Жалкие стереотипы

      С того момента прошло пять лет. Обоим уже по двадцать два, но омега порой все равно ноет, что он самый младший, просто, чтобы потрахать мозги Чонгука, потому что скучно. Чего-то мы заговорились, ведь Тэ затащили за здание магазина и прижали к каменной стене недавно. — Будешь рыпаться — изнасилую к чертям собачьим, понял? -омега усмехнулся. — Изнасилуешь? Ну давай, я не против, а то ты только обещаешь. — Не… ну, ТэТэ… — голова «насильника» упала на плечо Кима. — так не интересно уже. Я напугать пытаюсь, а ты не боишься. Ну что за беспредел… вроде, омега, а альфу не боишься, тем более с твоей-то семейкой. -прижал к себе за талию, сцепляя руки в замок. — А разве омега должен боятся своего альфу? -ухмыльнулся, положив руки на широкие плечи, запустив пальцы в его волосы, а другой поднял голову, смотря в самые глаза, а кажись и в самую душу. — Но ты не мой омега. Мой омежка боится альф и чуть ли не дрожит при их присутствии, когда он один. Да и на моем омежке метка есть, а еще он не так красив, как незнакомец передо мной. -дразня, рассказал Чонгук и моментально получил подзатыльник в подарок с обиженным омегой. — Хэй, ну ты чего, ТэТэ. Я же шучу. Ну, не дуйся… -чмокнул за ушком. — Я купил твое любимое какао, а еще зефир.~ -уткнулся носом в шею, вдыхая тонкий аромат букета полевых цветов, в котором больше всего васильков. — В этот раз не поможет, Чон Чонгук. -отвернулся, надув губы и щеки, вправду как ребенок. — Ну, прости… я же не знал, что ты так отреагируешь на эту шутку. -коснулся шеи губами, оставляя невесомый поцелуй.       Эти двое являются, как выразился Чимин, «передрузьями-недопарой», т.к. встречаются второй год, но в тайне от, абсолютно, всех. Об их отношениях не знает как ни единая душа со стороны альфы, так и со стороны омеги. По крайней мере, на это оба надеятся. Думали будет описываться развитие отношений до пары? Вот и автор так думал, да передумал. — Уйди от шеи… я еле синяк заштукатурил. -отодвинул его лицо рукой, а потом и самого альфу. — Говоришь какао с зефиром? В такую погоду… я не против, честно говоря. -легко улыбнулся, проведя рукой по щеке, а потом, продрожав от ветра, начал идти в сторону дома Чонгука. — Ты бы еще без рубашки вышел… она же совсем не греет. -снял с себя куртку, оставаясь в футболке, и накинул на плечи младшего, после завидев, что улыбка стала выразительнее, а сам омега вцепился в куртку, чтобы было теплее. — Мы же договаривались, что ты будешь одеваться по погоде, или хотя бы стараться. — Я не предусмотрел, что в конце августа может быть такой ветер, прости. И все же, получить заботу приятно, ведь я же тряпка. -посмеялся, а другой нахмурился. За несколько лет знакомства, Чон до сих пор не понимает родителей Кима. — Ты нарушил еще один договор: оскорбил себя, или же, скажем по-другому, процитировал… -задумался. — отца, так? -омега кивнул. — Для матери я тот, кого она обеспечивает и тот, кто стоит ниже слуги в доме. Выразимся как дармоед. -протянул куртку, сняв с плеч. — Держи, я согрелся. Спасибо.       Чонгук не будет Чонгуком и альфой Тэхена, если поверит ему на слова сразу в таких вещах, наподобие: «я уже согрелся», «мне уже не больно» или «все хорошо, не волнуйся». Хотя, с последним можно и поспорить — если Чон занят, то он поверит этому, в некоторых случаях, например, когда его ТэТэ пытается заглушить эмоции самостоятельно, точнее, когда у него это выходит.       Вот именно по этому он приложил руку к носу, а потом ощупал руки — холодные. И вот он говорит «я согрелся». Иногда, такое поведение бесит альфу, потому что омега хочет как лучше в первую очередь для других, а себя, свои чувства и эмоции посылает далеко и надолго. Чон вздыхает и, беря куртку, перегораживает путь Киму, а тот, словно догадывается, что натворил, и опустил взгляд, отведя в сторону, затем закусив губу. — Сколько я раз просил не лгать мне только ради того, чтобы мне было лучше, м? -он сам давно сбился со счета.       