Змей и Волк

She said, «Darlin' you know Она сказала: «Дорогой, знаешь, How the wine plays tricks on my tongue Как вино развязывает язык. But you don't seem to change Но ты никогда не изменишься, When you stuff all of your feelings with drugs» Накачавшись наркотиками.» Не считая насыщенной ночи сразу по приезду, следующие два дня Том провел курсируя между спальней, кухней и ванной комнатой. Амелии надо работать, ну а Том… он сам сказал, что будет лежать и читать, этим и занимается. Песенник Ришелье Том сунул в саквояж. Вернется к нему позже, главное, чтобы Амелия разрешила его забрать, ну или сделать копию. Важно другое, уже три дня Тома не дергают по поводу и без. Засыпает он уткнувшись в Амелию. Утром он выпивает свою чашку кофе, пока тот не остыл. А ночью Том спит, а не оказывается лицом к лицу с Грюмом или, прости господи, не уважаемым дядюшкой. Назвать его «уважаемым» после истории про дуэль 1945 у Тома язык не поворачивался. На четвертый день отпуска Том и Амелия проснулись от стука в дверь. Затем раздался голос Лизы-Лизы: — Maman, papa, вы одеты? Том приподнял одеяло, Амелия заглянула и произнесла: — Одеты. — Тогда я зайду, — тут же отозвалась Лиза-Лиза, прошмыгнула в комнату и упала поперек кровати прямо на родителей. Те сдавленно охнули. — Тут такое дело, — начала Лиза-Лиза, ее ботинки упали на пол, — нам нужно пианино. — Тебе помочь с транспортировкой или вы хотите собраться здесь? — чуть подумав спросила Амелия. — Как распорядишься ты, maman, у нас тоже созрело только два этих варианта. Так что если сейчас самый умный в нашем семействе не придумает третий, — Лиза-Лиза искоса взглянула на Тома, — то будем выбирать из этих. «Айсберг» нам не подходит из-за графика работы. — Не охота его таскать, — вздохнула Амелия. — А вам недели хватит? — спросил Том. — Я к тому, — он обратился к Амелии, — что ты так и так тут бы все закрыла в конце месяца. Молодая рок-группа на первом этаже не должна тебе помешать? — Я подумаю над этим, пока варю кофе, — вздохнула Амелия и выбралась из-под Лизы-Лизы. — Ты одна забежала? — спросила она накидывая халат. — Ага, — тут же ответила Лиза-Лиза. — Собственно по вопросу, да и кофейку с вами урвать. Амелия кивнула и отправилась на кухню. Лиза-Лиза поползла по кровати и повалилась на плечо Тома. — Как ты? — тепло спросил он. — Друзья зовут «Леди Лизи», — фыркнула она, — а в остальном все неплохо. — Ну я то о делах лунных, но такая сводка тоже подойдет. — Я боялась об этом говорить, — тихо начала Лиза-Лиза, — потому что думала, что ты… — Вас брошу, — перебил Том. — Знаешь, Лиза-Лиза, — он обхватил ее плечо и прижал, — я уже порядком утомился от этого страха. Ты и Амелия должны его отбросить, — Том чуть задумался и спросил. — Ты ведь контролируешь своё обращение? — Да, papa. — Я могу просить тебя обратилась у меня на глазах? Том хотел попросить об этом и Амелию, и Лизу-Лизу сразу после злополучного концерта. Но в случае с Амелией Том предлога не нашел, а просить её просто так ему остатки совести не позволили. И либо он узнает это как-нибудь еще, или же предлог сам их найдет. С Лизой-Лизой было все иначе: судя по выходке на концерте, её истинная сущность не травмирует. Том ждал ответ. Лиза-Лиза выдохнула: — Да. Короткая солнечная вспышка и вот под рукой Тома большая черная волчица. — Вот прям на столько? — удивился Том. Но если взять в расчет для чего создали охотников, логично предположить, что у них есть разные степени перевоплощения, чтобы