Та, кого нельзя предавать

Женщина в балахоне снимает маску. Дженни уже знает, кого она увидит, но все же до последнего не позволяет себе поверить в то, что под жуткой личиной серебристого черепа скрываются знакомые черты. - Значит, это все правда... - шепчет девушка, опуская взгляд. - Все, что писали в газетах... Уголки губ женщины приподнимаются в ироничной улыбке, которую Дженни столько раз видела за годы учебы, и которая ей так нравилась. - "Бывший преподаватель Хогвартса присоединилась к Тому-Кого-Нельзя-Называть!", "Профессор Этери в рядах Пожирателей смерти!", - цитирует она заголовки с нарочитым пафосом. - Представь себе, это правда. И я нисколько не жалею об этом. - Вы не боитесь? - Дженни по-прежнему не решается посмотреть на ту, кто совсем недавно был ее наставницей. Если не смотреть, то можно продолжать думать, что перед ней не Этери, а кто-то другой. Это глупо, но так ей легче. - Встречаете меня в Хогсмиде, в двух шагах от улицы, на которой полно людей, и не боитесь? А вдруг я сейчас закричу, сбежится народ и вас схватят? - Не боюсь, - усмешка не сходит с губ Этери. - Потому что не закричишь, и мы обе это знаем. И еще мы обе знаем и то, что отсюда ты уйдешь не обратно в школу, а вместе со мной. - Почему вы так уверены? - Дженни наконец подымает взгляд на нее. Ничуть не изменилась за тот год, что они не виделись: все то же тонкое лицо в обрамлении светлых кудрей, та же холодная и гордая красота. Этери делает шаг, оказываясь совсем рядом и наклоняется к Дженни. От ее шепота девушку бросает в дрожь. - Потому я что кое-что заметила, Дженни. Уже давно, начиная с твоего четвертого курса. Какими глазами ты глядела на меня. Как реагировала, если я дотрагивалась до тебя. А думаешь, я не поняла, что на дополнительные занятия со мной ты напросилась из-за любви вовсе не к нумерологии? Скажи, что я не права. - П-правы, - короткое слово, но произнести его для Дженни сейчас - все равно что шагнуть с Астрономической башни без метлы в руках. - Это еще не все, - продолжает шептать Этери. Дженни пытается совладать со своей дрожью, но безуспешно. - Помнишь, на позапрошлом Рождественском балу профессор Слизнорт все пытался выведать у меня, чем для меня пахнет Амортенция? - Морозный воздух, - без труда вспоминает девушка. - Хвоя. И что-то еще, что вы не назвали. - Верно, - лицо Этери оказывается совсем близко, а шепот становится еще тише. - Потому что было бы неловко признаваться посторонним, что у любовного зелья для меня запах волос моей ученицы. И это последнее, что она произносит перед тем, как накрыть губы Дженни своими.