Парень надевает свою куртку на другого и застегивает молнию, после целует в замерзший нос и улыбается, беря омежку на руки, а тот, словно на автомате, хватается руками за шею и кладет голову на плечо. — Ох, сейчас я буду вновь тебя откармливать. За две недели снова вес сбросил. Нельзя так. Ты же знаешь, что накормлю. -пошел в сторону своего дома. — Мне множество раз повторили, что я ем много. — И ты перестал окончательно? Тэ, ты, если повезет, два раза в день ешь. Анорексию хочешь схлопотать? -тот завертел головой в разные стороны, зажмурившись. — Вот увидишь. Я точно когда-нибудь заберу тебя к себе и никакие твои папа с мамой мне не помешают это сделать. -зло пробурчал Чонгук, нахмурившись. — Ты уверен, что ты их сын, а не раб какой-то, на котором можно подзаработать?       Кажется, за две недели, что они не виделись, Чонгук, совершенно, позабыл: какие темы можно обсуждать, а какие даже ноготком мизинца трогать запрещено. Поэтому он почувствовал дрожь и как на его футболке сжалась в кулаках ткань, а сам омега уткнулся в плечо, начав всхлипывать. Вздохнув, он положил руку на голову и начал поглаживать, прижимая к себе, а еще мысленно извинялся перед Чимином, что ему снова надо будет красить его мальчика.       Спустя время они зашли домой к альфе, к тому времени Тэхен уже успокоился, и как только снял куртку, то закрылся в ванной, пытаясь стереть все следы слез и вернуть лицо в прежний вид. Тем временем другой, не смотря на, практически, нулевые средства, пытался приготовить что-то вкусненького и сытного, одновременно, да и чтобы долго морочиться не пришлось. «Омеге место на кухне, а альфе на работе» — то самое утверждение и стереотип, с которым Чонгук не согласен. Ведь, если Тэхену доверить готовить, то безусловно будет вкусно и сытно, но порция будет только на одного, видите ли «я не голоден, а ты работаешь». Это они уже проходили, когда омега оставался на три дня «у Чима», когда родители внезапно уехали куда-то.       Когда Тэ вышел из ванной и пришел на кухню, то перед нем оказалась тарелка с лапшой и мясо, а после и палочки. — Кушай. Приятного аппетита. Сейчас и какао подоспеет. -улыбнулся, продолжая стоять у плиты. — Спасибо. -он взял палочки для еды и начал обедать.       Не смотря на отсутствие большого количества времени и нормального количества средств на ингредиенты, еда альфы всегда получается сытой, а главное вкусной, поэтому из тарелки только лапша исчезает быстро. Ну, и из-за того, что Ким ел только утром вчерашнего дня. Чонгук оборачивается с двумя чашками какао и видит перед собой, сидящим за столом, чудо с набитыми щеками. — Хэй, ты почему не доел.? Не вкусно? -Тэ в удивлении поднял бровь и посмотрел в тарелку также, как и Чонгук. — Похоже, две недели без общения со мной тебе только вредят… -усмехнулся. — Черт, точно… Ты же веган… прости, пожалуйста, ТэТэ… -поставил кружки на стол и сел перед ним на колени, а другой положил его голову к себе на колени, начав поглаживать и крутить кудри из волос. — Чон~и, веганы — люди, которые отказались и от молока с яйцами, а я вегетарианец — тот, кто отказался только от мяса еще в детстве. -взял его голову в руки и, подняв, чмокнул в нос, улыбаясь.       Милая улыбка невольно появляется на лице альфы и он называет омегу хомячком из-за недавней картины. Оба смеются и второй оказывается на коленях первого, лицом к нему. Это никак не смущает и не мешает пить какао никому из них, пока рука альфы не решает заглянуть под рубашку. Тэхен аж поперхнулся, убрав лапу своего наглого кролика из-под рубашки. — Не хочешь? А вот я хочу. -поставил чашки на стол и приблизился к лицу Кима. — Не то, что не хочу. У нас нет времени. Его хватает только, чтобы поставить метку и вернуться к Чиму… -сожалеет омежка. — Хах… -приблизился к уху, положив и слегка сжав руки на ягодицах. — Время есть всегда, ТэТэ. ~