оставит Давида на вейл? В любом случае вечер безнадежно испорчен. Амелия выскочила в коридор через дверь за барной стойкой, и спешно направилась к выходу в проулок. Только потянула руку к двери, как за спиной раздался голос: — Никогда так не бегал за женщиной. — Как, блять?! — зло прорычала Амелия, и глазами полными ненависти взглянула на Дивида. — Бармен не очень внимательный, — пожал плечами мужчина и медленно пошёл на Амелию, — вот я и успел проскочить. Амелия взглянула на дверное полотно, ее глаза затянула чёрная пелена. Шаг за спиной. — Может тебе в бордель? — рычит Амелия. — Так не интересно. А как же азарт победы? Шаг. От Амелии по полу начал расходиться полупрозрачный чёрный туман. — А, — насмехается Амелия, — у тебя просто денег нет. А потом на казённые нары в Нурменгард за изнасилование. — Тебе понравится. Шаг. На ее плечо опустилась рука. За всю свою жизнь Амелия обращалась полностью лишь дважды: в возрасте пяти лет и когда ей только-только исполнилось семнадцать. А так хватает половины, хотя волшебники и магглы всегда считали именно эти лики их истинным лицами. Что ж, наполовину человек, наполовину… В двери запасного выхода постучали. Давид замер. Пол словно втянул в себя слабый туман, глаза Амелии снова стали голубыми. Она чуть обернулась и взглянула на горе насильника. Давид поражён не меньше чем она. И либо он очень хороший актёр, либо… Амелия положила руку на дверь. Там один человек. Волшебник. И… о, она знает эту чёрную душу. Амелия не сильна в словах любви, но она знает другие слова, чтобы выражать чувства. Открыла замок. Дверь резко дёрнули. На пороге мужчина в чёрном плаще, стягивает капюшон. Давид медленно убрал руку с плеча Амелии. А она же неловко улыбнулась: — Кажется, за такое чудо я буду сосать так, что у меня челюсть сведёт. *** За сорок минут до этого. Клара танцевала на сцене. Корсет летит в сторону, толпа присвистывает, хлопает, кричит. Клара изящно наклоняется к застежке туфелек и слышит крики, которые отличаются. Клара и бровью не ведёт, она в образе, но в танце она всматривается в толпу. Амелия сидит одна за столиком и меланхолично курит. Через стол от неё кричит мужчина, кажется это тот итальянский проныра. И кричит он Амелии. Клара не любит, когда технически уже давно мадам Дюма сидит одна. Клара скидывает туфли, заигрывает с публикой, а сама думает, как же решить проблему. Вышибалы не вмешаются, пока Давид не начнёт распускать руки. Пока он просто кричит… ну мало ли в мире пьяных блаженных? Амелия поднимается из-за стола, этот встаёт за ней. Клара изящно прогибается, ведёт по волосам. В ее руках блеснула монета. Прикладывает к груди, изящно ведёт бедром, заводит свободную руку за спину. Но мысли ее только и повторяют: «Айсберг! Срочно!». Клара откидывает бюстгальтер в сторону. Даёт отмашку музыкантам, музыка заканчивается. Тома она предупредила, поспеет, нет, уже не её дело, у неё сейчас другие дела. Клара поклонилась и убежала за кулисы. Краем глаза замечает, как Амелия скрылась за дверью у бара. Но тут видит и другое: парнишка из-за столика Давида что-то активно требует у единственно бармена. Вот гад, внимание отвлекает! В наспех надетых туфлях с помпонами, стрингах и пэстисах, накинув на плечи полупрозрачный халат, Клара выскочила обратно в зал, но Давид уже пропал. Клара не сомневается, прошмыгнул за дверь. Она зайдёт с другой стороны, а здесь его примут вышибалы. Клара выбежала на улицу и ринулась к двери в проулке. На углу дома ее окликнули: — Ебать, как ты по городу бегаешь. Клара обернулась и увидела Тома. — Слава Мерлину! — Что?.. — начал Том, но Клара его перебила: — К чёрному выходу! Амелия в беде. Том ничего не сказал, резко развернулся и скрылся за поворотом. Клара побежала обратно к главному входу. Ой, как хорошо получилось. Теперь Клара зайдёт за баром. Они зажмут этого паршивца с двух сторон и Амелии не придётся убивать. *** — Что за черт?! — прошептал Давид и сделал один шаг назад. — Чаще говорят Дьявол, — холодно ответил Том, — но тут на твоё усмотрение. Том вошёл и плотно закрыл за собой дверь. С этим щелчком замка последний огонёк в глазах Давида потух. — Он навредил