Scene N take 2 / Сцена N дубль 2

      Галф делает очередной глоток виски из бокала и слышит голос стоящего рядом с ним Мью:              — Галф.              — Что? — Он поворачивает голову в сторону собеседника.              — Не беси меня. Что ты ему прошептал? — Лицо рядом отражает явное напряжение.              А кто-то ревнует.       Правда, пи?       На 8 из 10, как тот сам продолжает утверждать, но кому как не Галфу, чей бойфренд повернут на точных науках, знать, что восьмерка — это знак бесконечности...              — Ничего, — он в ответ довольно улыбается, потому что явно хочет подразнить своего парня.              — Гааааалф.              — Не сходи с ума, играюсь я, — все еще отрицает очевидное.              — Не похож ты на актера ни разу.              Его губы искривляются в практически безуспешной попытке скрыть улыбку, потому что они сейчас с точностью до реплик повторяют ту самую сцену из бара между Тарном и Тайпом, но ревность Мью сейчас самая что ни на есть настоящая. Потому что у того буквально пар из ушей идет — и все только потому, что Галф прямо сейчас очень тесно общается с Фестом, своим давним другом, с которым Суппасит пересекся еще на кастинге и уже тогда выказал недовольство.              Галф ставит бокал на стол, чтобы уже всем телом развернуться к старшему:              — Пора бы и тебе поревновать — теперь мы на равных, — а вот это очень плохое решение, очень плохое — сейчас Галф четко это понимает, но ничего не может поделать со своим желанием подразнить. — Думаю, я тоже довольно хорош.              Его тоже выбешивают эти миллионы миллиардов людей, вопящие, какой офигенный его бойфренд. Галф и сам прекрасно об этом знает — ему не нужно об этом напоминать.              Но стоит ему только зайти в твиттер и пройтись по известному всем тэгу, как ревность своими загребущими руками стискивает его сердце от бесконечных              Мью такой секси...       Я так хочу, чтобы он придушил меня этими своими руками…       Дэдди, наступи на меня…       О боже, его руки… Его вены...              — Хорош? — Тот явно не в восторге от этого заявления, поэтому Мью выхватывает бокал из рук парня, ставит его на стол и тянет его на улицу из помещения бара, где их никто не увидит и не подслушает. — А ну-ка пошли!              — Что за… — Единственное, что успевает промямлить его пленник, которого почти моментально жестко прижимают к стене за углом, начиная расстегивать пуговицы рубашки. — Мью, уже не смешно!              — А мне вот, Галф, очень нравится, — в голосе Мью решительный напор, которому так сложно сопротивляться, но нонг все же должен это сделать.              — Решишься прямо здесь — и я тебя убью!              — Продолжай! Я хочу знать, каково это — умирать, будучи внутри тебя.              Это вообще-то угроза, которую Тарн адресовал своему возлюбленному в какой-то там серии, но от такого горячего, доминирующего, даже немного агрессивного Мью у Галфа в области живота образуется горячий узел, который начинает болезненно сжиматься все сильнее. Черт, он и не думал, что такая сторона его обычно мягкого и деликатного пи может так заводить…              Но он продолжает сопротивляться, удерживая руки партнера, которые все еще стремятся раздеть его:              — Мью!              — Хотел свои навыки флирта потренировать? Так на мне практикуй, — и горячими губами касается шеи Галфа, оставляя на ней раскаленные, как кажется парню, следы поцелуев.              Рука нонга должна отталкивать голову Мью, но почему-то только сильнее прижимает в ответ, пока он не спохватывается:              — Не твори фигню!              И в ответ видит взгляд человека, доведенного почти до отчаяния:              — Понравилось меня доводить? Понравилась моя ревность? И понравилось, что заставил меня хотеть оторвать от тебя Феста? Вы так интимно между собой перешептывались, что я чуть не потерял голову от ревности.              Что?       Теперь понятно, почему у того сорвало крышу сейчас, когда они пошли все вместе отметить успешный кастинг вместе с Джа и Фестом.              — Очень, — Галф довольно улыбается, потому что чувствует, какое напряженное тело под его руками — ему приятно осознавать, что он невольно стал причиной такой реакции, пусть и в рамках воспроизводимой сцены из их сериала, что невольно заводит их обоих. — Понравилось, потому что я знал, что вечер будет жарким.              В ответ Мью взволнованно сглатывает, когда парень правой рукой вцепившись в плечо, левой достаточно жестко обхватывает его лицо, чтобы на контрасте с этим ласкающим движением большого пальца погладить нежную кожу щеки, заставив тем самым смотреть себе прямо в глаза:              — Послушай меня. Сколько бы у тебя ни было фанаток, которые текут по тебе в твиттере и других соцсетях, если изменишь — я отомщу так же, только гораздо хуже, как ты и представить не можешь, — и рука начинает скользить вниз по шее, чтобы коснуться каменных мускулов груди, чувствуя их сокращение под прикосновениями, чтобы потом обратно подняться вверх.              Мью тяжело дышит и тянется губами, чтобы завершить этот напряженный для них обоих момент поцелуем, когда Галф вынужден прервать это безумие ревнивой страсти, оттолкнув вместо удара в пах, который был по сценарию.              — Не думай, что я буду лапонькой только потому, что рассказал всем, что мы — пара. Я, Канавут, гораздо хуже, чем ты думаешь, — вот да, иногда характер персонажа Галфа прямо таки ужасный и… соответствует его собственному внутреннему маленькому злу, которое так нравится его пи. — Кстати, кажется, кому-то жаркая ночка не светит, — и уходит, оставляя Мью смотреть ему вслед горящими от возбуждения глазами.              Но недолго, потому что его запястье уже сковано чьей-то практически стальной хваткой. И не нужно быть гением, чтобы понимать, куда тащит его Суппасит: на парковку.              — Мью, ты что творишь — нас же увидят, — он задыхается в то время, как его жестко и бескомпромиссно запихивают на заднее сидение. — Завтра снимки будут во всех таблоидах желтой прессы…              — Плевать! — Тот буквально наваливается на парня всем своим телом, захлопывая за собой дверь. — Я что, зря тонировку стекол в машине заказал?              Галф не может сдержать усмешку, потому что дальновидность его парня — это нечто за гранью…              — И поэтому ты купил машину с такими широкими задними сиденьями? — Он не может не подколоть, хотя постепенно теряет разум, когда чужие руки так споро расправляются с пуговицами на его штанах.              — Именно, чтобы мой подсолнух чувствовал себя здесь максимально удобно, — тот как-то хищно улыбается перед тем, как прижаться губами к любимому животику. — Ты всегда такой сладкий, такой вкусный, твой понкати…              — Мой понкати?.. — Галф цепляется пальцами в черные волосы головы, что уже голодно склонилась над ним.              — Я не могу… Это какое-то безумие, такое нежное и мягкое… Такое любимое… Только мое...              Мью и правда словно сошел с ума, потому вылизывает и выкусывает нежную кожу, заставляя Галфа присоединиться к нему в этом порыве и стонать в полный голос, не сдерживая себя и не боясь, что их кто-то услышит.       Потому что его расчетливый бойфренд покупал машину с очень хорошей звукоизоляцией.              Но Суппасит не останавливается на своей любимой части тела, а спускается ниже, потому что никогда не был эгоистом, и удовольствие любимого человека для него наравне, а иногда и выше его собственного. Поэтому Галф со свистом выдыхает воздух через сжатые зубы, когда прохлада кондиционера касается его члена, что столь аккуратно извлечен из нижнего белья.              — Мью…              Он не знает: хочет остановить ли, хочет ли умолять, чтобы тот продолжал, потому что мысли в голове путаются. Но они исчезают почти моментально, когда Галф слышит хриплый шепот:              — Закинь ноги мне на плечи, туа-энг.              Это последнее, что он слышит и успевает сделать, потому что Галф еще ни разу не оставался в здравом рассудке, когда язык и губы его парня творят такое.       Облизывают.       Посасывают.       Покусывают.       И снова повторяют в той самой последовательности, что выбивают из его легких последний воздух на выдохе:              — Мью…              Нет, он не будет думать о том, где парень этому научился — иначе сойдет с ума от ревности. Потому что сейчас Мью — только его, как и он сам — только Мью.              Поэтому Галф отдается этим умелым рукам и рту, что в очередной раз доводят его до грани. Он пытается оттолкнуть:              — Я сейчас кончу, не надо…              — Я только этого и жду, мой хороший, — тот как-то довольно мурлычет и еще раз проводит языком по чувствительной головке. — Семена моего подсолнуха такие вкусные и сладкие…              И именно от этих невинно-порочных слов Галф кончает со страшным хрипом, выгибаясь в позвоночнике так, как никогда раньше у него не получалось несмотря на все старания пи`Пленг. Надо Мью брать с собой на репетиции танцев, наверное…              А тот как-то со смаком облизывается, словно его только что угостили самым изысканным лакомством. Галф пытается отдышаться и смотрит на парня помутневшими от наслаждения глазами:              — А как же ты… — и тянется к джинсам, чтобы высвободить уже явно болящий от возбуждения член с намерением помочь.              Но на его руку ложится ладонь, а черные глаза выжигают в душе свое клеймо:              — Я хочу тебя. Здесь.              Это безумие.       Форменное безумие, но с этим человеком Галф согласен на все: со смехом и стонами пытаться стянуть с себя брюки в тесноте машины, затем забраться на эти мощные бедра, что сводят с ума фанатов — и его тоже, собственно.              — Мью, у нас же ничего нет… — Он уже задыхается от второй волны возбуждения, но остатки разума шепчут ему правильные вещи.              — Обижаешь, — тот тянется к молнии кармашка, прикрепленного к спинке переднего сидения, чтобы достать оттуда маленький тюбик смазки и презервативы.              Галф аж краснеет:              — А что если бы кто-то ехал с нами и туда полез?              — Тогда бы он порадовался за нашу активную сексуальную жизнь, — Мью порочно усмехается и натягивает презерватив на пальцы, чтобы проникнуть первым пальцем внутрь тела. — После того, как ты кончишь, ты такой мягкий и расслабленный внутри… Обожаю это ощущение…              У него снова заканчивается воздух: и от возбуждающих движений внутри тела, которое готовится к новой волне удовольствия, и от слов, от которых уже можно кончить. Поэтому Галф цепляется пальцами за эти широкие плечи и в порыве беспамятства целует и кусает все, до чего может дотянуться. И сейчас их обоих не волнуют следы, которые могут остаться…              Когда в нем уже три пальца, а тело начинает нетерпеливо ерзать, он слышит порочный шепот:              — Готов?              — Давай сделаем это, — Галф смотрит прямо в эти темные от желания глаза, когда в него проникает член медленно и аккуратно, потому что даже спустя столь длительное время их отношений Мью продолжает его беречь и заботиться.              Сначала он чувствует только головку, что раздвигает пусть и немного растянутые пальцами, но все еще упругие мышцы. И это пытка, потому что его партнер тут же замирает, не шевелится, потому что ждет, пока Галф привыкнет. И ему самому приходится делать следующий шаг: осторожно шевелить бедрами, покачивать ими, чтобы сделать проникновение более глубоким. Но есть особое удовольствие в том, что ты контролируешь весь процесс — и теперь ты являешься причиной удовольствия до безумия другого человека.              Когда наконец их бедра полностью соприкасаются, Галф обессиленно утыкается лбом в покатое плечо:              — Как же хорошо…              Он и правда очень любит это ощущение наполненности, потому что в такие моменты они словно сливаются в единое существо с общими мыслями, чувствами, желаниями.              — А будет еще лучше, — и толчок бедрами, который приходится точно по простате.              Уже.       Уже настолько хорошо, что хочется плакать.              А Мью словно этого и добивается, продолжая двигаться ритмично и неспешно, а затем может резко сорваться в рваный ритм, который сводит с ума и заставляет царапать напряженную спину. Но тот не отстает и распахивает рубашку на груди Галфа, чтобы пробовать на вкус пряность пота на ключице, вдыхать аромат их страсти в то время, как сам погружается в нее все глубже и дальше.              Одна рука впивается в его плечо, а вторая скользит между их телами, чтобы обхватить член Галфа плотным влажным из-за смазки на пальцах кольцом:              — Кончишь для меня еще раз, туа-энг?              От одного этого хриплого и томного голоса можно кончить — тут Галф понимает всех этих фанатов, но сейчас у него просто нет другого выбора: усиленная стимуляция простаты, чуткие пальцы на головке его члена, чувство глобальной принадлежности этому человеку и какая-то безумная любовь, что плещется внутри — все это стало катализатором очередного взрыва, который они переживают в объятиях друг друга.              И он не может смотреть, насколько порочным выглядит Мью, когда слизывает его сперму со своей ладони и шепчет:              — Я уже говорил, какой ты очень вкусный, мой хороший?..              — Давай приводить себя в порядок — нас же ждут ребята, — Галф сильно смущен, но принимает помощь своего ревнивого парня и салфетки, что нашлись в том же отделении, где ранее были обнаружены смазка и презервативы.              И, конечно же, никто не догадался по их растрепанному и довольному виду, чем они только что занимались. А Галф не может не отомстить своему парню, поэтому благодарно кивает Фесту:              — Спасибо за помощь, бро.              Мью все еще ревнует и полон подозрений, поэтому хмурит брови:              — О какой помощи речь?              — А, это… — парень машет рукой. — Просто Галф попросил тебя немного… простимулировать, чтобы отыграться за то, что устраивают твои фанаты. Ну я и не смог отказаться после того, как видел, как он на тебя смотрел еще тогда, когда я встретил тебя в первый раз.              — Да, видел я вас там на показе, — Суппасит все еще насупленно кивает.              — Что? — А вот это стало неожиданностью уже для Галфа.              — Ну да. Ты что — думал, что я не узнаю тебя в маске? — Мью легко ударяет кончиком пальца по носу.              — Но почему ничего не сказал? — Он на самом деле растерян.              — Ты ко мне тогда не подошел — значит, не хотел со мной разговаривать. А я не хотел навязываться…              Вот они дураки были: столько времени потеряли из-за каких-то глупых страхов и того, что сами себе надумали. Но Галф искренне рад, что этот период для них уже давно закончился, а все эмоции вроде ревности, что тогда плескалась в нем по отношению к Арту, теперь ведут к столь приятному времяпрепровождению.              Он невольно касается распухших от поцелуев губ, которые приятно болят, и заливается краской на фразу Феста:              — Но больше я в ваших ролевых играх не участвую! Я, конечно, рад за вас, но нечего провоцировать зависть у тех, кто сейчас одинок, своими довольными мордами и засосами.              Ну Фест, ну удружил!       Галф поднимает ворот рубашки повыше, чтобы скрыть все следы их недавней страсти.              Но Мью только довольно смеется в ответ и заключает его в свои объятия:              — А нечего завидовать чужому счастью! Правда, мой сладкий подсолнух?              Теперь его уши полыхают так, что видно из космоса.       Ну, Суппасит, только ляпни при посторонних, что ты ешь семена подсолнуха — тебе не жить...