подстраиваться под цель. Наверняка волк — это максимальная форма. Том заглянул в её красные глаза, потрепал уши, тепло улыбнулся, а потом серьезно начал: — Я скажу это раз, и больше не буду повторять: ты — моя дочь, ты — то несомненно хорошее, что я сделал в своей жизни. И когда придет время, я с гордостью скажу, что ты — моя девочка. Волки не могут улыбаться, но то, как скалилась пасть, то как вилял хвост… Это сдавало Лизу-Лизу с потрохами. Она рада. Короткая солнечная вспышка, и вот руки Лизы-Лизы обвили шею Тома. — Papa, — нежно протянула она. Том лишь гладил ее по спине. Лиза-Лиза его монстр. *** На пятый день отпуска, Том аккуратно спустился на первый этаж ателье. Амелия уехала на склад, поэтому двери закрыты. Только Том не учел утренний шум. Молодая рок-группа с друзьями все утро таскали оборудование. Вчера все же решили, что это они идут к пианино, а не оно к ним. Поэтому, когда Том спустился на первый этаж за художественным романом, то сначала напоролся на сваленные коробки и кофры, но это было не все… Светловолосый парнишка сидел на диване, склонившись над пергаментом, он покусывал кончик пера, что-то чёркал, думал, снова писал, но почувствовав на себе взгляд, поднял голову. Округлил глаза, осмотрелся. Медленно поднялся, оставляя лист и перо на столике. Вытер руки о джинсы, неловко улыбнулся. Том неспешно подошел к нему и протянул руку: — Здравствуй, Хью, — мягко произнес Том. — Здравствуйте, сэр, — тут же откликнулся Хью, несмотря на его нервозность, рукопожатие вышло крепким. — Клара просила называть вас «ваше темнейшество». — И ты считаешь это справедливым? — поинтересовался Том, и опустился в кресло. — О нет, сэр, — покачал головой Хью и присел на край дивана. — Но звать вас в этих стенах Волдемор’ом ещё более странно. — Ты не боишься произносить это имя? — Ещё как боюсь, — признался Хью и скрестил руки на груди. — Приложил все силы, чтобы ладошки не вспотели, пока жму вам руку, — но потом он понял, к чему был этот вопрос. — Но если вы сейчас об имени, я два года знаю Лизку и просветительскую лекцию о том, что «страх перед именем рождает страх перед человеком» прослушал уже в трёх разных вариантах. Мне все ещё не по себе когда говорю ваше имя, но если я буду использовать эпитеты, то Лизка осчастливит меня четвёртой версией этой лекции, и, скорее всего, ещё и изобьёт. Том рассмеялся. — Ты честный, мне это нравится, — произнёс Том. — А где все? — Ушли за обедом. — А ты? — Остался доделать одну песню, — Хью неловко взмахнул подхваченным со столика пергаментом. — Тебя не смутит, если я почитаю здесь? А то кажется матрас уже принял мои очертания. Хью неловко хихикнул, и быстро произнес: — Это ваш дом, сэр. Будет странно если… — мысль Хью так и не закончил, он просто уткнулся в текст. Том усмехнулся. Ну, Хью долго продержался, некоторые в присутствии Тома с первого предложения двух слов связать не могут. Том поднялся подошел к стеллажу, взгляд упал на «Двадцать тысяч лье под водой». Амелия любила сказки, а вот Том — приключенческие романы. У Амелии была неплохая коллекция маггловских произведений, но у этой подборки есть одна особенность: все эти книги Том читал еще в приюте. Том потянул корешок и вернулся в кресло. В детстве он множество раз перечитывал эту книгу. Он читал её маленькой Лизе-Лизе в английском переводе. И это была первая книга, которую он прочел на французском. Перечитывая её в очередной раз он ощущал покой, правда сегодня есть одно «но». Том