тебе? — Том взглянул на Амелию. — Не успел, — тут же ответила она, — пока только настроение испортил. Том аккуратно взял руку Амелии в свою, и поцеловал ее костяшки. Но этого мало. Том только появился, он прекрасно понимает, что тут происходит, и ему нужно показать свою власть. Конечно, если бы ситуация была хуже, Том не разменивался бы на широкие жесты, но сейчас… грех упускать такую возможность. Том притянул Амелию к себе, свободной рукой обхватил ее талию и поцеловал. Требовательно и властно. А Амелия не менее страстно ответила. Понимала, зачем это, не будет лишать Тома стольких удовольствий за раз. Когда поцелуй закончился, он усмехнулся: — Хотелось бы исполнить что-то подобное на глазах у Дамблдора. — За что ты так с уважаемым дядюшкой? — хмыкнула Амелия. Том лишь пожал плечами. — Так… — начал Давид, но Амелия его перебила: — Я же сказала, если не отстанешь, то твоя жена станет вдовой. — Ух ты, — красные глаза вцепились в Давида, — будучи женатым, приставать к замужней даме… — А она не говорила… — перебил Давид. — Не ври мне, — холодно перебил Том. — Я не вру! — Он тупой? — Том задал этот вопрос Амелии. — Ну так врать в глаза легилименту… — Амелия пожала плечами, — о наличии мозгов мы тут не говорим. — Доставай палочку, — приказал Том, взглянув на Давида. — Ненавижу убивать безоружных. А дальше все происходило быстро. Давид выхватил палочку. Том тоже. Короткий взмах. Том толкнул Амелию в ближайшую открывшуюся дверь. Короткий взмах. Том отражает красную вспышку. Короткий взмах. Давид создаёт щит. Заклятие. Отражение. Заклятие. Отражение. Заклятие. Отражение. В узком коридоре тяжело сражаться. Защищаясь, заходя в открывающиеся двери, и только атакуя, Том пробирается ближе к своей жертве. Дверь за барной стойкой открылась, показались Клара и Сьюзи. — Скройтесь! — крикнул Том. Давид отвлёкся. Обернулся. И открылся. Взмах палочки. Давид вскрикнул от боли и повалился на пол. Палочка выпала из его рук. — Ой нет, — Том тут же подлетел к Давиду и пнул его палочку в сторону Клары. Давид, корчясь от боли, все равно тянулся к волшебной палочке, но вот последняя надежда укатилась. Том взмахнул палочкой. Снова крик боли. Раздался стук каблучков. Снова взмах палочки, Давид молчал, но корчился в муках боли. Амелия подошла у Тому, обхватила его талию руками и прижалась. С другой стороны подошли Клара и Сьюзи. Видно, что торопились: ноги босые, да тёплые пальто на обнаженные тела. — И что же нам с тобой делать? — вздохнула Клара, осматривая тело на полу. — А разве не ясно? Клара взглянула на Амелию, озвучившую это. — Ну мало ли, — пожала плечами Клара, — вдруг он изволит молчать во имя своей жалкой жизни. Сжавшийся на полу Давид вцепился глазами в Клару так, как будто она была его спасательным кругом. Но Амелию его судьба не интересовала. Ей было интересно другое: — Mon cher, какими судьбами ты тут оказался? — нежно спросила она Тома. — Клара, — коротко ответил Том. — И нам предстоит серьёзный разговор, дорогая, на тему, почему это сообщение было не от тебя, — провёл сводной рукой по спине Амелии, а вот руку с палочкой опустил. Чары спали с Давида, он тяжело поднялся и с опаской осмотрел компанию. — Что ты собирался сделать? — холодно спросил Том. Давид резко дернулся, взглянул на Тома и тут же оказался под недобрыми взглядом красных глаз. Давид нервно облизнул губу, но по взгляду Тома было ясно, мысли от него не скрыли. На лице Тома отвращение, как и в его словах: — Ты хотел изнасиловать мою жену… Никогда не понимал таких порывов, — Том криво усмехнулся. — Ты будешь не первым насильником, которого я убью. Давид сплюнул кровь на пол и хрипло произнёс, с вызовом взглянув на Тома: — Прибежал по первому зову своей французской шлюхи. Великий и ужасный Темный Лорд на деле подкаблучник. Красные глаза Том на секунду словно потухли, это недобрый знак, он в ярости. А чего ему не быть в ярости? Только что в его присутствии оскорбили Амелию. Том только вскинул волшебную палочку, но Амелия оказалась быстрее. Раздался смачный звук пощечины, да такой сильной, что Давид сполз по стене и осел. Амелия чуть вздёрнула подол. Ее чёрная туфелька на шпильке опустилась между ног Давида, то взвыл. Но сопротивляться он не мог. Энергия. Невидимая глазу волна разошлась от Амелии, на секунду она будто полыхнула черным пламенем. — Замечу, — холодно начала Амелия, — что у меня под каблуком сейчас ты, — она чуть надавила, Давид взвыл, Том опустил взгляд вниз на туфлю. — Скажи ты, что Темный Лорд убийца, националист и террорист, я бы пожала плечами и сказала, что есть, то есть. Но ты сказал иное… Темный Лорд — мой муж, партнёр, друг, любовник, заботливый отец и просто человек, за которого я голову откушу. И твоя голова у меня сегодня на ужин, — шпилька прошла насквозь и коснулась пола, Том в удивление распахнул глаза и взглянул на Амелию, но она с отвращением смотрела на Давида. — Не важно, кто оборвёт твою жизнь. Вейлы возьмут твою смерть на себя. И завтра я с удовольствием отправлюсь в Тоскану, чтобы пересказать твоей жене… Нет, постой, вдове. Я перескажу Лукреции все подробности твоего поступка, и как оборвалась твоя жизнь. И она будет так счастлива, потому что второго января сама меня спрашивала, нет ли у меня знакомого киллера. Мне даже было тоскливо, что я не смогла ей тогда помочь. Как радостно сделать ей такой, пусть и запоздалый, новогодний подарок, — Амелия хмыкнула. — Ты мог достойно погибнуть в битве с Темным Лордом, но нет. Ты умрешь как подонок с моим каблуком в яйцах. Том встал за Амелией и прижал её к себе. Выставили перед ней руку. Взмах палочки. Зелёная вспышка. — Как легко отделался, — разочарованно произнесла Сьюзи. — Он уже с каблуком в яйцах, — заметил Том, — и оттого, что я это сказал, у меня внутри все сжалось. Думаю, если бы я этого не сделал, вы бы его на суповой набор разобрали, — как по команде Клара, Сьюзи и Амелия посмотрели на Тома, Амелии правда для того пришлось извернуться. — То есть я прав. Ладно, обсудим другого слона в комнате… — Том вздохнул. — Дамы, утешьте меня, скажите, что у вас был план на тот случай, если я не успею. — Был, — хором ответили вейлы. — Отлично. Какой? — Портновские ножницы в глаз, — прорычала Амелия. — Кинжал в сердце, — Клара скрестила руки на груди. — Свернуть шею, — холодно произнесла Сьюзи. — Очаровательно. Амелия опустила взгляд. — Хорошие были туфли, — вздохнула она. — Клара, будь так любезна, уничтожь их. Амелия только сбросила чистую туфлю, как ее тут же под мышки подхватил Том. Амелия аккуратно сняла вторую туфлю. Том ловко подкинул Амелию и подхватил на руки. — За что ты с ним так? — мягко спросил Том. — Он оскорбил тебя, — тут же ответила Амелия. — Только из-за этого? — казалось, что Том заигрывает с Амелией. — Ну и он дотронулся до меня… — Амелия вздохнула. — Это отвратительно. Ты единственный мужчина чьих прикосновений я жажду. — Очаровательна, — прошептал Том, потом усмехнулся и говорил уже громче. — Что ж, теперь я знаю, что в Париже делают с неверными мужьями, приятно знать, что эта история не про меня… — Да? — в один голос поразилось Клара и Сьюзи. — А как же Вишенка? — Завалили! — резко рявкнул на вейл Том. А Амелия рассмеялась на его руках. Такая древняя история. Вишенка уже давно не проститука. Она даже успела стать бабушкой. Но в начале 50-х она работала в одном популярном борделе и знала одну увлекательную историю о безумно красивом темноволосом британце. — Да ладно вам, — смеётся Амелия и кладёт ладошку на щеку Тома. — В её рассказе красивый британец целый час втирал ей, как тоскует по своей рыжей мадемуазель. Том закатил глаза и хмыкнул: — Но от шуток и язвительных замечаний ты не отказываешься, дорогая. — Это святое, — весело ответила Амелия и легонько похлопала Тома по щеке, улыбнулась. — Но какая ещё женщина может похвалиться тем, что ее муж вместо того, чтобы переспать с проституткой, исповедался ей. I wanna be your slave Я хочу быть твоим рабом, I wanna be your master Я хочу быть твоим хозяином, I wanna make your heart beat Я хочу заставить твоё сердце учащённо биться, Run like rollercoasters Мчаться со скоростью американских горок. I wanna be a good boy Я хочу быть хорошим мальчиком, I wanna be a gangster Я хочу быть гангстером, Cause you can be the beauty Потому что ты можешь быть красавицей, And I