чувствует на себе взгляд. Хью отрывался от своего пергамента, бросал короткий взгляд на Тома, и снова смотрел в пергамент. Больше не чиркал пером. После двадцати минут таких гляделок Том, не отрываясь от книги, обратился к нему: — Ты хочешь что-то спросить, Хью? Хью шумно выдохнул и начал: — Лизка мне кое-что рассказала о вашем отце, о том что он сделал и чего не сделал. И о том, что сделали вы. Почему? Почему это не принесло вам спокойствия? — Почему тебя это так интересует? — Том взглянул на Хью. Юноша сидел на краю дивана, опустив лист пергамента. Его разум закрыт. Но это не окклюменция. Боль, терзающая Хью, опустошает его настолько, что ничего не остается. — Мой отец, — начал Хью, — может вы его встречали… Мракоборец Бёрк. Просто у меня никак не может уложиться в голове, что Лизка вас не боится, а я своего отца боюсь. Иногда я думаю об этом, — Хью помрачнел и заглянул в красно-карие глаза. — Одно заклинание и страха больше не будет. Но после рассказов есть мысль, что это не поможет. — Не поможет, — подтвердил Том. — Знаешь, Хью, это длинная история, которую я не хочу рассказывать. Там смешалось в кучу детская наивность и все то, чего я не знал, — Том тяжело вздохнул. — Мои компаньоны знают, что я убил своего отца, они думаю, что это от того, что тот — маггл. Но это не так. Я убил его, потому что он был жив. Шестнадцать лет я думал, что он мёртв, поэтому и не искал меня, — Том закрыл книгу, его взгляд упал на пергамент в руках Хью. — Твой отец предавал тебя? Хью невесело хмыкнул: — Когда рвал мои рисунки и стихи, когда не отдавал подарок дяди, барабанную установку, да и… — Хью осекся. Тому было не интересно, что же там не досказал Хью, если ему будет нужно, продолжит. Хью не продолжил. — Это предательство будет с тобой всегда, — Том аккуратно положил книгу на кофейный столик и мрачно добавил. — Эта та душевная рана, которая разрывает тебя на части. — Прискорбно слышать. Том протянул руку: — Как же перекосит твоего отца, если он узнает, что мне твои стихи нравятся. Хью встрепенулся и тут же отдал Тому пергамент. — Это приятно слышать, сэр, — чуть склонил голову Хью. Том пробежался глазами по тексту. Безумие приравнивается к гениальности. Том усмехнулся. От чего это чертовски приятное чувство внутри? Правда в тексте есть одно имя, поэтому Том спросил: — А кто такой Брайон Уилсон? — Это американский музыкант, создатель и участник группы The Beach Boy. — Никогда их не слышал. Хью взмахнул руками и тут же подорвался с места. Быстро подошел к одной из коробок, принялся увлеченно в ней рыться. Торжественно вскинул руку с пластинкой и подбежал к граммофону. Иголочка опустилась. Том смотрел как высокий и худощавый Хью пританцовывает под музыку вскинув руки. Он как и Лиза-Лиза носит футболки с логотипами рок-групп, хотя вместо тяжелых ботинок предпочитает кеды. Том вслушивается в строчки: Don't know if words can say Не знаю, могут ли слова сказать But darlin' I'll find a way Но, дорогая, я найду способ To let you know what you meant to me Чтобы ты узнала, что значишь для меня. Guess it was meant to be Думаю, это значит то, что I hold you in my heart Я держу тебя в своем сердце, As life's most precious part Как самую драгоценную часть моей жизни Том знает, кому хотел бы сказать эти слова. — Группа The Beach Boys… — задумчиво начал Том. — А как песня называется? — Darlin, — тут же ответил Хью. Том кивнул. — И почему же ты хочешь быть этим Уилсон? — спросил Том легко взмахнув пергаментом. — Он бесспорно талантлив, — начал Хью, — весьма интересный и непростой человек… — юноша взглянул на Тома и осторожно добавил. — Прям как вы, сэр. Но пожалуй только Лизка умеет писать песни о вас так, чтобы никто ничего не понял. Но если знать о ком она пишет… Некоторые песни стали для меня очень грустными. Том никак это не прокомментировал, он и так был слишком щедр, когда рассказал о своем отце чуть больше, чем обычно. — Мне нравится твоя песня, — коротко сказал Том, снова пробежавшись по тексту. — Может в будущем вы её споете, — с внезапной надеждой произнес Хью. Том опустил взгляд на текст: — Мне сложно услышать музыку, когда есть только слова. У Амелии и Лизы-Лизы это получается. — Я могу вам помочь, сэр, — живо откликнулся Хью. Он подлетел к дивану, опустился на него и постучал ладонями по столу. Ритм. Том попытался пропеть: If crazy equals genius Если сумасшествие приравнивается к гениальности Хью кивнул и чуть ускорился. Том смотрит в лист и поет: If crazy equals genius Если сумасшествие приравнивается к гениальности, Then I'm a fucking arsonist Тогда я чертов поджигатель, And I'm a rocket scientist И я умнее всех на свете, If crazy equals genius… Если сумасшествие приравнивается к гениальности. Том замолчал. Хью остановился и сжал край столешницы. — Спасибо вам, сэр, — произнес Хью, смотря в стол. Том аккуратно положил лист на кофейный столик. — Вы хорошо поработали над песней, которую я пел зимой, — заметил Том. — А вы не хотели бы спеть еще раз? — Хью посмотрел на Тома, то вздернул бровь и Хью продолжил. — Мы думаем сделать две пластинки: одну, как группа «Red Hood», а вторую как авторский сборник. Думали, было бы круто пригласить для него вас и Амелию, если вы согласитесь, конечно. Да, надо будет подписать исполнителей, но… Мне говорили, что вы не любите ваше первое имя, и я разделяю ваши чувства. Знаете, меня тоже назвали в честь отца. — И правда, ты очень хорошо понимаешь мои чувства. — Так что вы можете сами выбрать, как вас подписать. Правда из-за вашего светского имени могут возникнуть проблемы… у вас, — взгляд Хью упал на книгу. — Мы можем подписать вас как Капитана Немо, для меня это всегда было синонимом человека загадки. — Идея неплохая, но знаешь… Есть одно имя, но я займусь им на следующей неделе. — У вас есть еще одно имя? — искренне поразился Хью. — Если вы такой кладезь этих идей может и мне что-нибудь придумаем? Том усмехнулся. Хью окончательно расслабился в его обществе. — Его придумал не я, — покачал головой Том, — а месье Фламель. — Я так понимаю, у меня есть ваше предварительное согласие? — Да. — Может вы хотели бы спеть и эту песню? — Хью аккуратно повел рукой в сторону пергамента. Дверь ателье открылась. Том молча кивнул. Хью просиял так, словно ему предстояло осветить большой зал Хогвартса. В ателье нагруженные пакетами вошли Лиза-Лиза, Римус, Клара, Жан-Пьер, Лили, Сириус, Джеймс и девушка, которую Том видел всего раз, судя по внешности, это Элис. Компания как по команде округлила глаза, а вот Хью тут же подорвался с дивана, один взмах палочки в сторону двери и та закрылась. Хью выхватил пакет из рук Лизы-Лизы всучил его Римусу, а после потащил Лизу-Лизу к пианино. — Лизка, — на ходу начал Хью, — ну как порадуй-ка… — Кого именно? — перебила Лиза-Лиза, кажется она была искренне обескуражена сценой дома. — Меня, — Хью усадил Лизу-Лизу на табуретку, а сам развернулся и с протянутой рукой пошел к Тому. — Разрешите. Том подхватил