could be the monster А я мог бы быть чудовищем. Тёмный Лорд про Амелию Дюма — Я отойду не надолго, — Том сказал это больше для того, чтобы за ним не ходили. Это было в середине января в доме Лестрейнджей. Том прикрыл за собой дверь маленькой гостиной и спешно направился к выходу в сад, по пути накидывая на плечи пальто. Только неделя, как вернулся из Парижа, а уже устал, вымотан и хочет скрыться. Правда у дверей кое-кто был: Нарцисса. Она стояла, вдыхая свежий воздух, кутая плечи в шаль. — Что же утомило тебя, Нарцисса? — тихо поинтересовался Том. Нарцисса вздрогнула, но лишь на секунду. Тут же расправила плечи и гордо вскинула голову. — Мне было бы удобно сказать об этом в саду, — спокойно ответила она. — Туда то я и направлялся. Вдвоём они вышли на тропинку и быстро прошли к лавочке у пруда. Нарцисса меланхолично рассматривала тонкую корочку льда на воде. Вздохнула. — Вы знаете, — начала она, — иногда так утомительно быть в кругу семьи, особенно когда знаешь, что они говорят за спинами. — Не знаю, какой совет тебе дать, — Том извлёк из кармана сигарету. — Никогда не сталкивался с подобным. Врет. Один раз сталкивался. Но Том предпочтёт с восторгом говорить о своей семье, игнорируя отца. Том закурил. — Думаю, тут нет дельного совета, — Нарцисса взмахнула палочкой и опустилась на лавочку. — Знаете, я бы очень хотела забеременеть. Можно будет скрыться дома на долгие годы. Вначале говорить про спазмы, потом про роды, потом о заботе о малютке… кажется, при правильной расстановке так можно укрыться лет на двенадцать. — А как же Париж? — мягко уточнил Том. — Ну… — усмехнулась Нарцисса, — достойные наряды должны быть всегда. Как-то раз Люциус спросил, почему я не заказываю почтой. Но как можно отринуть это ателье? Прекрасный и утонченный дом Блэков в Париже? Эти прогулки по городу… И общество госпожи и вейл. — Ну, — хмыкнул Том, — насчёт вейл я бы поспорил. Но ты права, отринуть её просто невозможно. — Не могла не заметить, что вы тоже выглядите уставшим. — Последние полгода были непростыми. Кажется, я тут всё не сжёг только потому, что ещё и в ноябре заехал в Париж. Том взглянул на Нарциссу. Удобней хранить свои тайны в разных местах. — Люциус кое-что рассказывал мне, — начала Нарцисса, — сказал, что ваши способности поразили его до глубины души. Том взглянул на неё, понял что это о декабрьском инциденте в Альпах. — Да? — ухмыльнулся Том. — Приятно, что все ещё могу этим удивлять. Но в тот момент я защищал не их. Амелии дорога эта страна. Было бы обидно, если из-за неосторожности одного дятла там наступит ледниковый период. Мне конечно будет приятно, если она переберётся в Британию, но хочется, чтобы это решение было осознанным, а не вынужденным. — Вы хотите, чтобы она была здесь? — Да. После этого провала в Альпах, всё, чего я хотел, это войти в ателье, прижать её к себе. А потом переодеться в домашнее, сделать чай и поверх страниц книги наблюдать, как она шьёт. Но тогда я себе этого позволить не мог. Это раздражает. Кажется, я уже сделал так, что могу позволить себе все в этом мире, но… — Том тяжело взглянул на дом Лестрейнджей. Нарцисса проследила его взгляд. Вздохнула: — Вы не зря волнуетесь об этом. Том невольно сжал руку в кулак. Сначала Долохов, теперь Нарцисса. Они оба росли в этом мире, видят его изнанку. — Но, — продолжила Нарцисса, — если вы желаете, чтобы госпожа была здесь, я лично стану острым лезвием бритвы в ужине моих родственников. Том удивлённо взглянул на Нарциссу, но она продолжила: — Я рада, что больше не Блэк, рада, что не стала Лестрейндж. Быть Малфой не так уж и плохо, — Нарцисса помрачнела. — Но и они ничего не сделали, чтобы спасти их. «Грех, ответственность за который несём мы», — звучит в его голове голос мадам Дориан. Том только открыл рот, но тут кое-что произошло. Том быстро извлёк из кармана большую монету, она выглядела как и всегда, только на ощупь была такой горячей, появилось послание. Вторую монету три года назад Том оставил Кларе в рамках их договорённостей. Всего два слова: «Айсберг! Срочно!». На лице Тома промелькнул ужас. «И все, что мы можем, это быть достойными людьми хотя бы для тех, кто