лист со стола и передал его в руки Хью. Тот подлетел и всучил его Лизе-Лизе, развел руками. Лиза-Лиза выдохнула и опустила взгляд, её глаза быстро пробежались по строчкам и она крикнула через плечо: — Жан! Нужна труба. Кажется я слышу в этих строчка рок с примесью джаза. В этот момент компания у дверей зашевелилась. Жан-Пьер быстро закинул пакет на кофейный столик и подлетел к сваленным кофрам, на ходу успев махнуть Тому и сказать «Bonjour!». Клара продефилировала к дивану и опустилась на него по правую руку от кресла Тома. Римус поставил пакеты на столик, чуть склонил голову в знак приветствия и направился к пианино, где уже разгорелась жаркая дискуссия. Лили и Элис тоже оставили свои пакеты на столе. — Здравствуйте, — улыбнулась Лили Тому, а после обратилась к Элис. — Пойдем на кухню за посудой. — Хорошо, — откликнулась Элис, не отрывая карих глаз от Тома. Она была едва ли выше Амелии. Длинные черные волосы и прямая челка, её восточные черты придавали её внешности загадочность. Таких людей Том встречал только в своем путешествии после школы. — Элис, — позвала Лили, стоя у лестнице. — Да-да, — откликнулась Элис, а после сделала легкий реверанс. — Доброго дня, — улыбнулась она Тому и пошла к Лили. — Здравствуйте! — в один голос поздоровались Джеймс и Сириус, а после принялись разбирать ворох пакетов. — А для кого мы взяли еще одну порцию? — поинтересовался Сириус. — Аннет, — напомнил Джеймс, — это вейла, которая в прошлом году забирала Лизку, а в этом году следила, чтобы мы не сдохли. — Аннет придет вместе с Амелией, — Клара обратилась к Тому. — Против неё ничего не имею, — коротко ответил Том, подхватил книгу со стола, раскрыл на первом попавшемся месте и сразу же ушел в чтение. Клара закатила глаза, Том этого не видел, но этот жест так и чувствовался. Раздался требовательный голос Лизы-Лизы: — Одно заклинание Хью и будет тут твоя установка. Если ритм тут на первом месте, так реши эту проблему, пока я решаю другую! — Я тебе помогу, — вызвался Римус. — А ты, Жан, — продолжила Лиза-Лиза, — займись уже трубой, пока я ей вид на жительство в твоей жопе не оформила. Хью, Римус и Жан рассмеялись. Лизу-Лизу они не боялись, хотя Том уверен, теперь уже точно все её друзья в курсе и его персоны, и её волчьих особенностей. Раздался шепот Сириуса: — Сохатый, тебе не кажется, что Жан-Пьер и Лиза-Лиза как-то слишком мило общаются? — Мило? — поразился Джеймс. — Как бывшие или закадычные друзья они общаются. Не ищи то, чего нет, Бродяга. — Скажите, — раздался недовольный голос Клары и Том поднял на неё взгляд, — а все темноволосые, до одури красивые британцы, так не уверены в своей привлекательности? Или мне просто повезло двух уникумов повстречать? — поразилась Клара. — Я богоподобен! — откликнулся Джеймс. Клара оценивающе осмотрела Джеймса, вздохнула: — Не такой уж и до одури, но все же… — она повернулась к Сириусу, он сидел на диване по правую руку от неё. — Скажу тебе тоже, что когда-то сказала ему, — Клара указала большим пальцем в сторону Тома, — почему такой парень как ты переживает о ком-либо? — Так приятно, когда это не в мой адрес, — вздохнул Том. — А ты… — начала Клара, поворачиваясь к нему. — А я исправился, — перебил Том. — Да? Ну хоть в чём-то, — фыркнула Клара. Дверь ателье снова открылась, вначале впорхнула Аннет, а за ней, звонко стуча каблучками, вошла Амелия и запечатала дверь. Осмотрелась, вздернула бровь. — Мне кажется я вижу, как шевелится воздух, — вздохнула она и