вопреки всему пережил этот Ад». — Что-то случилось? — обеспокоено спросила Нарцисса. — Да, — Том быстро убрал монету в карман и тихо обратился к Нарциссе. — Передай Долохову, что я в Париже. Но так… — Чтобы никто не слышал, — закончила она. — Прекрасная проницательность. Том спешно вернулся в дом, подхватил плащ и вышел через главную дверь поместья. I wanna make you quiet Я хочу тебя успокоить, I wanna make you nervous Я хочу заставить тебя нервничать, I wanna set you free Я хочу освободить тебя. But I'm too fucking jealous Но я, чёрт побери, слишком ревнивый. I wanna pull your strings Я хочу дёргать твои струны, Like you're my telecaster Словно ты мой телекастер, And if you want to use me А если ты хочешь использовать меня, I could be your puppet Я мог бы быть твоей марионеткой. 'Cause I'm the devil Потому что я дьявол, Who's searching for redemption Ищущий искупления. And I'm a lawyer И я адвокат, Who's searching for redemption Ищущий искупления And I'm a killer Я и убийца, Who's searching for redemption Ищущий искупления. I'm a motherfucking monster Я грёб*ный монстр, Who's searching for redemption Ищущий искупления. Том Реддл и Амелия Дюма В конце января Том Реддл, Антонин Долохов, Ирен Дориан и её младшая помощница Милен Готье пробрались сквозь снега и вышли на узкую дорогу, ведущую к деревне у подножья гор. В горах действует строгий запрет на трансгрессию, во избежание схода лавины, исключение только в чрезвычайных ситуациях. Это ситуация такой не была, поэтому Темный Лорд, министр магии и их помощники покидали горы согласно инструкциям и спускались к деревне. — Не знаю, — на ходу начала мадам Дориан, — добился ли ты того, что хотел. Но вот лично я удовольствия получила массу. Том искоса взглянул на мадам Дориан. В такие моменты он её искренне ненавидел, но не убивал, потому что все равно восхищался. Дуэль с мадам Дориан для Темного Лорда была иного порядка: никаких палочек, только слова. И, учитывая, как красиво и правильно эта женщина стелет, Том даже знать не хотел, с какой скоростью она может выдать заклятия. — Любопытно, — начал Том, — добились ли вы того, чего хотели? — Ну об этом мы узнаем позже, — вздохнула мадам Дориан. — Если великан хочет подумать, то нам не стоит его торопить. Они остановились в ста метрах от ближайшего дома. В деревушке было темно, видно все местные легли спать. Оно и к лучшему. — Ну, уже поздно, — справедливо заметил Антонин. — Да… — протянул Том, взглянул на Долохова, — приходите после полудня, пообедаем и отправился в Британию. — Антонин, вам указать в какую сторону Шармбатон? — хмыкнула мадам Дориан. — Что вы! Я чту ваши традиции, — ухмыляется Антонин. — Тем более я Аннет предупредил, да и у меня есть ключ от квартиры. С легким хлопком Антонин исчез. — Помню его еще мелким карапузом, — вздохнула мадам Дориан. — Кто ж тогда знал, что видится с ним и его школьным другом, которого так нахваливала мадам Долохова, я буду при таких обстоятельствах. Ладно, как говорится на том же месте в то же час, думаю недели через три. Передавай ей привет. Ирен Дориан, как и её помощница исчезли с хлопком. Том тоже не стал задерживаться. И уже через десять минут открыл дверь ателье. Странно, на дворе полночь, а Амелия не за работой. Удивительно. Том быстро поднялся по лестнице и остановился у двери в спальню. Прислушался. Тихо. Может уснула? Том толкнул дверь и вошёл. Нет, Амелия не уснула, стояла у комода и снимала украшения, убирая их в старую стеклянную шкатулку. Том быстро подошёл к ней со спины, опустил руки на её бёдра и прижал к себе. Амелия с наслаждением выдохнула. — Ты никогда не удивляешься, — заметил Том. — А по ночам ко мне только ты ходишь, — Амелия обернулась, обхватила талию Тома и прижалась ближе. — Думаю, если ночью зайдет чужак, то тут сработают не только мои заклинания, но и те чары, о которых я как бы ничего не знаю. — Я переживаю о твоей безопасности, — тут же парировал Том. Амелии крыть нечем. — В Париже стало теплее, — буднично произнес он. — Но я все равно хочу, что бы ты меня согрел, — прошептала Амелия. Том усмехнулся: — Ты знаешь волшебные слова, дорогая. — Please my master.