направилась к Тому. Опустилась на подлокотник кресла, а после фыркнула: — Ой да в жопу этот ваш политес. Амелия сползла прямо на колени Тома. Её туфельки упали на пол. Амелия устало повалилась на его плечо и прижалась к нему. — Директор склада мозг затрахал? — Том приобнял Амелию. — Это ты еще мягко сказал, — Амелия обмякла в его руках. — Поставка видите ли задерживается. Они волшебники, что там такого случилось, что у них все задерживается? Ты в Тибете не был случайно? — Нет. — Тогда даже не представляю в чем их проблема. У меня платье, мантия и костюм из этой ткани. Надо будет написать заказчикам. — Ты справишься, дорогая, — Том уткнулся в висок Амелии, а после строго произнес. — Как-то тихо стало. Собравшиеся словно зачарованные наблюдали за парой на кресле, но получив нагоняй тотчас же вернулись к своим делам. Элис и Лили спустились с тарелками и приборами, оставили их на столе, а сами опустились в два свободных кресла. Том взглянул на Клару и начал: — Вот что я думаю по поводу твоего выпада, Клара. Тебя просто бесит, что тогда в 46-м ты не смогла меня очаровать. Клара подскочила словно ужаленная. — Да как тебе такое в голову пришло? — прошипела она. — Ты же тогда сама ко мне подошла, — с насмешкой напомнил Том. — А это ты вопросами засыпать начал! — проигрывать Клара явное не хотела. — Да, — подтвердил Том, — потому что мне сказали, что у тебя могут быть ответы, и так удачно, что не пришлось бегать за тобой по всему Мулен Руж. Но ты подошла сама, значит у тебя была своя цель. — Да какая у меня могла быть цель?.. Том вздернул бровь. — Не ведись на его провокации, Клара, — устала вздохнула Амелия. — Это он тебе так мстит за ту ручку на его встрече с Джаретом. Но Клара уже вспылили: — Да, меня взбесило, что мои чары на тебя подействовали! Конечно, когда увидела твоё фото у Амелии, поняла почему… Вот тут опешил Том: — Прости, а в каком году это было? — Когда Амелия в Париж приехала… — Клара поняла, что сболтнула лишнего. Том сжал плечо Амелии и испепеляюще взглянул на Клару: — Так на кой хуй был тот цирк в проулке, если ты уже знала кто я ей?! — Из вредности, — фыркнула Клара. — Так вот чего ты тогда первого января пришла, — Амелия заерзала на коленях Тома и обернулась к Кларе. — Все, тема закрыта, — Клара тут же поднялась с места. — Пойду прослежу, чтобы ваше дитятко не пришибло моего любимого племянника. Том и Амелия чуть подались вперед, но Клара уже шла к пианино. Джеймс опустился на диван по правую руку от Сириуса, но тут подошла Аннет и легко взмахнув рукой подвинула юношей. Сириус теперь сидел на месте Клары. Медленно обернулся, и встретился с красно-карими глазами и хитрой ухмылкой Тома Реддла, и недобрым блеском голубых глаз Амелии Дюма. Сириус выдохнул и спокойно обратился к Тому: — Я слышал, что вы, возможно, прокляли мою матушку. — И? — чуть склонил набок голову Том. — От себя и своего младшего брата, — начал Сириус сцепив руки перед собой, — передаю вам чистое и искреннее «спасибо». — Это когда ты успел эту горгулью проклясть? — удивилась Амелия. — Когда из-за неё ты оказалась в больничном крыле, — вздохнул Том. — Да и не проклинал я её, просто был резок в выражениях. — Ну, — встрял Сириус, — важен факт: я её уже разочаровал, и ставлю десять галлеонов, что мой брат будет в этом изящней меня, — взгляд Сириуса прошелся по Элис и Том понял, что же такого может сотворить Регулус Блэк. — Кстати, — начал Сириус, — я хотел поинтересоваться, есть ли какие-то традиции у вас в семье… — Чтобы взять дочку Ришелье в жены, — тут же начал Том, — тебе нужно сразиться с её отцом. Готов ли ты к дуэли со мной, Сириус Блэк? Сириус поджал губы, округлил глаза, за затем выдохнул: — Спасибо, что установили ориентир в развитии моих способностей. — Так ты же… — начала Амелия оборачиваясь к Тому, но смолкла. Его хитрый взгляд натолкнул Амелию на одну мысль. — Оу, кажется по итогу я охренею больше всех… — Papa, — позвала Лиза-Лиза, — нужен ты. — Во что я ввязался, дорогая? — тихо спросил Том и начал выбираться из-под Амелии. — В то, что у тебя хорошо получается, mon cher, — улыбнулась Амелия. Пианино, труба, барабаны, гитара, первый набросок музыки. Том выдохнул и не отрываясь от текста пел. А вот Аннет, вслушивалась и в музыку, и в голос, медленно поднялась с дивана. Она о чем-то глубоко задумалась. И когда музыка закончилась вместе со словами, Аннет заговорила первой: — Я хочу чтобы ты пел её в «Iceberg», — её желтые глаза не отрывались от Тома. Все собравшиеся затаили дыхание и поглядывали то на Аннет, то на Тома. — Аннет, я все понимаю, — начал Том, — но нет. Глаза Аннет блеснули золотом, не отрывая взгляда от Тома, она протянула руку в сторону Амелии и попросила: — Колоду. — Аннет… — мягко начал Том, но смолк. Аннет та редкая вейла, что не бросается в бой. За те двадцать пять лет, что Том её знает, она обращалась лишь дважды. Том считал, Аннет опаснее Клары, за спокойствием и теплой улыбкой была сила, способная смести всё на своём пути, и раз Том лично был свидетелем этой силы, а ведь Аннет тогда просто защищала Антонина в одной стычке. Поэтому Том так переживал за Амелию. Кажется она и Аннет одного поля ягодки. Глаза Аннет стали золотыми. И Том понял, что придется играть. — Вы сами установили эти правила, mon cher, — вздохнула Амелия и опустила колоду карт в руку Аннет. — Амели любит гово’гить, — Аннет принялась тасовать карты, — что она единственный человек в ми’ге, пе’гед кото’гой le Seigneur des Ténèbres стоял на коленях. А я буду гово’гить, что я единственный человек, кото’гая ’газдевалась, пока он пел. Том открыл рот и тут же закрыл. Еще подумал, потом его взгляд упал на Амелию, которая развалилась в кресле, закинув ножки на подлокотник. — Ты ей рассказывала?! — искренне поразился Том. Амелия фыркнула и начала: — Ты брякнул своим дружкам, что спишь со мной, когда я просила держать наши отношения в тайне. Уж прости, что я люблю поговорить с подружкам, какой ты боженька в постели. Том шумно выдохнул и сжал переносицу. Элис взмахнула палочкой, поднялась и со стаканом воды подошла к Тому, протянула. Том принял стакан и взглянул на Элис. Она вздохнула: — В будущем я стану целителем. У меня нет врагов. Том сделал глоток, бросил взгляд на Амелию и со смешком спросил: — И вот как её убить после такого? — Не думаю, что вы когда-либо этого хотели, — тихо произнесла Элис, а потом обернулась к друзьям у пианино. — Ребят, музыка хорошая, но надо переделать. Вы, черти, забыли про басовую партию, а я не собираюсь натягивать сову на глобус. Элис подошла к кофрам и извлекла свою бас-гитару, а затем еще одну гитару, и требовательно взглянула на Лили. Лили поднялась и тоже подошла к ним. Пока молодая рок-группа думала над музыкой, Том и Аннет разложили карты. Под чутким взглядом Джеймса, Сириуса и Амелии, Аннет выиграла дважды. Клара хитро улыбнулась Тому: — Чего расстраиваешься, дорогой друг, это не тебе сейчас нужно спешно делать костюмированный вечер.